Роль государства в развитии инновационных технологий

Финансовое и материальное обеспечение инновационного менеджмента  входят в систему ресурсного обеспечения.

Основным вопросом в ресурсном  обеспечении инновационного менеджмента  является финансирование инновационной  деятельности.

Финансовое обеспечение  любого хозяйствующего субъекта охватывает денежные отношения организации  с другими хозяйствующими субъектами и банками по оплате научно-технической  продукции, контрагентских работ, поставок спецоборудования, материалов и комплектующих  изделий, расчетов с учредителями, трудовым коллективом и государственными органами управления. Система финансирования выполняет две функции: распределительную и контролирующую.

Основные задачи финансирования можно свести к следующим:

- создание необходимых  предпосылок для быстрого и  эффективного внедрения технических  новинок во всех звеньях народно-хозяйственного  комплекса страны, обеспечения ее  структурно-технической перестройки

- сохранение и развитие  стратегического научно-технического  потенциала в приоритетных направлениях  развития

- создание необходимых  материальных условий для сохранения  кадрового потенциала науки и  техники, предотвращения его утечки  за рубеж.

Информационное обеспечение  в области инноваций. Обеспечение  информации является одной из важнейших  задач в области развития и  внедрения инноваций, основой обеспечения  развития общества в целом. В разных странах информационное обеспечение  осуществляется в соответствии с  национальными особенностями и  экономическими возможностями, но в  основном это создание единых информационных сетей, библиотек и т.п., а также  центры по сбору, обработке и внедрению  научно-технических знаний. 

Глава 2. РОЛЬ ГОСУДАРСТВА В РАЗВИТИИ ИННОВАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ НА ПРИМЕРЕ РОССИИ

2.1 Роль государства в инновационном развитии России

По мере нарастания экономического кризиса органы государственного управления демонстрировали, по крайней мере, на словах, все возрастающий интерес  к инновационному развитию страны и  все более активно агитировали  за переход на этот путь. Но ведь подобные призывы уже звучали десять лет  назад в период дефолта 1998 года, а  до этого еще примерно десять лет  назад в период государственного кризиса и кануна перестройки  конца 1980-х. Поэтому с уверенностью можно предсказать спад "инновационного порыва" по мере выхода из кризиса  и роста цены на нефть на мировых  рынках. Таким образом, отношение  российского государства к инновационному развитию приобретает все более  традиционный, почти ритуальный характер. О необходимости поддержки и  развития инноваций вспоминают в  дни кризиса, но забывают, как только удается вновь выбраться на привычную  накатанную дорогу сырьевой экономики.

Действительно, при цене нефти выше 100 долл. за баррель и  безмятежной вере в неисчерпаемость  ее запасов в российских недрах наука  госаппарату не нужна. Несмотря на десятилетие (с предыдущего кризиса 1998 года) разговоров о необходимости перехода от "экономики  трубы" к инновационной экономике, мы не сделали ни шагу в этом направлении. Скептики утверждают, что инновационное  развитие России начнется только тогда, когда будет полностью исчерпан экспортный потенциал российской нефти. Но может быть трехкратное падение  цен на экспортируемые нами энергоносители все же достаточный повод, чтобы  задуматься о будущем?

На самом деле переход  к инновационной модели развития это гораздо более сложная  и долговременная задача, чем представляется большинству отечественных руководителей, дискутирующих на эту тему. Она  требует огромных, продуманных и  планомерных, а, главное, рассчитанных на многие годы усилий самого государства, и должна рассматриваться как  приоритетная задача государственного управления.

Только при этих условиях можно рассчитывать на хотя и не очень скорый, но реальный и долговременный эффект.

Самая большая опасность  на этом пути - характерная для отечественных  чиновников попытка подменить поиск  адекватных российским реалиям путей  инновационного развития слепым копированием внешних форм и отдельных проявлений западного опыта. Примеры достаточно многочисленны: от громко афишируемых попыток создания модных на Западе технопарков (за десять лет в стране так и не появились сколько-нибудь удачные примеры их реализации) до перешедшего уже все разумные границы отечественного бума вокруг нанотехнологий и биотоплив. [1]

Стране, где практически  отсутствуют конкурентоспособные  на мировом уровне отрасли, которые  могли бы стать потребителями  инноваций в области нанотехнологии (микроэлектроника, фармацевтика, биотехнологии, производство новых материалов и т.п.), а более трети необходимого ей продовольствия импортируется, даже выдающиеся научные достижения в этих областях принесут мало практической пользы.

В лучшем случае, как это  уже бывало неоднократно, из них  смогут извлечь выгоду наши зарубежные коллеги и соперники. Кроме того, любая аналогичная попытка копирования "зарубежного опыта" заведомо обрекает нас на модель догоняющего  развития, на вечное отставание и прозябание на задворках западных технологий.

Необходимо усвоить, что  инновации, это не просто новое, но, прежде всего, действительно необходимое. Необходимое для страны, ее экономики, населения. Задача не в том, чтобы создать и даже внедрить что-то новое, а в том, чтобы внедрить именно то, что даст реальный эффект и станет стимулом для появления новых инноваций, востребованных отечественным бизнесом и адаптированных к его возможностям. Бессмысленно делать ставку на те направления, где мы даже не планируем обеспечить серьезные усилия в развитии их фундаментальной базы, как это заложено, например, в официальной идеологии недавно созданной государственной корпорации "Роснанотех", нацеленной только на конечные технические результаты. А ведь согласно оценкам специалистов, в сфере нанотехнологии 2/3 финансирования целесообразно направлять именно на фундаментальный поиск [2].

И невыполнение этого условия  заведомо обрекает нас на перманентное отставание независимо от того, присвоен или нет нанотехнологии статус "критической". Мы не только не имеем сейчас приоритета в этой сфере, но даже и не планируем его в будущем.

Это типичная ошибка и без  того слабых и не очень внятных  попыток российского "инновационного порыва" - непонимание того, что  в основе любых инноваций лежит  наука, причем в первую очередь наука  фундаментальная. Изначальная нацеленность на быстрый экономический успех, не характерная сейчас даже для коммерческих корпораций, заведомо обрекает такие  начинания, как создание корпорации "Роснанотех". Недаром академики Ю.Д.Третьяков и Е.А.Гудилин сетуют по поводу того, что "Роснанотех принципиально не имеет право расходовать средства на фундаментальные исследования наносистем, независимые от крупных промышленных проектов, направленных на создание вполне определенных нанопродуктов и наноматериалов".

Это принципиально отличается от подхода американской администрации, финансирующей в этой области, прежде всего, фундаментальные исследования, выполняемые в университетах, национальных лабораториях и специально созданных  центрах.

Следствием невнимания к  фундаментальной основе инноваций  является то, что на август 2009г. "у  нас нет ни одного патента в  области нанотехнологий, хотя в мире их зарегистрировано уже около 10 тысяч и 2 тысячи имеют правовую охрану на территории РФ". [4]

Можно лишь с сожалением констатировать, что и эта инновационная  инициатива, скорее всего, окажется несостоятельной  ни как коммерческое предприятие (с  этой точки зрения эффективнее было бы приобрести уже реально существующие технологии и на их основе организовать отечественный высокотехнологичный  бизнес), ни как способ поддержки  отечественной науки, которой достанется лишь ничтожная доля выделенных государством средств.

Потребности инновационного развития - далеко не единственная причина  необходимости срочных и эффективных  усилий по государственной поддержке  отечественной науки. У каждой страны существуют свои сугубо национальные проблемы, решать которые мировая  наука отнюдь не стремится, да и не в состоянии. Причем поддержание  исследовательской активности в  этих областях необходимо для государства  независимо от уровня национальной науки  на международной арене и ее вклада в мировую науку. В первую очередь  это относится к таким важнейшим  для суверенного государства  областям, как оборона, поддержка  собственных наукоемких технологий, национальное сельское хозяйство, оптимизация  национальной экономики, социальной сферы  и многих других отраслей. Без опоры  на национальную науку в этих областях государство не может претендовать на сколько-нибудь независимую роль на мировой арене.

Пренебрежение наукой, демонстрируемое  российским руководством, естественным образом отражается и на отношении  к ней в обществе. По данным опросов, только 1% жителей нашей страны считает  профессию ученого престижной. Это  резко контрастирует с отношением к науке в других странах, прежде всего в США и Западной Европе, где с середины 80-х годов наблюдается  широкая общественная поддержка  бюджетных затрат на науку, а почти  половина населения считает, что  правительство тратит слишком мало средств на науку.

Непонимание роли науки и  ее значения для современного государства  привело к тому, что даже в самом  российском научном сообществе до сих  пор бытуют представления о том, что наличие приличного финансирования является достаточным фактором для  эффективного функционирования отечественной  науки. Это также наивно, как полагать, что в современном государстве  добровольные дружины граждан могут  обеспечить обороноспособность страны и защиту внутреннего правопорядка от организованных криминальных структур, а народная самодеятельность способна заменить профессиональное искусство. Наука давно стала высокопрофессиональным, крайне дорогостоящим и сложно организованным бизнесом, а ее значение столь велико, что уповать на "любительский" уровень было бы непростительным  легкомыслием. Перефразировав известное  высказывание У.Черчилля по поводу военных, можно утверждать, что организация научной деятельности в стране - слишком важное дело для государства, чтобы его можно было доверить самим ученым.

Широко распространенное среди отечественной научной  общественности опасение, что в результате усиления роли государства в управлении наукой она просто перейдет под контроль мало смыслящих в ней чиновников, как это уже имело место  в других отраслях государственного управления, отчасти обоснованы. К  сожалению, в кругах отечественной  управленческой номенклатуры отсутствует  понимание того, что управлять, тем более в такой деликатной области, как наука, это не значит предписывать. Управлять - это значит создавать условия. Именно так понимают управление наукой во всем мире. Государство не должно вмешиваться в принципиальные вопросы самоорганизации и функционирования научного сообщества.

Только сами ученые могут  определять приоритетные направления  исследований и оценивать достижения коллег. Только само научное сообщество может вырабатывать и поддерживать свои профессиональные и морально-этические  нормы. Но государство, на основании  экспертного анализа тенденций  в мировой науке и технологии, может и должно определять свои приоритеты и стимулировать их реализацию имеющимися в его распоряжении законодательными, финансовыми и налоговыми средствами.

Непродуманные или ошибочные  решения в сфере государственного управления наукой могут иметь для  нее катастрофические последствия. Тяжелейшие последствия для отечественной  науки имела попытка либеральных  реформаторов реализовать принцип  самоокупаемости науки. Наука, особенно фундаментальная, да и в значительной части прикладная, не может быть "самофинансируемой". В отношении  финансирования государством наука  ближе всего к армии, так как  в отличие от других социально-культурных областей, в том числе образования, на науку нет и не может быть платежеспособного спроса населения. Более того, на фундаментальную науку нет и не может быть спроса со стороны промышленности. Во многих странах мира промышленность вкладывает в научные исследования больше средств, чем государственный бюджет, но при этом финансирует в первую очередь науку прикладную.