Творчество Джона Мильтона

                                                                           ...Мир

                               Который я прекрасным сотворил;

                              Доныне он таким бы оставался,

                              Когда бы не безумье человека...

Но Мильтон  далек от руссоистского решения этой проблемы. Он разделяет взгляды, свойственные гуманистам Возрождения, которые настолько ценили знание, что ради него готовы были на любые жертвы. Мильтон считает, что самое познание добра невозможно без познания зла. И, в конечном счете, к этому же убеждению приходит и Адам. Утешая Еву, скорбящую об утрате райского блаженства, он рисует ей картину их будущей жизни после изгнания из Эдема.

                      Трудом своим питаться должен  я,

                      Но это ли - несчастие? Опасней

                      И тягостней была бы праздность  мне.

Эта пробуждающаяся в Адаме любовь к труду делает его образ глубоко символичным. Он воплощает в себе активное начало человеческой жизни, и замечательно, что он отказывается от безделья, от беззаботной жизни в Эдеме. Его  уже не страшат опасности. Знание принесло в мир не только познание добра, но и в конечном счете, даже и зло должно принести человечеству известное благо. Не только Адам, но бог и сын божий  выражают то же убеждение: человек, в конце концов, станет даже лучше, чем был до грехопадения.

Здесь Мильтон-гуманист приходит в самое острое противоречие с пуританской моральной доктриной. Если пуританское учение о предопределении  признает безусловную греховность  человека, то Мильтон, исходя из гуманистической  морали, реабилитирует человека, даже если он и совершил грех. Вместо полного  и безоговорочного осуждения  Мильтон становится на гуманистическую  точку зрения и считает, что своим  трудом, испытаниями, лишениями и  муками человек может очиститься и искупить свой грех.

Перед тем  как Адам и Ева покидают Эдем, к ним является архангел Михаил, который в видении показывает Адаму будущее человечества: "добро  и зло", "борьбу страстей людских  и беззаконий". Наименее страшны  в изображении Мильтона стихийные  бедствия, ибо, хотя и действуют разрушительно, но не оскверняют душу самого человека [5, с. 193]. Гораздо ужасней растлевающие человеческую душу бедствия социальные. Таковы, по мнению Мильтона, война, деспотизм и социальное неравенство феодального общества. Устами Адама Мильтон осуждает феодальные войны так же, как осуждали их Рабле, Эразм, Шекспир и многие другие гуманисты. Феодальная война родит завоевателей, тиранов и деспотов. Самое ужасное последствие тирании - утрата свободы, ибо

                                  ... С утратою свободы

                             Равно и побежденные утратят

                             Все доброе, остынет благочестье

                             В сердцах людей.

Когда архангел Михаил рисует Адаму картину тирании  и произвола, ожидающих в будущем  человечество, Адам, "негодованьем полный", возмущается действиями тирана-поработителя. "Человека над человеком бог  не сделал владыкой, - говорит Адам, - это звание владыки он взял себе, оставив человека свободным от власти другого человека" [5, c. 194]. Архангел Михаил соглашается с Адамом.

                                                    ...Справедливо

                             Ты на того, кто внес порабощенье

                             И смуту в мир, - душою негодуешь.

Таким образом, в "Потерянном рае" сказываются  не только философские и морально-этические, но и политические воззрения Мильтона, который остается преданным поборником свободы и в этом произведении, законченном уже после краха  английской буржуазной революции XVII века.

Поэма "Возвращенный рай", сюжетно и по заглавию как  бы являющаяся продолжением "Потерянного  рая", по существу имеет особое содержание и только отчасти примыкает к тематике  и проблематике предшествующей поэмы. "Возвращенный рай" следует поэтому рассматривать как законченное и самостоятельное произведение. Если же искать черты, связывающие эту поэму с другими произведениями Мильтона, то эти поиски не приведут нас к "Потерянному раю", а к другому, значительно более раннему произведению поэта.

Личность Христа интересовала Мильтона еще в юности, когда он попытался создать поэму о страданиях Христа-искупителя. Но юный поэт не завершил этого произведения, ибо тема была, по собственному его признанию, "выше его разумения". Когда же зрелый Мильтон вернулся к этой теме, то у него сложился взгляд на Христа, отличавшийся от религиозной традиции. Он пришел к выводу, что евангельский рассказ о Христе следует рассматривать не буквально, а фигурально. Иначе говоря, допуская факт существования Христа, Мильтон, однако, отказывался верить всем тем чудесам, которые рассказывает о нем Евангелие, ибо его рационалистическое мировоззрение не могло признать их достоверности. В Христе Мильтона нет ничего сверхъестественного [5, с. 194]. В образе его поэт воплощает не религиозное представление о Христе, а свой пуританский и гуманистический идеал человека.

Тема "Возращенного рая" - борьба благочестивой души против соблазнов и искушений  мирской жизни, борьба разума против страсти и чувства. Впервые эта  тема была поставлена Мильтоном в  его ранней пьесе-маске " Комус", и именно с этим произведением, ближе чем с каким-либо другим, связана проблематика "Возвращенного рая".       

Действие  поэмы сведено к минимуму. Содержанием  ее является искушение, которому Сатана подвергает Христа. Подобно Комусу соблазняющему Деву картинами всех наслаждений жизни, Сатана раскрывает перед Христом возможности обладания мирскими благами, дающими человеку силу, власть и могущество, - правда, в ущерб его добродетели. И подобно Деве, Христос отвергает все эти искушения.

Мильтон наделил Христа чертами своей  собственной  личности, что с религиозной  точки зрения было святотатством. Христос  рассказывает о своем детстве  в таком духе, что мы не можем  не вспомнить детство и юность самого Мильтона.

                                       ...Будучи ребенком, не любил

                               Я детских игр, мой ум стремился  к знанью,

                               К общественному счастию и благу.

                               Мне думалось, я призван для  того,

                               Чтоб истину восстановить святую

                               Здесь на земле.

Мессия  Мильтона ставил себе те же цели, что  и автор "Иконоборца" и "Защиты английского народа":

                                       ...Я мечтал народ избавить 

                                От римского владычества, из  мира

                                Изгнать навек насилие и, правде

                                Свободу дав, восстановить равенство. 

Изображая Христа, Мильтон подводил итоги своей  жизни. Особое значение "Возвращенного  рая" в том, что Мильтон здесь  со всей силой выразил разочарование в своей революционной деятельностью и признал ее бесплодность. Служению революции он посвятил лучшие годы жизни лишь для того, чтобы на склоне лет плоды его работы и работы единомышленников были разрушены реставрацией монархии. Кого же надо в этом винить? Поэт приходит к выводу, что виною всему является незрелость народа, которому Мильтон не может простить, что он охотно принял на себя снова бремя монархии. С грустью констатирует он, что "племена, томящиеся в оковах", "тому подверглись добровольно". И Христос говорит, что теперь "не станет он радеть об их свободе". Он будет ждать пока умы их просветятся, и ставит себе задачей

                             Сердца людей словами покорять

                             И вразумлять заблудшие их  души,

                             Которые не знают, что творят  [5, с. 195].

Поведение Христа является примером благочестия  и выражением того пуританского стоицизма, посредством которого Мильтон стремится  преодолеть постигшее его разочарование, ибо разочаровался он не в своих  идеалах, а в возможности их осуществления.

Душа  мильтоновского героя закаляется. Из всех жизненных бед и разочарований он выходит еще более укрепленным в своей вере в истину, хотя и лишенным радостного сознания, что народ разделяет его убеждения. Ни одно из благ мира не в состоянии отвратить его от служения этой вечной истине.

Сатана  знает, что искушать его сладострастием или чревоугодием бесполезно. Тогда  он сулит ему богатство. Но Христос  легко отклоняет и это искушение, ибо понимает, что богатство

                                        ...доставить неспособно

                            Могущество, а если и доставит,

                         То удержать его не в состояньи.

Подобно Шекспиру, Мильтон знает, какое разрушительное действие оказывают золото и богатство  на человека. Христос говорит Сатане:

                             Не пробуй же превозносить  богатство,

                             Кумир глупцов и бремя мудреца, 

                             Иль западню опасную. Оно

                             Способно лишь ослабить добродетель

                             И притупить к делам великим  рвенье.

Не соблазняет мильтоновского героя и власть, не могут искусить его слава и почести, которые ему сулит Сатана. Тогда Сатана делает последнюю попытку. Он пытается искусить его языческой мудростью Эллады, но Мильтон устами Христа отвергает философию античных мудрецов, ибо в теперешнем его положении она не может служить ему ни руководством в жизни, ни средством морального самоусовершенствования. Источником его силы является внутренний мир: здесь он находит ту стойкость, которая дает ему возможность переносить все страдания.

"Возвращенный  рай" - это поэма о внутреннем  самоусовершенствовании человека, и естественно, что герой Мильтона  отвергает все внешние блага  жизни, ибо единственное, что дает  ему силу, это - глубочайшее внутреннее убеждение в своей правоте. В том состоянии, какое переживают Мильтон и его герой, не могут служить отрадой и музы древней Греции. Поэтому Христос отвергает античную поэзию, отдавая предпочтение Библии. Его настроению не соответствует языческая жизнерадостность античной поэзии, его духу ближе патетическая речь "израильских пророков и вождей".

На первый взгляд кажется, что в этом столкновении Мильтона-пуританина с Мильтоном-гуманистом победа одержана первым. Но это лишь на первый взгляд. Ибо гуманизм Мильтона нельзя мерить его отношением к внешним  формам гуманистической культуры [5, с. 196]. Если Мильтон в данном случае отказывается от обычной для гуманистов приверженности античному искусству, то это отнюдь не означает отступления от самой сути гуманизма. Здесь он остается верен и самому себе и своему мировоззрению. При этом из этического учения гуманизма Мильтон сделал политические выводы, которым не изменил и тогда, когда писал "Возвращенный рай". Свобода личности, осуществленная как политическая свобода, по-прежнему остается  идеалом Мильтона-гуманиста, и "Возвращенный рай" есть поэма об идеальном человеке -гражданине,  который оказался одиноким, окруженным непониманием и все же остался верным себе и своему взгляду на жизнь.

Сатана, которого мы  встречаем в этой поэме, наделен некоторыми чертами, сближающими его с Сатаной "Потерянного  рая". Но в целом, это - новый герой, что, между прочим, лишний раз подтверждает несвязанность этих двух поэм. Сатана здесь лишен того титанизма, героического одушевления борьбой, которые свойственны этому персонажу в "Потерянном рае". Здесь это - хитрый и умный искуситель, а не величественный бунтарь "Потерянного рая". И если в первой поэму он способен вызывать интерес и симпатию читателя, то в "Возвращённом рае" весь интерес сосредоточен на личности Христа.

Последнее произведение Мильтона - трагедия "Самсон борец" - напоминает своею ситуацией положение самого Мильтона в период Реставрации. Ослабевший, ослеплённый Самсон, преданный женой-филистимлянкой, осуждён на позорное рабство в стране победивших врагов. Побеждён был и Мильтон, он также был слепым и так же, как герой его, обречён на тягостное существование, в то время как окружавшие его враги торжествовали. Эти аналогии, неоднократно отмеченные исследователями, настолько очевидны, что не приходится сомневаться в автобиографическом значении трагедии.

Но этим смысл её отнюдь не исчерпывается. Она  является выражением той внутренней эволюции, которую Мильтон переживал  в последние годы своей жизни. В "Самсоне борце" мы видим пробуждение героической энергии. Безропотная покорность была вполне в духе христианства, но она не была в духе Мильтона. Ничто не могло примирить его с Реставрацией. Он жаждал действия, в нём кипела жажда отмщения, и она получила своё бурное выражение в трагедии о Самсоне. На этот раз библейский сюжет, в отличие от "Потерянного рая", полностью соответствовал той ситуации, в которой находился поэт. Сопоставляя сюжет трагедии с библейским преданием, Р. Самарин отмечает смелое и свободное обращение поэта с каноническим материалом: "Мильтон хотел показать не библейского варвара, а Самсона-борца, политического деятеля, покинутого теми, за кого он боролся, плененного, но неукротимого. Но для этого облагороженного образа - по сути дела совершенно нового - пришлось переосмыслить библейский миф" [6, с. 233]. От имени всего революционного пуританства Мильтон грозит местью торжествующим врагам. Побеждённый филистимлянами, Самсон вновь обретает силу. Это даёт ему возможность осуществить свою месть. Правда, он гибнет и сам, но гибель его озарена торжеством свершённого мщения.