Тема сна в лирике М. Ю. Лермонтова

justify">А вот  в этих стихотворениях тема сна является ведущей:  

      Стр. 39   «Ночь I» 

      Стр. 42   «Ночь II»    . 

      Стр. 107 «Сон I» 

      Стр. 171 «Казачья колыбельная песня» 

      Стр. 216 «Сон II» 
 

          Следовательно, тема сна на протяжении всего творчества волновала великого поэта. Ведь именно к ней он обращался чаще всего.

    В русской и мировой литературе у разных авторов порой повторяются названия стихотворений. Михаил Юрьевич же создавал многое, объединённое одной общей темой, и порой названия работ повторяются. Например, в собрании его стихотворений существует четыре «Ночи», два «Сна» и два «Кавказа». Но раз эти произведения носят одно название, значит ли это, что и их содержание, не говоря уже об идее, должно быть похоже.

     Я думаю, это не  может  быть  простой  случайностью. Лермонтов, как я уже  отмечала, очень критично  относился  к  своему  творчеству, много раз  переписывал  свои работы. Кроме того, Михаил Юрьевич  часто возвращался к одной и той же  теме, каждый раз дополняя, изменяя свои  произведения. Поэтому, я считаю  необходимым  проанализировать каждое из этих   стихотворений. Сон и ночь, ночь и сон – что  скрывается за этими образами?

 Я считаю, что более точный ответ на наш вопрос можно дать из анализа стихотворений «Ночь I» и «Ночь II».  

                                    Ночь I 

     Я зрел во сне, что будто умер я;

                        Душа, не слыша на себе оков

                        Телесных, рассмотреть  могла б яснее

                        Весь мир –  но было ей не до того;

                        Боязненное чувство  занимало

                        Её; я мчался без  дорог; пред мною

                        Не серое, не голубое  небо

                        (И мнилося, не  небо было то,

     А тусклое, бездушное пространство)

     Виднелось; и ничто вокруг меня

     Различных теней кинуть не могло,

     Которые по нём мелькали;

     И два противных диких звуков,

     Два отголоска целыя природы,

     Боролися  – и ни один из них

     Не  мог назваться побеждённым. Страх

     Припомнить  жизни гнусные деянья

     Иль о добре свершённом возгордиться

     Мешал мне мыслить; и летел, летел я

     Далёко  без желания и цели – 

     И встретился мне светозарный ангел;

     И так, сверкнувши взором, мне сказал:

     «Сын  праха, ты грешил – и наказанье

     Должно  тебя постигнуть, как других;

     Спустись  на землю, где твой труп

     Зарыт; ступай и там живи, и жди,

     Пока  придёт Спаситель, - и молись…

     Молись  – страдай… и выстрадай прощенье…»

     И снова я увидел край земной;

     Досадой вид его меня наполнил

     И боль душевных ран, на краткий миг

     Лишь  заглушенная боязнью, с новой  силой

     Огнём отчаянья возобновилась;

     И (странно мне), когда увидел ту,

     Которую любил так сильно прежде,

     Я чувствовал один холодный трепет

     Досады  горькой – и толпа друзей

     Ликующих  меня не удержала,

     С презрением на кубки я взглянул,

     Где грех с вином кипел, - воспоминанье

     В меня впилось когтями, - я вздохнул,

     Так глубоко, как только может мёртвый, -

     И полетел к своей могиле. Ах!

     Как беден тот, кто видит наконец

     Своё  ничтожество и в чьих глазах

     Всё для чего трудился долго он,

     На  воздух разлетелось…

     И я сошёл в темницу, узкий гроб,

     Где гнил мой труп, - и там остался  я;

     Здесь кость была уже видна – здесь  мясо

     Кусками синее висело – жилы там

     Я примечал с засохшею в них кровью…

     С отчаяньем сидел я и взирал,

     Как быстро насекомые роились

     И поедали жадно свою пищу;

     Червяк  то выползал из впадин глаз,

     То  вновь скрывался в безобразный  череп,

     И каждое его движенье

     Меня  терзало судорожной болью.

     Я должен был смотреть на гибель друга,

     Так долго жившего с моей душою,

     Последнего, единственного друга,

     Делившего её земные муки, -

     И я помочь ему желал – но тщетно – 

     Уничтоженья быстрые следы

     Текли по нём – и черви умножались;

     Они дрались за пищу остальную

     И смрадную сырую кожу грызли,

     Остались  кости – и они исчезли;

     В гробу был прах… и больше ничего…

     Одною полон мрачною заботой,

     Я припадал на бренные останки,

     Стараясь  их дыханием согреть…

     О сколько б я тогда отдал  земных

     Блаженств, чтоб хоть одну – одну минуту

     Почувствовать в них теплоту. – Напрасно,

     Они остались хладны – хладны, как презренье!..

     Тогда я бросил дикие проклятья

     На  моего отца и мать, на всех людей, -

     И мне блеснула мысль (творенье ада):

     Что если время совершит свой круг

     И погрузится в вечность невозвратно,

     И ничего меня не успокоит.

     И не придут сюда просить меня?..

     - И я хотел изречь хулы на  небо – 

     Хотел сказать: …

     Но  голос замер мой – и я  проснулся. 

                       Ночь II 

     Погаснул  день! – и тьма ночная своды

                        Небесные, как саваном, покрыла.

                        Кой-где во тьме вертелись  и мелькали

                        Светящиеся точки,

                        И между них земля  вертелась наша;

                        На ней, спокойствием объятой тихим,

                        Уснуло всё –  и я один лишь не спал.

                        Один я не спал…  страшным полусветом,

                        Меж радостью и горестью срединной,

                        Моё теснилось сердце -  и желал я

                        Веселие или печаль умножить

                        Воспоминаньем об убитой жизни:

                        Последнее, однако, было легче!..

                        Вот с запада Скелет неизмеримый

                        По мрачным сводам начал подниматься

                        И звёзды заслонил собою…

                        И целые миры пред ним уничтожались,

                        И всё трещало  под его шагами, -

                        Ничтожество за ними оставалось!

                        И вот приблизился  к земному шару

                        Гигант всесильный – всё на ней уснуло,

                        Ничто встревожиться  не мыслило – единый,

                        Единый смертный видел, что не дай бог

                        Созданию живому видеть…

                        И вот он поднял костяные руки – 

                        И в каждой он держал по человеку,

                        Дрожащему – и  мне они знакомы были – 

                        И кинул взор на них я – и заплакал!..

                        И странный голос  вдруг раздался: «Малодушный!

                        Сын праха и забвения, не ты ли,

                        Изнемогая в муках  нестерпимых,

                        Ко мне взывал – я здесь: я смерть!..

                        Моё владычество  безбрежно!..

                        Вот двое.- Ты их знаешь – ты любил их…

                        Один из них погибнет. – Позволяю

                        Определить неизбежимый  жребий…