Культура 18 века

Но при всем при этом нельзя обойти и тот факт, что  создание и деятельность университетского Благородного пансиона способствовали повышению образовательного и культурного  уровня дворянства и развитию русской  культуры. Питомцами пансиона были А.С. Грибоедов, А.П. Ермолов, В.А. Жуковский, М,Ю. Лермонтов. Так же питомцами Благородного пансиона были едва ли не третья часть участников движения декабристов: С.П. Трубецкой, Н. П. Бестужев – Рюмин, П.Г. Каховский, Н.М. Муравьев, И.Д. Якушкин, И.И. Тургенев, В.Р. Раевский. (взгляд на воспитание и образование в России 18 столетия)

Другим закрыты учебно – воспитательным заведением стал образованный в 1759 году Пажеский корпус для обучения детей дворянской знати. В нем преподавался широкий круг общеобразовательных предметов и так называемые «шляхетские науки»: французский, немецкий, латинский языки, математика, история, география, фехтования, обучение светским манерам и т.п. (очерки истор. школы и образования в России, с.48)

Так в 1762 году в Пажеский корпус был определен Алексей Николаевич Радищев. За время обучения у него сложились хорошие дружеские  отношения с П. Челищевым, А. Рубановским и А. Кутузовым. Радищев получил неплохое образование, программу обучения составляли академики Российской Академии. Обязательными предметами были верховая езда, танцы и фехтование. А. Н. Радищев в совершенстве знал немецкий и французский язык, « на коих, как в разговорах, так и в письме объяснялся правильно, с легкостью». Свободно владел он и « ученым латинским языком» (жизнеописание, стр.340). С учебным заведением типа кадетского корпуса, просуществовавший до 1917 года.

Во второй половине века участились поездки дворян( преимущественно дворянской аристократии) за границу, но, как правило, это не было связано с систематическими занятиями в зарубежных университетах. По этому поводу Новиков в одном из своих журналов писал: « Я приметил, что все наши молодые дворяне, путешествующие в чужие земли, привозят только известия, как там одеваются, описание увеселений…Я почти ни от одного из них не слышал, чтобы они сделали свои примечания на нравы того народа… мне это совсем не нравится, лучше совсем не ездить, нежели ездить без пользы…»(Воспоминание о Н.И. Новикове и его времени )

Но тот факт, что дворяне  имели возможность выезжать за границу имел и положительные стороны: они могли сравнить уровень жизни, культурный уровень и попытаться воплотить увиденное там, у себя дома. Перенять некоторые черты, и тем самым саморазвиваться, т.е. вносить в серые массы, что-то новое, интересное и необычно. ( В.О. Ключевский. Курс лекций , т. 5, стр.28)

Еще одной формой образования  в середине и второй половине 18 века были частные пансионы, действующие  преимущественно в Москве и Петербурге. Организаторами их были преимущественно  иностранцы, а пансионерами – дети средней состоятельности дворян, наряду с несколькими пансионами, созданными образованными людьми и  располагавшими хорошо подготовленными  учителями, большинство частных  пансионов принадлежали людям крайне низкого уровня образования и  культуры. Многие из них плохо знали  русский язык, имели весьма слабое представление о русской истории, литературе, искусстве и науке. Соответственно этому и учителя пансионов  подбирались из иностранцев. О характере  и методах обучения в пансионах  в своих мемуарах А.Т. Болотников.

Ученики пансиона еще не знали  французского языка, и учитель француз  заставлял их переписывать по нескольку  страниц из французского словаря, а  когда они это выполняли, то приказывал выучить наизусть. «Ныне надседаясь от смеха, вспомнив сей род учения и как бездельники французы не учат, а мучат наших детей сущими пустяками и безделицами, стараясь чем-нибудь да провести время» ( А. Т. Болотов. Воспоминания)

В большинстве случаев  частные пансионы ограничивались тем, глее обучали пансионеров французскому языку, танцам, «хорошим манерам» и  фехтованию. Так, смолянский дворянин Энгельгард сообщает нам сведения о пансионе, в котором он учился в 70-х годах. Директором был некто Эллерт Т. был большой невежда во всех науках. Программа состояла в кратком преподавании всевозможных наук: закона Божьего, математики, грамматики, истории, даже мифологии и геральдики. Это был свирепый педагог, настоящий тиран, как его называет Энгельгард. Всего успешнее преподавался французский язык, потому что воспитанникам строго запрещено было говорить по-русски. Заведение всегда было полно, несмотря на то, что обучение стоило очень дорого. Два раза в неделю в пансионе были танцклассы на которые съезжались из города дворянские девицы изучать менуэт и контрданс. (Ключевский В.О. курс лекций , т.5, стр. 153)

Поскольку уровень обучения в пансионах соответствовал самым  элементарным требованиям, то с 1787 года, устанавливалось, что желающий открыть  пансион должен представить диплом русского или зарубежного университета, или сдать соответствующие экзамены в специально созданных комиссиях. Это способствовало повышению уровня обучения в пансионах в последние  десятилетия 18 века. На 1801 год в странах насчитывалось 48 пансионов со 169 учителями и 1125 учениками.( Очерки русской культуры 18 века, т. 1, стр. 279)

Таким образом, перемена в  программе дворянского образования  изменила программу, как казенных школах, так и частных учебных заведений, которые вынуждены были приноровляться к вкусам и потребностям дворянского  общества.

Еще раз скажем, что целью  всех мероприятий, проведенных И.И. Бецким, Екатерина ΙΙбыла идея создания «новой породы людей».

Социально – педагогическая утопия не осуществилась. «Новая порода людей», как ее мыслила императрица, оказалась мифом. Многие авторы называют разные причины этой неудачи.

Так, Валишевский пишет, о том, что Екатерина искренне и серьезно задалась целью провести эту программу в жизнь. И если ей это не удалось – по крайней мере в тех границах и размерах, о которых она мечтала, - то лишь потому, что она встретила громадные затруднения и у нее не хватило терпения, настойчивости и неутомимости, чтобы превозмочь их.

Вторым большим препятствием, он считает, было невозможность найти походящий учительский персонал. (Валишевский, стр.479)

Щербатов М., указывает  на то, что педагогические идеи Бецкого  касаются преимущественно воспитания; очень мало говорит о практической части обучения, о приемах преподавания. ( Щербато « О повреждении нравов», стр.66)

 В.О. Ключевский считает,  что план заведений Бецкого  не был соображен ни с ее  наличными педагогическими средствами, ни с историческим складом  окружавшей ее действительности. Программа подкупает своей задушевностью,  верой в природу человека и  поучительна самыми своими ошибками. Но эта неудача имела свое  историческое оправдание. Представим  себе на минуту, что план Бецкого  удался, что из его воспитательного  училища вышли кадет или институтка, выправленные вполне по правилам  его педагогики. Как бы они  себя почувствовали в тогдашнем  российском обществе? Это было  бы еще не самое худшее, если  б из него вышел тоскующий  говорун Чацкий, кончивший решимостью  искать по свету уголка, который  бы приютил его бездомное оскорбленное  чувство. Гораздо хуже, если из  нее вышел живой оригинал бедной  Лизы Карамзина (Ключевский В.О., стр.26. статьи по русской истории).

В том, что утопия не осуществилась, ничего удивительного нет, удивительно  как раз другое – что многие из ее элементов воплотились в  жизнь. На редкость, исчерпывающе отразив  наполненное социальными коллекциями  время, педагогическая система Екатерины  и Бецкого дала своеобразные результаты. Конечно, большинство намеченных перемен  не было осуществлено. Но возникла личность нового типа, обладающая невиданным ранее  самосознанием. Она еще не была в  полной мере свободна, но имела собственное  достоинство и честь.

Заслуга воспитательных учреждений, созданных или обновленных Бецким, в том, что они дали России столько  замечательных, выдающихся личностей.

Так, из сухопутного кадетского вышли выдающиеся полководцы П.А. Румянцев, А.В. Суворов, М. И. Кутузов, а так же известные русские писатели М.М. Херасков, А. И. Сумароков.

Кадетский корпус стал образцовым для устройства других привилегированных  заведений в России. Благородный  пансион при Московском университете, способствовал повышению образовательного и культурного уровня дворянства. Его выпускниками были Лермонтов М.Ю., А.С. Грибоедов, А.П. Ермолов и др.

Но, с другой стороны, наша жизнь была столь неприглядна, что  в свое время созданные заведения  все- таки оберегали юношество от крайнего растления и давали ему  кое,- какое развитие, и подготавливало «почву» для будущих преобразований.

Ş3. Значение и роль семьи  в воспитание российского дворянства.

История образования в  Европе нового времени неоднократно становилось предметом научных  исследований; что касается образования  частного или домашнего, оно по-прежнему остается плохо изученным; тому есть несколько причин, главная из которых  – немногочисленность и труднодоступность  источников. Необходимый для изучения истории общественной школы круг источников был легко доступен: государственные акты и сочинения просветителей. Исследование же деятельности домашних наставников потребовало бы трудоемкого поиска соответствующих документов в частных архивах дворянских фамилий, как России, так и Франции. Документы такого рода практически никогда не становились предметом глубокого изучения. Между тем известно, что в 18 веке во многих европейских странах, прежде всего во Франции и Англии, представители высших классов отказывались прибегать к помощи традиционных образовательных учреждений; они не желали отдавать детей в коллежи, предпочитали обходить стороной университеты. Напротив, все большую популярность приобретали индивидуализированные образовательные стратегии: каждый отец семейства сам выбирал форму обучения для своих наследников – приглашал домашних учителей, отдавал детей в частный пансион, отправлял их в заграничное путешествие. На практике эти формы чаще всего сочетались, одна с другой.

На этом фоне Россия второй половины 18 века представляет собой  особый случай. Стратегии, перечисленные  выше, касаются здесь только незначительной части населения. Хотя мы не располагаем  статистическими данными, которые  позволили бы судить о состоянии  частного образования в России, очевидно, что нанять нескольких домашних учителей или отправить ребенка в один из частных пансионов, было по карману  лишь немногим состоятельным людям. Что же касается заграничных путешествий, то они вообще оставались почти исключительно  прерогативой высшей знати.

Аристократы предпочитают создавать  воспитательные программы prodomo (для себя самих- лат.) и остерегаются с малолетства отдавать детей в закрытые учебные заведения. ( Европейское просвещение и цивилизации России. Владимир Берелович, стр. 319)

Оригинальность российской ситуации заключалось в том, что  относительная новизна этого  обыкновения в России парадоксальным образом придавала ему систематический  характер. Во многих семьях к воспитанию подросткового поколения относились вдвойне серьезно: русские дворяне  руководствовались не только вполне естественным стремлением помочь своим  сыновьям и добиться успеха на государственной  службе, но еще и желанием дать детям  такое образование, которое соответствовало  бы приспособленному к русским условиям европейскому идеалу.

Желание это было так сильно, что на образование детей тратились  значительные суммы. Следует добавить, что параллельно такая же работа производилась и на государственном  уровне. Начиная с 1760 – х годов  русская политическая элита, в основном по инициативе Екатерины ΙΙ, но отчасти  и по собственной воле, занялась поисками образовательной стратегии. Екатерина поняла, что без домашнего образования обойтись нельзя, и поэтому в своем Наказе она изложила общие правила для домашнего воспитания. «…лучшая выправка, какую дают у нас, в большинстве случаев та, что получают наши молодые люди в армии; домашнее воспитание пока лишь мутный ручей…» ( императрица Екатерина ΙΙ о величии России, стр.62).

От родителей требовалось  воспитывать детей в страхе Божьем, внушить им любовь к просвещению, отвращать от жестоких поступков, не позволять тем, кто будет состоять при детях, показывать им дурные примеры. Из поданного ей доклада Бецкого  « О воспитании обоего пола юношей»  Екатерина издала отдельно целый  ряд правил.

Большое внимание уделялось  семье и внутрисемейным отношениям как необходимым условиям развития у детей нравственного ценных качеств и наклонностей. Бецкий указывал, что долг отцов и матерей детям своим те же «прямые и основательные правила в сердце вселить, какие получили они сами…»(Генеральный план о воспитании обоего пола юношей //Антология педагогической мысли, стр. 204).

Ближайшей социальной средой, в которой формируется ребенок, по мнению Новикова, выступает общая  атмосфера семейного воспитания, «роль жизни родителей, внутреннее учреждение домостроительства, поступки родительские». Особо подчеркивалось роль примера родителей как важнейшего метода воспитания: « Ничто не действует  в молодых душах детских сильнее  всеобщей власти примера, а между  всеми другими примерами ничей другой в них не впечатлевается глубже и тверже примера родителей». ( Анталогия педагогической мысли )

Так, глава 14 Наказа называется « О воспитании», в которой  Екатерина ΙΙ уделяет внимание семье, родителям: « 349. Каждая семья должна быть управляема по примеру большой  семьи, включающей в себя все частные.

353. Всякий родитель должен  воздержаться при детях своим  не только от дел, но и  от слов, клонящимся к правосудия и насильству, как – то: брани, клятвы, драк…; и недозволять и тем, которые окружают детей его, давать им такие дурные примеры.

356…возбуждать в них  охоту ко трудолюбию; научать пристойному в делах из разговорах поведению, учтивости…»

( «Наказ» // Екатерина ΙΙ  о величии России, стр.123-124)

Многие общественные деятели  эпохи Екатерины ΙΙ обращают внимание на роль и значение семьи, родителей  в воспитании детей. Н.И. Новиков  в своем педагогическом сочинении  « О воспитании и наставлении  детей» писал : «главная часть воспитания или… должность родителей стараться о том, чтоб дети их имели здоровье и крепкое сложение тела…воспитания детей весьма важно как для государства, так и для всякой особенной фамилии; самым лучшим образом». ( Н.Н. Новикив. О воспитании и наставлении детей // Антология педагогической мысли., стр. 297)