Пути решения кризиса платежной системы

 

Итак, неплатежеспособные предприятия, мобилизуя в свои оборотные фонды 93% заемных средств (84% внебанковского кредита и почти 9% банковского), почти половину (45%) «транзитом переправляют» дебиторам. Главной функцией оборотных фондов при такой структуре баланса становится не производство собственной прибыли, а содержание дебиторов или тех, кому предприятие отгружает продукцию или оказывает услуги без предоплаты. (О том, зачем предприятие это делает, будет сказано ниже)

Выявленная структура неплатежеспособности не содержит особых неожиданностей с позиций финансового анализа. Но примечателен, «калибр явления» - мера способности предприятий поглощать заемные средства.

Исследованная группа неплатежеспособных предприятий показала способность при потребности на содержание активов производства прибыли в 100 финансовых единиц и наличии собственного оборотного капитала всего лишь в 26 финансовых единиц привлекать 471 финансовую единицу чужих ресурсов. В 1989 году эти же предприятия обходились в три раза меньшим объемом оборотных фондов (в сопоставимых единицах), в 1996 году этот разрыв достиг четырехкратного уровня.

Очевидно, существуют очень мощные мотивы для одних предприятий «высасывать ресурсы», а для других отдавать, выступая в качестве доноров. Очевидно и то, что при своей распространенности неплатежеспособность становится механизмом негласного перераспределения ресурсов от добывающих отраслей, энергетики, транспорта и т. д. в пользу - в конечном счете - торгового капитала, который, как правило, отпускает товары только за живые деньги.

Знаем ли мы, почему растет неплатежеспособность?

Проведенный анализ неплатежей позволяют оценить бытующие сегодня версии причин этого печального явления на предмет их соответствия реальному положению дел.

(Такой прием изложения особенно  удачен ввиду того, что исподволь  подчеркивает немаловажный факт: говорится о неплатежах много, но сказано мало: всего-то четыре версии и набралось.)

1.Неплатежеспособность  есть следствие налогового изъятия  доходов предприятия, из-за чего  предприятия остаются без необходимых  средств. Или - в другой редакции - Неплатежеспособность предприятий  есть следствие утери ими доходов.

Для проверки этой версии сравнивались чистые доходы неплатежеспособных предприятий (после уплаты налогов) в 1992 и 1996 годах. Для сопоставимости чистые доходы предприятий были пересчитаны:

по рыночному курсу в доллары (чем характеризуется покупательная способность чистых доходов предприятий на внешнем рынке) - и в средние заработные платы в промышленности за соответствующий год (покупательная  способность на внутреннем рынке).

Рост чистых доходов в долларах для отдельных предприятий группы варьировался от 7 до 6 раз, в средних зарплатах - от 3 до 11 раз.

Таким образом, версия связи неплатежеспособности со снижением доходности предприятий не подтверждается.

Более того, выявилась противоположная тенденция: неплатежеспособные предприятия сравнительно легче получают чистые доходы - см. таблицу 4.

Табл. 4                                      

	1989 г.	1993 г.		1996 г.
		плат.	неплат.	плат.	неплат.
Реализовано продукции в рублях на 1 рубль активов производства прибыли	5,5	4,8	7,0	4,2	5,6
Получено чистого дохода в рублях на 1 рубль активов производства	0,49	1,15	1,68	0,97	1,34
Реализовано продукции в рублях на 1 рубль всех оборотных фондов	4,0	3,54	1,73	3,39	1,13
Получено чистого дохода на 1 рубль всех оборотных фондов	0,36	0,84	0,42	0,78	0,27

 

Стало быть, неплатежеспособным предприятиям удается на рубль активов производства прибыли реализовать на 33% больше продукции (естественно, не в натуральном, а в денежном выражении) и получить на 38% больше чистого дохода, чем платежеспособные. Правда, с точки зрения эффективности всех оборотных фондов неплатежеспособные предприятия явно отстают, но едва ли это их волнует: они собирают свою массу доходов за счет экстенсивной эксплуатации чужих ресурсов, не платя за отгружаемую им продукцию (сырье).

Итак, анализ первой же версии дал выводы, совершенно противоположные звучащим со всех сторон речам: неплатежеспособность есть продукт не трудностей, а, наоборот, легкости в получении доходов. Создается впечатление, что эта легкость провоцирует финансовую эйфорию и готовность брать в долг чужие ресурсы без всякой меры. 

Впрочем, сознавая ограниченность обследованных материалов, не стоит настаивать на окончательности этого вывода и предлагается «предварительный» компромиссный вариант: неплатежеспособность возникает на двух полюсах - при крайних трудностях в получении доходов и, наоборот, при повышенной легкости.

2.Неплатеж6способность  есть следствие принудительной (под  давлением со стороны государства) отгрузки продукции без предоплаты несостоятельным потребителям.

 В качестве таких несостоятельных  потребителей, опекаемых государством, обычно называют сельское хозяйство, армию и т. д.

Данная версия получила подтверждение лишь в одном случае из рассмотренных десяти: Волжское речное пароходство действительно по распоряжению президента в долг проработало всю навигацию (1995 года) и до сих пор ждет, когда ему заплатят за работу.

Но в целом данная версия не подтверждается. На иных предприятиях задолженность «опекаемых» потребителей равняется считанным процентам дебиторской задолженности.

3. В стране упал платежеспособный спрос. Потребителям нечем расплачиваться. Из-за этого растет дебиторская задолженность, а значит, и потребность в кредиторской.

Это очень правдоподобная версия, у которой много сторонников. Однако полученные материалы ставят и эту  версию под сомнение: не выявлено принципиальных различий между отечественными (якобы неплатежеспособными) и экспортными дебиторами.

Так, например, 60% дебиторской задолженности АО «Норси» (бывший Горьковский «Нефтеоргсинтез» составляет задолженность зарубежных партнеров. Она не считается просроченной - просто так составлены договоры (по которым, кстати, почти 70% продукции продано по ценам, составляющим две трети от мировых). Сходную картину  обнаружили на Златоустовском металлургическом комбинате и т. д.

Создается впечатление, что предприятия намеренно строят свою внешнеэкономическую деятельность в пользу зарубежных партнеров, уступая им на длительное время существенную часть своих оборотных фондов. Иными словами, российские предприятия выходят на мировой рынок, кредитуя мировую экономику своими ресурсами (а в большей степени - транзитом чужих ресурсов).

Анализируемая версия не выглядит бесспорной и по отношению к внутреннему рынку. Например, на АО «Омскнефтеоргсинтез» общая сумма полученных авансов (предоплата) по состоянию на 01.04.96г.  составляла 267 млрд. рублей. Уровень суммы свидетельствует, что у предприятия есть платежеспособный спрос. А предприятие неплатежеспособно из-за огромной задолженности нефтедобыче и из-за отвлечения оборотных фондов дебиторам.

4.Неплатежспособность предприятий  есть следствие высокого уровня  милитаризации российской экономики   и дефицита средств на конверсию.

Обследованный контингент не позволил в полной мере изучить данную версию. Но здесь очень характерен пример конверсионного предприятия - «Орский механический завод». 50% площадей и персонала  были вовлечены в спецзаказ. Его не стало. На остальной половине предприятия производились популярные холодильник и  морозильник (85%  товарного выпуска).

Как все предприятия подобного рода, «Орский механический завод»  имеет коллекцию наработок ТНП, но ничего нового на поток не поставило. Потенции предприятия не были использованы, и оно остановилось, перегрузив цену холодильника издержками простаивающих мощностей. Авторы полагают, что проблема  не в дефиците средств, а в менталитете и качестве управления.

Итак: за исключением случая пароходства не обнаружено внешних причин неплатежеспособности. На основании вышеизложенного напрашивается следующий вывод: неплатежеспособность - не свойство экономической  среды, а свойство предприятий. «Директорский» набор объяснений (“расчеты медленно проходят, упала платежеспособность населения и т. п.”) есть в значительной степени необъективная информация, маскирующая истинные мотивы неплатежеспособности.

Ну, а раз нет внешних по отношению к предприятию причин неплатежеспособности, значит, есть внутренние. Чтобы в них разобраться, нужно найти ответы на два вопроса: что побуждает предприятие вкладывать средства (не задумываясь, свои они или чужие) вне активов производства прибыли и какие выгоды получает предприятие (или узкий круг лиц, принимающих решения) от такого отвлечения средств?

Наибольшее отвлечение оборотных фондов предприятия от активов производства прибыли наблюдается по статье «задолженность дебиторов», то есть за счет поставки продукции потребителю без предварительный оплаты.

Взглянем еще раз на таблицу 3: в 1989 году дебиторская задолженность составляла 18% от активов производства прибыли, в 1993году у платежеспособных предприятий эта доля повысилась до 24%, а в 1996 году дошла до 29%. А неплатежеспособные предприятия побили все рекорды, направив дебиторам сумму, почти втрое превышающую вложения в производство (273%). Такое массовое отвлечение оборотных фондов в пользу дебиторов, естественно, повлекло за собой потребность в заемных средствах.

Рост дебиторской задолженности является «локомотивом» неплатежеспособности, главным условием ее возникновения и развития.

В подобного рода поведении для предприятий нет выгод; напротив, оно влечет за собой хроническое безденежье, хлопоты о возврате денег за продукцию, риск ее обесценивания, переживания за фактическое обесценивание и проч. Поэтому предприятия, озабоченные высоким уровнем дебиторской задолженности и неизбежными от него потерями, должны были бы организовать четкое информационное отслеживание дебиторской задолженности по срокам, размерам, географии, усилить работу юридических служб.

Все разговоры об усилении работы с дебиторами остаются разговорами. Уровень отслеживания и контроля дебиторов такой же, каким он был несколько лет назад. Создается впечатление, что вопрос контроля дебиторской задолженности погружен в нарочитый туман - и это свойственно всем неплатежеспособным предприятиям.

Особое удивление вызывает неувязанность отгрузки продукции с ее предоплатой. Отгрузка производится не тому, кто предварительно оплатил, а, наоборот, тому, кто не платил. Того же, кто оплатил, ставят в очередь.

Напомним, нефтехимическое предприятие к 1 апреля получило 267 млрд. рублей авансов. Это явно накопленная очередь. Реально же средства были уже израсходованы на издержки предприятия, в т. ч. на производство продукции и ее отгрузку без предоплаты другим дебиторам.

Масштабы, характер и состав дебиторской задолженности наводят на мысль об игре на руку определенным дебиторам. Авторы считают естественным предположить, что такое подыгрывание небескорыстно. Выгоды определенных лиц или фактор невидимой предоплаты являются главной причиной роста неоплаченной дебиторской задолженности.

Рост дебиторской задолженности может быть вынужденным когда производитель не может ни выбирать покупателя, ни остановить отгрузку без существенного ущерба для производства. Пример - ситуация в нефтедобыче.

Рост дебиторской задолженности может быть намеренным, когда производитель, имея выбор между платежеспособным и неплатежеспособным покупателем выбирает последнего. Пример - ситуация, сложившаяся в нефтепереработке.

За массовой дебиторской задолженностью стоит не неплатежеспособность дебиторов, а товарные ссуды. Ссуживание оборотных фондов в виде товара безусловно выгодно тем, кто санкционировал подобную сделку получил от этого невидимые комиссионные. Сегодня это достаточно распространенный механизм перераспределения ресурсов в пользу дебиторов. Понятно, что чем дольше дебитор задерживает оплату получена товара, тем выше его интерес и доход.

По потенциальной доходности для узкого круга лиц товарные ссуды дебиторам стали наиболее выгодными теневыми операциями по сравнению  с ранее отработанными приемами.

Немногие умеют быть неплатежеспособными. Потери, которые несут предприятия на товарных ссудах дебиторам, требуют компенсаций для поддержания устойчивости теряющего ресурсы производства. Компенсация идет двумя путями. Во-первых, предприятие поддерживает превышение кредиторской задолженности над дебиторской по объему и срокам: «Пусть кредитор потеряет из-за инфляции больше, чем я теряю на дебиторе. Разница потерь становится моим доходом».