Демидовы в истории

Побывал Анатолий Демидов  в эти годы и на Урале. К этому  времени относится постройка  великолепного дома Демидовых в  Нижнем Тагиле талантливым архитектором А. П. Чеботаревым – сыном крепостного. Здесь постепенно складывается постоянно  пополняемая ценная художественная коллекция, в которой можно было увидеть мраморные бюсты Николая  Демидова, Анатолия Демидова, Наполеона, произведения местных художников. В 1834 году на Нижне-Тагильском заводе были отлиты рельсы для черепановской железной дороги.

Однако уже в это  время проявляются дурные наклонности  и свойства характера Анатолия Демидова. Более всего он прославился на Урале своими грандиозными попойками. Немалую известность этими попойками  приобрел Демидов и за границей, куда он вскоре отбыл из России, промелькнув «блестящим метеором на тусклом фоне русской жизни». Уже через несколько лет после его отъезда российский императорский двор отвернется от слишком пылкого и своевольного потомка уральских магнатов. Эта немилость во многом была связана с интригующей женитьбой А. Н. Демидова, о которой ходили самые невероятные слухи и которая сыграла роковую роль в его последующей судьбе.

Европейская жизнь молодого богача была заполнена претворением в жизнь его различных амбициозных проектов, зачастую не слишком продуманных и быстро сменявших друг друга, на которые он тратил громадные средства. В его руках Сан-Донато, по словам безвестного биографа, «возросло в какое-то чудо роскоши и артистического достоинства». Галереи наполнились произведениями знаменитых художников предыдущих веков, современные знаменитости украсили жилые помещения; составились коллекции, которые могли бы соперничать с главными европейскими музеями; знаменитые выстроенные им оранжереи и теплицы, похожие на хрустальные дворцы, привлекали специалистов со всего света. Целый зверинец, в том числе тигры и львы, содержался в поместье для его потехи. Пир следовал за пиром, ночью музыка и песни звучали в садах, освещенных волшебными огнями. А утром экзотические цветы отсылались в дар флорентийским светским красавицам.

В 1840 году герцог Тосканский пожаловал Демидову за его крупные  пожертвования на нужды Флоренции  титул князя Сан-Донато, который позднее был подтвержден итальянским королем. Впоследствии Анатолий окажет герцогу ответную услугу: во время народного восстания во Флоренции, чтобы спасти его от гнева восставших, купит для него целый пароход, на котором герцог и уплывет. Княжеский титул новоиспеченного итальянского аристократа, правда, не был признан в России. Рассказывали, что однажды Анатолий приехал к российскому посланнику во Флоренции и, не застав его, оставил свою визитную карточку, где он именовался князем. Посланник потребовал у него доказательств на княжеский титул. Демидов ответил резким письмом, о котором посланник доложил Николаю I. Недолюбливавший Анатолия император сказал: «Ну и пусть только там он будет князем!» Получив княжеский титул, Демидов, как владетельный князь, завел свою гвардию (2 или 3 тыс. человек), одетую в особые роскошные мундиры.

Честолюбивые замыслы  влекли А. Н. Демидова все дальше и  дальше, приближая к жизненной  катастрофе. Он был одержим мечтой о женитьбе на принцессе из наполеоновского  императорского дома. Его избранницей  стала юная графиня Матильда де Монфор. «Когда Анатолий Демидов задумал жениться, – пишет современник, – он не искал одной женской прелести в будущей супруге, но и жгучее честолюбие руководило его желаниями. Нетрудно было их осуществить с миллионами в руках. Та девушка, которую он выбрал, не принадлежала к семейству флорентийских патрициев. Несравненно более блестящий ореол окружал ее красоту». Принцесса Матильда Летиция Вильгельмина де Монфор была дочерью короля Вестфальского Жерома, младшего брата Наполеона, и Вюртембергской принцессы Екатерины. Она родилась в 1820 году в Триесте. Бывший король Вестфалии в начале 40-х годов жил во Флоренции изгнанником под именем графа де Монфора, не имея больших денежных средств. Принцесса была натура незаурядная, «в первом расцвете своей пышной чарующей красоты, страстная, чувственная, одаренная необыкновенными способностями к искусствам». Анатолий, напротив, по свидетельству современников, поражал грубой, почти уродливой наружностью, хотя имеющиеся портреты изображают его в более романтическом виде. Избалованный чрезмерным богатством, он славился крутым нравом.

Матильда Бонапарт

Итак, ничто не предвещало прочного и счастливого союза  в столь неравном и причудливом  браке, и тем не менее племянница великого императора французов 9 октября 1841 года стала хозяйкой Сан-Донато, но ненадолго. Немногие источники по-разному рассказывают о драме этого супружества. Согласно одной версии, вскоре после свадьбы Анатолий прямо на балу, на глазах сотен зрителей, закатил пощечину своей юной супруге «в диком порыве ревности и необузданного гнева». Согласно другой, богач-самодур «по русскому обычаю прибил жену, ехавшую на бал во дворец». Как бы там ни было, уже на другое утро Матильда навсегда покинула Сан-Донато. Она не стала обращаться с жалобами к своей семье, а поехала прямо в Петербург искать покровительства у всемогущего императора Николая I, приходившегося ей родственником по линии ее матери. И в защите ей не было отказано. Гордого и своевольного Анатолия Демидова принудили не только дать ей свободу, но и назначить 200 тыс. франков годового содержания – громадную сумму по тем временам. Прекрасная принцесса демидовских грез оказалась вполне расчетливым человеком.

Развод между супругами  состоялся в 1845 году. Принцесса после  разъезда с мужем жила в Париже, где играла значительную роль в аристократическом  обществе, занимаясь искусствами. После  восстановления империи она была принята в число членов французской  императорской фамилии и получила титул императорского высочества. Ее салон в Париже собирал многих знаменитостей. Среди ее знакомых была и княгиня Зинаида Волконская. Принцесса не придерживалась исключительно  аристократических симпатий, и в  ее салоне встречались люди всевозможных убеждений. Она покровительствовала  начинающим дарованиям, находившим у  нее радушный прием. Как с иронией  замечает один из биографов, «благодатные недра Урала и привыкшие к  работе руки заводских крестьян добывали на все: и на содержание принцессы  Матильды, и на ее обеды с цветом французской интеллигенции». А другой современник добавляет, что между  прочими миллионами, растраченными  Демидовым, немало таковых досталось  и принцессе Матильде за несколько  недель, проведенных с ним.

Для самого Демидова разрыв стал подлинным жизненным крушением. Претерпевший болезненное унижение, честолюбивый владелец Сан-Донато, не ведавший до той поры предела своему самовластию, впервые почувствовал свое полное бессилие. Восстановление Второй империи, приблизив Матильду к французскому престолу, придало его поражению еще большую горечь, так как от него ускользнула возможность стать членом императорской семьи. В первые годы после разрыва Демидов всеми способами старался сблизиться с ней и напомнить всему миру о своем родстве. Этим во многом объясняется его необычайно бурная меценатская деятельность. Созданием богатейших художественных собраний и покровительством художникам Анатолий надеялся привлечь внимание жены. Демидов беспрестанно пополняет свою коллекцию картинами современных ему художников. Наряду с классикой (Перуджино, Джорджоне, Тициан, Тинторетто, Мурильо, Веласкес, голландцы и др.) виллу Сан-Донато украшают картины лучших французских живописцев: Буше, Грёза, Фрагонара, Давида, Энгра, Делакруа. Именно благодаря коллекции Сан-Донато итальянские и приезжавшие русские художники были хорошо знакомы с новыми художественными течениями. Двери демидовских дворцов-музеев всегда были широко открыты для них. Значительные суммы он жертвовал и на реставрацию памятников старины и искусства, например для работ по завершению фасада базилики Санта-Кроче, усыпальницы великих людей Италии (где похоронены Микеланджело, Маккиавелли, Россини, Альфиери и др.).

Наиболее амбициозным проектом Демидова, тщетно гнавшегося «за царственным призраком», было создание грандиозного наполеоновского музея на острове Эльба. Тайной пружиной безрассудного замысла, стоившего немалых средств, было желание еще раз попытаться привлечь внимание бывшей жены или, по крайней мере, напомнить великосветской знати Европы о своей причастности к наполеоновской династии. В 1851 году Демидов купил летнюю резиденцию низложенного французского императора на острове, где тот жил с мая 1814 года до февраля 1815 года, и устроил в нем богатейший музей – мемориал Наполеона.

В организации музея и  составлении экспозиции активное участие  принял молодой В. С. Стасов (будущий  известный художественный критик), служивший тогда в качестве секретаря  А. Н. Демидова. Со временем к старому  зданию была сделана обширная пристройка для размещения собранных меценатом  наполеоновских реликвий. Главную достопримечательность музея составляла превосходно выполненная мраморная статуя работы знаменитого Кановы, представлявшая императора в римской тоге. Позднее она была перевезена в Сан-Донато. К сожалению, наполеоновское собрание, как и многие другие коллекции Демидовых, постигла печальная судьба: оно было распродано, большей частью за бесценок.

Неудачное супружество Демидова сказалось и на его взаимоотношениях с царским двором. Вначале неудовольствие Николая I вызвала женитьба Анатолия на родственнице его политического  противника Луи Наполеона. Затем  свою роль сыграли безрассудное поведение  самого молодого аристократа и жалобы его супруги, обратившейся с просьбой о защите ко двору. Не нравилось царю и то, что Анатолий проживал свои богатства за границей. В силу этих обстоятельств Демидов стал все  реже бывать при русском дворе  и в России. Пережив глубокое потрясение за границей, он не получил поддержки  и в отечестве. Конечно, ему очень  хотелось вернуть расположение Николая I, но делал он это крайне неудачно. Так, однажды он решил преподнести  ему в дар «царское место», которое  предполагал поставить в строившемся  тогда Исаакиевском соборе. Сооружение из малахита, ляпис-лазури, бронзы и  золота было сделано аляповато и  безвкусно, но обошлось чуть ли не в сотни тысяч. Когда Николаю I доложили об этом «царском месте», император резонно заметил: «С чего это он выдумал, что я стану в эту клетку?» «Клетка» долго пылилась в Таврическом дворце, пока ее не поставили в соборе Александро-Невской лавры.

В середине 40-х годов управление уральскими заводами все больше переходит  к иностранцам из ближайшего окружения  заводовладельца за границей. В 1846 году Анатолий Демидов с согласия остальных владельцев Тагильских заводов выдал доверенность на управление ими поляку А. И. Кожуховскому, обещавшему в короткий срок увеличить доходы заводов вдвое. Он полностью сменил высший состав служащих заводского управления и начал перестройку производства, привлекая к этому иностранных специалистов из числа своих людей.

Однако общее управление заводским производством при  братьях осуществлялось не столько  центральным правлением в Петербурге, сколько их доверенным лицом –  французом А. О. Жонес-Спонвилем. Сами владельцы к этому времени окончательно утратили интерес к своему «историческому заводскому делу», хотя жили на доходы от него. Семья французских подданных Жонес-Спонвиль уже не первое поколение служила Демидовым.

Доходы Анатолия Демидова были громадными – около 2 млн рублей в год. При нем продолжались расширение и развитие заводского хозяйства, были построены новые заводы: Авроринский (1850) и Антоновский (1853) и даже шелковая фабрика во Флоренции. Все больше обособлялись «заводская» и «вотчинная» части демидовского имения. Вотчинные крепостные крестьяне стали для заводов обузой.

Однако громадные траты  уральского магната, ежегодные крупные  денежные переводы его бывшей жене не могли пройти бесследно. Состояние  его дел в это время настолько  пошатнулось, что он был вынужден устроить в 1858 году большую распродажу сокровищ Сан-Донато. Были проданы многие художественные шедевры, зверинец. После этого Анатолий Демидов отправился в длительное путешествие по Европе и Америке. Дурные наклонности его натуры стали брать верх. В путешествии его сопровождали известная балерина и не менее известная певица, которые поочередно пользовались его расположением. После долгих странствий и всевозможных приключений в начале 1860-х годов он вернулся «страшно изменившимся, с намеками грозящего паралича, с поврежденным рассудком».

Все, что только можно  испытать и получить в жизни богатому человеку, – пишет его биограф, – все это досталось на долю Анатолия Демидова. Но конец его был трагичен. Прожив еще две зимы во Флоренции, он переехал в Париж, где скончался 16 апреля 1870 года. Анатолий Демидов умер бездетным, в полном одиночестве, не имея рядом ни родственника, ни друга, не дожив и до 60 лет, хотя крепкое здоровье в молодости обещало ему глубокую старость.

Уральские заводчики  из Сан-Донато

Не менее интересной и  яркой личностью в семействе  Демидовых был племянник Анатолия Павел Павлович Демидов – представитель  нового поколения династии. С его  именем связаны не только благотворительность и меценатство, но и активная общественная деятельность.

Павел Павлович родился 9 октября 1839 года в Веймаре (Германия); очень  рано он потерял отца; его воспитывала  мать, урожденная баронесса Шернваль. Аврора Шернваль отличалась «северной» красотой, имела большой успех в свете, была принята при дворе. Изящество и простота ее туалетов вошли в поговорку, хотя судить, сколько стоила эта простота, можно по следующему факту: на шее у нее был обыкновенно надет только один бриллиант на тоненькой цепочке, но это был знаменитый демидовский солитер «санси», принадлежавший когда-то французской короне и купленный Павлом Николаевичем Демидовым за 500 тыс. франков.

Мать горячо любила сына и много занималась его воспитанием. Правда, она не допускала особых поблажек, стремясь быть даже строгой, но известно, что такое строгость  матери. Большое участие в воспитании Павла Демидова принимал также его  отчим и опекун А. Н. Карамзин, блестяще образованный человек, имевший на мальчика благотворное влияние.

Юный Демидов, как и  многие его сверстники из знатных  семейств, получил прекрасное домашнее образование и был подготовлен  к слушанию университетского курса. В 1856 году он стал студентом юридического факультета Санкт-Петербургского университета – шаг довольно необычный для  семьи Демидовых, представители  которой обычно получали заграничное  образование. В то время студенты университета делились как бы на два  лагеря: разночинный (демократический) и аристократический, представителем которого являлся молодой Демидов. Но он был, по воспоминаниям его сокурсников, «настолько добр, ласков и участлив к товарищам, что его аристократизм  даже в знаменитые бурные 60-е годы прощался ему. Свои товарищеские связи  он сохранил и позже».

Юность Павла Павловича  Демидова была наполнена рискованными похождениями, дружескими пирушками  и другими развлечениями, характерными для студенческой «золотой» молодежи того времени. Они продолжались и  за границей. Светские хроники парижских  газет содержали «разоблачения» бурной жизни князя Павла и  его «веселой юности». После окончания  университета в 1860 году он поступил на службу в российское посольство во Франции. Его богатство, положение, молодость и красота открывали  перед ним двери самых аристократических  домов и великосветских салонов  не только в России, но и в Европе.