Право собственности в Древнем Риме

Завладению подлежали  следующие вещи:

1. Вещи, не имеющие собственника (res nullius). К ним относились дикие животные и птицы, рыбы, раковины и тому подобное, находящиеся на морском берегу; возникшие морские острова.
2. Вещи, от которых собственник отказался и выбросил (res derelictae). В императорскую эпоху можно было захватить земельный участок, от обработки которого собственник отказался. Для этого следовало лишь приступить к его обработке. Правда, собственник сохранял в течение двух лет право на возврат участка, но с обязанностью возмещения захватчику издержек за обработку земли.

Лицо, нашедшее утерянную собственником вещь и присвоившее ее считалось похитителем. Если же нашедший утерянную вещь возвращал ее собственнику, он мог потребовать от хозяина возмещения расходов, связанных с ее розыском и хранением.

3. Вещи, захваченные у врага (ex hostibus). Вражеское имущество считалось бесхозяйным и могло быть предметом оккупации, но не все. Утверждение Гая, что римлянин особенно считал своим то, что взято им у врагов, является лишь воспоминанием о древнейших временах; в исторические времена военная добыча принадлежала государству. Солдаты получали в собственность лишь часть добычи, предоставлявшуюся им полководцами.
4. Клад (thesaurus) – это ценности, сокрытые так давно, что после обнаружения невозможно найти их собственника. В древний период клад признавался составной частью вещи, в которой был спрятан. Если клад был найден в земле, он принадлежал собственнику земельного участка. Со II века нашей эры было установлено новое правило: половина клада поступала в собственность нашедшего, вторая половина – собственнику вещи, в которой был сокрыт клад. Тогда же было установлено, что находка на священном или погребальном месте принадлежала находчику целиком. Позднее половина шла в пользу фиска. Если находчик производил розыски клада без разрешения собственника земли, то последний получал все. За поиски путем колдовства находчик лишался всяких прав, а найденное поступало в пользу фиска.

Сходная судьба ожидала  и вещи, брошенные собственником (res derelictae): нашедший сразу же присваивал их в полную собственность. Классические юристы не были, однако, едины по вопросу о режиме брошенных вещей до момента захвата: «… но Прокул считал, что такая вещь не перестает принадлежать ее собственнику, разве же ею завладеет другой; Юлиан – что она перестает принадлежать бросившему, но не становится собственностью другого до тех пор, пока он ею не овладеет, и правильно»²².

Приобретение собственности по давности владения (приобретательная давность – usucapio) имело место тогда, «когда лицо, при наличии определенных условий, владело вещью в течение установленного законом времени»²³. 

Юрист Гай в своем  комментарии к провинциальному  эдикту говорил, что приобретение права собственности по давности владения введено по соображениям «общественного, публичного блага», чтобы не создавалось на большие промежутки времени, а то и навсегда неуверенности и неопределенности в собственнических отношениях; интересы собственников (тех вещей, которые закрепляются по давности владения за другими лицами) подобного рода правилом не нарушаются, так как в их распоряжении был достаточный промежуток времени, чтобы отыскать и истребовать свои вещи.²⁴

Из этих слов Гая видна  сущность приобретения права собственности по давности владения. Лицо получает вещь в свое владение добросовестно. Оно имеет основание считать себя собственником. Объективно же положение иное; право собственности принадлежит другому лицу, и если это последнее лицо предъявляет иск об изъятии вещи и доказывает на суде свое право собственности, добросовестному владельцу приходится отдавать вещь. Однако если в течение определенного, предусмотренного в законе срока иск об изъятии вещи не предъявлялся, то целесообразность требовала, чтобы положение добросовестного владельца получило окончательное закрепление, чтобы никакие дальнейшие потрясения в его хозяйстве на почве истребования вещи ее прежним собственником не могли иметь места. Провладев вещью в течение установленного (давностного) срока, владелец превращался в собственника. Его право не выводилось из права прежнего собственника, а возникало заново; поэтому приобретательная давность относится к первоначальным способам приобретения права собственности.

В соответствии с нормами цивильного права для приобретательной давности (usucapio) требовалось владение движимой вещью в течение одного года, недвижимой вещью – двух лет. При этом в законе отсутствовало указание о законности основания владения и добросовестности владельца. Не могли быть узукапированы лишь краденые вещи (с I века до нашей эры – насильственно захваченные); манципируемые вещи женщин, передаваемые ими другим лицам без разрешения опекуна, и участки с погребенными. Приобретательная давность распространялась только на римских граждан и италийские земли.

Позднее условия правомерности  приобретательной давности были усложнены. В классический период она была распространена на провинциальные земли и на перегринов и получила название longi temporis praescriptio. Срок давности был увеличен: для движимых вещей до трех лет, для недвижимых – до десяти лет (если приобретающий по давности и теряющий право собственности жили в одной провинции) и до двадцати лет (если два лица жили в разных провинциях).

В законодательстве Юстиниана были закреплены следующие условия приобретения права собственности по давности владения:

1) владение вещью (possessio);

2) добросовестность владельца (bona fides);

3) истечение законного срока;

4) способность вещи  быть приобретенной по давности (res habilis);

5) законное основание  владения (justus titulus).

Более подробно институт владения будет рассмотрен нами в  следующей главе.

Спецификация как первоначальный способ приобретения права собственности представляет собой изготовление из чужого материала новой вещи. Длительное время в римской юриспруденции не было единства по вопросу, кому принадлежит право собственности на изготовленную вещь.

В законодательстве Юстиниана  этот вопрос решен следующим образом. Если изготовленную вещь можно возвратить в первоначальное состояние (например, изготовленную из металла вазу переплавить в слиток металла), то она принадлежит собственнику материала. В противном случае (например, в случае изготовления мебели из досок) она поступает в собственность переработчика. Последний лишь обязан возместить собственнику материала его стоимость²⁵.

Итак, спецификацию признавали только юристы прокулианской школы. Среднее мнение уточняет этот взгляд, требуя для перехода собственности  такой переработки исходного  материала, чтобы изменения стали необратимыми. Впрочем, спецификация настолько предполагает перемену качества материала, когда его бытие теряет самостоятельное значение.

В случае самовольной  переработки чужого материала последователи  Прокула усматривали воровство, предоставляя собственнику материала наряду с иском воровства также кондикционный иск для возмещения ущерба, раз с исчезновением прежней вещи виндикация становилась невозможной.

Сабинианский подход, который внешне предстает отрицанием социальной ценности обрабатывающего труда, по сути основан на том, что переработка производится с ведома и по воле собственника материала, и сущность ситуации исчерпывается личной связью (договором) сторон, когда работа не ставит мастера в непосредственное отношение к созданной вещи. Именно «присутствие воли прежнего собственника»²⁶ не позволяет считать придание новой формы способом присвоения материала.

Соединение (смешение) вещей (accessio) признавалось основанием для образования права собственности, когда речь шла о соединении вещей, принадлежащих разным собственникам. Варианты соединения могли быть разными: соединение двух движимых вещей, двух сыпучих предметов, движимой вещи с недвижимой.

Насаждения на чужой  земле поступают в собственность  владельца земли. Если на земле выстроен дом из чужого материала, он признается собственностью хозяина земли. В обоих примерах действует правило, согласно которому «собственник главной вещи является одновременно собственником второстепенной вещи, другими словами придаточная вещь следует за главной»²⁷. Но если в последнем примере дом разрушается, то собственник материала, из которого построен дом, может требовать от собственника земли передачи ему этого материала.

При соединении двух движимых вещей возможны два случая:

1. Если присоединенная  вещь не может быть отделена и возвращена в прежнее состояние, новая образовавшаяся вещь поступает во владение собственника главной вещи. Когда ни одна из соединенных вещей не может быть признана главной, новая вещь поступает в общую собственность.

При смешении сыпучих  тел возникает совместная собственность на новую вещь. Каждый из совладельцев получает право собственности на то количество, которое образовало новое качество (новую вещь).

2. Иногда соединенные  вещи могут быть разделены  и возвращены в прежний вид.  В этом случае, если ни одна из вещей не может быть признана главной, сохраняется прежнее право собственности. Если же одна из них главная, то в соединенном предмете присоединившаяся к главной второстепенная вещь принадлежит собственнику главной вещи. В случае совершения соединения с согласия обоих собственников, на новую вещь возникает собственность по договору.

По общему правилу  соединения вещей, влекущее потерю права собственности для одной стороны, налагает на вторую сторону обязанность вознаградить того, кто утратил это право. Вознаграждение может быть различным. Полностью возместить убытки обязано лицо, совершившее кражу материалов для постройки дома. Иногда подлежит возврату обогащение, полученное вследствие перехода права собственности.

Древний взгляд на соединение вещей таков: «акцентируя значение материала или формы (вида), классики не видят возможности согласовать вещные права сторон, отрицая либо право собственника материала, либо право мастера на произведение»²⁸. Древние сумели установить существенное различие между строением и составляющими его материалами, не отказывая собственнику материала в праве на него, несмотря на то, что его связь с вещью опосредована ее новым видом, сформированным по воле другого лица.

Последний вид первоначального  способа приобретения вещи – приобретение плодов. Плоды (frui) до их отделения считаются составной частью плодоносящей вещи и лишь с момента отделения становятся самостоятельной вещью.

Собственник плодоносящей вещи приобретал право собственности на плоды с момента их отделения от вещи. Могли иметь место случаи, когда собственник согласно договору передавал плодоносящую вещь другому лицу или когда он, помимо своей воли, лишался вещи. В этом случае все зависело от того, кем являлся приобретатель плода.

Так, долгосрочный арендатор, равно как и собственник, получал право собственности на плоды с момента отделения последних от плодоносящей вещи. Узуфруктарий  получал такое право не с момента отделения, а с момента завладения плодами. Краткосрочный наниматель чужого участка приобретал право собственности на плоды в момент их сбора. В случае если собственник земли, вопреки арендному договору, запрещал арендатору снимать плоды, он нес ответственность за нанесенные арендатору убытки.

Добросовестные владельцы  получали собственность на плоды в момент отделения. В постклассический период это правило было дополнено другим положением. Добросовестные владельцы должны были возвратить собственнику плоды, которые они не переработали. Отсюда собственность на плоды возникала с момента использования плодов или обработки. Недобросовестные владельцы не имели права приобретать плоды.

Таким образом, при первоначальных (оригинальных) способах приобретения права собственность возникает  впервые или независимо от права  предшествующего собственника. К  ним относятся завладение, приобретение по давности владения, спецификация, соединение (смешение), приобретение плодов.

2.2 Владение

Второй важнейшей категорией вещных прав, после права собственности, причем сугубо специфической для  римского права, возникшей благодаря целому ряду особенностей правовых требований к основаниям вещного права в целом, стало владение (possessio). Но владение не только фактическое, бывшее исходным моментом для любых отношений субъектов и вещи, а особое, превратившееся в специализированную категорию вещного права, нескольку иную по объему правомочий и по юридической конструкции, чем собственность.

«Владение есть фактическое  обладание вещью, соединенное с  намерением относиться к вещи как  к своей»²⁹ - этим римская юриспруденция подразумевала ситуации образования особого вещного права на изначально не свои, чужие вещи, которые попадали в чье-то обладание иными способами, чем те, которые были предусмотрены для образования полного права собственности. Как исключение приобрести владение могло лицо, не владеющее вещью. Так, приобретательная давность продолжалась в пользу будущего наследника, хотя вещь входила в «лежачее наследство» и ею никто не владел.