Шпаргалка по "Философии"

Проблема традиции явилась предметом острой дискуссии между Гадамером и Ю.Хабермасом (р. 1929), сторонником «критической герменевтики». Хабермас считает язык не носителем традиции, а выразителем идеологического господства и социальной власти, служащим узакониванию отношений организованного насилия. Отсутствие взаимопонимания в обществе есть результат социальной патологии языка. Эмансипация человека и его сознания от «идеологических заблуждений» возможна на основе реконструкции языка.

Продолжая тему историзма, Гадамер затрагивает проблему причинности в истории. В эссе «Причинность в истории» он критически оценивает фаталистические взгляды на историю, которые, с его точки зрения, ограничивают свободу и ответственность человека и приводят к аполитизму. Вместе с тем он отрицает и те исторические концепции, которые утверждают возможность человеческого воздействия на свою судьбу и прогнозирование будущего. Гадамер пытается найти «среднее» решение, которое, однако, не выходит за рамки индетерминизма: время и историческое будущее человеку не подвластны. Эта истина открывается человеку вместе с пониманием своей конечности и приобретением герменевтического опыта, основанного на традиции.

История, по Гадамеру, является дорогой познания истины. Проблема истины решается им с позиций ярко выраженного антисциентизма. Гадамер говорит о неспособности науки и разума познать жизнь, мир истории. То, «что является жизненным...

в действительности никогда по-настоящему не познается предметным сознанием, напряжением разума, который стремится проникнуть в закон явлений. Жизненное — не такого свойства, чтобы можно было извне достичь постижение жизненности. Напротив, единственный способ постичь жизненное — это постичь его изнутри».

Критически относясь к претензии науки на возможность исторического познания, на истину (ибо наука тенденциозна и исключает вопросы), Гадамер не приемлет подхода сциентической философии к проблеме истины и ее проверяемости. В частности, он резко критикует неопозитивистский принцип верификации, считая, что истина есть несокрытость вещи, и, следовательно, языка. Она раскрывается лишь в диалоге, коммуникации. Огромную роль в процессе нахождения истины играет вопрос, так как некая ситуация вопроса, имеющая в основе традицию, определяет смысловой горизонт каждого высказывания. «Заметить вопрос, это значит пробить брешь в плотной стене предубеждения, которые доминируют в нашем мышлении и познании. Тот, кто не умеет продираться через эту стену, и, благодаря этому приобретать возможность задавать новые вопросы и давать новые ответы, не является настоящим исследователем»2.

В результате размышлений над проблемой истины, Гадамер приходит к выводу, что мы каждый раз открываем для себя истину заново, ибо то, что называется истиной, всегда имеет свою собственную временность и свою собственную историчность. Бесконечность языка определяет бесконечность истины.

Констатируя ограниченность научных методов познания, Гадамер отвергает утилитарный подход к науке, ориентацию некоторых ученых на «голую» эффективность полученных результатов. Он считает, что наука не может быть нейтральной, что ученый несет ответственность перед обществом за свои открытия и их результаты. В то же время, Гадамер довольно часто не различает и смешивает такие понятия, как «достижения и возможности науки» и «использование научных результатов».

Таковы основные положения философии Гадамера. При внимательном рассмотрении становится ясно, что центральные по-

нятия его философии — язык, бытие, время, историчность выступают как синонимы.

Философская герменевтика получила широкий резонанс в обществе и имеет многих последователей. Это объясняется прежде всего тем, что в эпоху индустриализации и технократизации она воспринимается как учение, защищающее традиционные гуманитарные ценности. Распространение идей философской герменевтики связано также с тем, что она сумела объяснить возникший в середине XX в. плюрализм мировоззрений, поставивший на место единого смысла множество смыслов, смысловых допущений и толкований.

45 Философия А. Шопенгауэра: учение о мире как воле и  представлении 

Философия жизни. Представители этого течения рассматривали все существующее как проявление некой первоначальной реальности — жизни, недоступной ни чувственному, ни рациональному познанию и постигаемой лишь интуитивно, в результате непосредственных переживаний.

Идейным источником этой философии явилось иррационалистическое и волюнтаристское (философская концепция, признающая волю основой всего существующее) учение Шопенгауэра, главное сочинение которого называется «Мир как воля и представление».

На формирование взглядов Шопенгауэра оказали влияние идеи Платона и Канта, но в большей степени философия и религия Древней Индии. Он ссылается на Веды, Упанишады, буддизм, использует термины «майя» (видимость, иллюзия), «нирвана» (остывание, угасание). Шопенгауэр переосмысливает кантовскую «вещь в себе», представив ее как волю к жизни — некую недоступную познанию сущность мира. Воля первична, она ничем не обоснована, не имеет ни причины, ни цели. Проявляясь в живой и неживой природе, воля не «раскалывается» на множество воль, а представляет собой единую мировую волю. Являясь в человеке, она подчиняет его себе, от нее зависят все его поступки. Мир существует в сознании субъекта как представление, он обусловлен субъектом и без субъекта немыслим. Человеку, познавшему истину, пишет Шопенгауэр, «станет ясно и несомненно, что он не знает никакого солнца, никакой земли, а только глаз, видящий солнце, руку, осязающую землю; что окружающий его мир существует, только как представление». Он ссылается на мудрецов Индии, на их учение о покрывале обмана — майе, застилающем глаза смертным и заставляющем их видеть мир, о котором нельзя сказать ни то, что он существует, ни то, что он не существует. Мир подобен сновидению, отблеску песка, который путник принимает за воду, или брошенной веревке, которая кажется ему змеей.

Интеллект человека, порожденный волей к жизни, ограничен целями самосохранения, борьбы за существование, удовлетворением потребностей. Мир, также порожденный волей, недоступен интеллектуальному познанию. Он может быть постигнут лишь внутренним опытом, сверхразумной интуицией, основанной на воле.

В этом противопоставлении мистической интуиции чувственному и рациональному познанию проявился антиинтеллектуализм и иррационализм философии Шопенгауэра, характерные для всех направлений философии жизни.

Философия Шопенгауэра пессимистична. Воля к жизни — это злая, сатанинская сила, источник страданий. Мир, которым она правит, подчинен случайностям; он не имеет ни смысла, ни ценностей, ни целесообразности. Человек ничего не может в нем изменить. Однако если причина страданий — напряжение воли, значит, возможно  прекращение  страданий,   и   жизнь  обретает смысл, если разум откажется от услужения воле и поставит своей целью подавление своей индивидуальной воли, бегство от нее в аскетический образ жизни, в нирвану. Это единственный способ спастись от горестей и мучений и тем самым сократить мировое зло.

46 Иррационализм и волюнтаризм  философии Ф. Ницше 

В творческой деятельности немецкого философа Фридриха Ницше (1844 — 1900) принято выделять три периода. К первому периоду (1870—1876) относятся работы по греческой культуре: «Рождение трагедии из духа музыки», «Философия в трагическую эпоху Греции», «Несвоевременные размышления». В этот период в поисках идеала Ницше обращается к мифологии Древней Греции. Он вводит понятия двух противоборствующих начал бытия и культуры: дионисийского — темного, хаотичного, иррационального и аполлоновского — просветленного, рационального, гармоничного1. И хотя идеал искусства Ницше видел в определенном равновесии двух начал, однако во всем его творчестве преобладает дионисийское начало. Дионисийство как изначально жизненное лежит в основе бытия, его стихийного становления. В произведениях второго периода (1876—1882) — «Человеческое, слишком человеческое», «Утренняя заря», «Веселая наука» — Ницше выступает как философ-скептик, критик европейской культуры, искусства, религии. Однако основные философские сочинения написаны им в третий период — с 1883 г. до конца 1889 г., когда прекратилась его творческая деятельность в связи с тяжелой психической болезнью. К этому периоду относятся «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Генеалогия морали», а также ряд произведений, изданных посмертно, в том числе «Воля к власти».

Произведения Ницше написаны в форме афоризмов и мифических иносказаний, что послужило причиной их неоднозначного понимания и вольной интерпретации.

В древнегреческой мифологии Дионис — бог виноградарства и виноделия (в древнеримской мифологии ему соответствует Вакх). В его честь справлялись Дионисии (Вакханалии). Аполлон — бог целитель и прорицатель, покровитель искусств.

Несмотря на различия в содержании произведений, Ницше на протяжении всего творчества развивает свое основное учение — о воле к власти.

Это учение имеет непосредственным источником волюнтаризм Шопенгауэра. Воля — основа жизни, инстинктивное иррациональное начало, которое находится во всех ее проявлениях. Но это не единая мировая воля, как у Шопенгауэра, а конкретная воля к власти, множество воль. Такую волю Ницше определяет как «ненасытное стремление к проявлению власти или применение власти, пользование властью как творческий инстинкт и т.д.»1.

Мир, в учении Ницше, — это вечное, без начала и конца, становление, в основе которого борьба «центров сил», или «пунктуации воли». Становление не подчинено никаким законам, не имеет направления и цели. В нем нет ни единства, ни порядка, ни смысла. Это — «процесс, ведущий в никуда». Становящийся мир непознаваем, он недоступен разуму и о нем можно сказать лишь то, что он результат состязания между волями, борющимися за превосходство. Это — факт, исключающий какие-либо объяснения и указания на его происхождение.

Прогрессивное, поступательное развитие Ницше считает иллюзией, основанной на иллюзии мировой цели. Но так как у мира нет конечной цели, он не может приближаться к состоянию какого-то совершенства; настоящее не может существовать для будущего.

Хаос становления как проявление воли к власти порождает практически необозримое, но тем не менее конечное число комбинаций. А так как время бесконечно, все, что происходило раньше, бесконечно повторяется в вечности. Эту идею Ницше воплощает в учении о вечном возвращении, выражая его в форме мифа — как обращение орла и змеи к Заратустре2.

       О Шопенгауэре Ницше в этой книге пишет: «...то, что он называет «волей», это просто пустое слово. Еще меньше может быть речь о «воле к жизни», ибо жизнь только частный случай воли к власти; совершенно произвольно было бы утверждать, что все стремится к тому, чтобы перейти в эту форму воли к власти» (там же. С. 329).

Заратустра — реформатор древнеиранской религии (предположительно VII в. до н.э.). Орел и змея  — любимые звери Заратустры.

 «Вот мы знаем, чему учишь  ты: что все вещи вечно возвращаются, а с ними и мы сами, что мы существовали уже несчетное число раз, а с нами и вещи.

Ты учишь, что есть Великий Год становления, необычайный, величайший год-исполин; подобно песочным часам, должен он обращаться снова и снова, чтобы заново наполниться и снова течь...

...И если бы захотел ты теперь  умереть, о Заратустра, то знаем мы и то, что стал бы ты тогда говорить о себе...

«Вот я умираю и исчезаю, — таковы были бы слова твои, — и во мгновение ока обращусь в ничто. Души так же смертны, как и тела.

Но связь причин, в которую вплетен я, вновь возвратится и вновь создаст меня! И сам я — одна из причин Вечного Возвращения.

Я возвращаюсь — вместе с этим солнцем, с этой землей, с этим орлом и змеей — не для какой-то новой, или лучшей, или похожей жизни: я вечно возвращаюсь к этой же самой жизни как в самом великом, так и в самом малом, чтобы снова учить о Вечном Возвращении всех вещей...»1.

И хотя идея возвращения, или круговорота не нова, ее развивали еще в Древней Греции Пифагор, стоики и другие философы, Ницше придавал своему учению особое значение, считая идею вечного возвращения переворотом, лучезарным озарением, великой победоносной, пророческой. Учение о вечном возвращении было выдвинуто Ницше как стремление найти нечто устойчивое в хаосе бытия. «Против парализующего ощущения всеобщего разрушения и неоконченности я выдвинул идею «вечного возвращения»2.

Важным и, пожалуй, наиболее спорным в философии Ницше является его учение о сверхчеловеке, выраженное словами Заратустры:

«Я учу вас о Сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно преодолеть. Что сделали вы, дабы преодолеть его?

Доныне все существа создавали нечто, что выше их; вы же хотите стать отливом этой великой волны и скорее вернуться к зверям, чем преодолеть человека?

Что такое обезьяна по сравнению с человеком? Посмешище либо мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для Сверхчеловека — посмешищем либо мучительным позором...

...Сверхчеловек — смысл земли. Пусть же и воля ваша скажет: Да будет Сверхчеловек смыслом земли»1.

«Человек, — говорит Заратустра, — это канат, протянутый между животным и Сверхчеловеком, это канат над пропастью... Величие человека в том, что он мост, а не цель; и любви в нем достойно лишь то, что он — переход и уничтожение»2.

Что означает «преодолеть человека» во имя сверхчеловека? Почему человек — это и переход и уничтожение? Какими чертами Ницше наделяет сверхчеловека? Ответы на эти вопросы следует искать в учении Ницше о переоценке всех ценностей.

Книга «Воля к власти» имеет подзаголовок «Опыт переоценки всех ценностей». В этой книге Ницше подверг критике «европейский нигилизм», порожденный бедственным состоянием общества, физиологическим вырождением, испорченностью людей3. Высшие ценности теряют свою ценность, пишет Ницше, нет веры в определенные цели, поставленные мировому процессу, в ценность мира, в истину. В обществе господствует пессимизм и разочарование. Выход из этого состояния — переоценка всех «прежних высших ценностей» — ценностей пришедшей в упадок «декаденской» культуры, господствующей в обществе морали, христианской религии.