Теория праздного класса Торстена Веблена

Система праздности может иметь четкую структуру и вариативность, характеризуюсь в системе рангов, титулов и символов. Знания даже, казалось бы в узких сферах человеческой жизни, имеют не маловажное значение, поскольку определяют приверженность к традиционализму, данного класса, так же знания могут привести к повышению почетности субъекта праздного класса. Так же приверженность к праздному классу свидетельствует, соблюдение светских ритуалов, это один из психологических факторов, показывающих напрямую подчинение воли,  по средствам иерархического давления  через систему титулов и рангов, пользуясь при этом, личной услужливостью и личным контакта с подчиняемого человека.

Такая система «хороших манер» вскоре стали значимы сами по себе, и эти действия сформировались в базовую систему знаний, без которой поведение субъекта считалось бы просто не этичным, противоречащее всем устоям и законам морального общества. Непоколебимость, при выполнении ритуалов, свидетельствует высокой степени воспитанности данной системы, из этого исходит, что человек, принимающий ее обладает высшей степени моральностью, а главное утилитарностью.

Так же нельзя забывать, что сама система господства является относительной, в зависимости от того, в каком слое находиться субъект. Если возникает случай неопределенности, в системе управления, когда мы имеем право на выбор стратегии управления над группой, находящийся на ступень ниже от нас на карьерной лестнице и напротив,  мы находимся над нами берут управление. То по правилам социального этикета, правильной будет стратегия развития, предложенная группой, находящийся вверху социальной пирамиды.  

В качестве хорошего примера системы качественного управления Веблен использует женщин, в качестве собственности. Поскольку спрос на них в рабовладельческий период оставался велик. В начальной стадии они занимались обслуживанием своего господина. По количеству девушек можно было судить о материальном положении рабовладельца.

Когда же начался период разделения труда, обслуживание так же стало особой частью труда, другие же женщины должны были искать занятие, приносящие большую прибыль.

При переходе к оседлому образу жизни, все резко меняется, появляется понятие «благородная кровь», относящиеся к институту семьи, и характеризующее функцию женщины, как носителя мужского наследия. Роль женщин становится выше, однако автор отмечает, что по сути женщина все так же является средством для удовлетворения потребности и их функция мало чем отличается от служанки.

Но при появлении новых отраслей трудового направления, сами функции женщин-рабынь изменились, выполнение тяжелой работы лучше даться мужчинам.

Автор говорит нам, что из этой исторической цепочки, можно найти нейти закономерность с теорией праздного класса, а именно, он подводит нас к выводу, что: «Во всех сферах и областях общественной жизни, на любой ступени экономического развития праздность в жизни госпожи и лакея от полноправной праздности благородного господина отличается тем, что за ней закрепляется характер занятия довольно нелегкого. В большой мере оно принимает форму старательных забот по обслуживанию господина, либо забот о содержании и улучшении обстановки в доме; поэтому праздностью оно является лишь в том смысле, что представители этого слоя не выполняют или выполняют незначительную производительную работу, а не в том, что они избегают всего, что выглядит как труд. Зачастую обязанности, выполняемые госпожой или домашней прислугой, изрядно трудны и по своему назначению нередко считаются крайне необходимыми для блага всего дома. Поскольку эти службы дают материальный эффект и способствуют благу господина ила прочих живущих в доме, их следует считать производительной работой. Лишь занятия, которые не входят в вышеперечисленные, следует отнести к проявлениям праздности» [4, c. 100].

Из этого можно сделать вывод, что в данный период количество рабынь будет зависеть не от тенденции к их покупки, ни от требований к занятости в определенной нише трудовой деятельности. Оно будет зависеть лишь от, того какую пользу рабыня может принести хозяину в денежном эквиваленте.

Помимо устоявшегося, праздного слоя господ, появляется новый слой - праздный слой слуг. Пока он не является низшим слоем слуг, он будет считается человеком, занимающимся специализированной деятельностью, и своей главной обязанностью он будет считать способствованию проявлению жизни своего господина во всей ее полноте. Так же в их обязанности входит воспитание нового поколения, но в институте семьи женщинам не относятся главная роль, она должна также беспрекословно подчинятся приказам мужчины.

Потребность в подставной праздности или демонстративном потреблении подчиненного труда является господствующим побуждением к содержанию прислуги. Дальше обнаруживается тот факт, что учение прислуги оказывается бесполезным. Требование дорогостоящей подставной праздности действует косвенно, «таким образом, искореняются, не получая одобрения, несообразующиеся с этим требованием начинания. Когда уровень состояния, признаваемый общественным мнением престижным, становится выше, усложняется система владения прислугой и ее использования. Приобретение в собственность и содержание рабов, занятых в материальном производстве, свидетельствует о богатстве и доблести, а содержание ничего не производящих слуг - о еще большем размере состояния и более высоком положении. Затем обнаруживается класс, который необходимо кормить по собственным средствам. «При этом, тогда как одни занимаются за него материальным производством, другие, обычно во главе с женой или главной женой, потребляют за него, демонстрируют праздность, представляя тем самым очевидное доказательство, что их хозяин способен нести большие денежные убытки, которые не вредят его незаурядной состоятельности» [4, с. 103].

В данный период исторического развития общества, теория праздного класса свойственна лишь для семейного института в архаической стадии развития. Любые социальные перемены, связанные с управлением, способны пошатнуть праздность объекта воздействия. Любая трудовая деятельность способна пошатнуть социальное определение личности в данном плане.

На сегодняшний день к праздному кассу может относиться, так называемый «средний класс», сейчас существует слой населения, готовый потратить последние деньги, лишь для того, что бы доказать, что эти деньги у них есть, по моему мнению, такое положение не свойственно для жителей Республики Беларусь в роду менталитета. Однако праздность прислуг, особенно людей не занятых в трудовой деятельности на сегодняшний существует безоговорочно. По мнению Т. Веблена, это показатель развития средств массовой информации и коммуникации, все это легко достижимо по средствам стремлению транснациональных компаний развить зону своего нахождения, а главное влияния.

В центре внимания Т. Веблена была критика ограниченности экономического подхода к потреблению.

«Экономисты, – писал Т. Веблен, – выдвинули ложный тезис о том, что потребление представляет собой конечную цель производства, но мало или совсем не уделяли внимания тому, как на деле ведут себя потребители или какое воздействие на них могут оказать те самые товары, которые их заставляют потреблять. Коренным пороком экономической теории является отказ считать своим собственным предметом человеческие действия, т.е. нечто заведомо более сложное, чем пресловутые нормальные уравнения предложения и спроса» [4, с. 84].

Т. Веблен говорил о том, что экономическая наука должна стать наукой о поведении людей в их отношении к материальным средствам существования. Сферой своих исследований Т. Веблен сделал потребительское поведение разных социальных групп.

Т. Веблен в своей работе «Теория праздного класса» уделяет внимание стратегии демонстративной праздности и демонстративному потреблению.

Т. Веблен прослеживает, как с развитием общества собственники оказываются привилегированной группой, которая становится во главе общественной иерархии. Он констатирует, что представители этой группы не участвуют в полезном труде, в создании материальных ценностей; они получают продукцию общественного производства лишь как собственники средств производства, благодаря «факту собственности». Поэтому Т. Веблен и называет данную общественную группу выразительным термином «праздный класс» [4, с. 85].

Помимо праздности, Т. Веблен отмечает еще одну важную особенность, характерную для представителей господствующего класса: большие, не обусловленные человеческими потребностями размеры потребления. Такое потребление было возможно потому, что представители праздного класса благодаря собственности присваивали себе большую часть созданного обществом продукта. Т. Веблен указывает, что потребление праздного класса вступает в противоречие с интересами общества в целом; для характеристики такого потребления он вводит термин «расточительное потребление».

Т. Веблен подробно анализирует и подвергает критике идеологию и психологию представителей праздного класса. Он считает, что праздность и расточительное потребление стали атрибутами именно господствующего класса, они заняли главное место в системе ценностей «праздного класса», сделались почетными, а другие члены общества вынуждены были работать и ограничивать свое потребление. Владение большей собственностью означало более высокий престиж, более высокое положение в обществе, поэтому представители класса собственников стремились демонстрировать свое богатство. Праздный образ жизни и «демонстративное потребление», по мнению Веблена, есть важнейшие свойства «праздного класса».

Веблен анализирует историю развития праздности; он показывает, как постепенно вырабатываются правила, «навыки праздности»: «Благовоспитанное поведение и высокородный образ жизни это следование нормам демонстративной праздности и демонстративного потребления». Он утверждает, что стремление к праздности порождает и кодекс приличий, и правила поведения. По мнению Веблена, весь образ жизни высших слоев подчинен постоянной демонстрации праздности, причем эта демонстрация становится даже обременительной. «В условиях подчинения требованию демонстративного потребления атрибуты человеческий жизни такие, как жилище, обстановка, экзотические безделушки, гардероб, питание, стали столь сложными и обременительными, что потребители не могут должным образом справиться с ними без посторонней помощи» [4, с. 106].

Т. Веблен дает меткую характеристику системе ценностей буржуазного общества: «Основа, на которой в конечном счете покоится хорошая репутация - денежная сила. И средствами демонстрации денежной силы, а тем самым и средствами приобретения или сохранения доброго имени являются праздность и демонстративное материальное потребление» [4, c. 120]. Он утверждает, что расходы на демонстративное потребление становятся более важными, чем расходы на необходимое. Т. Веблен подчеркивает свою отрицательную оценку демонстративной праздности и демонстративного потребления как расточения материальных благ и сил людей. Он полагает, что демонстративное потребление поглощает растущую эффективность производства, ликвидирует ее результаты.

Т. Веблен неоднократно возвращается к одной из главных идей «Теории праздного класса»: возникновение и укрепление института собственности, растущая власть денег привели к образованию «денежной цивилизации», развитие человеческого общества пошло по ложному пути. Несостоятельность «денежной цивилизации» двояка.

Во-первых, она заключается в бесполезности для общества класса собственников денежного богатства, не участвующих в создании материальных ценностей.

Во-вторых, она проявляется в бесполезном расточении материальных благ во имя не действительных, а ложных потребностей, обусловленных ложным пониманием престижа, в результате чего это потребление приняло характер демонстративного потребления, направленного на демонстрацию богатства людей, их «денежной силы».

Таким образом, можно сказать, что демонстративная праздность присуща высшему классу, и означает не просто воздержание от труда, а дистанцирование от всего, что связано с трудом как деятельностью не престижной и неблагородной. А демонстративное потребление выражается в покупке наиболее дорогих предметов или приобретении благ, количество которых явно превышает личные потребности. На первый взгляд, это выглядит как совершенно нерациональное использование ограниченных ресурсов, «излишнее» потребление, «выбрасывание средств на ветер». 

2.2 Анализ социальных институтов

В начале XX века в США возникло направление – институционализм, виднейшими представителями которого выступили Торстейн Веблен, Джон Коммонс, Уэсли Митчелл. Методология институционализма предполагала следующее:

1) широкое  использование описательно-статистического  метода;

2) историко-генетический метод;

3) как исходное - категорию института (совокупность правовых норм, обычаев, привычек) [1, с. 103].

Сам термин «институционализм» означает обычай, наставление, указание. Представители институционализма считают движущей силой общественного развития институты. В качестве институтов рассматриваются отдельные учреждения, что соответствует политическим, экономическим, культурным, идеологическим и другим структурам общества.

Смысл институционального подхода состоит в том, чтобы не ограничиваться анализом экономических категорий, и процессов в чистом виде, а включить в анализ институты, учитывать внеэкономические факторы.

Процесс институционализации включает в себя ряд моментов. По определению известного социального исследователя Г. Ленски, социальные процессы порождают такие процессы институционализации как [9]:

1) потребность  в коммуникации (язык, образование, связь, транспорт);

2) потребность  в производстве продуктов и  услуг;

3) потребность  в распределении благ (и привилегий);

4) потребность  в безопасности граждан, защите  их жизни и благополучия;

5) потребность в поддержании системы неравенства (размещении общественных групп по позициям, статусам в зависимости от разных критериев);

6) потребность  в социальном контроле за поведением членов общества (религия, мораль, право, пенитенциарная система).