Социологическая теория семьи Харчева А. Г.

     В дореволюционной России эта тенденция  проявлялась еще слабо, ибо, как  уже отмечалось, большинство трудящихся составляли здесь или крестьяне, или выходцы из деревни, только что  пришедшие на заводы и фабрики, т. е. люди, которые в значительной мере находились во власти патриархальных традиций и патриархально-эксплуататорских взглядов на женщину. Это наложило отпечаток и на послереволюционное разделение труда в семье.

     Многочисленные  этнографические, социологические и литературные источники говорят о том, что по мере вовлечения женщины в социалистическое производство мужчины так или иначе вовлекались в домашнее хозяйство, что на этот процесс самое благоприятное влияние оказывает борьба с разного рода пережитками и общее повышение нравственной культуры населения. Однако те же источники свидетельствуют о еще недостаточных темпах нашего движения в данном направлении, в результате чего путь пройденный оказывается в ряде случаев короче того пути, который предстоит пройти.

     Итак, невинное, казалось бы, нарушение права  женщины занять в колхозной экономике  соответствующее ее способностям и  физическим силам место приводит к известным экономическим и  моральным потерям. Поскольку же семья так или иначе отражает то, что происходит в ее социальном окружении, постольку указанные аномалии, как правило, проявляются и в семейных отношениях.³⁵

     Намеченные  в решениях партии и правительства  меры по дальнейшему совершенствованию  системы бытового обслуживания населения  предусматривают: расширение системы крупных механизированных предприятий в городах и комплексных многоотраслевых комбинатов в районных центрах с разветвленной сетью филиалов и приемных пунктов; еще большую специализацию, укрупнение и техническое переоснащение существующих предприятий; улучшение подготовки кадров и организации труда, внедрение наиболее прогрессивных методов работы, распространение опыта передовиков; повышение эффективности системы планирования и экономического стимулирования трудовых коллективов и отдельных работников.

     Разумеется, в каждой социалистической стране - свои специфические условия, свои традиции, но цель у них одна - создать оптимальные  условия для жизнедеятельности  человека и развития его личности, поэтому многое из того, что сейчас изучается и апробируется у наших друзей, может представить интерес и для нашей страны. Это чрезвычайно важно, если учесть, что психологические стереотипы, создаваемые повседневными контактами человека с хорошим (или плохим) бытовым обслуживанием, сказываются на всех других сторонах его сознания, а следовательно, на оценке действительности и отношении к ней, не говоря уже о том, что характер выполнения семьей ее хозяйственно-экономической функции (начиная с источников семейных доходов и кончая распределением труда между супругами) оказывает самое непосредственное воздействие на нравственно-психологический климат семейной группы, на семейное воспитание.

     Короче, связь между экономикой и психологией  экономикой и эффективностью воспитательной деятельности семьи проявляется  на семейно-бытовом уровне не в меньшей мере, чем на уровне всего общества.³⁶

     Воспитание  детей тесно связано с естественной и социальной сущностью семьи  как воспроизводительницы человеческого  рода. Кроме того, оно представляет собой как бы продолжение ее хозяйственной  функции, поскольку первая воспитательная акция - это, собственно, уход за ребенком.

     Общеизвестно, что и в капиталистических  и в социалистических странах  существуют детские учреждения и  организации, которые находятся  под контролем государства, но коренное различие социальных систем обусловливает и разный подход к проблемам семейного воспитания, на который острый отпечаток накладывает социальное неравенство в капиталистическом обществе, и напротив, социалистическое общество, где не существует антагонистических классовых противоречий, обеспечивает гармоничное сочетание семейного и общественного воспитания. Поэтому попытки буржуазных идеологов доказать, что в СССР семья якобы лишается ее воспитательной функции, что по структуре советская система воспитания будто бы враждебна семье, не могут никого убедить.

     Воспитание  личной самостоятельности, инициативы, ответственности, осуществляемое в  семье, не только не «встречает сопротивления советского общества и государства», а полностью совпадает с соответствующими аспектами социального воздействия на молодежь. В моральном кодексе, включенном в Программу КПСС, прямо говорится о высоком сознании общественного долга как важнейшем нравственном качестве, которое необходимо прививать советским людям. А что такое долг, как не чувство личной нравственной ответственности человека? Статья 66 Конституции СССР провозглашает: «Граждане СССР обязаны заботиться о воспитании детей, готовить их к общественно полезному труду, растить достойными членами социалистического общества». Разве это хоть в какой-то мере означает «отлучение» семьи от воспитания детей, создание каких-либо преград на пути развития их личности? Ведь достойный человек - это человек, находящийся на высшей стадии реализации своих возможностей и качеств.

     Цель  коммунистического воспитания состоит не в том, чтобы поставить на место самостоятельности мышления его стереотипизацию и стандартизацию. Человеку, мыслящему «по шпаргалке», обычно не составляет никакого труда в случае чего заменить ее иной. Поэтому отрицание самостоятельности мышления всегда ведет к подрыву коммунистической убежденности и поощрению идейной неустойчивости. Из этого следует, что для Советского государства бороться с самостоятельностью мышления означает разрушать фундамент того здания, которое оно стремится построить. Делая данный вывод, мы отнюдь не хотим сказать, что между семьей и советским обществом не возникает никаких противоречий в процессе воспитания молодого поколения. Эти противоречия, как мы увидим впоследствии, есть, но они не присущи нашей социальной системе органически, не являются объективной неизбежностью, а порождаются лишь определенными недостатками, ошибками в воспитательной деятельности семьи или общественных учреждений.³⁷

     Семейное  и общественное воспитание тесно  взаимосвязаны, дополняют и могут в определенных пределах компенсировать друг друга, но они не совпадают друг с другом. Поэтому полное отсутствие одного из этих компонентов всегда чревато серьезными потерями как для объекта воспитания, так и для самих субъектов воспитательной деятельности - семьи и общества. На чем основывается это убеждение?

     Семье по самой ее природе присуща функция  воспроизводства населения, причем из всех детенышей человеческий детеныш, без сомнения, наименее способен обеспечить свои собственные потребности, наименее «закончен» в момент своего рождения и вместе с тем ему надо пройти самый длинный и сложный путь, чтобы достигнуть взрослого состояния. Но роль семьи не сводится лишь к роли «биологической фабрики», ибо само воспроизводство населения не тождественно его биологическому воспроизводству. Человек приобретает ценность для общества только тогда, когда он становится личностью, а становление личности требует специального воспитания, оно не может произойти в результате одного приспособления к окружающим обстоятельствам. Воспитание же, как известно, складывается из множества компонентов; его можно сравнить со звучанием большого симфонического оркестра, где одна неправильно взятая нота портит всю музыку. Так же как один, пусть даже очень богатый по звучанию, инструмент не может заменить всего оркестра, семья не может заменить всего социального воспитания, но она не может быть и исключена из него.

     В чем же состоит специфика и  в этом смысле необходимость семейного воспитания?

     Прежде  всего в том, что оно более  эмоционально по своему характеру, чем любое другое воспитание, ибо «проводником» его является родительская любовь к детям и ответные чувства (привязанность, доверие) детей к родителям. Ребенок, особенно в раннем возрасте, больше предрасположен к воздействию семьи, чем к любому другому воздействию. Представляя собой малую группу, своего рода социальный «микрокосм», семья наиболее соответствует требованию постепенного приобщения ребенка к социальной жизни и поэтапного расширения его кругозора и опыта.³⁸

     Воспитание  детей в СССР не может быть ограничено лишь рамками семьи еще и потому, что по мере развития советского общества к коммунизму требования к воспитанию неуклонно возрастают. Если в старой крестьянской или рабочей семье дети с ранних лет вынуждены были работать вместе со взрослыми, то теперь время детства - это в основном время игр и учебы. Детство стало легким и беззаботным. Мы справедливо гордимся этими переменами и радуемся им. Но в них таится возможность разрыва с некоторыми полезными нравственными традициями. Труд изнурял силы детей, но он был одновременно и средством их воспитания. Поэтому надо не просто избавить детей от труда, а заменить трудовой фактор в формировании морали какими-либо равноценными или даже более действенными факторами. Опыт показал, что одним из таких факторов является опять же труд, но не в том виде, в каком он существовал прежде, а в виде посильной для детей и ограниченной лишь нравственными целями физической деятельности, не мешающей нормальному развитию, играм и учебе.

     Тенденция к исключению труда из процесса воспитания детей имела своим следствием ряд весьма опасных для морали коллизий: обучение отделялось и отдалялось от нравственного и эстетического развития, формирование мировоззрения - от воспитания чувств, слово - от дела. Эта опасность не устраняется одним лишь введением трудовой практики в школе. Нравственно-воспитательная эффективность труда в различных школах далеко не одинакова, и это лишний раз свидетельствует о том, что очень многое зависит от характера организации трудовой деятельности детей. Однако необходимость такой деятельности не подлежит сомнению.

     Возникает вопрос: может ли семья чем-либо заменить это общественное трудовое воспитание? Разумеется, дети могут помогать и  в хороших семьях, как правило, помогают родителям в ведении домашнего хозяйства, но, во-первых, это труд, не всегда отвечающий возможностям детского возраста, во-вторых, он не имеет творческого характера. Поэтому здесь арсенал средств трудового воспитания также более ограничен, чем у общественных воспитательных учреждений.

     Возрастание требований к воспитанию детей связано  и с тем, что по мере развития советского общества расширяется диапазон воспитательной работы, увеличивается и углубляется  ее содержание. Еще несколько лет  назад формирование у людей эстетических идеалов, чувств, вкусов считалось своего рода «роскошью», теперь это входит в воспитательный «минимум». Само нравственное воспитание, ограничивавшееся ранее знакомством с отдельными принципами коммунистической морали, ныне должно осуществляться несравненно более широко - в духе всего морального кодекса строителя коммунизма и более глубоко, завершаясь не просто познанием нравственных истин, а их эмоциональным усвоением, т. е. тем, что обычно называется нравственной убежденностью. Для выполнения всех этих сложных и во многом новых задач недостаточно одной любви к ребенку и желания его воспитывать, а нужны специальные знания и профессиональные педагогические навыки. Значит, и в этом отношении семья не может обойтись без помощи общественных учреждений.³⁹

     Огромное значение для воспитания в семье имеет характер взаимоотношений между ее членами, уровень эмоциональных связей между ними. В криминологических, педагогических и социологических исследованиях последних лет психологическое неблагополучие в семье отмечается в качестве одной из важнейших причин отклоняющегося поведения подростков. Обычно различаются два типа неблагополучных семей - так называемые дезорганизованные и проблемные семьи. Для первых характерны преимущественно конфликты внутри семьи, у вторых напряженность внутрисемейных взаимоотношений (отсутствие у супругов общих интересов, взаимопонимания, так называемый психологический абсентеизм одного из супругов и др.) дополняется конфликтом с другими социальными институтами (неадаптированность родителей к труду, аморализм, пьянство и т. д.). Многие ценностные ориентации этой группы обычно противоречат общественным требованиям и нормам.

     Итак, семейное воспитание в СССР, будучи тождественным общественному в  главном своем содержании и имея одинаковые с ним цели, вместе с тем сохраняет своеобразие, связанное с особенностями семьи и ее воздействия на молодое поколение. В отличие от семей эксплуататорских классов, где воспитанием детей занимались, как правило, специально нанятые для этого люди (няни, гувернеры и т. д.), в советской семье эта задача лежит всецело на ответственности родителей. В силу всего этого отсутствие у отца и матери данной ответственности в настоящее время не просто вредит воспитанию, а наносит ему максимальный урон. Особенно опасная ситуация возникает тогда, когда неверная нравственная позиция родителей проявляется не в «чистом виде», а сочетается с видимостью заботы о детях. Есть родители, бросающие своих детей на произвол судьбы, оставляющие их без помощи и присмотра; от таких родителей ребенка можно защитить, в конце концов отобрать его у них и поместить в детский дом или интернат. Есть родители, не уделяющие воспитанию детей необходимого внимания или из-за чрезмерной занятости, или просто по недомыслию; таким родителям можно помочь, можно научить их лучше выполнять свои обязанности. Но есть родители, которые не страдают ни пренебрежением к детям, ни недостатком материальных средств и времени для их воспитания, но между тем ухитряются уже к шестнадцати - восемнадцати годам превратить «воспитуемых» в законченных тунеядцев, а подчас и уголовников. Чем же объяснить этот «парадокс воспитания»?

     Как уже отмечалось, отношение родителей  к детям определяется в основном двумя моментами: родительской любовью  и социальным долгом. При социализме эти моменты не противоречат друг другу, так как любить человека - значит желать ему счастья, а чтобы быть счастливым, надо быть максимально полезным своему обществу. Но чувство родительской любви (как и всякое чувство) может иметь разные «уровни» - от непосредственного отражения факта кровной связи до осмысленной и «согласованной» с нравственными убеждениями глубокой привязанности. При этом, чем выше нравственная убежденность человека, тем дальновиднее и требовательнее его родительская любовь. Чувство же долга вообще проявляется лишь на определенном, сравнительно высоком уровне нравственного развития.

     Следовательно, если учесть факт отставания сознания от бытия, то вполне вероятны случаи, когда  при наличии всех других условий  и атрибутов семейного воспитания оно регулируется одной лишь свободной от моральных уз родительской любовью или когда эта любовь вступает в противоречие с чувством долга, оттесняя его на задний план. И в том и другом случае воспитание превращается в безудержное угождение капризам детей, потакание их эгоистическим замашкам. Кроме того, в подобных ситуациях ничто не мешает увенчать сложившееся положение принципом, который Самсон Силыч Большов некогда сформулировал следующим образом: «Мое детище: хочу - с кашей ем, хочу - масло пахтаю». На этой «принципиальной» основе воспитание оказывается частным делом родителей и неизбежно субъективируется, отрывается от общественных интересов, а следовательно, и от жизненных перспектив того, кого воспитывают.⁴⁰