Федеральное агентство по образованию

федеральное государственное образовательное учреждение

  высшего профессионального  образования

«Сибирская  академия государственной  службы» 

Институт  переподготовки специалистов

Политических  наук и технологий

(кафедра)

 

Политология

(дисциплина) 
 
 

Письменное  контрольное задание

для студентов заочного обучения 
 
 
 

 

Новосибирск 2011

Протокол  проверки:

 

Содержание

 
 
 

Введение 

Бельгия

Королевство Бельгия 

Государство в  Западной Европе.

Территория - 30,5 тыс. кв. км. Столица - г. Брюссель.

Население - 10,8 млн. чел. (2010 г.), в том числе фламандцы 60%, валлоны - 40%.

Официальные языки - французский, нидерландский (фламандский).

Религия - подавляющее  большинство верующих - католики. 

     

При рассмотрении проблем федерализма очень интересен  пример Бельгии. Это небольшое европейское  государство может служить образцом процесса федерализации государства якобинского типа с сильной централизацией, которое в конечном итоге может превратиться в новый тип федерации, объединяющей "национальные сообщества" и "районы" на основе равенства, избежав при том гражданских войн и других коллизий между различными национальностями. Конфликтное размежевание двух основных национальных групп в Бельгии, валлонов и фламандцев, не выходило за рамки политической борьбы и парламентских компромиссов и никогда не приводило к сопряженным с насилием столкновениям между двумя общностями. Скорее всего потому анализ ситуации в Бельгии, предпринимавшийся учеными, обычно не касался теоретических аспектов сосуществования двух наций, живших вместе, но при значительной автономии каждой в пределах унитарного национального государства. В научной литературе этой страны развивалась идея существования "бельгийской нации", и отсюда создание бельгийского национального государства истолковывалось как логическое следствие многовекового исторического процесса. И хотя все признавали наличие двух национальностей - валлонов и фламандцев, - даже на научное обсуждение вопроса о разъединении этих двух сообществ было наложено табу, сохранявшееся до тех пор, пока экономическое и политическое развитие определялось эксклюзивным влиянием буржуазии. Французский язык, на котором говорили практически все представители высшего класса Бельгии, привел к относительной гомогенизации культуры и одновременно маскировал национальную проблему.

 

ОТ  НАЦИОНАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА  К ФЕДЕРАЛИЗМУ 

     

Бельгия была основана после сентябрьских событий 1830 г., завершившихся ликвидацией ее зависимости от Голландии. По многим аспектам бельгийская революция напоминала французскую и демократические преобразования того времени в Швейцарии, но ее отличие состояло в том, что она в итоге привела к появлению нового государства. Но была ли создана новая нация? Считается, что Бельгия, ставшая более полутора веков назад независимой, представляет собой довольно-таки искусственное государственное образование.

"Отцы" конституции  Бельгии использовали имевшийся французский опыт, т. е. "Гражданский кодекс". Новая конституция страны определяла права граждан, но в ней не было ни слова о способах получения или отказа в бельгийском гражданстве. Тем не менее она все же содержала некоторые пояснения относительно натурализации иностранных граждан, в частности возможность определения гражданства законом. Особое различие делалось между полным и неполным гражданством, что было очень важно, так как первое гарантировало все политические права.

Бельгийское государство  и, следовательно, гражданство появились в результате революции, навязавшей территориальный раскол Нидерландам лишь в 1839 г. Бельгия образовалась из союза 9 бывших южных голландских провинций. Бельгийское гражданство распространялось на всех живших или родившихся в любой из этих девяти провинций до революции 1830 г. Когда в 1839 г. от нового государства была отторгнута часть Лимбурга и Люксембурга, то за всеми, проживавшими на указанных землях до 1839 г., сохранялось бельгийское гражданство, но при условии эмиграции на территорию Бельгии. Приверженность бельгийской нации рассматривалась как акт патриотизма.

В конституции  Бельгии 1830 г. вообще не упоминалось, Что  ее граждане говорят на двух разных языках - фламандском и французском. Тем не менее ее авторы сознавали возможность конфликта на этой почве, поскольку в одной из статей отмечалось, что употребление языков в Бельгии носит факультативный (т. е. произвольный, по желанию. - Ред.) характер, регулируется исключительно законом в случаях необходимости принятия каких-либо государственных или юридических актов. Свобода слова подразумевала свободу выбора языка. Хотя бельгийская нация состояла из двух различных народностей (фламандцы и валлоны), правительство выдвинуло идею создания единой нации. Девиз "Союз дает силу", подспудно напоминавший об альянсе католиков и либералов против голландской автократии в Гааге, подчеркивал необходимость единения всех патриотов Бельгии под знаменем революции.

Бельгийская революция  могла сохранить свои завоевания лишь в конституционных рамках парламентского режима, что вынуждало либералов идти на компромисс с консервативно настроенными католиками, выражавшими мнение большинства населения. Последние признавали буржуазную революцию, но требовали передачи власти католической церкви, которая не отвергала достигнутый компромисс и не противилась принятию довольно либеральной конституции, хотя государственные институты опирались на консервативную социальную базу. Так, палата представителей и сенат избирались одной коллегией выборщиков из богатых буржуа и аристократов, но право быть избранным в сенат принадлежало очень узкому кругу землевладельцев, способных уплатить за это высокую пошлину. Несмотря на то, что католическая церковь не получила статуса национальной, Бельгия по сути была католической страной. Церковь знала свою мощь и выступала в качестве теневого компаньона государства, расстраивая его политическую структуру, которая уже не могла контролировать "гражданское общество".

     

Наличие в стране лингвистической проблемы (двуязычия) усугублялось принадлежностью всех представителей правящего класса к франкофонам. Но по мере усложнения экономики, требовавшей все более качественной подготовки кадров, дети из голландско-(фламандско-) язычных семей должны были проходить профессиональную подготовку, что остро ставило вопрос о предоставлении равных возможностей двум общностям и одинакового статуса двум языкам (фламандскому и французскому) для их использования в сфере образования и общественной жизни. Расцвет фламандской литературы во второй половине XIX в. усилил эту тенденцию. Требования фламандцев получили новый импульс после принятия в 1893 г. закона о выборах, который полностью включал фламандское население в политическую жизнь страны. Данное обстоятельство послужило серьезным основанием для пересмотра франкоязычной элитой массовой базы ее политической и культурной гегемонии, установившейся после революции 1830 г. Ведь все контакты между населением (большая часть которого говорила на фламандских и валлонских диалектах) и административными органами осуществлялись на французском языке; официальной признавалась лишь французская редакция текстов королевских указов и актов парламента. Фламандский язык в парламенте не использовался. Набиравшее силу фламандское движение постоянно добивалось важных уступок (особенно в период, предшествовавший первой мировой войне). Этому способствовала, во-первых, уже существовавшая острая необходимость легализации фламандского языка, вплоть до придания ему статуса государственного, и, во-вторых, отсутствие для этого каких-либо правовых барьеров. Данная проблема вполне могла быть разрешена законом. И хотя социальный престиж фламандского языка был весьма низок, на нем говорило более 90% фламандцев, появились периодические издания, словари.

     

В целях разрешения фламандского вопроса еще в 1851 г. была назначена королевская комиссия, предложившая предоставить фламандскому языку исключительное право на употребление в начальных классах, равный статус с французским при обучении в средних школах и возможность применения в государственных и юридических процедурах. Но правительство отвергло эти предложения, так как опасалось реакции франкоговорящей части выборщиков, выступавших против признания фламандского языка в качестве официального. Фламандское движение, между тем, набирало силу; представители партии антиправительственной ориентации, отстаивавшие интересы фламандцев, возглавили городской совет Антверпена и получили места в парламенте. Начиная с 1879 г. парламентские документы стали готовиться на двух языках, а с 1888 г. было разрешено выступать на фламандском; значительный прогресс произошел и в судопроизводстве. В 1898 г. равенство двух языков было закреплено законом.

     

К одноязычию. Идея "территориального принципа" (выбор  языка ставится в зависимость  от преобладающей на данной территории народности) находила все большую поддержку среди фламандцев и валлонов. Но франкоязычная буржуазия выдвигала принцип "личного выбора", согласно которому франкофоны во Фландрии обладали свободой выбора языка. Некоторые реформаторы отстаивали принцип двуязычия, что находило острое неприятие в Валлонии. Валлонские служащие опасались, что им придется изучать фламандский. Таким образом проблема одноязычия выдвигалась на первый план и без давления правящих франкофонов. Так за проблемой языка вставала более общая проблема гомогенности бельгийской нации, вымышленность которой подспудно ассоциировалась с франкоязычной элитой. Бельгийская культура по сути являлась французской. Писатели и поэты, родившиеся и жившие во Фландрии (Метерлинк, Верхарн и др.), писали на французском, все интеллектуалы говорили на французском, на фламандском выходило лишь несколько газет.

     

Единственным  выходом для фламандцев в такой  ситуации была большая автономия  в пределах Бельгии, что толкало  их на союз с валлонами.

Валлонское же движение появилось гораздо позже. Первые антифламандские объединения стали формироваться после 1880 г. валлонами, проживавшими во фламандских городах и Брюсселе, несколько позже в самой Валлонии. Они активно противостояли введению двуязычия, проводили конгрессы, публиковали манифесты и т. п., но их влияние на валлонское население игнорировалось властями. Являясь по сути националистическим, движение выступало за один язык - французский - в Бельгии, очевидно, не осознавая, что такая позиция служила мощной поддержкой бельгийской буржуазии. Но вскоре валлонский национализм изменился. Уже в 1897 г. валлоны предложили провести радикальную конституционную реформу: административное разделение Валлонии и Фландрии и выборы федерального парламента. Росту валлонского движения препятствовала победа на выборах социалистов, отвергавших любые формы национализма. В свою очередь, католическая церковь во Фландрии противостояла давлению социалистов путем создания классовых объединений рабочих и крестьян. Защита религии и отстаивание фламандского языка составляли удачный симбиоз. Общественные организации католиков возглавлялись священниками, привлекавшими во фламандское движение новых сторонников в католических школах и колледжах. На первое место выдвинулся лозунг "Во Фландрии - фламандский".

     

В 1913 г. Валлонский конгресс в Льеже решил создать  свой парламент из депутатов общебельгийского органа, а также провинциальных и  муниципальных советников. Политическая элита Валлонии провозгласила себя защитницей национальных интересов. Этот неофициальный парламент утвердил валлонский флаг, провозгласил сентябрьские дни 1830 г. (восстание валлонов против Вильгельма I) национальным праздником.