ЛДП Японии: внешнеполитическая программа и ее реализация

Стоит отметить, что аргументация у подобной позиции была вполне оправданной. С точки зрения изменения международной обстановки, Хатояма видел существенные изменения баланса сил в мире – и эти изменения намечались явно не в пользу США. Американские позиции слабеют – в то время как Китай усиливается34. В своей речи в честь победы на выборах, Хатояма высказался в принципе о роли Японии как о посреднике в отношениях двух «супердержав» – США и Китая35.

Важным позитивным фактором для ДПЯ стал также приход к власти в США Барака Обамы – выдвинувшего идею «мира без ядерного оружия» в качестве своей стратегической цели. Возможность поддержать США в качестве продвижения пацифистской повестки партии открылась именно в этом контексте, в таком же контексте Хатояма подчеркивал и особую роль США в Восточной Азии.

Но лишь Наото Кан в 2010-м году вернул в повестку партии пункт о поддержке союза с США как основного элемента внешней политики. Кроме того, Йосихико Нода в 2012-м объявил о пересмотре «перегибов» внешней политики своих предшественников, заявив о дипломатии «холодной головы» как о принципе внешней политики партии.

Тем не менее, понимание «новой биполярности» в Восточной Азии было ассимилировано ЛДП Японии – и реализовано в конкретных внешнеполитических шагах второго кабинета Абэ.

Отношения с Китаем

ДПЯ видит Китай как растущую «супердержаву» и стремится укреплять сотрудничество и двусторонние отношения на первом этапе – в том числе в контексте пересмотра отношений с США. Как уже упоминалось выше, Хатояма видит Японию как посредника в регионе между США и Китаем и обещает «превратить море проблем в море дружбы»36. Но главная цель развития отношения с Китаем – большее присутствие в Азии.

Столь трепетное отношение к Китаю для преемников Хатояма уже не было характерным. Кан отмечает «невозможость описать ситуацию в Восточной Азии как стабильную»37, а Нода говорит уже о «реалистичной дипломатии и оборонной политике»38. Изменение взглядов, что крайне важно понимать, связано не с изменением программы как таковой, а с реакцией на обострение японо-китайских отношениях, в частности, в контексте территориального спора. «Моря дружбы» с Китаем демократы не открыли, а снова приплыли в «море проблем»39.

Азиатская политика.

В программной платформе Хатояма (и его «Политической философии») отношение к азиатскому вектору изложено достаточно четко – первый премьер-демократ говорит о «возвращении в Азию», а своей главной стратегической целью видит создание «Восточноазиатского сообщества», основанного на тех самых «дружбе и любви»40.

Речь Хатояма на ГА ООН в 2009-м году включала предложение о присоединении к идее «Восточноазиатского сообщества» стран АТР. Япония Хатояма позиционирует себя не только как мост между США и Китаем, но и как между развитыми и развивающимися странами. Токио предлагает себя в качестве «глобального посредника» между первыми и вторыми.

Демократы выражают готовность развивать союзнические отношения с Республикой Кореей, а также – определяя тем не менее данную страну как угрозу – нормализовать отношения с КНДР. Странам же АТР ДПЯ предлагает включиться в создание «Восточноазиатского сообщества», предоставляя целый ряд выгодных перспектив – от обсуждения вопросов свободной торговли до создания единой валюты в будущем.

Также ДПЯ затрагивались вопросы восстановления и стабилизации Афганистана и Пакистана – но уже в контексте продвижения пацифистской платформы.

Возвращая в программу проамериканские пункты, Наото Кан, тем не менее, не стал пересматривать «азиатский крен» политики Хатояма. «Перегибами» назвал подобную внешнеполитическую платформу уже Йосихико Нода в 2012-м – но при этом совершил важнейший для восточноазиатских соседей шаг. Речь идет о подтверждении приверженности Яонии «Декларации Коно» 1993-го года и «Декларации Мураяма» 1995-го, суть которых сводится к признании Японией вины перед соседними странами за агрессию в годы Второй мировой войны41.

В целом можно говорить об азиатском уклоне внешнеполитической программной платформы ДПЯ.

Отношения с Россией

В программных документах не было выработано партийное видение развития отношений с Россией. Следует говорить о «дыре» во внешнеполитическом видении демократами, несмотря на усматривание исторических аллюзий в фигуре Юкио Хатояма (ведь именно его дед Итиро Хатояма подписал Совместную декларацию с СССР 1956-го года, прекратившую состояние войны).

Несмотря на миролюбивые заявления Хатояма, ни ему, ни его последователям не удалось сформулировать конкретной программной платформы по отношению к РФ.

Отношения с Европейским Союзом

ДПЯ никак не сформулировала контекст отношений с ЕС и европейскими странами в своих программных документах и публичных заявлениях лидеров.

Отношения с исламскими странами

В программных же документах и этапных выступлениях премьеров-демократов ни Иран, ни «нефтяные монархии», чей вектор столь удачно развивали либерал-демократы, не упоминаются никак.

Отношения со странами Африки

Развитие Африки демократы рассматривали в контексте предлагаемой США площадки для сотрудничества42.

Также Африка возникала в фокусе концепции Японии как «моста» между Севером и Югом – развитыми и развивающимися странами, в контексте созданной еще либерал-демократами площадки ТИКАД43.

Стоит отметить также, что активную экономическую экспансию в Африке с нулевых годов развернул Китай – и Токио при либерал-демократах сумел достойно ответить Пекину и заявить о своем присутствии в Африке (как на уровне экономики и посредством ОПР, так и через формат ТИКАД).

Демократы обозначили Африку в своей программной платформе, но развить направление не смогли.

Политика в области обороны и безопасности

Поскольку партия стоит на позициях «пацифизма» и «конституционализма», ни милитаризироваться, ни реформировать каким-либо образом Конституцию Японии демократы не собираются.

Хатояма выступал за пересмотр союза с США, так как не видел в американцах надежного и сильного партнера с точки зрения обеспечения безопасности. Но национальную безопасность первый премьер-демократ был намерен обеспечивать через нивелировку угроз, стоящих перед Японией.

Средством создания дружественного окружения Хатояма видел «дипломатию юай»44.

После очевидного провала данного видения, Кан и Нода возвращаются к реалистичному подходу в сфере безопасности и обороны4546.

Особенности реализации внешнеполитического курса

ДПЯ делает акцент на активацию Японии в рамках предлагаемых ООН форматов. В отличие от либерал-демократов, демократы хотят сделать ООНовскую дипломатию одним из основных средств осуществления внешней политики.

Данный момент также стоит понимать как «палку в колеса» либерал-демократам – ЛДП не смогли заручиться достаточной поддержкой Японии в ООН в рамках реформы Совета Безопасности. Активация ООНовского направления и многосторонних форматов, с точки зрения ДПЯ, позволит утвердить более значимое место Японии в мире47.

Общие выводы

В целом можно сказать, что внешнеполитическое измерение программы ДПЯ проработано слабо. Общие тенденции – «азиатский уклон» и пересмотр общей картины мира в сторону большего «азиацентризма».

Провалить внешнеполитическую программу, которой по сути нет, было бы крайне затруднительно. Любой видимый прогресс утвердил бы понимание дипломатии ДПЯ как успешной, особенно обернутой в красивый, но крайне размытый концепт «братства».

Важным концептуальным моментом является стремление ДПЯ избавиться от территориальных разногласий со странами-соседями. Именно на базе разрешенных противоречий демократы планировали продвигать «дружбу и любовь». Тем не менее, в нестабильном восточноазиатском регионе, ДПЯ тем самым открыли ящик Пандоры. Можно говорить об откровенной некомпетентности партии даже на уровне формулирования внешнеполитической программы.

Какими были успехи в реализации подобного рода программы ДПЯ, рассмотрим в следующей части главы.

 

2.2. Реализация программных  внешнеполитических подходов ДПЯ

Отношения с США

Попытка пересмотреть конфигурацию военного присутствия США на японской территории сопровождалась также идеологическими антиамериканскими выпадами премьера Хатояма48, а также продвижением в целом альтернативного американскому видения «новой биполярности» и места Японии в ней.

Кроме того, в контексте сформулированной концепции «моста» перед Токио встал непростой выбор – Транстихоокеанское партнерство от США или Региональное всеобъемлющее экономическое партнерство (РВЭП), а также — трехстороннее Соглашение о свободной торговле (ССТ) с Японией и Южной Кореей – от Китая?

В таких условиях выбор давался трудно. Особенно учитывая тот факт, что Восточноазиатское сообщество воспринялось соседями Японии с меньшим энтузиазмом, чем планировал Токио. Новый кабинет демократов не воспринимался как реальная сила, на чьи инициативы стоило бы реагировать.

С отставкой Хатояма, идея пересмотра японо-американских отношений отошла на второй план. ДПЯ вернулась к подходу ЛДП.

Но демократы так и не сформулировали свое отношение к инициативе Транстихоокеанского партнерства, что говорит о меньшем уровне понимания между Токио и Вашингтоном, чем при премьерах из ЛДПЯ. По сути, ДПЯ попробовала оставаться «мостом» даже на фоне провокаций Пекина, когда это было объективно невозможным, – и так и не смогла выбрать между китайским и американским проектом.

Отношения с Китаем, Россией и Южной Кореей

Период правления ДПЯ оказался парадоксальным образом связан с обострением двусторонних отношений с ближайшими соседями. Провозгласив одной из целей решение территориальных вопросов, руководство ДПЯ открыло «ящик Пандоры» в тесно сплетенном клубке территориальных споров в Восточной Азии. Китай, Россия и Южная Корея начали провоцировать Японию и друг друга на демонстрацию ослабления позиций в территориальных амбициях и готовности отстаивать свое.

Отношения с Китаем после прихода демократов к власти выглядели радужно – генсек ДПЯ Одзава привез в 2009-м году в Пекин крупную делегацию японских парламентариев. Сцена с рукопожатием длинной очереди японцев одиноко стоящего Ху Дзиньтао, вызвала неоднозначный эффект – как всколыхнула антикитайские настроения в Японии, так и насторожила США и страны АСЕАН.

Для Китая же шаги навстречу стали поводом проверить Токио на прочность.

2010-й  год был отмечен сразу двумя инцидентами: инициированный Токио спор по поводу китайского экспорта важных для Японии редкоземельных металлов, а также произошедший уже по вине китайской стороны инцидент с заходом китайского судна в спорные воды островов Сэнкаку. Происходило все это менее чем через год после данного премьером Хатояма обещанием «превратить море проблем в море дружбы».

Далее ситуация только ухудшалась (как в контексте территориального спора, так и в целом в контексте двусторонних отношений) – в 2011-м году нефтегазовая компания CNOOC начала разработку газового месторождения с китайской стороны разделительной линии, однако Япония заявила о возможности разработки в том числе японских сырьевых залежей газа, т.к. шельфовый газовый резервуар  Восточно-Китайского моря является общим для обеих стран.

В 2012-м году произошел еще один инцидент с заходом в воды у побережья островов Сенкаку патрульных кораблей китайских ВМС.

Отношения же с Южной Кореей начинались для ДПЯ также оптимистично. Публичный отказ министра иностранных дела Маэхара от посещения храма Ясукуни обрадовал корейскую сторону и настроил на конструктивный лад. Закрепил позитивный образ и первый визит избранного премьера в Республику Корея в октябре 2009-го года49.

Несмотря на позитивный имидж, корейская сторона ожидала большего. В 2010-м году было подписано так называемое «соглашение о книгах», подразумевавшее передачу корейской стороне хранящихся в Японии архивов, вывезенных с Корейского полуострова во время Второй мировой войны. В том же году 23 ноября, после артиллерийского обстрела южнокорейского острова Ёнпхендо КНДР, Япония приняла сторону Республики Корея.

И все это произошло несмотря на отсутствие поддержки с южнокорейской стороны инициативы ДПЯ касательно Восточноазиатского сообщества.

Также с ожиданием смотрела на приход ДПЯ во власть и Россия – основываясь на историческом бэкграунде семьи премьера Юкио Хатояма, чей дед, Итиро Хатояма, подписал Совместную декларацию 1956-го года Японии и СССР.

Далее отношения начали ухудшаться – по «принципу домино» – сначала с Китаем, затем с Россией, а потом – и с Южной Кореей.

Весьма вероятно, что ухудшение политических отношений Японии при ДПЯ с США, Китаем, Южной Кореей, а также Россией – взаимосвязаны. Китай пошел на провокацию Японии в районе островов Сэнкаку, воспользовавшись ухудшением отношений между Японией и США.

Россия, со своей стороны, отвечала на возникновение территориальной повестки именно в контексте конфликта Японии с Китаем. Не желая быть «слабым звеном», Москвой был организован в ноябре 2010-го года поездка президента Медведева на остров Кунашир, считающийся в Японии частью японских «северных территорий».