ЛДП Японии: внешнеполитическая программа и ее реализация

В настоящий момент отношения не улучшаются – хотя Южную Корею и насторожил приход к власти «милитариста» Абэ, визит консультативного уровня в марте 2014-го года22, не улучшил двустороннюю повестку и показал серьезное политическое наполнение исторических обид Сеула.

Отношения с Северной Кореей отмечались проблемностью ввиду развития этой страной ядерной программы.

В 2003 году начались переговоры по ядерной программе КНДР при участии КНР, США, России, Южной Кореи и Японии (формат «пятерки»). Первые три раунда (август 2003 года, февраль и июнь 2004 года) не принесли особых результатов. А от участия в четвёртом, раунде Пхеньян отказался, настаивая на предвзятом отношении японской и американской стороны. И хотя в 2005-м году переговоры были возобновлены, уже в 2006-м Пхеньян сообщил об проведении первых успешных ядерных испытаний.

В 1998 году Северная Корея произвела запуск баллистической ракеты средней дальности «Тэпходон-1». Она, по официальной версии, вывела на орбиту первый северокорейский спутник. Согласно американским данным, ракета, пролетев над Японией, упала в море в нескольких сотнях километров от побережья Аляски.

Также Пхеньян развивал свою ракетную программу:, в 2006-м году Северная Корея произвела запуск сразу нескольких ракет — от семи до десяти, по разным источникам; а в декабре 2012-го года вывела на орбиту искусственный спутник Земли «Кванмёнсон-3», став космической державой.

Отсутствие же видимости хоть какой-либо готовности Пхеньяна к переговорам, заставляет Токио обороняться и опираться на союзников в регионе. В этом плане ЛДП проводит вполне логичную и сбалансированную политику.

Особенно актуальны в этом отношении, развитие Японией вектора АТР в своей дипломатии. В постбиполярный период произошло оживление данного направления как в двустороннем, так и в многостороннем формате.

Стоит выделить следующие события:

1993-й  год – турне премьера Миядзава по странам АСЕАН и формулировка соответствующей «доктрины Миядзава», ориентированной на сотрудничество со странами АСЕАН;

1997-й  год – «Евразийская доктрина  Хасимото», а также визиты японского  премьера в страны АСЕАН; старт  формата АСЕАН +3;

2002-й  год – доктрина Коидзуми «Япония  и АСЕАН в Восточной Азии: искреннее  и открытое партнерство», турне  японского премьера по странам  ЮВА; старт серии соглашений об  экономическом партнерстве (первая  страна-партнер – Сингапур, далее  такие соглашения будут подписаны  с Малайзией, Филиппинами, Тайландом, Индонезией и Брунеем);

2004-й  год – Япония присоединяется  к Договору о дружбе и сотрудничестве  стран ЮВА 1967-го года, а также  подписывает декларацию о сотрудничестве  в борьбе с международным терроризмом.

После возврата ЛДП к власти ключевой для нас датой является 2013-й год – доктрина коллективной обороны Абэ Синдзо, а также  посещение японским премьером в ходе турне всех стран АСЕАН. Речь идет интенсификация военного сотрудничества в рамках «коллективной безопасности»– Токио фактически создает в Азии антикитайскую коалицию.

Также особо отметим роль Индии в стратегии ЛДП. Либерал-демократы поэтапно реализуют курс на стратегическое партнерство с Индией, в 2000-м году был подписан документ «Японо-индийское глобальное партнерство в 21-м веке», в 2005-м – Совместная декларация о глобальном и стратегическом партнерстве. За период 1995-го – 2005-го года было совершено более 50-ти визитов японских официальных делегаций в Индию и индийских – в Японию23.

Второе правительство Абэ подтверждает и эту особенность курса – в конце мая 2014-го года Японию посетил индийский премьер-министр Манмохан Сингх – и японская сторона позитивно оценила итоги этой встречи24.

Также стоит отметить, что ЛДП Японии определилась с поддержкой  Транстихоокеанского стратегического партнёрства (TPP) и выделяет данное направление как один из трех основных пунктов своей внешней политики25.

Отношения с Россией

В 1993-м году была подписана Токийская декларация Бориса Ельцина и Хосокава Морихиро. Стоит отметить, что до визита в Токио Ельцин уже отменял свою поездку в Японию за четыре дня до назначенной даты в 1992-м году. Все это время японский истеблишмент находился в напряженном ожидании относительно шагов российского президента, поскольку именно визит 1992-го года серьезно прорабатывался в российском МИДе с точки зрения обсуждения территориальных уступок.

Токийская декларация примечательна тем, что фиксирует актуальность всех официальных документов СССР в отношениях с Японией, а значит – и Совместной декларации 1956-го года с ее 9-й статьей. Это был определенный шаг вперед.

Встречный шаг был сделан уже японской стороной: в 1997-м году премьер Хасимото предложил новую доктрину евразийской дипломатии. Ее суть сводится к усилению сотрудничества с Россией, Китаем и странами Великого шелкового пути. В отношениях же с Россией Хасимото предлагал путь трех принципов – доверия, взаимных интересов и долгосрочных перспектив. 

Этот путь предлагалось реализовывать через достижение изначально неформальных договоренностей – а затем их формализацию  реализацию. Ельцином был предложен формат «встреч без галстуков», что очень впечатлило японских партнеров. Две такие встречи «без галстуков» прошли в российском Красноярске в 1997-м и в японской Каване в 1998-м годах. Ельцин на встрече в Красноярске заявил о намерении решить территориальный вопрос «до 200-го года», поэтому от встречи в Каване ждали гораздо большего. Итогом же встреч «без галстуков» стала Московская декларация об установлении созидательного партнерства между Россией и Японией 1998-го года. Документ был декларативным, но определил возможность развития экономического сотрудничества и развития совместных проектов без подписания мирного договора. По сути, документ фиксирует и формализирует тот уровень отношений, который установился в результате встреч «без галстуков». Далее, однако, процесс развития отношений не пошел – во многом, в связи с уходом в отставку премьера Хасимото. Отметим в данном контексте как «контрольную точку» отказ японцев в 1999-м на предложение Ельцина перейти к подготовке Мирного договора – в связи «неясностью позиции» РФ по «северным территориям».

Но новый импульс  движению навстречу был развит уже президентом Путиным, который совершил свой визит в Токио в 2000-м году, акцентируя внимание именно на совместных проектах в торгово-экономической и энергетической области. Был даже подписан фиксирующий соответствующий договоренности документ – Программа углубленного сотрудничества в торгово-экономической области. Приверженность же Совместной декларации 1956-го года была зафиксирована в Иркутском совместном заявлении 2001-го года.

Внутренний японский скандал вокруг пророссийской «группы Судзуки» серьезно подорвал доверие партнеров – но оно было в целом восстановлено визитом Коидзуми Дзюнъитиро в Москву в 2003-м году. Был подписан «План действий», не только фиксирующий дальнейшие шаги как в двустороннем контексте, так и в контексте глобального сотрудничества, но и констатирующий достижения «самого высокого за историю их развития» уровня отношений.

Российско-японский саммит в Токио продолжил конструктивную линию: было подписано более 20-ти документов о сотрудничестве в различных сферах.

Однако далее доверие было подорвано инцидентом 2006-го года: рыболовецкая шхуна была задержана российскими пограничниками с применением оружия, командование шхуны не желало следовать приказу и останавливаться. В результате инцидента японский гражданин погиб.

После возврата ЛДП к власти второе правительства Абэ ждал крымский кризис 2014-го года. Несмотря на серьезную проработку в том числе и политической двусторонней повестки (формулы «хикивакэ» Путина по территориальному вопросу и встреч в формате «2+2», посредством которых осуществлялись консультации по военному сотрудничеству и  подготовка вариантов реализации территориального размежевания), ля японской стороны стратегическая линия союзника США была важнее конкретной выгоды для страны.

Япония объявила Россию в нарушении Устава ООН и присоединилась к санкциям: прекратила переговоры о либерализации выдачи виз и сотрудничеству в области инвестиций, военно-технической сфере и сфере астронавтики, а также приостановили консультации по территориальному вопросу. Также японская сторона анонсировала санкции против крымских компаний и частных лиц – резидентов РФ.

При этом Токио действовал аккуратно, пытаясь сохранить баланс. Стоит также отметить, что подход Японии в санкционной политике крайне осторожный, шаги Японии уже назвали «мягкими санкциями». Но также стоит зафиксировать существенное ухудшение двусторонних отношений и уровня доверия в целом – по мере раскручивания спирали крымского (а теперь – и украинского) кризиса, улучшения отношений ждать не приходится. Также весьма вероятно возвращение России в список актуальных военных угроз Японии. Таким образом, на японском направлении продвижение в отношениях для РФ теперь связано и тесно переплетено не только с двусторонней проблематикой, но и с преодолением глобального недоверия к России после крымских событий.

Отношения с Европейским Союзом

С 1990-х и по текущий момент европейская внешняя политика Японии получила развитие в контексте глобальной повестки: урегулирование региональных кризисов, противодействие глобальным вызовам, а также укрепление международной безопасности – таков контекст контактов японских дипломатов с их европейскими коллегами в 1990-е – 2000-е годы, что имеет продолжение и в данный исторический момент.

Токио активизирует сотрудничество с НАТО, взаимодействие в формате G7, а также европейско-азиатского саммита (АСЕМ).

В качестве ключевых вех активации европейского направления выделим следующие даты:

1996-й  год – «европейский сезон»  японской дипломатии (посещение  Японии европейскими лидерами), предоставление  Советом Европы Японии статуса  наблюдателя, первый саммит АСЕМ (форума «Азия –Европа»);

2001-й  год – принятие «Плана актуальных  действий евро-японского сотрудничества: созидая будущее»; принятие ЕС Японии как партнера и активного игрока в деле глобального урегулирования – за год до этого на саммите АСЕМ были приняты сходного рода договоренности, их дублирование на двустороннем уровне означает признание ЕС ключевой роли Японии в регионе;

2007-й  год – европейское турне премьера  Абэ: фиксация намерения перейти к стратегическому партнерству с ЕС, готовности участия в урегулировании ситуации на Корейском полуострове и в восстановлении Ирака и Афганистана, программная речь в штаб-квартире НАТО;

2013-й  год – визит Генсека НАТО  Расмуссена в Токио и подписание Декларации о сотрудничестве Японии и НАТО, в 2014-м тренд продолжился договоренностью об углублении сотрудничества – причем Япония позиционирует себя в рамках этих договоренностей уже как «естественный партнер» альянса.

Развитие глобальных форматов и стратегического партнерства с ЕС в контексте военно-политического союза с США – часть глобальной стратегии либерал-демократов.

Отношения с исламскими странами

После «нефтяных шоков» 1970-х, арабские страны, в частности, нефтяные монархии Персидского залива, играют важную роль во внешнеполитической линии Японии – как в контексте обеспечения энергетической безопасности, так и с точки зрения диверсификации внешней политики.

1993-й  год – старт оказания финансовой  помощи Палестинской автономии;

2001-й  год – тыловая поддержка «антитеррористической  операции» США в Афганистане, а также участие в послевоенном  восстановлении Афганистана; также  в этом году японцы получили  право преимущественной разработки  месторождения нефти Адеран в Иране;

2003-й  год – операция стран-союзников  США в Ираке с участием Японии; принятие Закона о специальных  мерах по гуманитарному содействию  и помощи в восстановлении  Ирака; участие японских Сил самообороны  в кампании (в основном, строительные  и инженерные батальоны) и серьезная  финансовая помощь (транши плюс  списание 80% долга бывшего правительства  Ирака);  ближневосточное турне  премьера Коидзуми;

2006-й  год – визит премьера Коидзуми  на Ближний Восток, представление  программы урегулирования ближневосточного  кризиса «Коридор мира и процветания»; старт механизма четырехсторонних  переговоров (Япония, Иордания, Израиль, Палестина).

После возврата власти ЛДП ждало новое испытание на данном направлении – сирийский кризис 2013-го года: Япония проамериканскую позицию, принимая как факт наличие оружия массового уничтожения у Башара Асада, по вопросу интервенции позиция более сдержанная – «поддержать международное сообщество».

Также в 2013-м году премьер Абэ совершил турне по странам-лидерам исламского мира (Саудовская Аравия, ОАЭ, Турция). Не менее важным является имиджевый и культурный элемент дипломатии – например, проведение ифтаров при участии премьера Абэ в Токио для представителей дипкорпуса мусульманского вероисповедания26.

Отношения со странами Африки

В первую очередь, ЛДП отметилась разработкой и реализацией сбалансированного формата конференций по развитию Африки – ТИКАД.

1993-й  год – первая Токийская конференция  по африканскому развитию (ТИКАД-1);

1998-й  год – вторая Токийская конференция (ТИКАД-2), «Токийский план действий»  о направлении безвозмездной  финансовой помощи Африке;

2001-й  год – африканское турне премьера  Мори; подготовка к ТИКАД-3 – конференция  министров (52 страны приняли участие);

2003-й  год – ТИКАД-3, Декларация о  поддержке «Программы нового  партнерства для развития Африки» (НЕПАД), приуроченная к 10-летию конференции; годом ранее премьер Коидзуми  провозглашает принцип «солидарности  Японии и Африки»;

2008-й  год – ТИКАД-4 в Иокогаме, акцент  на помощи в создании инфраструктуры  в Африке.

Второе же премьерство Абэ отмечается еще и личным вниманием лидера страны к региону – во многом в контексте сдерживания китайской экономической экспансии на континенте.

Такжэ второй кабинет Абэ отметился проведением пятой Токийской международной конференции по развитию Африки, ТИКАД-5, в 2013-м году27.