Особенности восприятие детьми книжных иллюстраций

1.  Детям  третьего  года  жизни  доступно  восприятие  бесцветных  и   даже

   контурных   знакомых  предметов.  Если  рисунки   достаточно  четкие,  дети

   правильно  воспринимают  простые  предметы  и  их  изображения:  подбирают

   правильно   пара  в  лото  («Дай  такой   же»).  Незнакомые  предметы  дети

   воспринимают  ошибочно, опираясь порой на одну, показавшуюся  им  знакомой

   черту или  на второстепенный признак, в  том числе цвет, величину, фактуру.

2. После 1 г. 2 мес.  – 1 г. 8 мес. дети правильно  находят предмет  по  слову

   («Дай мне  мишку»), если у них уже образовалась  стойкая связь слова с этим

   предметом.  Чем старше ребенок, тем быстрее  слово  приобретает  обобщающее

   значение. Этому  способствует отнесение слова  не к одному  предмету,  а   к

   нескольким  однородным с изменяющимися несущественными   признаками  (слоны

   разной величины, цвета, фактуры, в разных  положениях).  В  этих  случаях

   дети легко  узнают и новую для них игрушку  (или изображение  предмета)  на

   основе обобщения  и отвлечения (к большому белому  слону подбирают не такую

   же по размеру  белую свинку, а коричневого маленького  сидящего слона).

3. С конца второго  года жизни  дети  обычно  могут  сами  правильно  назвать

   воспринимаемый  знакомый предмет в ответ   на  вопрос  «Что  это?»  Однако,

   выделяя обычно  лишь некоторые  признаки  и   не  видя  отдельных  деталей,

   ребенок   часто  ошибается,  называя,  например,  собаку-овчарку   волком,

   тигренка  – кошкой, и  обобщая  разные  предметы  по  случайным  признакам

   (например, муфту,  волосы, кошку он обозначает одним  и тем же словом).

4. На третьем году  жизни ребенок, воспринимая картинку  с  простым  сюжетом,

   называет  отдельно  каждый  изображенный  предмет:  «Девочка,  киска»  или

   «Мальчик, лошадка,  дерево».  Лишь  к  концу   преддошкольного  возраста  в

   результате  упражнений дети  начинают  видеть  связи,  которые  существуют

   между изображенными  предметами. Обычно это связи  функциональные – человек

   и совершаемое  им действие:  «Девочка  кормит  киску»,  «Мальчик  едет  на

   лошадке».

5. С пространством   ребенок  знакомится  тогда,  когда  овладевает  ходьбой.

   Однако пространственная  характеристика воспринимаемых  ребенком  предметов

   долго остается  слитой с содержанием самого  предмета.

   Действуя  с  предметами,  ребенок   учится  смотреть,  ощупывать,  слушать.

Поэтому чем старше он становится, чем больше  его  опыт,  тем  меньше  труда

затрачивает он на восприятие, узнавание и различение  предметов,  тем  легче

образуются и связи  предмета со словом.

   Постоянное  упражнение, влиявшее на процесс   развития  ощущений  у  детей,

проявляется и в  развитии их восприятия. Если для правильного  выбора  первого

предмета по названному слову (красного движущего жука) детям  от 1 г. 9  мес.

до 2 лет нужно  6-8  повторений,  то  для  правильного  отнесения  слова  ко

второму предмету, даже более сложному, и  его  выбору  среди  сходных  нужно

лишь 4-5 предъявлений. При этом стойкость образующихся  на  слово  связей  и

правильность дифференцировок  у детей после 2  лет  быстро  возрастают  (Н.Г.

Салмина, К.Л. Якубовская).

   Результат   упражнений  сказывается  и   в  том,  что  ребенок   к   началу

дошкольного периода  воспринимает и незнакомые ему  предметы,  самостоятельно

находя для них  соответствующее название по  признаку  сходства  со  знакомым

предметом (например, овал – «яичко», «картошка»). 

2. Дошкольный возраст. 

   Наблюдая  развитие  восприятия  у  детей   дошкольного  возраста,   ученые

выявляют еще более  четко, чем  у  детей  раннего  возраста,  сложность  этой

формы чувственного познания действительности. 

1.  Восприятие  цвета и формы.

   Споры   о  том,  какой  признак   предмета  является  основным    для   его

восприятия, продолжаются среди  психологов  и  при  обсуждении  особенностей

чувственного познания предметов детьми дошкольного возраста.

   В противоположность  заявлениям Г.Фолькельта и других  ученых  о  том,  что

ребенок до 7 лет «удивительно слеп  к  форме»,  советские  исследователи  не

только  показали   ведущую   роль   формы   предмета   даже   в   восприятии

преддошкольника, но и вскрыли некоторые условия,  которые  позволяют  понять

сложность соотношения  формы и цвета предмета. Так  при  изучении  восприятия

детей-дошкольников  удалось  установить,  что  цвет  предмета  является  для

ребенка опознавательным  признаком лишь тогда, когда другой,  обычно  сильный

признак (форма), почему-либо не получил сигнального значения (например,  при

составлении коврика  для цветной мозаики).

   Эти факты  наиболее отчетливо выражены  при восприятии ребенком  незнакомых

предметов. Огромную роль играет и задача, стоящая перед  детьми.  Если  надо

выложить из одноцветных  фигур узор, дети ориентируются на форму;  если  надо

«спрятать»  цветную  фигуру   на   аналогичном   фоне,   решающее   значение

приобретает цвет. Иногда дети ориентируются  на  оба  признака  одновременно

(З.М. Богуславская).

   Исключив  «конфликтность» в предложенном  детям-дошкольникам  задании  (или

форма, или цвет), С.Н. Шабалин показал, что уже  дети  младшего  дошкольного

возраста совершенно правильно ориентируются на  форму  предмета,  данного  в

виде силуэта или  даже контурно.

   В предпочтении  ребенком одного или другого  признака предмета существенная

роль принадлежит  слову. Фиксируя предмет,  слово  выделяет  в  качестве  его

основного опознавательного признака форму.  Однако  у  младших  дошкольников

форма  слита   с   предметным   содержанием,   что   подтверждается   легким

опредмечиванием  любой  новой,  незнакомой   ребенку   формы.   Так   трех-,

четырехлетние  дети  в  треугольнике  видят  крышу,  в  конусе,  опрокинутом

вершиной вниз, - воронку, в прямоугольнике – окно. Пяти-,  шестилетние  дети

могут выделить уже  именно форму по сходству  ее  с  определенным  предметом.

Они говорят, что  круг похож на колесо, кубик –  как кусок мыла, а  цилиндр  –

на стакан.

   Узнав   названия   геометрических   фигур,   дети   свободно    оперируют

соответствующими  формами, находя их в  знакомых  им  вещах,  т.е.  отвлекают

форму  от  предметного  содержания.   Они   говорят,   что   дверь   –   это

прямоугольник, колпак лампы –  шар,  а  воронка  –  конус  и  узкий  высокий

цилиндр на нем. Так  форма становится «видимой»: она  приобретает для  ребенка

сигнальное значение и обобщенно отражается им на основе  ее  абстрагирования

и обозначения словом. 

2. Восприятие целого  и части. 

      Спорным  в детской психологии является  вопрос о том, на  что   опирается

ребенок в своем  восприятии предмета:  на  его  целостное  отражение  или  на

узнавание отдельных  частей. Исследования (Ф.С. Розенфельд,  Л.А.  Шварц,  Н.

Гроссман)  показывают,  что  и  здесь   нет   однозначного   и   единственно

правильного  ответа.  С  одной  стороны,  в  восприятии  целого  незнакомого

предмета ребенок, по утверждению Г. Фолькельта,  передает  лишь  свое  общее

«впечатление от целого»:  «нечто  дырявое»  (решетка)  или  «нечто  колющее»

(конус).  Находясь  «во  власти  целого»  (Зейферт),  дети  якобы  не  умеют

выделять составляющие его части. На  эту  же  «власть  целого»  указывают  и

многие авторы, изучавшие  детские рисунки. Они объясняют  такие  факты  якобы

неспособностью   ребенка-дошкольника    к    познавательной    аналитической

деятельности из-за его слишком ярко выраженной  эмоциональности.

      Однако  факты,  полученные  другими   исследователями  (В.  Штерн,  С.Н.

Шабалин, О.И. Галкина, Ф.С. Розенфельд, Г.Л.  Розенгарт-Пупко),  убеждают  в

том, что даже дети преддошкольного возраста не только умеют вычленять какой-

либо характерный  признак, но  и  опираются  на  него  при  опознании  целого

предмета. Например, все предметы,  и  даже  бесформенные  комочки  глины,  у

которых был  вытянут  «носик»,  дети  двух-двух  с  половиной  лет  называли

«гусатками».  Намеченное  пунктиром  изображение  клюва  в  начатом  рисунке

давало возможность  трехлетним  детям  узнать  птицу.  Ощупав  мужские  часы,

находящиеся в матерчатом мешочке дети (4 г. 6 мес. – 5  л.  6  мес.)  обычно

правильно называли  этот  предмет.  Как  опознавательный  признак  («Как  ты

узнал?») они указывали  обычно  на  «столбик  с  колесиком»  (завод  у  часов

старого образца), т.е. опирались на одну  часть  предмета.  Однако,  выбирая

затем  среди  разложенных  на  столе  предметов  «такой   же»,   подавляющее

большинство дошкольников (3-5 лет)  указывали  не  плоский  круглый  компас,

соответствующий по своей  величине  и  форме  образцу,  а  на  металлический

кубической формы  будильничек. Это тоже часы, хотя  не  только  имеют  другую

форму, но и не имеют  как раз той детали, по которой  ребенок узнал часы.

      Подобные  факты часто выступают при  восприятии детьми  предметов   и  их

изображений на картинке, а также  целых  эпизодов  и  событий.  Рассматривая

изображение старика, который  тащит  тележку  с  огромным  узлом  и  разными

вещами: ведром, шваброй, сапогами, - которые отчетливо видны,  80%  четерех-

пятилетних детей  заявляют, что «дяденька везет  лошадь». Так, вопреки  всякой

логике, ребенок воспринимает узел как лошадь только  потому,  что  один  его

угол смутно напоминает ребенку голову лошади.

      Осмысливание  предмета по одной  несущественной  его  части  называется

синкретизмом (Э. Клапаред). Это восприятие  целого,  не  основанное  на  его

анализе.

       Синкретичность  восприятия  предметов   отнюдь  не  является   чертой,

свойственной маленьким  детям вообще, как  это  утверждают  Э.  Клапаред,  К.

Бюлер,  Ж.  Пиаже.  Она  выступает  и  у  более  старших  детей,  когда  они

воспринимают незнакомые предметы или их изображения  (модели  машин,  схемы,

чертежи).  Подобные  ошибки  особенно  часто  повторяются   при   восприятии

маленьким ребенком плохо, нечетко изображенных предметов. Тогда любая  часть

предмета, что-то напоминающая  ребенку,  становится  для  него  опорной.  Не