Т. Толстая. Постмодернизм как манера письма

Многоуровневое  письмо, женское письмо. По Тео "Дану, произведения постмодернизма, с одной стороны, обладают рекламной привлекательностью предмета массового потребления, с другой – пародийным переосмыслением более ранних, и преимущественно модернистских сочинений, иронической трактовкой их сюжетов и приемов.

Многоуровневое письмо постмодернистов  – это такой текст, которому подходит «вертикальный и горизонтальный тип чтения» (термин Р.Барта). Так, например, следование перипетиям путешествия Венички по маршруту Москва-Петушки (В.Ерофеев, Москва-Петушки) соответствует горизонтальному способу чтения, а прослеживание взаимоотношений культурных цитат и образования текста – вертикальному.

В постмодернизме сосуществуют еще два понятия – фаллогоцентризм (опирающееся на теорию фаллоса Ж.Лакана, представляющую фаллос как атрибут целостности, знак власти), и деконструкция этой теории, нашедшая выражение в так называемом «женском письме». На Западе классическими работами в этом направлении являются труды Ю.Кристевой (Женщина, всегда разная, 1974), Л.Иригарэй (Зеркало другого рода / другой женщины, 1974; Этот пол, который не один, 1977), Э.Сиксу (Смех медузы, 1975) и др. Русскоязычные женщины-писательницы, представляющие разные типы постмодернистской женской прозы, это – Т.Толстая, Н.Габриэлян, М.Голованиевская, Л.Улицкая, В.Токарева, Н.Искренко (см. ПОЭЗИЯ), В.Нарбикова и др.

Женское письмо распадается  на две составляющие: отрицательную и сентиментально-пародийную. Автор может или явно репрезентировать свое женское начало (Л.Фоменко, Буйволенок; М.Вишневецкая, Воробьиные утра, Увидеть дерево; О.Новикова, Женский роман) или, напротив, отказаться от «женской» инициативы повествования (О.Новикова, Мужской роман; Н.Габриэлян, Хозяин травы). Речь может также зайти о бесполости или андрогинности героини-рассказчицы. В «женском письме» прослеживается еще одна тенденция – инфантилизация мужчин, или умаление их значимости и сущности. Например, у Т.Щербины «музчина» выполняет даже роль Музы по отношению к женщине-поэту (...Он, муза, музчина, свинья...) [12].

Растворение характера  в романе, новый биографизм. Для литературы постмодернизма характерно стремление к разрушению литературного героя и вообще персонажа как психологически и социально выраженного характера. Наиболее полно эту проблему осветила английская писательница и литературовед Кристина Брук-Роуз в статье Растворение характера в романе.

Брук-Роуз приводит пять основных причин краха «традиционного характера»: 1) кризис «внутреннего монолога» и других приемов «чтения мыслей» персонажа; 2) упадок буржуазного общества и вместе с ним жанра романа, который это общество породило; 3) выход на авансцену нового «искусственного фольклора» как результата воздействия масс-медиа; 4) рост авторитета «популярных жанров» с их эстетическим примитивизмом, «клипповое мышление»; 5) невозможность средствами реализма передать опыт 20 в. со всем его ужасом и безумием.

Читатель «нового поколения», по мнению Брук-Роуз, все больше предпочитает художественной литературе документалистику или «чистую фантазию». Вот почему постмодернистский роман и научная фантастика так схожи друг с другом: в обоих жанрах персонажи являются скорее олицетворением идеи, нежели воплощением индивидуальности, неповторимой личности человека, обладающего «каким-либо гражданским статусом и сложной социальной и психологической историей».

Общий итог, который делает Брук-Роуз, таков: «Вне всякого сомнения, мы находимся в переходном состоянии, подобно безработным, ожидающим появления заново структурированного технологического общества, где им найдется место. Реалистические романы продолжают создаваться, но все меньше и меньше людей их покупают или верят в них, предпочитая бестселлеры с их четко выверенной приправой чувствительности и насилия, сентиментальности и секса, обыденного и фантастического. Серьезные писатели разделили участь поэтов – элитарных изгоев и замкнулись в различных формах саморефлексии и самоиронии – от беллетризованной эрудиции Борхеса до космокомиксов Кальвино, от мучительных мениппеевских сатир Барта до дезориентирующих символических поисков неизвестно чего Пинчона – все они используют технику реалистического романа, чтобы доказать, что она уже не может больше применяться для прежних целей. Растворение характера – это сознательная жертва постмодернизма, которую он приносит, обращаясь к технике научной фантастики».

Размывание границ между  документалистикой и художественным произведением привел к появлению так называемого «нового биографизма», который встречается уже у многих предшественников постмодернизма (от эссе-самонаблюдений В.Розанова до «черного реализма» Г.Миллера).

Симулякр. Кризис характера, тяготение к фантастике породил в постмодернизме теорию симулякра. Симулякр (франц. – стереотип, псевдовещь, пустая форма). Еще ранее, у Платона – «симулякр», «копия копии». В постмодернистской эстетике симулякр занимает место, принадлежащее в классических эстетических системах художественному образу. Однако если образ (копия) обладает сходством с оригиналом, то симулякр уже весьма далек от своего первоисточника. Жиль Делез рассматривает симулякр как знак, который отрицает как оригинал, так и копию. Бодрийяр определяет симулякр как псевдовещь, замещающую «агонизирующую реальность» постреальностью посредством симуляции, выдающей отсутствие за присутствие, стирающей различия между реальным и изображаемым.

Симулякр – образ отсутствующей действительности, правдоподобное подобие, лишенное подлинника, объект, за которым не стоит какая-либо реальность. Так для В.Пелевина «полная пустота», в которой разворачивается действие его романа Чапаев и Пустота – не что иное, как Путь к сокровенной истине [13].

Усталость постмодернизма. «Итоги многолетней эволюции постструктурализма, – пишет И.Ильин, – свидетельствуют об известной усталости современных критиков от основных теоретических положений постструктуралистской догмы». Например, уже с конца 80-х наметился отход многих авторов-постмодернистов от концепции «смерти автора» (М.Фуко, Пользование наслаждением и Забота о себе, 1984; Ж.Деррида, Психея: Изобретение другого, 1987 и др.). Даже у Ж.-Ф.Лиотара и Ж.Бодрийяра ощущается тенденция к существенному пересмотру постмодернистского канона. Сравнивая культуру 20 в. с засыпающей осенней мухой, Бодрийяр, например, указывает на риск деградации, истощения, «ухода со сцены», таящийся в эстетике симулякра.Что касается Дерриды, то, в отличие от других апостолов постструктуралисзма, ему всегда была чужда позиция «революционного» разрушения ценностных установок.

Многие исследователи  рассматривают постмодернизм как  переходный этап к новому культурному  периоду, поскольку исторический опыт говорит о невозможности существования  стабильной культуры вне определенной системы ценностей.

Поэт и киносценарист  Юрий Арабов, пожалуй, наиболее точно  указал на главную слабость постмодернистского мышления, на его «тонкое место», назвав постмодернизм системой, «в которой отсутствуют предпочтения, где червь равен Богу, а король капусте, где человек „страдающий" позорно капитулировал перед „человеком играющим"» [5].

Итак, основные черты модернизма – антиреализм, мистицизм, абсурдность, парадоксальность, апокалиптизм и др. Основные направления – кубизм, дадаизм, сюрреализм, футуризм, абстракционизм, экспрессионизм и др.

Постмодернизм, облекая всё в  игровую форму, нивелирует расстояние между массовым и элитарным потребителем, низводя элиту в массы. Многие черты, присущие постмодернистскому искусству и выражающие общую культурную парадигму современности рассмотрены в классификации предложенной американским литературоведом Ихабом Хассаном [20]:

1. Неопределенность, культ неясностей, ошибок, пропусков.

2. Фрагментарность и принцип  монтажа.

3. "Деканонизация", борьба с традиционными ценностными центрами: сакральное в культуре, человек, этнос, логос, авторский приоритет.

4. "Все происходит на поверхности"  – без психологических и символических глубин, "мы остаемся с игрой языка, без Эго".

5. Молчание, отказ от мимесиса и от изобразительного начала.

6. Ирония, причем положительная,  утверждающая плюралистическую  вселенную.

7. Смешение жанров, высокого и  низкого, стилевой синкретизм.

8. Театральность современной культуры, работа на публику, обязательный учет аудитории.

9. Имманентность – срастание  сознания со средствами коммуникации, способность приспосабливаться  к их обновлению и рефлектировать  над ними.

 

 

1.2. Основные отличия модернизма и постмодернизма

Сопоставлением особенностей модернизма и постмодернизма занимались многие ученые, но наиболее наглядно свои исследования представил Ихаб Хассан. Данная система оппозиций является очень авторитетной и используется многими учеными в современных исследованиях.

Сравнительная таблица по Ихабу Хассану [10].

Модернизм	Постмодернизм
Форма (конъюнктивная, закрытая)	Антиформа (дизъюнктивная, открытая)
Цель, намерение	Игра
План	Случай
Иерархия	Анархия
Мастерство/логос	Исчерпанность/молчание
Произведение искусства/завершенная  работа	Процесс/перфоманс/хэппенинг
Дистанция	Участие
Созидание/порождение целостности/синтез	Деструкция/деконструкция/антисинтез
Присутствие	Отсутствие
Центрирование	Дисперсия
Жанр/границы	Текст/интертекст
Семантика	Риторика
Парадигма	Синтагма
Метафора	Метонимия
Отбор	Комбинация
Корни/глубина	Ризома/поверхность
Интерпретация/прочитывание	Контринтерпретация/неверное прочтение
Обозначаемое	Обозначающий (субъект)
Читаемое	Написуемое
Нарратив/большая история	Антинарратив/малая история
Код мастерства	Индивидуальные особенности
Симптом	Желание
Тип	Мутация
Генитальность/фалличность	Полиморфизм/андрогенность
Паранойя	Шизофрения
Порождение/причина	Отличие-различие/след
Бог-Отец	Святой дух
Метафизика	Ирония
Определённость	Неопределённость
Трансцендентность	Имманентность

Существует еще одна сравнительная  таблица, рассматривающая различия модернизма и постмодернизма.

Сравнительная таблица по Брайнину-Пассеку [10].

Модернизм	Постмодернизм
Скандальность	Конформизм
Антимещанский пафос	Отсутствие пафоса
Эмоциональное отрицание  предшествущего	Деловое использование предшествующего
Первичность как позиция	Вторичность как позиция
Оценочность в самоназвании: «Мы — новое»	Безоценочность в самоназвании: «Мы — всё»
Декларируемая элитарность	Недекларируемая демократичность
Преобладание идеального над материальным	Коммерческий успех
Вера в высокое искусство	Антиутопичность
Фактическая культурная преемственность	Отказ от предыдущей культурной парадигмы
Отчётливость границы  искусство-неискусство	Всё может называться искусством

Данные, полученные в результате этих исследований, могут быть использованы при решении поставленной нами проблемы и анализе рассказов Татьяны Толстой.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.Эстетический анализ рассказов Т. Толстой сквозь призму модернистской и постмодернистской эстетик

 

2.1. Деконструкция как постмодернистский прием в рассказе

Т. Толстой "Женский день"

Деконструкция (от лат. de «обратно» и constructio «строю»; «переосмысление») — понятие современной философии и искусства, означающее понимание посредством разрушения стереотипа или включение в новый контекст. Исходит из предпосылки, что смысл конструируется в процессе прочтения, а привычное представление либо лишено глубины (тривиально), либо навязано репрессивной инстанцией автора. Поэтому необходима провокация, инициирующая мысль и освобождающая скрытые смыслы текста, не контролируемые автором. Разработано Жаком Деррида [4].