Своеобразие исторического романа Дж. Ф. Купера (по роману «Шпион»)

Все это говорило о том, что, в сущности, Война за независимость имела и характер гражданской войны. Это отмечал и автор романа Дж. Фенимор Купер, когда писал о том, что «Распря между Англией и Соединенными Штатами Америки хотя и не была строго говоря настоящей семейной ссорой, однако имела много черт гражданской войны», ... ибо в этой войне, имеющей так много общего с междоусобной борьбой, «…враждующие партии состоят из людей одной крови и одного языка...». [10, с.12,1]

Самое же большое нарекание автора романа вызывают те, кто в силу судьбы, обстоятельств войны оказался на ничейной, они, как считает автор, повинны во всех смертных грехах, к которым он относит и дезертирство. «...дезертир не только тот, кто бросает знамя полка, хотя это, конечно, худший вид измены; дезертир и тот, кто бросает свою родину в трудное для нее время», - говорит один из героев романа. [10, с.58]

Роман «Шпион» не случайно имел и второе название, раскрывающее его содержание – «Повесть о нейтральной территории». Действие романа разворачивается в графстве Вест-Честер, которое было расположено между квартировавшими в городе Нью-Йорке английскими войсками и стоявшими на высоких берегах Гудзона войсками армии США. Как справедливо замечает Дж. Ф. Купер, «…территория графства Вест-Честер стала ничьей землей, и до самого конца войны американского народа за независимость здесь действовали обе враждующие стороны». [10, с.1]

С исторической точки зрения не случайно избранное автором место действия романа - критическое место действия - это графства, примыкающие к Нью-Йорку, где ситуация была крайне сложная – ибо они находились на нейтральной территории, как и графство Вест-Честер. Ведь, как Дж. Ф. Купер верно подмечает, «На всем континенте не было другого места, где бы английские нравы и аристократические понятия о чистоте крови не укоренились так прочно, как в районах, примыкающих к Нью-Йорку», где преданность Великобритании была особенно крепка. Тем более, что Нью -Йорк был захвачен англичанами в сентябре 1776 г. и практически всю войну (а английские войска покинули его лишь в ноябре 1783 г., уже после подписания мирного договора между США и Англией) находился под властью последней. Графство Вест-Честер в штате Нью-Йорк Дж. Ф. Купер знал не понаслышке, именно здесь писатель жил со своей молодой женой в течение шести лет и его всегда особенно интересовала история штата Нью-Йорк. В колониальный период это был район аристократических традиций, а в годы Войны за независимость именно здесь было много лоялистов.

На этой нейтральной (ничейной) территории сражались не только регулярные войска, по и полупартизанские отряды, а по сути банды грабителей и мародеров – «скиннеры» («живодеры») и «ковбои». Первые воевали на стороне американцев, вторые – англичан. Нередко же и те, и другие разбойничали без разбора – «...в этой местности законность то и дело нарушалась, и решения принимались в угоду интересам и страстям тех, кто был сильнее». [10, с.1] Действительно, «На нейтральной территории закон на стороне того, у кого сила...». [10, с.30] Дж. Ф. Купер писал: «Скиннеры всегда нападали так неожиданно, что их жертвы не могли рассчитывать на помощь соседей; нередко из опасения навлечь на себя беду те даже не выражали сочувствия пострадавшим». [10, с.30]

В такой обстановке на нейтральной территории оказалась семья состоятельного землевладельца Уортона, владельца усадьбы «Белые акации», младшая дочь которого – Френсис – была влюблена в майора армии США Данвуди - «…гордость армии Вашингтона…»19, старшая дочь – Сара – переживала роман с английским полковником  Уэлмиром, а сын Генри оказался в плену у патриотов, он был в чине капитана королевской армии. Ситуация в семье Уортонов была типичной для того времени, когда члены одной семьи оказывались по разные стороны. Дж. Ф. Купер убедительно передал эту атмосферу раскола, превратностей, страданий, бедствий. Он с мастерством историка описывает и боевые действия сторон, а так же грабежи, нападения «скиннеров», что было типично  при безвластье на ничейной территории.

Борьба велась с большим ожесточением. «Америка была еще слишком молода, слишком нуждалась в каждом сердце и в каждой руке» [10, с.12], ибо столкнулась с угрозой завоевания и порабощения со стороны англичан, а также нанятых ими для усмирения солдат-гессенцев. При этом писатель верно подметил, что в стане англичан и лоялистов было достаточно смелых людей, которые снабжали армию США важной информацией и оказали неоценимые услуги делу американской революции и независимости.

2.2. Романтический герой романа Дж. Ф. Купера

Героическое прошлое Джеймсу Куперу представлялось эпохой, когда святое дело освобождения страны было долгом всех честных американцев. Каждый патриот, участвовавший в битве за справедливость, имел право быть назван героем, ибо с одинаковой отвагой и мужеством сражался весь народ, восставший против английского господства.

Но чем больше он задумывался над прошлым своей родины, тем отчетливее видел ту разительную перемену, которая произошла за эти десятилетия. Настоящее и прошлое все явственнее разделяла пропасть. Фасад новой буржуазной Америки теперь олицетворяли  дельцы и торгаши, полулюди, наделенные одной страстью — всепоглощающей жадностью. Что значили для них самоотверженность, подвиг, отказ от личного благополучия? Разве они способны были поставить благо родины выше своих интересов, своей жизни? Ветер современности все настойчивее выдувал отовсюду поэзию героических прошлых лет. Джеймс часто видел ветеранов борьбы за свободу, с грустью и сожалением наблюдавших этот процесс выветривания.

Роман «Шпион» можно рассматривать как новаторское произведение, прежде всего, потому, что автор его – Дж. Ф. Купер одним из первых американских писателей обратился к теме Войны за независимость. Однако новаторство писателя состоит не только в обращении к теме патриотизма, а и в образе главного героя, героя нетипичного, не принадлежащего к известным героям Войны за независимость, а малозаметного, а точнее безвестного коробейника Гарви Бёрча, который ежеминутно рискуя жизнью несет тайную службу разведчика на «ничейной» территории и на территории врага.

По сути, Гарви Бёрч, – свой среди чужих, чужой среди своих. Но об этом читатель лишь догадывается, потому что собственно, как конкретно, каким образом осуществлялась деятельность разведчика Г. Бёрча, как он добывал секретные сведения, как передавал их патриотам, автор романа не рассказал нам. Но в этом и была интрига – читатель лишь знал, что деятельность Г. Бёрча опасна, трудна, она требует от него мужества, отваги, лицедейства, наконец, но ради свободы своей страны он готов пожертвовать не только добрым именем, но и жизнью. Дж. Ф. Купер, в сущности, в фигуре разведчика Г. Бёрча нашел свой идеал революционной Америки, вместе с его романом США окончательно получили национальную литературу.

Как и В. Скотт, бывший для него учителем в литературе,  Купер вывел роман за узкие рамки. В его романе появляются как реально действовавшие исторические личности, так и герои вымышленные. Все вместе они способствовали делу борьбы за свободу. В романе присутствует, на наш взгляд, главная черта, которая должна быть присуща историческому роману – это история страны, показанная через частную жизнь героев.

Первые главы новой книги, которую он назвал «Шпион», были написаны в несколько дней. Повествование выливалось на бумагу легко и свободно: недаром его считали незаурядным рассказчиком. Одно тревожило Купера — в книге нет ни замков, ни лордов, ни других непременных атрибутов модных тогда английских романов. Встретит ли одобрение история простолюдина у читателей? Как отнесутся к подвигу его героя Гарви Берча в стране, где утверждался здравый смысл в ущерб поэзии жизни. Каждый писатель имеет право представить своему читателю лучшие черты того характера, который он хочет изобразить. В этом и заключается, по его мысли, поэзия. Того же, кто захочет найти в его сочинении сугубо «романтическую», вымышленную картину никогда не существовавших событий, ждет разочарование. Его рассказ — это правдивая история. И вымысел, который он допускает в изображении событий прошлого, отнюдь не искажает жизненную правду, — это необходимо лишь для «гармонии поэтического колорита».

Достоверность и историчность он сделает принципом своего творчества. Подлинный случай положил он в основу романа «Шпион», хотя имени человека, о котором услышал от Джея, и не знал. И только когда книга была уже готова и появилась в продаже, рассказ Джея неожиданно подтвердился. У куперовского героя вдруг объявился живой прототип. Некий Энох Кросби, в прошлом сапожник, утверждал, что он и есть тот, кого писатель вывел в своем романе под именем Гарви Берча. Что же, вполне возможно, что Энох Кросби был тем, кого имел в виду Джей. История этого разведчика послужила пружиной сюжета книги. (В 1831 году вышли в свет «Воспоминания Э. Кросби», с посвящением Джеймсу Ф. Куперу, эсквайру, чье «перо впервые увековечило автора настоящих мемуаров»).

Герой Купера, приняв маску сторонника врагов, жертвует добрым именем, терпит оскорбления и бранные клички, оставаясь искренним патриотом. Даже попадая в плен к своим, он выдавал себя за торговца-разносчика и хранил тайну своего перевоплощения. Он молчал, несмотря на грозящую ему смерть от рук тех, кому помогал. Только один человек знал, что этот худощавый с крепкими мускулами и смелым взглядом «опасный враг» — действовал во имя родины. Этим человеком был сам Вашингтон. Гарви Берчу он доверяет больше других, ибо давно заметил в нем любовь к истине и верность своим принципам. И Вашингтон не ошибся в его преданности и самоотверженности. Когда потребовалось, разведчик, наотрез отказавшись от вознаграждения, ушел со сцены, тем самым совершая еще один гражданский подвиг. Он понимал, что никто никогда не узнает о его правоте, до самой могилы ему придется слыть врагом своей страны, после него останется лишь опозоренное имя. Единственная его награда — сознание того, что он честно служил справедливому делу и выполнил свой долг. Но историческое повествование Купера не вышло бы за рамки описания отдельного случая, если бы он не усложнил интригу, не ввел целый ряд подробностей, новые эпизоды, взятые из других источников. А главное — ни один документ не смог бы помочь Куперу в создании живых характеров. Для этого нужен был писательский талант.

Обобщенный пример героя нарождающейся нации представлен в романе «Шпион» в образе скромного бродячего торговца Гарви Бёрча, уроженца одной из восточных колоний, лет десять назад с отцом перебравшегося в долину, как сообщает автор. Вот каким описывал Дж. Ф. Купер своего героя: «Разносчик был выше среднего роста, худощав, но широк в кости и мускулист... Глаза у Бёрча были серые, ввалившиеся и беспокойные; в тот краткий миг, когда они останавливались на лице человека, с которым он разговаривал, казалось, что они пронизывают того насквозь» [10, с.19]. Этот нетипичный герой - Г. Бёрч - выведен автором романа не только как герой, совершающий подвиг во имя свободы своей родины, но и как человек, способный на глубокие чувства, о чем говорят, например, его отношения с умирающим отцом.

Гарви Бёрч посещал обе воюющие армии, многие подозревали его в шпионаже в пользу англичан, которым он порой приносил малозначимую информацию, делая это для маскировки своей тайной патриотической деятельности. Ему приходилось постоянно рисковать жизнью, он жертвовал своим добрым именем, ибо его проклинали американцы, полагая, что он служит англичанам. А Гарви Бёрчу необходимо было соблюдать конспирацию, ибо он нес тайную службу разведчика, снабжая Дж. Вашингтона, который выведен в романе под именем мистера Харпера, ценными сведениями. Автор отмечает, что и Дж. Вашингтон однажды спас Г. Бёрча, приговоренного американцами к смерти, «…когда Бёрч находился под надзором любимого офицера Вашингтона, а на карауле стояли солдаты, которых считали достойными охранять самого главнокомандующего» [10, с.40].

Куперу не могли простить его героя из народа, прославление подвига простолюдина. Через несколько лет Купер поймет, что подвиги тех подлинных героев, которых олицетворял его Гарви Берч, были напрасны. Он убедится в иллюзорности идеалов американской революции, идеалов свободы. И тогда он произнесет свои знаменитые слова: «Народу Америки предстоит понять, что его кажущаяся свобода — не что иное, как болтовня его хозяев-демагогов» [10, с.11]. Для Купера станет очевидно то, о чем он напишет в «Письме к соотечественникам» — об измене американцев принципам демократии, о засилии денежных интересов, о том, что публика, охваченная жаждой обогащения, не испытывает уже былого интереса к литературе. Купер разойдется со своей страной, «пропасть между нами огромна…», — напишет он [10, с.11]. Таков был печальный вывод, к которому придет писатель.

2.3. Местный колорит в «Шпионе»

Джеймсу Фенимору Куперу не раз случалось иронизировать над антипоэтичностью Америки. И вместе с тем, парадоксальным образом, именно он открыл читающему миру в американской жизни новые источники поэзии. В его романах огромную роль играет природа его родной страны. Она предстает не статически, как живописный фон, а сама принимает участие в действии. Неприступные горные склоны, утесы и пещеры, озерные просторы и бурные речные стремнины, неприметные тропинки и лесные чащи по-своему определяют судьбы действующих лиц, то отдавая их во власть коварных врагов, то открывая им прибежище, неустанно испытывая их наблюдательность, выносливость и силу духа, закаляя их характер. Любимые герои Купера — Гарви Бёрч, Натти Бампо и его друзья-могикане, подобно персонажам народных сказок, понимают язык лесных шорохов, звездного неба, тумана и ветра не хуже, чем человеческую речь. Эту особенность изображения природы у Купера подметил и высоко оценил еще Белинский. Доказывая, что явления природы могут быть предметом романа при условии, если среди ее картин займет должное место человек, он писал: «Высочайший образец в сем случае Купер: его безбрежные, безмолвные и величественные степи, леса, озера и реки Америки исполнены дыхания жизни; его дикие, в соприкосновении с белыми, дивно гармонируют с этой девственною жизнью американской природы. Природа для Купера неотъемлема от жизни народа его страны, — или, точнее говоря, ее народов, ибо он одним из первых писателей США показал в своих романах трагическую судьбу индейских племен, исконных владельцев американских земель, ограбленных, обездоленных, обреченных на вымирание» [1, с.122].  Заглавие его романа Последний из могикан, вместившее в себя эту историческую трагедию, стало крылатым словом, своего рода символом. Символическим значением обладают и не менее емкие, исполненные глубокого социально-исторического смысла образы других его романтических героев — и Гарви Бёрча, и Натти Бампо, Кожаного Чулка.