Хрситианство

философия Сенеки была еще слишком проникнута античным  рационализмом,  чтобы

стать родоначальницей  или ипостасью христианства.1

      Последним в ряду философских  предшественников христианства  необходимо

наз-вать  гностицизм  – идеалистическое   направление,   ставшее   особенно

популярным на рубе-же старой и новой эры на  эллинизированном  Востоке,  в

частности и среди иудейской ин-теллигенции. Гностицизм более всего известен

из полемики Иринея, епископа Лугдунско-го (Лионского), с более поздними  его

представителями, уже затронутыми  христианством,-  такими,  как  Василид  из

Антиохии и Валентин из Александрии (соответственно первая и вторая  половины

II века). В дошедшем до нас сочинении Иринея  «Обличение  и опровер-жение

учения, ложно именующего себя  гносисом»  философия  гностиков  представлена

как плагиат  из  христианства,  однако,  несомненно,  учении  это развилось

достаточно рано и са-мо успело повлиять на  христианство  (это доказывается

примером Филона Александрийс-кого).

      Важнейшее положение гностицизма  сводилось  к  признанию   божественного

начала мира и  ряда последующих эманаций, включающих в конце концов  и наш

материальный мир. Этой онтологической  концепции  вполне  соответствовало  и

мистическое учение гнос-тиков о познании – гносисе, откуда  они и получили

свое название. Решающее значение здесь придавалось  мистическому  слиянию  с

божеством путем  аскезы  и  магии,  посредст-вом  преодоления материального

бытия и приобщения человека к более высоким духов-ным началам.  Гностическое

учение  импонировало  духовным   запросам   античной   интелли-генции:   оно

предлагало стройную концепцию мира, объединявшую  в  единую  систему  бо-га,

разум  и  материю.  Своей  мистической  концепцией   познания   оно   сулило

возможности  приобщения  человека  к  глубинным  истинам,  к  тайнам  бытия,

трактуемым  в  религиозном

ключе.  Это был вид утонченного,    интеллигентского    богоискательства,

внесшего  извест-

1. Л.Курбатов, Э.Д.Фролов, И.Я.Фроянов «Христианство: Античность.  Византия.

   Древняя  Русь», Лениздат, 1988, с.62-64

ную  лепту в формирование   христианской   доктрины.   Однако   изощренная

метафизика   гностицизма   делала   его   доступным    лишь    для    хорошо

подготовленного,   образованного    меньшинства    и    исключала    широкое

распространение в качестве универсальной  религиоз-но-философской  доктрины,

одинаково приемлемой для всех.1

      Итак, рассмотрены два  направления,  по  которым  шло  предуготовление

христи-анства, – восточные мистериальные культы и античная  идеалистическая

философия. Различные  по своей  сути,  они  использовались  в  поисках  новых

религиозных истин  различными слоями населения:  первое  –  широкими  массами

народа, второе –  по преиму-ществу интеллигенцией. Залогом успеха  в поисках

новой универсальной  религиозной  доктрины  могло  быть  слияние  этих  двух

направлений в  единый поток, что и  произошло  естественным  образом  на  той

почве, которая,  казалось,  самой  судьбой  была  предназначена  для  такого

синтеза. Речь идет об эллинизированной иудейской Палестине,  где синкрети-

ческое культурное развитие подготовило слияние восточного  религиозного  и

античного философского моментов и где  как  раз  в  это  время  обнаружилось

особенное, по сравнению  с другими  регионами  античного  мира,  тяготение  к

новой религии  утешения.

      Иудейский монотеизм связан с  темой  Яхве  – первоначально одного  из

племенных богов  древних евреев, а  затем,  в  связи  с  консолидацией  их  в

единый народ  и государство, их  главного  божества.  Еще  позже,  на  рубеже

старой и новой  эры, в трудах писателя и бо-гослова  Филона  Александрийского

(25 г. до н.э.  – 40 г. н.э.)  иудейский  монотеизм   под-вергся  существенной

философской  переработке,  вылившись  в  стройное  философско-тео-логическое

учение. В системе  Филона бог являет  собой  абсолютное  начало  мира,  далее

следует логос, или  божественный разум,  частицы  которого  составляю  высший

мир идей. Последним  выступает мир земной, мир людей, который  является  лишь

бледным отраже-нием  божественного мира  идей.  Организованный  в стройную

систему  отчасти  в  русле  идей  Платона,  а  отчасти   в   духе,   близком

гностицизму,   иудейский   монотеизм   усилиями   Филона    Александрийского

превратился в  законченную религиозную доктрину.2

       Тема   единобожия   в   иудаизме   могла   импонировать   религиозным

представлениям  поздней античности. Но в еще большей  степени это относится  к

другой  идее,  выработан-ной  религиозной мыслью  древних евреев,  -  идее

мессианизма. Весь этот комплекс предс-тавлений и идей, и прежде  всего идея

помазанника  –  мессии,  призванного  разделить  стра-дания  народа,   своей

жертвой искупить его грехи и тем открыть  дорогу к спасению, полу-чил  особую

популярность в  период римского господства над Иудеей. Она  не  просто  соот-

ветствовала уровню религиозного сознания,  достигнутому  античным  миром на

исходе старой  эры,  но  и прямо отвечала  тем религиозным чаяниям,  той

потребности в  религиоз-ном  утешении,  которые были  столь характерны  для

народов античного  мира в тот момент.

      В различных книгах  Библии  появляются  отдельные  элементы,  а  затем

вырисо-вываются и общие контуры этой ставшей чрезвычайно популярной идеи. 
 
 

1. Л.Курбатов, Э.Д.Фролов, И.Я.Фроянов «Христианство: Античность.  Византия.

   Древняя  Русь», Лениздат, 1988, с.62-64

2. Л.Курбатов, Э.Д.Фролов, И.Я.Фроянов «Христианство: Античность.  Византия.

   Древняя  Русь», Лениздат, 1988, с.69

                                 Заключение 

      Как мы видим, христианство  впитало в себя множество   древних  религий,

при этом родилась новая универсальная  религия  для  всех  слоев  населения.

Христианская  религия  вобрала   в   себя   многие   несомненные   ценности,

выработанные античным обществом: неко-торые,  безусловно  позитивные,  нормы

морали,   отдельные   элементы   развитых   философс-ких   систем,   высокую

литературную  традицию.   Это   было   особенное   порождение   мисти-цизма:

изверившиеся в  возможностях реального переустройства общества,  не  видевшие

ясной перспективы  в будущем, широкие слои  античного  общества  создали  для

себя ил-люзию утешения в виде веры в пришествие  божественного помазанника,

мессии – Христа, который призван спасти людей, возродить  их к  новой  жизни.

По-своему, с точки  зрения развития религиозного сознания, христианство  было

известным шагом  вперед. На смену  патриархальным  верованиям  и  примитивным

языческим  обрядам  пришла  гораздо  более  утонченная  форма   религиозного

сознания, делавшая упор не на внешней, обрядовой сто-роне, а на  глубинной,

духовной связи  человека с богом.

      Христианство на место опосредованной  через  общину  связи  человека  с

божеством поставило  прямую личную связь человека с богом, таким образом,  на

свой лад, подчерк-нув происходившую переориентацию общественного развития  с

общинно-патриархаль-ных рельсов на новую, более высокую ступень.  При этом,

невзирая  на  всю  индивиду-ализацию  религиозного  мышления   и   действия,

христианство  сохранило  за  собой   испытан-ную   веками   общинную   форму

организации,    что    вполне    соответствовало    его     первоначаль-ному

демократическому  духу.

      Христианство сформировало новые  смыслы природы и человеческого   бытия.

В ос-нове этих смыслов лежало оправдание творчества и свободы человека,  что

не  могло  не  сказаться  на  всей  европейской  истории.  Конечно,  вначале

христианская свобода  реали-зовалась  главным образом духовно-нравственной

сфере. Но затем  она нашла себе практи-ческое поле для своего  воплощения,  и

стала выражаться в образовании  природы  и  об-щества,  в построении  основ

правового государства, уважающего права и свободы  чело-века.  Сама  идея  о

неотъемлемых  правах  и  свободах  человека   могла   появиться   только   в

христианской культуре.

      Рождение  христианства  запечатлено,  прежде  всего,  в   литературной

традиции самих  христиан. Их  сочинения  при  всей  тенденциозности  являются

важнейшим источником для суждения о первоначальном  христианстве:  о  родине

первых христианских общин, их сос-таве, идеологии и организации.  Особенно

важна  та  группа  ранних   христианских   сочине-ний,   которая   составила

христианский канон, или Новый завет. Так стала  называться эта  часть  Библии

в отличие от Ветхого  завета, созданного  древними  евреями,  но  признанного

священным также и христианами.  Разумеется,  мы  располагаем целым рядом

других  мате-риалов  по  истории   первоначального   христианства:   это   и

оставшиеся вне  канона ранне-христианские сочинения,  новозаветные  апокрифы,

и  произведения  первых  христианских   писателей,   обладающих   отчетливой

исторической  реальностью.  Однако,  за  исключением  разве  что   некоторых

новозаветных апокрифов, все эти материалы,  по  существу,  носят  вто-ричный

характер, поскольку  они либо прямо опираются на новозаветную традицию (позд- 

нейшая  христианская  литература),  либо   так   или   иначе   считаются   с

христианским преда-нием, пусть даже устным (языческие писатели). Вот почему

главной  основой  для  сужде-ния  о первоначальном  христианстве   остаются

сочинения Нового завета, достаточно слож-ного литературного свода.  В него

входят 27 сочинений, приписываемых  Матфею,  Марку,  Луке,  Иоанну,  Иакову,

Петру,  Иуде,  Павлу.  Использование  новозаветных  сочинений   в   качестве

исторического источника  представляет большие трудности,  поскольку  первона-

чальная историческая информация подверглась в них значительному искажению.

Необхо-димо считаться с длительностью формирования  новозаветного предания:

первоначальная  арамейская  основа  растворилась  в   позднейшей   греческой