Хрситианство

импонировать подавляющему большинству  населения  античного  мира  к  началу

новой эры.

      Восточные культы оказались, таким   образом,  естественным  источником,

откуда должны  были  черпать  идеи  и  представления  творцы  новой  религии

Христа. Другим источ-ником явилась античная философия, обращение к которой

для новых богостроителей бы-ло тем более естественным,  что их  выступление

было выступлением протеста, а стало быть,  и  предлагаемая  ими  новая  вера

должна была опираться  на доказательство, иметь вид учения,  доктрины.  Здесь

помощь могла  оказать именно  античная  философия,  -  разумеется,  такие  ее

формы, которые  тоже носили до известной  степени  оппозиционный  характер  и

притом,  по  природе  своей,  были  близки  к  религии.  Только  подвергшись

известной фило-софской обработке,  новая религиозная идея  могла победить

классические языческие  веро-вания.

      Рассмотрим  более  подробно  восточные  культы,  которые   пользовались

особенным успехом  в античном мире на рубеже старой и  новой эры.

       В  первую  очередь  это   культ  Кибелы,  или  Великой   матери  богов,

синкретического греко-малоазийского божества, почитание  которого  отличалось

повышенной эмоциональ-ностью  и оргиастичностью.  В Кибеле  чтили Великую

матерь всего  сущего, грозную  пове-лительницу  людей и животных,  служение

которой не терпело никаких компромиссов.1

      Большим почитанием  пользовался   также  культ  Исиды,  синкретического

греко-еги-петского  божества,  импонировавшего чувствам  верующих   пафосом

сострадания  и  мило-сердия.  Образ Исиды,   универсального   сострадающего

божества,  вдвойне  интересен,  пос-кольку  он  был не  просто   одним   из

элементов, предуготовлявших христианскую мифоло-гию, но  и более конкретно

мог повлиять на формирование христианского образа богома-тери.2

      Но самым примечательным был  культ иранского божества Митры,  с  которым

Рим-ляне, по-видимому, познакомились во  времена восточных походов Помпея

(60-е годы I века  до н.э.). В культе  Митры справедливо видят не  только

одного из главных  предшест-венников, но и прямого соперника христианства,

поскольку  он  обладал  во  многом  теми  же   притягательными   качествами.

Почитание Митры  строилось на  основе  своеобразной,  глу-боко  разработанной

религиозно-мифологической  доктрины,  элементами  которой  были  важные  для

религиозного сознания того времени  представления  об  извечном  космическом

дуализме – противостоянии сил добра и зла,  олицетворенных  соответственно

богами  Ахура-Маздой  (эллинизированная  форма – Ормузд)  и   Ангра-Майнью

(Ариман); о божест-

1. Л.Курбатов, Э.Д.Фролов, И.Я.Фроянов «Христианство: Античность.  Византия.

   Древняя  Русь», Лениздат, 1988, с.57-58

2. Л.Курбатов, Э.Д.Фролов, И.Я.Фроянов «Христианство: Античность.  Византия.

   Древняя  Русь», Лениздат, 1988, с.58-59

венном посреднике в отношениях между богами, но также и между божествами  и

людьми –  боге  света и солнца  Митре;  о загробной жизни и посмертном

воздаянии – суде Митры; о конце мира и страшном суде, который будет творить

некий спаситель  или сам  Митра;  на-конец,  о заключительной  борьбе  между

силами добра  и зла и конечном торжестве прав-ды.1

      При всей популярности охарактеризованных  восточных культов,  при  всей

несом-ненности вклада, который они внесли  в предуготовление  христианства,

надо, однако, признать,  что  они  не  стали  и  не  могли  стать  объектами

всеобщего и исключительного  по-читания.  Одним не  хватало сострадания и

милосердия,  другие  импонировали   религиоз-ным   чувствам   только   части

населения (культ  Исиды – скорее женщинам, культ  Митры – более мужчинам).  Во

всех случаях  ощущался недостаток ярко  выраженной  идеи  мессии  –  посланца

божьего, призванного страдать вместе с людьми и спасти их ценой собственной

жертвы. Эти качества будут свойственны  иудейскому  мессианизму,  который  и

выйдет по-бедителем в борьбе за господство над умами.

       Важным  источником  идей  и   представлений,  подготовлявших  рождение

христианс-тва,  была,   как   уже   говорилось,   античная   идеалистическая

философия. Именно она органи-зовала пестрый материал стихийно  развивавшихся

религиозных представлений  в более или менее стройную  систему,  привнесла  в

круг религиозно-эмоциональных  чувств необ-ходимое логическое начало,  что и

явилось одним  из главных оснований последующей  по-беды  христианства.  Хотя

весь  античный  идеализм  содействовал  подготовке   духовной   поч-вы   для

формирования христианской доктрины, все же среди философских  предтеч  хрис-

тианства можно различать и более далекие (Пифагор, Сократ, Платон), и более

близкие (киники, стоики, гностики). Последние были близки христианству и  по

духу, а именно своей философской эклектичностью,  акцентом  на  нравственную

сторону…

       Сильной   стороной   киников   являлось   их   нравственное   учение,

характерными  черта-ми  которого  были   воинствующий   культ   добродетели,

отвержение всяких материальных благ и идеализация  естественного  состояния.

Критикой современного мира, погрязшего в пороках, киники в  немалой  степени

подготовили   античное   общество   к   восприятию   нравственного    учения

христианства. Своим  подчеркнуто воздержанным образом  жизни, тем, что  обычно

именуют аскезой,  киники  были  непосредственными  предшественниками  первых

христианских общин, и в частности тех, которые  тяготели к монашеству.2

      Еще больший вклад в подготовку  христианства внес родившийся  столетием

спустя стоицизм. Для стоиков также был  характерен  культ  добродетели,  они

видели мудрость в следовании природе и постижении в ней  бога.  В  обращении

человека на этот  путь  и  за-ключались,  по  их  мнению,  цель  и сущность

философии. Полагая, что люди отличаются друг от друга  не  происхождением  и

положением в  обществе, а степенью приближения  к богу,  стоики  проповедовали

идею космополитического единства людей, приобщенных к философии,  равно  как

и равенство всех от природы постольку, поскольку  все  от  рождения  обладают

одинаковыми задатками  и возможностями приобщения к  философии.

      Особенно интересен римский политический  деятель и философ  Луций  Аней

Сенека (середина I века н.э.). Именно у Сенеки мы находим  наиболее  яркое  и

созвучное  идеям  и  представлениям  нарождающегося  христианства  изложение

только что перечисленных по-ложений стоицизма. Римский стоик настаивал на

необходимости постижения человеком  бога  в  собственной  душе.  Подчеркивая

драгоценность духовной жизни, смысл которой состоит  в  постижении  глубинных

истин, и прежде всего идеи  бога,  Сенека  настаивал  на  примате  духовного

начала перед  началом материальным.  Ближайшей  целью  человеческой  жизни  и

деятельности Сенека считал преодоление с помощью  философии  бренных,  мате-

риальных  рамок существования для всемерного  приближения к вечному   и

идеальному  – к божественной  истине.  Делая   акцент   на   необходимости

преодоления  материальной  при-роды,  сковывающей   дух   человека,   Сенека

практически  доходит  до  апофеоза  смерти.  Приз-навая  равные   для   всех

возможности в  приобщении  к  философии  и  приближении,  таким

1. Л.Курбатов, Э.Д.Фролов, И.Я.Фроянов «Христианство: Античность.  Византия.

   Древняя  Русь», Лениздат, 1988, с.57-58

2. Л.Курбатов, Э.Д.Фролов, И.Я.Фроянов «Христианство: Античность.  Византия.

   Древняя  Русь», Лениздат, 1988, с.62

образом, к богу, Сенека  выразительно  распространял  это  свое  утверждение

также и на  ра-бов.  К этой  теме  Сенека  возвращается  не  раз,  и,  хотя

утверждения римского философа о том, что все люди  практически  находятся  в

одинаковом положении, что рабы в духовном плане ничуть не хуже  свободных и

что действительно  порочным является лишь рабство  добровольное,  не  выходят

из круга абстрактно-нравственных  заявлений,  трудно  переоце-нить  значение

этой позиции. Она  исходила из признания известного равенства  всех лю-дей,  и

этот тезис о  равенстве всех перед лицом истины,  перед  лицом  бога,  вполне

был сродни христианскому  тезису о равенстве всех во  Христе.  В  религиозно-

нравственной доктрине Сенеки заключено много такого, что  чрезвычайно  роднит

его с христианством  и делает одним  из  самых  непосредственных  философских

предтеч этого  вероучения. Рели-гиозно-философское учение Сенеки  сближают  с

христианством  такие  черты,  как  строгий,  последовательный  монотеизм,  с

представлением  об определяющем  значении  божьего  про-мысла;  установка на

нравственно-религиозное  назначение философии, посредством  кото-рой  возможно

овладение добродетелью, а  вместе  с  тем  и  постижение  бога;  радикальное

различение природы  материального и духовного, а соответственно,  и различие

большего  и  меньшего  государства,   избранного   сообщества   мудрецов   и

праведников и  остального об-щества; наконец, представление о равенстве всех

людей от природы, а именно в отноше-нии духовного совершенства и приобщения

к  божественной  истине.  Но  были,  конечно,  и  существенные  различи,  не

позволяющие совершенно растворять  учение  римского  стоика  в христианской

доктрине. Так, Сенеке был свойствен своеобразный монизм – убеждение  в  том,

что в мире господствует разумное и доброе начало, тогда  как  христиане  хотя

бы от-части склонялись к дуализму, к признанию извечной борьбы добра и зла.

Соответственно, Сенеке свойствен и иной, чем это было у христиан, взгляд  на

природу человека: у  него  нет  идеи  греховности  человека  и  все  злое  в

традициях   античного   рационализма    рассматрива-ется    как    результат

заблуждения. Равным  образом  не  свойственно  Сенеке  и  смирение  в  духе,

характерном для христианства. Он признавал неограниченные возможности духов-

ного совершенствования человека,  неограниченные  права распоряжаться всем

своим – достоянием, жизнью,  включая  даже  право  на  самоубийство.  Вообще