Тенденции деградации научно-производственного потенциала

С. ГЛАЗЬЕВ 
член-корреспондент РАН 
научный руководитель Национального института развития 

Тенденции деградации научно-производственного потенциала

Несмотря на происходящее в последние годы оживление  экономики, ее общее состояние определяется последствиями предшествующего продолжительного и резкого падения объемов производства и инвестиций. В отличие от других успешно развивающихся стран, наращивающих производство с высокой добавленной стоимостью, в России увеличение ВВП обеспечивалось главным образом экспортом энергоносителей и ростом торговли.

Падение объемов  производства пока не сопровождалось столь же масштабным выбытием основных фондов. Вместе с тем вследствие четырехкратного сокращения производственных инвестиций степень их износа превышает 50%, при этом коэффициент обновления составляет менее 2%, что влечет за собой нарастающее технологическое отставание российской экономики. Средний возраст оборудования составляет более 20 лет и вдвое превышает соответствующий показатель в развитых странах.

В отсутствие сколько-нибудь выраженной инвестиционной и структурной политики государства технологические сдвиги в российской экономике приобрели явно регрессивный характер и выразились в быстрой деградации ее технологической структуры, и прежде всего самых современных производств. В результате отставание России от передового технического уровня возросло еще на 15 лет - в дополнение к 10-25-летнему отставанию советской экономики. Большинство производств готовой продукции, замыкающих воспроизводственный контур современного технологического уклада, практически свернуто. На мировых рынках высокотехнологичной продукции доля России составляет менее 0, 3% - более чем на два порядка меньше, чем США, на порядок меньше, чем Мексика, втрое меньше, чем Филиппины. По оценкам экспертов, производство высокотехнологичной бытовой электроники, приборостроение и станкостроение оказались в зоне "некомпенсируемого технологического отставания" (1).

Структурный кризис в здоровой экономике преодолевается путем внедрения новых технологий, создающих новые производственные возможности, освоение которых обеспечивает прорыв в повышении ее эффективности и переход к новому этапу роста. Ситуация в России кардинально отличается от классического механизма обновления экономики. Спад производства в высокотехнологичных отраслях оказался намного глубже среднего по промышленности. Резко снизилась инновационная активность предприятий.

Если в конце 1980-х годов доля промышленных предприятий, ведущих разработку и внедрение  нововведений в СССР, составляла около 2/3 то после радикальных реформ к 2002 г. она снизилась до 9, 8% (в развитых странах эта доля превышает 70%) (2). Интенсивность инновационной деятельности в обрабатывающей промышленности упала до 1%, а уровень инновационности продукции составляет около 10% (3).

Самые серьезные  разрушения произошли в научно-техническом  потенциале страны, который является главным источником современного экономического роста. Объем научно-исследовательских  и опытно-конструкторских разработок сократился на порядок, что повлекло за собой резкое снижение конкурентоспособности национальной экономики и утрату значительной части потенциала экономического роста. С учетом того, что на долю научно-технического прогресса в современных условиях приходится подавляющая часть прироста национального дохода, деградация научно-технического потенциала страны ведет к необратимой утрате возможностей будущего социально-экономического развития. Дальнейшее снижение конкурентоспособности российской экономики предопределяется профилем ее инновационной системы: по всем показателям инновационной активности она существенно отстает от развитых стран: При этом деградация научного потенциала страны продолжается, о чем свидетельствуют снижение стоимости основных средств исследований и разработок и ухудшение их результативности.

Таким образом, кризис российской экономики не привел к обновлению производства на передовой  технологической основе. Начавшийся после банкротства государственной  финансовой системы в 1998 г. подъем экономической  активности обеспечивается главным образом конъюнктурными факторами и проходит на старой технологической основе, которая продолжает деградировать. Экономика распалась на два сектора: относительно благополучный экспортно-ориентированный сырьевой и сужающийся под давлением импорта внутренний, все сильнее отстающий в технологическом и институциональном отношении от зарубежных конкурентов. При этом первый все больше замыкается на мировой рынок, изолируясь от внутреннего.

Вклад повышения  внутренней конкурентоспособности  в прирост ВВП снизился с 5, 9% в 1999 г. до 2, 1% в 2004 г., в то время как роста экспорта - повысился соответственно с 0, 5 до 5, 1% (4). Согласно данным правительства РФ, значение внутренних факторов экономического роста снижалось и в прошлом году, тогда как вклад увеличения цен на нефть продолжал нарастать (5). Российская экономика становится все более примитивной, принимая на себя функции сырьевого придатка Евросоюза и лишаясь механизмов самостоятельного воспроизводства.

По имеющимся  оценкам, через "ножницы цен" и  заниженный курс национальной валюты внутренне ориентированный сектор передает экспортно-ориентированному сектору и торговле большую часть создаваемой им добавленной стоимости!"! (6). В свою очередь денежные власти изымают из экспортно-ориентированного сектора около 6% ВВП в Стабилизационный фонд, размещая их в зарубежные активы. Более чем пятикратное превышение нормы прибыли в экспортно-ориентированном секторе по сравнению с внутренне ориентированным постоянно воспроизводит и углубляет разрыв между ними, приводя к более чем двукратной разнице в интенсивности обновления основных фондов, возможностях привлечения трудовых ресурсов и инвестиций.

При сложившихся  ценовых пропорциях и масштабах  вывоза капитала за рубеж внутренне  ориентированный сектор будет продолжать деградировать, субсидируя экспорт и - опосредованно - вывоз капитала, пока его возможности не окажутся исчерпанными. Неизбежное в этом случае сужение возможностей воспроизводства экономического потенциала повлечет за собой его резкое сжатие вследствие массового выбытия устаревших основных фондов во внутренне ориентированном секторе и социальной сфере. В результате российская экономика, попав в сырьевую ловушку, окончательно опустится на периферию мирового хозяйства. Это будет означать стагнацию уровня жизни большинства населения, 2/3 которого будут лишены перспективы самореализации и получения высоких доходов.

Для преодоления  указанных негативных тенденций  требуется резкое наращивание инвестиционной и инновационной активности. По оценкам  академика Л. И. Абалкина, "для реальной модернизации экономики отечественные инвестиции в течение ближайших 15 лет должны расти примерно на 18% к предыдущему году" (7). Только для выхода в режим простого воспроизводства основного капитала объем производственных инвестиций должен быть увеличен втрое, а НИОКР - впятеро. Причем сделать это надо в ближайшие годы, поскольку вследствие запредельного износа устаревших производственных фондов до половины их может выбыть уже к концу текущего десятилетия (8).

Имеющиеся механизмы  инвестиционной деятельности не способны решить эту задачу. Ни фондовый рынок, ни банковская система не выполняют своих функций по аккумулированию сбережений и их трансформации в инвестиции. Главными инвесторами являются сами производственные предприятия, на долю которых приходится более 60% всего объема негосударственных инвестиций. Удельный вес долгосрочных финансовых вложений в общем объеме финансовых вложений предприятий составляет около 20%. Государство фактически прекратило поддерживать инвестиционные процессы и сняло с себя ответственность за развитие производства, а новые рыночные институты обеспечения расширенного воспроизводства так и не сложились.

Совокупный капитал российских коммерческих банков оценивается в 65 млрд. долл., а суммарные активы всей банковской системы России составляют 540 млрд. долл., что сравнимо с капиталом и активами одного крупного зарубежного коммерческого банка. При этом предложение кредитных ресурсов искусственно сдерживается денежными властями. В отсутствие реальных механизмов рефинансирования ЦБ РФ трудно рассчитывать на то, что банковская система сможет обеспечить необходимый уровень инвестиционной активности. Совокупный вклад банков в финансирование инвестиций в основной капитал не превышает 10%. Еще меньше инвестиционный вклад фондового рынка, который в России обслуживает главным образом финансовых спекулянтов.

Вместе с тем  финансовые возможности предприятий, на которых лежит основное бремя  поддержания инвестиционной активности в экономике, весьма ограничены. Объем амортизационных отчислений, являющихся главным источником финансирования инвестиций, составляет 2, 2% от стоимости основных фондов. Невелики и возможности финансирования инвестиций за счет прибыли. За исключением экспортно-ориентированных отраслей топливно-энергетического и химико-металлургического комплексов, рентабельность в промышленности в среднем составляет лишь около 6%. В 2005 г. 1/3 предприятий обрабатывающей промышленности, более 1/4 строительных организаций и 40% сельхозпредприятий были убыточными. В результате доля высокотехнологичных отраслей в структуре инвестиций в 2, 5-3 раза ниже их доли в структуре выпуска промышленной продукции (9).

Вырваться из сырьевой ловушки с каждым годом будет все сложнее из-за возрастающей глобальной конкуренции. Имеющиеся возможности сужаются по мере формирования нового технологического уклада мировой экономики и соответствующей ему страновой специализации. В этих условиях необходимо кардинально изменить экономическую политику государства. Она должна основываться на наращивании национальных конкурентных преимуществ на магистральных направлениях формирования нового технологического уклада с учетом глобальных закономерностей современного экономического роста.

Неиспользуемые возможности

Формально неплохие макроэкономические показатели развития российской экономики за последние  годы скрывают грубые просчеты в политике денежных властей, не позволившие использовать благоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру для вывода России на траекторию быстрого и устойчивого социально-экономического развития. Благодаря природной ренте, формирующейся за счет экспорта энергоносителей и сырьевых товаров в объеме более 60 млрд. долл. в год, был в значительной мере погашен внешний долг страны, а также создан Стабилизационный фонд. При этом российская экономика осталась недомонетизированной, социальные обязательства государства недофинансируются вдвое, а расходы на науку и стимулирование НТП остаются на порядок ниже дореформенных показателей.

Парадоксы денежной политики

Проводимой в  настоящее время в России денежной политике присущ ряд парадоксов. Трудно объяснить ситуацию, при которой: чем больше валютные поступления  от экспорта нефти, тем меньше кредитных ресурсов остается в распоряжении российских предприятий; чем больше приток иностранных инвестиций, тем меньше возможности внутренних накоплений; чем больше профицит бюджета, тем выше государственный внутренний долг.

Чтобы оценить  неиспользуемые возможности в сфере денежной политики, представим, что Россия отказалась от Центрального банка и своей национальной валюты, перейдя во внутреннем обороте на доллары и евро. В этом случае денег у наших хозяйствующих субъектов оказалось бы вдвое больше, инфляция была бы в три раза меньше, а кредиты стали бы дешевле и доступнее. Об этом говорит структура денежной программы на 2006 г.

Действительно, на 1 января прошлого года на 2, 299 трлн находящихся  в обращении рублей денежной базы Центральный банк аккумулировал 5, 245 трлн руб. чистых международных резервов. При этом чистые внутренние активы ЦБ составили -2946 млрд. руб. То есть денежные власти изъяли из экономического оборота в Стабилизационный фонд и долговые обязательства государства более половины эмитированных денег. К концу года соотношение оставленных и изъятых из экономики денег должно было составить 3095 млрд. и -4869 млрд. руб. при увеличении международных резервов до 7964 млрд. руб. (10) Иными словами, на один рубль, работающий в российской экономике, более двух резервируется в иностранных активах.

Заметим, что  в развитых странах соотношение  обратное: величина денежной базы многократно  превышает объем золотовалютных резервов. Это означает, что наши денежные власти искусственно сужают объем денежного предложения даже по сравнению с самой консервативной моделью денежной политики, известной как "валютное правление" (когда страна жестко привязывает объем денежной базы к величине валютных резервов). Двукратное занижение объема денежной базы по отношению к объему резервов означает соответствующее ограничение денежного предложения и возможностей кредитования экономического роста, повышения инвестиций, роста занятости и доходов населения.

Все последние  годы Центробанк использует единственный канал денежной эмиссии - "прирост чистых международных резервов органов денежно-кредитного регулирования", величина которых уже втрое превышает целесообразный уровень, эквивалентный полугодовому объему импорта. Привязка денежной эмиссии к приросту валютных резервов при количественном ограничении денежной массы влечет за собой изъятие денег с внутреннего рынка, следствием чего становится недомонетизация экономики.