Социальные институты и экономическая эффективность

* AWBZ - система всеобщего  обязательного медицинского страхования; ZFW - обязательное медицинское страхование  для работников с низкими и  средними доходами, зарабатывающими  менее 29300 евро. [6, с.35]

Сравнительные данные таблицы 1 показывают, что за последние тридцать лет в большинстве стран со страховыми системами наблюдался почти двукратный рост расходов на медицинские услуги, чем в системах национального (бюджетного) здравоохранения. Проблема роста стоимости лечения решается в разных странах по-разному. В качестве мер, способных снизить рост расходов на здравоохранение предполагается и уменьшение количества медицинских услуг, предоставляемых в рамках обязательного медицинского страхования за счет увеличения доли участия пациента в оплате медицинских услуг, и унификация ставок страховых взносов и предоставляемых услуг. Реформы последних лет сделали системы страховой медицины более гибкими, совмещающими в себе как централизованные, так и децентрализованные принципы управления. Конечно, нельзя говорить о том, что концептуальная основа модели изменилась: произошедшие изменения не устранили специфику страхового финансирования здравоохранения, но сделали ее менее подверженной конъюнктурным колебаниям.

Таблица 2. Расходы на здравоохранение в отдельных странах Европейского союза

[7, с.106].

Анализ систем социальной помощи в государствах Европейского союза обнаруживает существенные различия в формах, объемах пособий и организации этих систем. Поэтому актуальным является вопрос об их возможном согласовании в рамках ЕС, связанный прежде всего с миграцией в регионы с лучшими условиями, предоставляемыми в странах с более обширными услугами социальной помощи. Решение этой проблемы осуществляется путем согласования систем социальной помощи различных государств, предупреждающее использование права на получение социальной помощи одновременно в нескольких странах или неправомерное пользование ею гражданами других стран ЕС. Очевидно, что социально-экономическая важность вопроса координации систем социальной помощи в будущем будет способствовать дальнейшему продвижению в этой области. Однако на сегодняшний день, так же как в случае других программ социальной защиты, принципы организации программ социальной помощи имеют национальную компетенцию регулирования.

Особенности системы социальной защиты населения в России и предложения по ее модернизации с учетом зарубежного опыта

Действующая в России система социальной защиты до сих пор сохраняет черты, характерные в большей степени для социальной помощи, чем страхования. При достаточно высокой страховой нагрузке на работодателя и регрессивном характере единого социального налога (ЕСН) уровень большинства социальных выплат недостаточен и не увязан с объемом вносимых страховых средств. Отсутствует реальное разделение системы социального страхования и социальной помощи. Это во многом объясняет массовую незаинтересованность занятого населения в своевременной уплате в полном объеме ЕСН в государственные социальные внебюджетные фонды. В настоящее время серьезным препятствием для развития системы социальной защиты в России стала тенденция консолидации средств внебюджетных фондов в федеральном казначействе и резкое сокращение с 2005 г. тарифов ЕСН. Консолидация средств внебюджетных фондов в федеральном бюджете противоречит финансовой природе социального страхования, а сокращение тарифов ЕСН ведет к сокращению расходов на цели социального страхования.

По сравнению со странами Европейского союза объем финансирования социальной защиты в России составил в 2003 г. 11,9% от ВВП, что гораздо ниже, чем в развитых странах ЕС, но в целом сравним с аналогичными показателями в США и Японии. Однако в организационно-финансовом отношении отечественная система социальной защиты во многом совпадает с европейской. Это касается прежде всего такой ее составляющей, как выплата пенсий, которая в структуре общего бюджета социальной защиты является основной и достигла в 2003 г. 5,8% ВВП, а также финансирование здравоохранения, бюджетные расходы на которое в том же году составили 3,11% ВВП13. На основании проведенного в диссертации анализа автор приходит к выводу, что в настоящее время в практике осуществления российской социальной политики просматривается тенденция к переходу к субсидиарной модели, для которой характерно оказание социальной поддержки только самым незащищенным группам граждан при усилении финансирования социальных программ за счет внебюджетных источников, а также усилении доли личных средств в оплате социальных услуг.

Анализ эволюции отечественной системы социальной защиты показал непоследовательную смену подходов в ее организации, которая осуществляется то на принципах социального страхования, то на принципах социального обеспечения. Действующую в России систему социального страхования нельзя рассматривать в полном смысле как страховую, т.е. базирующуюся на общепринятых международных принципах страхования по ряду обстоятельств.

На основании анализа факторов, определяющих сегодняшнее состояние системы социальной защиты в России в работе сформулированы следующие основные направления ее модернизации.

Во-первых, необходимо завершение формирования национальной системы социальной защиты, поскольку эффективная защита от социальных и профессиональных рисков может быть обеспечена в условиях взаимосвязи всех видов социальной защиты. Отсутствие единой системы социальной защиты ведет к тому, что каждый ее компонент выступает не как часть единого целого, а как нечто автономное. Это выражается, в частности, в отсутствии или слабом сотрудничестве страховых фондов друг с другом.

Во-вторых, необходимо усиление страховых механизмов финансирования социальной защиты, поскольку построение социального государства зависит от того, насколько страховые принципы будут реализованы в системе пенсионного, медицинского страхования, борьбе с безработицей и других секторах социальной защиты. Социальное страхование является основой социальной защиты и на его долю в развитых странах приходится 60-70% всех затрат социальной защиты и 15-25% ВВП. Как показывает мировая практика социального страхования, наибольший социальный эффект достигается при трехканальном формировании страховых фондов за счет взносов работников, работодателей и государства. Такой метод финансирования обеспечивает совместную ответственность участников за предупреждение и компенсацию рисков, совместное управление и контроль фондов.

В-третьих, формирование отечественной модели социальной защиты необходимо осуществлять с учетом российской специфики и успешного мирового опыта социальной защиты особенно в государствах Европейского союза. Это связано, с одной стороны, с многообразием моделей и подходов в социальной защите, накопленных в этих государствах в течение длительного времени, которые позволяют учитывать как положительные, так и отрицательные элементы такого опыта, а с другой - общностью исторических, социальных и культурных оснований России и европейских стран. Наиболее верным подходом был бы учет и использование достоинств не столько зарубежных моделей в целом, сколько отдельных, прошедших успешную апробацию на практике, элементов этих моделей.

В-четвертых, развитие социальной защиты предполагает адаптацию уже существующих социальных механизмов к рыночным отношениям и их развитие в новых условиях. Это означает, в частности, сохранение и развитие системы социальных услуг (дома престарелых и инвалидов и пр.), реализация предприятиями социозащитных функций и др.

В-пятых, одним из основных направлений модернизации должно стать развитие систем социальной защиты, построенных на принципе адресности отдельных социальных программ (например, программ социальной помощи) как способа разрешения финансовых трудностей в организации социальной защиты. В свою очередь, адресность предоставляемых социальных услуг требует создания нормативной базы и технического обеспечения в виде системы индивидуального учета социально неблагополучных домохозяйств (как это практикуется за рубежом), например, путем введения единого номера социальной помощи. [9, с.19-43]

2.2 Экономическая  эффективность института семьи  в России. Стратегия укрепления  института семьи

Мы вкратце рассмотрели те аспекты и события экономической

истории, в которых институциональный подход проявляется достаточно

ярко, основные понятия и принципы институциональной методологии. Теперь обратимся к более конкретным понятиям институциональной экономики.

Экономический процесс можно рассматривать как единство двух взаимосвязанных сторон, или аспектов, один из которых можно назвать ресурсно-технологическим, а второй — институциональным.

С ресурсно-технологической стороны экономика выступает как система способов соединения ресурсов для производства благ и услуг. Институциональный аспект экономики — это механизм социального упорядочивания экономических действий.

Ясно, что при таком определении институциональный аспект экономики понимается существенно шире, чем так называемый хозяйственный механизм (плановый или рыночный). План и рынок как понятия, при всех их различиях, относятся к одному классу способов социального упорядочивания экономических действий. И тот, и другой основывается на принципе рационирования, т.е. на целенаправленном выборе из альтернативных способов использования ограниченных ресурсов. Не будем здесь обсуждать вопрос, какой тип рационирования более эффективный — воплощенный в директивных указаниях правительственных органов, в приказе начальника или в рыночной сделке независимых лиц. Важно отметить, что есть и другой класс способов социального упорядочивания действий, основанный на так называемых ролевых отношениях. Суть ролевого механизма в том, что отношения между людьми осуществляются как своего рода спектакли с расписанными ролями и заранее известными мотивировками действий, определенными для каждой роли. Люди как бы приспосабливаются к общепризнанной, стандартной, обкатанной в социальном опыте модели своего собственного поведения. Тем самым они реализуют взаимные ожидания и только благодаря этому способны к сотрудничеству.

А способность к согласованному действию в экономической плоскости — это главный ресурс, производимый, если можно так выразиться, институциональной структурой экономики, главный элемент «человеческого капитала». Для узкоэкономического взгляда на вещи он менее бросается в глаза, чем другие элементы человеческого капитала — здоровье, благосостояние и уровень образования работников. Поэтому значимость этого ресурса для экономики, а также обратное влияние экономики на способность к согласованному действию, благотворное или разрушающее, изучены гораздо меньше.

Взаимосвязь ресурсно-технологического и институционального аспектов воспроизводства следует понимать с учетом изложенного выше, именно как взаимное влияние, взаимный отбор технологических условий воспроизводства благ и услуг, с одной стороны, и социальных условий воспроизводства способности к согласованному действию — с другой.

Взаимодействие ресурсно-технологического и институционального уровней экономики надо понимать не только в обычном смысле, как цепочки прямых и обратных связей, но как своего рода биологическую схему отбора. Один, более инерционный уровень служит фактором отбора изменений на другом. Одни изменения оказываются жизнеспособными и получают развитие, другие — нет. В соответствии с этой квазибиологической схемой можно говорить об иерархии структурных уровней.

 Обращение к ролевому  механизму необходимо потому, что  действия людей, неважно — направлены  ли они на индивидуальные или  коллективные цели, нельзя понять без констатации фундаментального свойства: «дорациональнои» согласованности этих действий. Даже в конфликтных ситуациях люди действуют в какой-то мере согласованно. Отступления от отлаженных ролей останавливают действие, разрушают «действо». В реальной жизни к согласованности действий приходят, как правило, не через процедуру рационирования линий поведения в стиле гомоэкономикуса (что наверняка заняло бы больше времени, чем человеку отпущено до взрыва сдерживаемых эмоций). Согласованность обеспечивается взаимным принятием ролей. Тем самым «спрямляется», укорачивается и упрощается путь к синхронному (что особенно важно) выбору между участниками совместного действия, включая и рыночную сделку.

Итак, институты — это «правила игры», опирающиеся на до- рациональные формы согласования индивидуальных действий. В любом институте, на поверхности выступающем как правило (установленное законом или обычаем), при более глубоком рассмотрении обнаруживается устойчивый комплекс социально значимых и контекстуально связанных ролей (универсальных, как роль отца семейства, или специализированных на определенной функции). В экономических или политических институтах превалируют именно такие специализированные роли, хотя в любой экономике действуют и неспециализированные ролевые комплексы. Более того, именно благодаря неспециализированным, универсальным, в историческом плане наиболее древним ролям, в обществе обеспечивается интеграция различных общественных подсистем — экономической, политической, демографической.