В договорах между менеджментом и наемной рабочей силой предприятие гарантирует минимальную заработную плату и берет на себя издержки по повышению квалификации персонала. В качестве стимула выступает возможность карьеры в долгосрочном плане, продвижение сотрудника по ступеням фирменной иерархии. При этом работники конкурируют между собой исключительно по показателям повышения квалификации и лояльного поведения в рабочей группе. Сотрудники могут претендовать на крупные целевые выплаты за счет капитала фирмы, а именно на высокое единовременное вознаграждение в конце служебной карьеры и пенсию от предприятия. Целевые суммы выплачиваются при условии, если работник сохранил верность фирме в течение всей трудовой жизни. [3]

       Таким образом, цели менеджмента при заключении указанных договоров состоят в следующем.

       Во-первых, с помощью таких договоров  достигается лояльность в поведении сотрудников, минимизируются их оппортунистические настроения благодаря оплате труда с учетом рабочего стажа, предоставлению материальных услуг и льгот, которые могут быть реализованы лишь в долгосрочной перспективе в форме признания особых претензий персонала.

       Между тем издержки, связанные с уходом сотрудника из фирмы, очень велики. Они включают потерю специфического для предприятия человеческого капитала и утрату сотрудником репутации надежного работника. Поэтому резко возрастают расходы на поиски работы, так как лишь немногие конкурирующие предприятия готовы предоставить место соискателю вакансии.

       Аналогичные соображения действительны и  для договоров с субпоставщиками. Лишь долгосрочные лояльные и стабильные связи гарантируют субпоставщику продвижение вверх по иерархическим ступеням субконтрактной “пирамиды”.

       Во-вторых, рассматриваемые договоры стимулируют  готовность персонала и субпоставщиков взять на себя риски, которых они в обычных условиях избегают. Именно поэтому японские предприятия гарантируют персоналу минимальный уровень оплаты труда, а субпоставщику - минимальную прибыль независимо от развития хозяйственной конъюнктуры. Трудности в работе систем участия в прибылях проистекают из-за асимметричности распределения информации о положении с прибылями. В этом случае экономическая теория договоров рекомендует вводить так называемые институты снижения информационных расходов, например рынки вторичной информации. В Японии уже практикуется публикация налоговых балансов и данных о задолженности по налогам.

         В-третьих, базирующаяся на реляционных договорах иерархическая система служит рыночным суррогатом, ориентированным на повышение готовности сторон к сотрудничеству и инновационной активности, на снижение оппортунистических настроений в их поведении. Это касается и наемной рабочей силы, и компаний-субпоставщиков.

       Внутрифирменные и межфирменные организационные  структуры и институциональные  механизмы японской промышленной системы наиболее успешно проявились, прежде всего, в электротехнической и электронной промышленности и автомобилестроении. [2]

       В поисках причины отсутствия явного положительного влияния на российский экономический рост интенсивных факторов, таких как НТП, автор работы обратился к опыту зарубежных стран. Исследование национальных инновационных моделей США, Японии, Германии, Франции и России позволило выявить их особенности и эффективность с точки зрения влияния на экономический рост.

       Эффективность использования инноваций в качестве фактора экономического роста различается в разных государствах. Если в США, Японии, Германии и Франции выявлена прямая зависимость между инновационной активностью внутри государства и темпами его экономического роста, то в России эта зависимость отрицательная. Более того, среди государств, где выявлена прямая связь между показателями, само качество этой связи существенно отличается: так, Япония демонстрирует сильное влияние инноваций на рост, а США – относительно слабое. Эффективность специфических национальных институциональных форм организации науки с точки зрения влияния на экономический рост обусловлена системой явных и неявных контрактов.

       Например, в Японии имплицитный контракт поддерживается государством от стадии фундаментальных исследований до стадии внедрения в производство, причем оппортунистическое поведение контрагентов маловероятно, в России же имплицитный контракт с государством регулирует лишь отдельные части инновационного процесса, и при этом оппортунизм – не редкость. Особенности институциональной структуры российской инновационной системы проявляются в большем значении неявного контракта в отношениях основных игроков, к приоритету неформальных норм и правил.

       Как следствие, в условиях социал-демократии резко возрастают агентские издержки, связанные с опасностью бесконтрольного поведения менеджмента, и акционерам становится чрезвычайно трудно гарантировать его лояльность. Ситуация усугубляется тем, что они лишаются доступа ко многим важнейшим механизмам корпоративного управления. Использовать стимулирующие схемы вознаграждения менеджеров оказывается почти невозможно, поскольку это противоречит эгалитарным установкам правящих социал-демократических партий. Рынок вынужденных поглощений атрофируется, поскольку его деятельность воспринимается как угроза социальной стабильности. При подготовке будущих менеджеров упор делается не на идею обеспечения максимальной прибыли для акционеров, а на идею социальной ответственности бизнеса и т. д.

       В подобной ситуации распыление собственности между множеством анонимных, разобщенных и пассивных акционеров делало бы собственников полностью беззащитными перед триумвиратом государство/ профсоюзы/менеджмент. Противовес ему может быть создан только на базе концентрированной собственности. Только крупные собственники, лично участвующие в делах компании, оказываются способны ограничить оппортунистическое поведение наемных менеджеров и обеспечить их лояльность вопреки тому давлению, которое постоянно исходит от государства и профсоюзов[2].

       С одной стороны, чем больший пакет  акций сосредоточен в руках крупнейших собственников, тем жестче и эффективнее контроль над деятельностью менеджмента и тем меньше издержки, связанные с его оппортунистическим поведением. С другой стороны, чем больший пакет акций сосредоточен в руках крупнейших собственников, тем труднее контролировать их деятельность другим акционерам и тем больше издержки, связанные с их оппортунистическим поведением.

        Заключение

       В качестве институционально-экономических основ рыночно-мотивационных механизмов экономической активности в переходной экономике выступают индивидуализация присвоения через формирование новых коммерческих структур или выделение доли работника в рамках крупномасштабных форм собственности (кооперативной, корпоративной, долевой) и обособление хозяйствования через переход к модульному способу организации производства, обеспечивающие формирование предпринимательской и повышение трудовой активности.

       Сокращение  отлынивания и других форм недобросовестного поведения персонала является существенным фактором роста эффективности производства. Ни один из предложенных методов борьбы с отлыниванием - ни контроль над работниками, ни материальные стимулы, ни создание атмосферы доверия и преданности фирме - не способен сам по себе раз и навсегда решить эту проблему. Грамотный руководитель имеет в арсенале и активно использует все эти средства, корректируя свою политику в зависимости от приоритетов компании и конкретных обстоятельств.

       В транзитивной модели мотивации экономической (предпринимательской и трудовой) активности доминируют материальные мотиваторы, формирующиеся под воздействием макроэкономических и социальных факторов, что обусловливает деформацию поведения не только работника, но и собственника. Если в развитой рыночной системе собственник заинтересован в максимизации прибыли в долгосрочном периоде, в расширении производства, то главными в системе мотивов работника-собственника и предпринимателя в странах с переходным типом экономики выступают текущие цели - максимизация прибыли в краткосрочном периоде, определяющая склонность к оппортунистическому поведению российских предпринимателей.

        СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бабин В. Влияние  трансакционных издержек оппортунистического  характера на ведение бизнеса / В. Бабин // Предпринимательство. - 2005. - №2. – С.30 – 38.
2. Журавлев П.В. Мировой опыт в управлении персоналом / П.В. Журавлев, М.Н. Кулапов, С.А. Сухарев. – М.: Изд-во Рос. экон. акад., Екатеринбург: Деловая книга, 1998. – 232с.
3. Имаи М. Кайдзен: Ключ к успеху японских компаний / Масааки Имаи; пер. с англ. – 3-е изд. – М.: Альпина Бизнес Букс, 2006. – 274с.
4. Ингиу Оу Японский менеджмент: прошлое, настоящее и будущее / Ингиу Оу, под ред. и с предисл. Спивака В.А. – М.: Эксмо, 2007. – 160с.
5. Календжян С.О. Любое великое начинание высшего руководства может быть уничтожено оппортунизмом среднего звена / С.О. Календжян // Управление персоналом. – 2005. - №17. – С.36 – 37.
6. Капелюшников Р.И. Новая институциональная теория / Р.И. Капелюшников. – М.: Центр политических технологий, 2002. – 118с.
7. Кротова Н.В. Управление персоналом / Н.В. Кротова,  Е.В. Клеппер. – М.: Финансы и статистика, 2005. – 320с.
8. Кузьминов Я.И. Курс институциональной экономики: институты, сети, трансакционные издержки, контракты: учебник / Я.И. Кузьминов, К.А. Бендукидзе, М.М. Юдкевич. – М.:  Изд. дом ГУ ВШЭ, 2006. – 431с.
9. Макаров А.М. Оппортунизм простых работников ничто, оппортунизм топ-менеджеров – крах / А.М. Макаров // Управление персоналом.-2005.- №5.- С.48-51.
10. Малахов С. Трансакционные издержки в российской экономике / С. Малахов // Вопросы экономики. – 2001. - №7. – С.12 – 20.
11. Минакова И. Рациональная политика сдерживания менеджериального оппортунизма: экономический анализ в условиях неплатежеспособности / И. Минакова, Г. Кузнецова //Управление персоналом.–2007.-№4.–С.46–49.
12. Олейник А.Н. Институциональная экономика / А.Н. Олейник // Вопросы экономики. - 2000. - №10. - С.42-50.
13. Попов Е. Оценка внутрифирменного оппортунизма работников и менеджеров / Е. Попов, В. Симонова // Проблемы теории и практики управления. – 2005. - №4. – С.108 – 117.
14. Попов Е. Эндогенный оппортунизм в теории принципала – агента / Е. Попов, В. Симонова // Вопросы экономики.-2005.- №3.- С.118-130.
15. Попов Е., Лесных В. Трансакционные издержки в переходной экономике / В. Лесных, Е. Попов // Мировая экономика и международные отношения. – 2006. - №3. – С. 86-97.
16. Радаев В.В. Российский бизнес: структура трансакционных издержек / В.В. Радаев // Общественные науки и современность.–1999.-№6. – С.32-38.
17. Шаститко А.В. Внешние эффекты и трансакционные издержки / А.В. Шаститко. - М.: Экон. фак. МГУ, ТЕИС, 2000. – 48с.