История страхования

Вряд ли найдется человек, чья судьба и благополучие на каком-то этапе его жизни не зависели целиком от воли случая. Случай может одарить по-царски, сделать  кого-то счастливым, а может и, наоборот - в одночасье превратить принца в нищего. Недаром народная мудрость хранит много пословиц по этому поводу, из которых, наверное, самая популярная о пресловутой соломке. Которую подстелил бы, если бы знать...  
Между тем о "соломке" люди подумывали давно. Никто не знает, кому первому в голову пришла мысль о материальной компенсации риска. Но точно известно, что еще в древней Финикии существовала специальная система займов, которые служили основанием для возмещения потерь владельцам морских судов. Возможно, именно тогда зародился новый вид деятельности, который сейчас широко известен во всем мире, как страхование.

 
Истоки страхового дела. Первоначальные формы страхования возникли в глубокой древности. Правила страхования изложены в одной из книг Талмуда. Если у одного из погонщиков падало животное, Талмуд предписывал остальным передать ему взамен другого осла, но ни в коем случае не деньги. Еще тогда был заложен основополагающий принцип: страхование — это только защита от риска, и оно ни в коем случае не может служить обогащению.

Наиболее отчетливо  взаимное страхование было развито в Древнем Риме. Оно широко применялось в профессиональных союзах и коллегиях. Так как огромное значение у древних народов имел культ предков и погребения, то одной из целей коллегий было обеспечение своим членам признаваемых приличными похорон. Например, согласно уставу ланувийской коллегии (г. Ланувиум) ее члены уплачивали ежемесячные взносы, а в случае смерти из кассы коллегии выдавалась определенная сумма для достойного погребения. Причем целевое назначение этой суммы обеспечивалось рядом правовых гарантий. Во-первых, на ее получение вправе был претендовать только наследник по завещанию, а не по закону. Только лицо, избранное самим умершим, по мнению древних римлян, могло наилучшим образом соблюсти целевое назначение полученных денег. Данная сумма не выдавалась законному наследнику даже при отсутствии завещания: тогда похороны осуществлялись самой коллегией. Во-вторых, предусматривалась неприкосновенность данной суммы для кредиторских взысканий: из нее не могли удовлетворяться долговые обязательства умершего. И даже вопреки общему положению римского права о том, что все результаты сделок, совершенных рабом, принадлежат господину, последний не имел права на «страховую» сумму раба. В уставе ланувийской коллегии предусматривались и основания утраты права на получение «страховой» суммы — самоубийство и просрочка ежемесячных взносов. 

В отличие от различных систем взаимопомощи страховые  фирмы аккумулируют крупные суммы  денег, из которых и производятся выплаты при наступлении страхового случая. Поэтому система страхования не может возникнуть до появления устойчивой денежной системы. Формирование страхования обычно связывают с двумя событиями, которые произошли почти одновременно. В 1653 году во Франции неаполитанский врач Лоренцо Тонти предложил кардиналу Мазарини организовать своеобразную игру, получившую название "тонтина". Все ее участники делали взносы организаторам игры, а банковский процент с общей суммы сбора распределялся между участниками в виде пожизненного дохода. Раз в семь лет из числа игроков исключали умерших, в результате чего доходы оставшихся в живых вырастали. Последняя участница затеянной Тонти игры скончалась более чем через 70 лет после ее начала. Ежегодный доход долгожительницы составлял астрономическую по тем временам сумму 73,5 тыс. ливров. Конечно, тонтина - это не страхование, а игра, однако именно на ней был впервые опробован накопительный принцип создания страхового фонда. Другое событие произошло в Англии. В 1650 году в Лондонской гавани появилась кофейня Эдварда Ллойда, в которой можно было не только выпить чашечку кофе, но и застраховать выходящие в море корабли. История не сохранила сведений о том, насколько вкусным был ллойдовский кофе, но использовавшаяся Ллойдом система страхования стала образцом для всех, кто желал заняться чем-нибудь подобным. Вскоре к страховому делу подключились математики (в их число входили такие мэтры, как Г. Лейбниц и Ж. Лагранж), которые рассчитывали среднюю продолжительность жизни и вероятность наступления того или иного страхового случая.   
 
В России инициатором создания частной страховой фирмы стал председатель департамента государственной экономии граф Н. С. Мордвинов, которого волновала не помощь погорельцам, а то, что жители России страхуют недвижимость за рубежом, вывозя деньги из страны. Подготовка законодательной базы началась в 1825 году, однако смерть Александра I и восстание декабристов, участие в суде над которыми отняло у Мордвинова немало времени, затормозили этот процесс. Лишь в 1827 году Николай I подписал указ, в котором говорилось: "Обращая внимание на успешное распространение полезных предприятий, промыслов и торговли, Мы признали соответствующим этой цели дозволить образовать в России частное общество для страхования имуществ от огня". В результате возникло акционерное общество с длинным названием - Российское страховое от огня общество, учрежденное в 1827 году. Поскольку главой нового общества стал член комитета министров Н. С. Мордвинов, а членом совета директоров - придворный банкир Л. И. Штиглиц, государственная поддержка новому АО была обеспечена. Из желающих приобрести акции выросла очередь, и учредителям пришлось затратить немало усилий на то, чтобы поделить акции, никого не обидев. Ажиотаж можно понять: общество пользовалось беспрецедентными льготами, в число которых входило 20-летнее монопольное право на страхование имущества в крупных городах. Успех деятельности Общества 1827 года превзошел все ожидания. О дивидендах 40-50% годовых вспоминали и десятилетия спустя. Если в 1827 году биржевая стоимость одной акции составляла 57 рублей 14 копеек, то к 1850 году она дошла до 600 рублей. Общество 1827 года страховало только каменные строения, поэтому его клиентами были люди состоятельные. Домовладельцы видели в страховании не только средство защитить свое имущество, но и возможность поучаствовать в престижном мероприятии. Украшенный гравюрами и виньетками страховой полис, длина которого превышала полметра, должен был вызывать у застрахованного чувство принадлежности к высшему обществу.  
 
Главными противниками акционерных страховых обществ и, по всей видимости, главными заказчиками антистраховой литературы были общества взаимного страхования. Взаимное страхование представляло собой попытку объединить старинные традиции взаимопомощи с современными приемами страхования. Суть этой системы состояла в том, что при наступлении страхового случая ущерб раскладывался на всех участников договора. Поскольку система взаимного страхования не предполагала ни получения прибыли, ни содержания большого штата агентов, полис взаимного страхования стоил дешево. Однако надежность этих обществ была очень низкой, поскольку они не имели больших резервных фондов и не страховали своих рисков.Тем не менее общественное мнение симпатизировало взаимному страхованию и с большим недоверием относилось к акционерным обществам, ведь газеты регулярно писали о том, какие высокие дивиденды получают акционеры страховых компаний.  
 
Единственной областью, в которой акционерные и взаимные страховые компании охотно сотрудничали, была борьба с иностранными страховыми компаниями. Особой ненавистью пользовались американцы. Иностранные общества в основном занимались страхованием жизни, и на их долю приходилась существенная доля этого вида страхования. В начале 1912 года иностранные компании имели в России 56 286 страховых договоров на сумму около 240 млн. рублей, в то время как российские компании -- 162 638 договоров на сумму 467 млн. рублей. Нетрудно догадаться, что на борьбу с иностранцами российские страховщики шли с патриотическими лозунгами. Борющиеся с американскими страховыми компаниями публицисты призывали соотечественников спасти Россию от басурманского нашествия: "Надвигается гроза из Америки, - читаем мы в брошюре с красноречивым названием 'Борьба с надвигающимся игом'. - Передовые хищники дерзки, чувствуя сильную опору сзади. Это уже не татарское нашествие. Там было несчастье от огня и меча, но там было и счастье... Совсем иное предстоит теперь". "До 1888 года, - пишет автор другой брошюры, - дело страхования в России развивалось нормально, давая средний прирост на 1,6 млн. ежегодно. Появившись с 1888 года у нас, иностранные компании начали свою деятельность не с удешевления премий, а с того, что стали предлагать населению особую страховую комбинацию под названием тонтинного страхования.  
 
В течение шести с половиной лет эти подозрительные комбинации процветали, задержав развитие здорового страхования русских обществ. Наконец изданием закона 25 марта 1894 года правительство вступается за темных русских обитателей, запретив американцам развращать публику тонтинными операциями". Однако дальнейшая история показала, что в исчезновении отечественных страховых компаний были виноваты отнюдь не американцы.  
Страховые общества далеко не сразу осознали масштаб неприятностей, которые сулят им революционные события. Правда, отличать пламя классовой борьбы от обыкновенного поджога страховщики научились быстро. Вскоре в полисные договоры вошла оговорка о том, что страховые общества не несут ответственности за пожары, которые произошли в результате "смуты". По поводу уничтоженного во время уличных боев имущества было возбуждено немало громких процессов.  
Во время московских беспорядков декабря 1905 года сгорели типография и книжный склад, принадлежащие знаменитому издателю И. Д. Сытину. Эти строения были застрахованы в Московском страховом от огня обществе, которое отказалось платить, поскольку от революции не страхуют. Адвокаты Сытина пытались убедить суд в том, что здания подожгли не восставшие рабочие, а драгуны, разведшие в здании костры уже после того, как демонстранты были разогнаны. Однако суд признал правоту страховой компании, и иск Сытина на 662,662 тыс. рублей удовлетворен не был. Эта история наделала много шума и использовалась в качестве прецедента.  
 
Правда, далеко не всем страховым компаниям удавалось списать свои убытки на русский бунт. Тому же обществу "Россия" пришлось сполна заплатить торговому дому "Петр Боткин и сыновья", застраховавшему партию чая, отправленную из Китая через Одессу в Ростов-на-Дону. Во время воспетого Сергеем Эйзенштейном обстрела Одессы орудиями броненосца "Потемкин" запасы чая были уничтожены. Поскольку в договоре оговорок, связанных с народным восстанием, не было, суд заставил "Россию" выплатить не только 28,085 тыс. рублей страхового возмещения, но еще и 1,5 тыс. рублей штрафа "за неправый иск".  
 
Потери 1905-1907 годов страховым компаниям все-таки удалось преодолеть, но кризиса, вызванного первой мировой войной, они не пережили. К смертям, пожарам и беспорядкам, вызванным военными действиями, прибавились еще и подозрения в шпионаже. После того как один из акционеров компании "Якорь" передал немецкой разведке информацию о застрахованных в этой фирме военных заказах, в шпионаже стали обвинять всех страховщиков, благо в этих фирмах работало много людей с немецкими фамилиями. Сразу же пошли разговоры о национализации страхового дела. Сторонники национализации надеялись таким образом решить проблемы дефицита бюджета. В этой связи часто вспоминали, как в 1906 году общество "Россия", имевшее договоры о взаимном страховании со многими иностранными компаниями, потеряло в результате пожара в Сан-Франциско сумму, сопоставимую с его капиталом (согласно договору, общество "Россия" и американские компании должны были помочь друг другу остаться на плаву).  
 
Сторонники национализации считали, что при страховой монополии страховые премии будет гарантировать государство, поэтому не нужно будет тратить деньги на перестраховку за границей. На проходившем в 1914 году III съезде объединенного дворянства один из депутатов говорил: "Теперь существует винная монополия, против нее имеется течение ослабить ее, насколько возможно... А нельзя ли эту монополию заменить другой монополией, а именно страховой? Почему правительству не монополизировать все страхование, взяв в свои руки дела всех страховых обществ и учреждений, которые теперь существуют в России, сделать страхование государственной монополией? Все доходы, которые страховые общества взимают со всех нас, очень велики. Дивиденды, которые они дают, равняются 25% затраченного капитала. Так почему бы правительству не обратиться к этому источнику?.. Подобная монополия была бы вполне безобидная, и все доходы шли бы в карман государства, но не в карман акционеров".  
 
Вплоть до большевистской революции все призывы к национализации страхового дела оставались лишь разговорами. Да и большевики с национализацией страховых компаний не спешили. Правда, когда в декабре 1917 года были национализированы коммерческие банки, а в начале 1918 года аннулированы государственные займы, страховые общества лишились практически всех своих активов. "Страхование жизни, - писала в 1918 году газета 'Новое время', - все построено на резервах премий, которые должны храниться особо, в форме наиболее обеспеченных ценностей, в гарантированных ценных бумагах, в первоклассных залогах, недвижимости и т. д. При аннулировании государственных займов и при национализации недвижимости такое обеспеченное сохранение резервов премий становится невозможным, тем самым из-под всего здания страхования жизни вырывается твердая почва". Формально страховые общества были ликвидированы в конце 1921 -- начале 1922 года. Но поскольку экономической возможности осуществлять страховые операции уже давно не было, этот запрет лишь прекратил агонию.  
 
Страхование жизни во всем мире рассматривается как наиболее эффективный инструмент решения социальных проблем и является средством аккумулирования стратегических накоплений граждан. В развитых странах около 90% населения имеют полисы страхования жизни. Чтобы убедиться, что страхование жизни - отличный финансовый инструмент для защиты себя и своих близких, нужно просто-напросто разобраться в его условиях.