Характеристика классической политической экономии.Особенностьучкения Д.С.Милля

    Далее отметим, что классическими по праву  считаются и от­крытые А.Смитом (по материалам анализа булавочной мануфактуры) законы разделения труда и роста его производительности. На его теоретических изысканиях в значительной мере основываются также современные концепции о товаре и его свойствах, доходах (заработной плате, прибыли), капитале, производительном и непроизводительном труде и другие.

    Третий  этап эволюции классической школы политической эко­номии приходится на первую половину XIX в., когда в ряде развитых стран завершился промышленный переворот. В течение этого периода последователи и в том числе ученики А.Смита (так называли себя многие из них) подвергли углубленной проработке и ьпереосмыслению основные идеи и концепции своего кумира, обогатили школу принципиально новыми и значимыми теоретическими положениями. В числе представителей данного этапа следует особо выделить французов Ж.Б.Сэя и Ф.Бастиа, англичан Д.Рикардо, Т.Мальтуса и Н.Сениора, американца Г.Кэри и др.

    Хотя  эти авторы, следуя, как они утверждали, А.Смиту, происхождение стоимости товаров и услуг видели либо в количестве затрачен­ного труда либо в издержках производства (но такого рода затратный подход в действительности оставался недоказательным), все же каждый из них оставил в истории экономической мысли и становления рыночных отношений довольно заметный след.

    Так, Ж.Б.Сэй в своем догматичном  с позиций современной экономической  теории «законе рынков» впервые ввел в рамки экономического исследования проблематику равновесия между спросом и предложением, реализации совокупного общественного продукта в зависимости от конъюнктуры рынка. В основу этого «закона», как очевидно, и Ж.Б.Сэй, и другие классики вкладывали положение о том, что при гибкой заработной плате и подвижных ценах процентная ставка будет уравновешивать спрос и предложение, сбережения и инвестиции при полной занятости.

    Д.Рикардо  более других своих современников  полемизировал с А.Смитом. Но, разделяя всецело взгляды последнего о доходах «главных классов общества», он впервые выявил закономерность имеющей место тенденции нормы прибыли к понижению, разработал законченную теорию о формах земельной ренты. К его заслугам необходимо отнести также одно из лучших обоснований закономерности изменения стоимости денег как товаров в зависимости от их количества в обращении.

    К триаде экономистов-классиков —  последователей смитовской политической экономии — правомерно наряду с Д.Рикардо и Ж.Б.Сэем отнести Т.Мальтуса. Этот ученый, в частности, в развитие несовершенной концепции А.Смита о механизме общественного воспроизводства (по Марксу, «догма Смита») выдвинул теоретическое положение о «третьих лицах», в соответствии с которым обосновал реальное участие в создании и распределении со­вокупного общественного продукта не только производительных, но и непроизводительных слоев общества. Т.Мальтусу принадлежит также не потерявшая и в наше время свою актуальность идея о влиянии на благосостояние общества численности и темпов прироста населения, что свидетельствует одновременно и о взаимозависимости экономических процессов и природных явлений.

    Четвертый завершающий этап развития классической полити­ческой экономии охватывает период второй половины XIX в., в течение которого упомянутые выше Дж.С.Милль и К.Маркс обобщили лучшие достижения школы, С другой стороны, к этому времени уже обретали самостоятельное значение новые, более прогрессивные направления экономической мысли, получившие впоследствии названия «маржинализм» (конец XIX в.) и «институци-онализм» (начало XX в.). Что касается новаторства идей англичанина Дж.С.Милля и К.Маркса, писавшего свои труды в изгнании из родной Германии, то эти авторы классической школы, будучи строго привержены положению об эффективности ценообразования в условиях конкуренции и осуждая классовую тенденциозность и вульгарную апологетику в экономической мысли, все же симпатизировали рабочему классу, были обращены «к социализму и реформам». Причем К.Маркс, кроме того, особо подчеркивал усиливающуюся эксплуатацию труда капиталом, которая, обостряя классовую борьбу, должна, на его взгляд, неизбежно привести к диктатуре пролетариата, «отмиранию государства» и равновесной экономике бесклассового общества.

3. Особенности предмета и метода изучения классической политической экономии

    Продолжая общую характеристику почти двухсотлетней  истории классической политической экономии, необходимо выделить ее единые признаки, подходы и тенденции  в части предмета и метода изучения и дать им соответствующую оценку. Они могут быть сведены к следующему обобщению.

    Во-первых, неприятие протекционизма в экономической  поли­тике государства и преимущественный анализ проблем сферы производства в отрыве от сферы обращения, выработка  и применение прогрессивных методологических приемов nисследования, включая причинно-следственный (каузальный), дедуктивный и индуктивный, логическую абстракцию. Одновременно подход с классовых позиций на наблюдаемые «законы производства» и «производительный труд» снимал любые сомнения по поводу того, что полученные с помощью логической абстракции и дедукции предсказания следовало бы подвергнуть опытной проверке. В результате свойственное классикам противопоставление друг другу сфер производства и обращения, производительного и непроизводительного труда стало причиной недооценки закономерной взаимосвязи хозяйствующих субъектов этих сфер («человеческого фактора»), обратного влияния на сферу производства денежных, кредитных и финансовых факторов и других элементов сферы обращения. Таким образом, приняв в качестве предмета изучения только проблематику сферы производства, экономисты-классики, говоря словами М.Блауга, «подчеркивали, что выводы экономической науки в конечном счете основываются на постулатах, в равной степени почерпнутых из наблюдаемых «законов производства» и субъективной интроспекции».

    Более того, классики при решении практических задач ответы на основные вопросы  давали, ставя эти вопросы, как  выразился Н.Кондратьев, «оценочно». По этой причине, полагает он, получались «...ответы, которые имеют характер оценочных максим и правил, а именно: строй, опирающийся на свободу хозяйственной  деятельности, является наиболее совершенным, свобода тор­говли наиболее благоприятствует процветанию нации и т.д.» . Это обстоятельство также не способствовало объективности и последовательности экономического анализа и теоретического обобщения классической школы политической экономии.

    Во-вторых, опираясь на каузальный анализ, расчеты  средних и суммарных величин экономических показателей, классики (в отличие от меркантилистов) пытались выявить механизм происхождения стоимости товаров и колебания уровня цен на рынке не в связи с «естественной природой» денег и их количеством в стране, а в связи с издержками производства или, по другой трактовке, количеством затраченного труда. Несомненно, со времен классической политической экономии в прошлом не было другой экономической проблемы, и на это также указывал Н.Кондратьев, которая бы привлекала «...такое пристальное внимание экономистов, обсуждение которой вызывало бы столько умственного напряжения, логических ухищрений и полемических страстей, как проблема ценности. И вместе с тем, кажется, трудно указать другую проблему, основные направления в решении которой остались бы столь непримиримыми, как в случае с проблемой ценности».

    Однако  затратный принцип определения  уровня цен классической школой не увязывался с другим важным аспектом рыночных экономических отношений — потреблением продукта (услуги) при изменяющейся потребности в том или ином благе с добавлением к нему единицы этого блага. Поэтому вполне справедливо мнение Н.Кондратьева, который писал: «Предшествующий экскурс убеждает нас в том, что до второй половины XIX века в социальной экономии нет сознательного и отчетливого разделения и различения теоретических суждений ценности или практических. Как правило, авторы убеждены, что те суждения, которые фактически являются суждениями ценности, являются столь же научными и обоснованными, как и те, которые являются суждениями теоре­тическими». Несколько десятилетий спустя (1962) во многом похожее суждение высказал и Л. фон Мизес. «Общественное мнение, — пишет он, — до сих пор находится под впечатлением научной попытки представителей классической экономической теории справиться с проблемой ценности. Не будучи в состоянии разрешить очевидный парадокс ценообразования, классики не могли проследить последовательность рыночных сделок вплоть до конечного потребителя, но были вынуждены начинать свои построения с действий бизнесмена, для которого потребительские оценки полезности являются заданными».

    В-третьих, категория «стоимость» признавалась авторами клас­сической школы единственной исходной категорией экономического анализа, от которой как на схеме генеалогического древа отпочковываются (вырастают) другие производные по своей сути категории. Кроме того, подобного рода упрощение анализа и систематизации привело классическую школу к тому, что само экономическое исследование как бы имитировало механическое следование законам физики, т.е. поиск сугубо внутренних причин хозяйственного благополучия в обществе без учета психологических, моральных, правовых и других факторов социальной среды.

    Указанные недостатки, ссылаясь на М.Блауга, отчасти  можно было бы объяснить невозможностью в общественных науках всецело контролируемого эксперимента, вследствие чего «экономистам для того, чтобы отбросить какую-либо теорию, нужно гораздо больше фактов, чем, скажем, физикам». Сам М.Блауг, однако, уточняет: «Если бы выводы из теорем экономической теории поддавались однозначной проверке, никто бы никогда не услышал о нереалистичности предпосылок. Но теоремы экономической теории невозможно однозначно проверить, поскольку все предсказания имеют здесь вероятностный характер». И все-таки, если не избегать снисхождений, то можно согласиться с Л.Мизесом о том, что «многие эпигоны экономистов-классиков видели задачу экономи­ческой науки в изучении недействительно происходящих событий, а лишь тех сил, которые некоторым, не вполне понятным образом предопределили возникновение реальных явлений».

    В-четвертых, исследуя проблематику экономического роста и повышения благосостояния народа, классики не просто исходили (вновь в отличие от меркантилистов) из принципа достижения активного торгового баланса б(положительного сальдо), а пытались обосновать динамизм и равновесность состояния экономики страны. Однако при этом, как известно, они обходились без серьезного математического анализа, применения методов математического моделирования экономических проблем, позволяющих выбрать наилучший (альтернативный) вариант из определенного числа состояний хозяйственной ситуации. Более того, классическая школа достижение равновесия в экономике считала автоматически возможным, разделяя упомянутый выше «закон рынков» Ж.Б.Сэя.

    Наконец, в-пятых, деньги, издавна и традиционно  считавшиеся искусственным изобретением людей, в период классической политической экономии были признаны стихийно выделившимся в товарном мире товаром, который нельзя «отменить» никакими соглашениями междулюдьми. Среди классиков единственным, кто требовал упразднения денег, был П.Буагильбер. В то же время многие авторы классической школы вплоть до середины XIX в. не придавали должного значения разнообразным функциям денег, выделяя в основном одну — функцию средства обращения, т.е. трактуя денежный товар как вещь, как техническое средство, удобное для обмена. Недооценка же других функций денег была обусловлена недопониманием обратного влияния на сферу производства денежно-кредитных факторов. 

4. Особенность экономического учения Дж. С. Милля

    В процессе исторического развития общества неизбежно появляются экономические  идеи – представления о том, что  такое экономика, что есть богатство  общества, как его увеличить, как  рационально использовать. Долгое время  экономические идеи остаются отрывочными, разрозненными, но постепенно они формируются  в определенные системы экономических  взглядов – возникают экономические  учения. При этом каждое экономическое  учение выражает систему взглядов того или иного класса на хозяйственные  явления, на те или иные вопросы хозяйственной  деятельности, на экономические отношения  в обществе. Анализ истории экономических  учений – от древнего мира до наших  дней – позволяет разобраться  в тенденциях развития и современных  направлениях экономической мысли, способствует пониманию сути экономических  процессов. Только глубокий анализ прошлого позволяет понять настоящее и  видеть возможности будущего.

    К сожалению, полный и доскональный анализ экономических учений, возникших  в хронологический период с античности до середины 20 в. представляется нам  слишком сложной задачей, невозможной  без серьезного опыта.

    В качестве альтернативного варианта нами будет предпринята попытка  анализа и систематизации социально-экономических  исследований экономиста, творчество которого явилось вехой, знаменующей  собой пик, завершающий этап эволюции политической экономии – этого ведущего направления экономической мысли  всего 19 в., направления, объединившего  таких выдающихся экономистов как  У. Петти, А. Тюрго, А. Смит, Д. Рикардо, Ж. Б. Сэй, Т. Мальтус и многих других, чьи труды заложили основы экономических  учений современности. Именно с Дж. С. Миллем, учение которого я рассматриваю в данной главе, по словам Ш. Жида и Ш. Риста “классическая политическая экономия достигнет, так сказать, своего совершенства и с ним же начнет приходить в упадок”.

    Джон  Стюарт Милль - один из завершителей классической политической экономии и «признанный  авторитет в научных кругах, чьи  исследования выходят за пределы  технической экономики».

    Свои  первые «Опыты» по политической экономии Дж.С.Милль опубликовал, когда ему  было 23 года, т.е. в 1829 г. В 1843 г. появилась  его философская работа «Система логики», которая принесла ему известность. Главный же труд (в пяти книгах, как  у А.Смита) под названием «Основы  политической экономии и некоторые  аспекты их приложения к социальной философии» был издан в 1848 г.