Банкротство: законодательство и правоприменительная практика

      Реферат на тему 

      БАНКРОТСТВО: ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА 

      Неотъемлемой   частью  рыночного  хозяйства  является  институт банкротства.   Он   служит   мощным   стимулом   эффективной  работы предпринимательских  структур, гарантируя одновременно экономические интересы  кредиторов,  а  также  государства  как  общего регулятора рынка.

      В  мировой  практике  законодательство о банкротстве изначально развивалось  по  двум  принципиально различным направлениям. Одно из них   основывалось   на   принципах   британской   модели,   которая рассматривала банкротство как способ возврата долгов кредитором, что сопровождалось ликвидацией должника-банкрота. Иное начало было заложено  в  американской  модели.  Основная цель законодательства здесь состоит  в  том,  чтобы  реабилитировать  компанию,  восстановить ее платежеспособность. Однако в современных условиях в законодательстве развитых   рыночных   стран   прослеживается   линия  на  сближение, совмещение приведенных начал. Именно эта тенденция и была положена в основу  при  разработке в России законодательства о банкротстве, и в первую  очередь  Закона  от 19 ноября 1992 года "О несостоятельности (банкротстве)   предприятий",   практическое   применение   которого сопровождается немалыми трудностями, обусловленными рядом причин.

      Во-первых, законодательство о банкротстве предстало абстрактной моделью,  которая  привнесена  как  бы  извне.  Оно  не есть продукт конкретных      условий     российского     рыночного     хозяйства, правоприменительной  практики.  Вследствие  этого  обновление такого законодательства  после  его "стыковки" с хозяйственной жизнью стало неизбежной  и  первоочередной  задачей, о чем свидетельствует проект нового федерального закона "О банкротстве (несостоятельности)".

      Во-вторых,  институт банкротства выполняет свое назначение лишь в  отлаженной  до  точности  часового  механизма рыночной экономике.  Деформированное  рыночное  хозяйство России искажает границы, спектр его применения.

      В-третьих,  первоначальное  накопление капитала новыми частными собственниками,  распределение и перераспределение приватизированной собственности    существенно    влияют    на    механизмы   действия законодательства о банкротстве. А это не в полной мере учтено в нем.

      В-четвертых,   применение   процедур  банкротства  предполагает существенное вторжение в производственно-хозяйственную, финансовую и иную  деятельность организации с целью принятия правильного решения.  Сложность этой сферы деятельности требует исключительно грамотного и квалифицированного подхода. Подобного наработанного десятилетиями (а то   и   столетиями)   опыта  мы  не  имеем.  Поэтому  и  приходится сталкиваться  с  такими  ситуациями,  когда  суд  выступает  в  роли могильщика,  принимая  решение о признании должника несостоятельным, хотя    мог    и   должен   применить   функции   лекаря   (введение реорганизационной процедуры), или наоборот.

      С  учетом указанных особенностей целесообразно проанализировать отдельные  вопросы  законодательства  о  банкротстве  и практики его применения.

      До  принятия  нового Гражданского кодекса РФ понятия и признаки несостоятельности (банкротства) предприятия выводились из норм ст. 1 Закона  о  банкротстве.  Данные  признаки  разделены  на две группы: сущностные  и внешние. К сущностным отнесены: неспособность должника удовлетворить   требования  кредиторов  по  оплате  товаров  (работ, услуг),  в  том  числе  обеспечить  платежи  в бюджет и внебюджетные фонды,   в   связи  с  превышением  обязательств  должника  над  его имуществом.   Второй  самостоятельный  состав  сущностных  признаков несостоятельности  должника  связан  с  неспособностью удовлетворить требования  кредиторов по причине неудовлетворительной структуры его баланса.   К   внешним   признакам  несостоятельности  (банкротства) отнесены: приостановление текущих платежей в течение трех месяцев со дня  наступления  сроков  их  исполнения;  приостановление  платежей связано  с  тем,  что должник не способен обеспечить выполнение этих требований   кредитора.   Однако  существенные  и  внешние  признаки банкротства  являются  предпосылочными,  дающими суду право признать организацию  несостоятельной  (банкротом),  в связи с чем юридически банкротство   связано   с   решением   арбитражного   суда.   Первая правоприменительная  практика  показала,  что  порой трудно признать предприятие   несостоятельным   (банкротом)   по   первому   составу существенных   признаков   (неспособность   должника   удовлетворить требования  кредиторов  в связи с превышением суммы его обязательств по  отношению  к  имуществу).  Как  отмечает  В.  Витрянский, данная формула  несостоятельности должника позволяет ему сколь угодно долго "водить   за   нос"   своих   кредиторов,  создавая  ситуацию  своей неплатежеспособности   и  одновременно  расходуя  средства  на  свои собственные цели без учета интересов кредиторов [1]. Главное, что он в  этих  случаях  не допускает превышения обязательств над активами, уходя тем самым от признаков банкротства.

      При  принятии нового ГК РФ законодатель, видимо, пытался учесть это   обстоятельство   и   дал   новую   формулу   несостоятельности (банкротства) юридического лица и индивидуального предпринимателя, в соответствии  с  которой  они по решению суда признаются банкротами, если  не  в  состоянии  удовлетворить требования кредиторов (ст. 25, 65). В то же время в п. 3 ст. 65 ГК указано, что основания признания судом  юридического  лица  банкротом  либо  объявления  им  о  своем банкротстве     устанавливаются    законом    о    несостоятельности (банкротстве).  Аналогичное  положение  содержится  и  в  ст. 25 ГК, касающейся     несостоятельности    (банкротства)    индивидуального предпринимателя.  Таким  образом,  с одной стороны, в ст. 25 и 65 ГК формула  банкротства  представлена  одним признаком - не в состоянии удовлетворить  требования кредиторов, а с другой - в этих же статьях содержится отсылка к Закону о несостоятельности (банкротстве), когда речь  идет  об  основаниях  признания судом этого обстоятельства как юридического  факта.  А ведь эти основания есть не что иное, как все сущностные  и  внешние  признаки  банкротства,  указанные  в  данном Законе.

      В  итоге  проблема  легального  закрепления понятия и признаков банкротства  субъектов  хозяйствования  не  получила  своего четкого разрешения.  Вследствие  этого  в  арбитражной  практике имеют место обращения  кредиторов с заявлениями о признании должников банкротами лишь  по  основаниям,  указанным  в  п.  1 ст. 65 ГК (не в состоянии удовлетворить требования кредиторов).

      При  формальном подходе можно, как видно, довольствоваться лишь внешними   признаками   банкротства.  И  тем  не  менее  в  практике арбитражных   судов   преимущественной   является  линия  на  оценку платежеспособности  должника  по  сущностным  и  внешним  признакам, указанным в ст. 1 Закона о банкротстве.

      При   анализе   признака,   связанного  с  неудовлетворительной структурой  баланса  должника,  суды применяют критерии, указанные в приложении  № 1 к постановлению Правительства РФ от 20 мая 1994 года №   498   "О   некоторых  мерах  по  реализации  законодательства  о несостоятельности  (банкротстве)  предприятий":  коэффициент текущей ликвидности,   коэффициент   обеспечения   собственными  средствами, коэффициент восстановления (утраты) платежеспособности.

      Думается,  что  при  внесении  изменений и дополнений в Закон о банкротстве или принятии нового закона следовало бы конкретизировать формулу  несостоятельности  (банкротства)  субъектов хозяйствования, представленную  в  п.  1  ст.  25  и  п.  1 ст. 65 ГК, исключив лишь критерий   превышения  обязательств  должника  над  его  имуществом, который содержится в ст. 1 Закона о банкротстве. При таком положении нельзя  будет  абстрактный  признак  несостоятельности (банкротства) должника,  указанный  в ГК, низводить до формального и единственного критерия оценки его несостоятельности. К сожалению, в проекте нового закона   "О   банкротстве   (несостоятельности)"  воспроизводится  с терминологическими  различиями лишь абстрактная формула банкротства, которая   дана   в   ст.   25,   65   ГК   РФ:   "под   банкротством (несостоятельностью) понимается неспособность должника удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, а также обеспечить платежи  в бюджет (внебюджетные фонды)" (п. 1 ст. 1). В п. 2 проекта закона указаны признаки внешнего банкротства. Сущностные же признаки банкротства   вовсе   отсутствуют.   При   доработке   этого  закона целесообразно, на наш взгляд, учесть высказанные соображения.

      В  соответствии  с  законодательством о банкротстве при наличии оснований    арбитражный    суд    может   применить   в   отношении несостоятельного  должника  меры,  направленные  на оздоровление его финансового  положения  (внешнее  управление,  санация),  или  же  в порядке  конкурсного  производства  решить  вопрос о прекращении его деятельности  как  субъекта  хозяйствования.  В арбитражной практике были  случаи,  когда  кредиторы,  обращаясь  с  заявлением  в  суд о признании должника банкротом, просили одновременно в соответствии со ст.    12   Закона   ввести   внешнее   управление   как   одну   из реорганизационных    процедур,    направленных   на   восстановление платежеспособности  должника. Может ли в данном случае суд применить одну  из  реорганизационных  процедур,  если  в ходе разбирательства будет  установлено,  что  имущественное положение должника подпадает под  все  признаки  банкротства,  предусмотренные  в  ст. 1 Закона о банкротстве?  Суды  обычно исходят из того, что, если кредиторы, чьи интересы    нуждаются   в   защите,   ходатайствуют   о   применении оздоровительной  реорганизационной  процедуры, введение ее, даже при наличии  признаков  банкротства,  соответствует  законодательству  о банкротстве. Действительно, при детальном анализе норм о банкротстве становится    очевидно,    что   законодатель,   допуская   введение реорганизационной  процедуры, полагает тем не менее, что последняя в части достижения положительного результата (оздоровление финансового положения  должника)  носит  вероятностный  характер и, если цель не будет  достигнута,  может  быть вынесено решение о несостоятельности (банкротстве) должника (п. 11 ст. 12 и п. 11 ст. 13 Закона). То есть функция  лекаря  выдвигается  по  отношению  к функции могильщика на первое  место.  Однако  такая  практика арбитражного суда может быть безупречной  с  точки  зрения  требования  закона  лишь  при  вполне определенных  условиях:  при  наличии признаков банкротства должника введение  одной  из  реорганизационных  процедур по оздоровлению его финансового   положения   может  быть  произведено  судом  лишь  при ходатайстве  не только кредиторов, но и должника. В противном случае последний    вправе   обжаловать   определение   о   приостановлении производства   по   делу   и  добиваться  признания  его  банкротом.

      Целесообразность  для  должника  подобного  исхода  в  ряде ситуаций является несомненной.

      В  практике арбитражных судов были ситуации, когда одновременно кредиторы  в  заявлениях  о несостоятельности (банкротстве) должника ходатайствуют   о  введении  внешнего  управления,  а  должник  -  о применении  санации  как  одной  из реорганизационных процедур. Так, коммерческий   банк   и   территориальное   управление  по  делам  о несостоятельности    (банкротстве),    возбуждая    производство   о несостоятельности      (банкротстве)      акционерного     общества, ходатайствовали    о    введении    внешнего   управления.   Должник ходатайствовал   о  введении  санации  в  отношении  его  имущества, приложив   при   этом   программу   санации   и   другие  материалы, обосновывающие  необходимость данной процедуры, в том числе и письма ряда   крупнейших   коммерческих  банков,  согласных  участвовать  в санации.

      Арбитражный  суд  оказался  перед выбором: кому из заявителей и какую  из реорганизационных процедур следует применить? Предпочтение было отдано заявителям-кредиторам. Определением суда производство по делу  о  несостоятельности  акционерного  общества  приостановлено и введено  внешнее управление. Мотивируя свою позицию, суд указал, что согласно   п.   1  ст.  13  Закона  о  банкротстве  кредиторы  имеют преимущественное   право   на   проведение  санации.  Полагаем,  что указанный   подход   суда   не   согласуется   с  законодательством. 
 
 

      Преимущественное    право   кредиторов   (наряду   с   собственником предприятия-должника   и   членами  трудового  коллектива)  касается механизма  реализации  уже  принятого  судом  определения о введении санации     как     реорганизационной     процедуры     оздоровления финансово-хозяйственного  положения  должника. На стадии же принятия определения  о  введении  той  или  иной реорганизационной процедуры арбитражным судом ни кредиторы, ни должник не пользуются какими-либо преимущественными   правами.  При  принятии  решения  о  банкротстве должника   или   применении   к   нему   оздоровительных   мер   суд руководствуется     лишь     возможностью    (или    невозможностью) восстановления его платежеспособности.

      Нередко  при  решении вопроса о применении санации или внешнего управления  суды  полагают,  что  меры  по  санации  связаны  лишь с финансовой  помощью  должнику, в то время как при внешнем управлении может    применяться   широкий   комплекс   действий   технического, организационного  и  финансового  порядка.  И  в  тех случаях, когда кредиторы  настаивают  на  введении  внешнего  управления, а должник просит   применить   процедуру   санации   и   в   своей   программе оздоровительных   мер   наряду   с  финансовой  помощью  со  стороны предлагает   комплекс   организационно-технических  и  хозяйственных действий,    суды    полагают,    что    различия    между   данными реорганизационными   процедурами   сглаживаются  в  пользу  внешнего управления.  Ясно,  что  в  данном  случае  вопрос решается в пользу кредиторов.  Думается,  что  такая  позиция  судов  не  вытекает  из действующего   законодательства  о  несостоятельности  (банкротстве) субъектов хозяйствования.

      Главный признак санации - финансовая помощь должнику со стороны его  собственника,  кредиторов  или  иных  лиц  (преамбула  Закона о банкротстве).  И при его наличии введение этой процедуры имеет место на   общих   основаниях.   Предложенные   в   ходатайстве  заявителя дополнительные  технические,  организационные  и  иные хозяйственные меры   лишь  усиливают  гарантии  достижения  цели  при  санации.  В хозяйственно-арбитражной   практике   прослеживается   тенденция,  в соответствии  с  которой  кредиторы при финансовой несостоятельности должника   нередко   используют  институт  внешнего  управления  как возможность  доступа к имущественному комплексу, находящемуся у него на  праве  собственности  или  в аренде. Речь идет главным образом о приватизированных  государственных  (муниципальных) предприятиях или же  арендуемых  частными  коммерческими  организациями.  И  хотя при назначении  арбитражного  управляющего  должнику предоставлено право предложить  свою  кандидатуру,  а  при наличии нескольких кандидатур арбитражный управляющий назначается на конкурсной основе (п. 4 ст. 8 Закона),  реальные возможности должника влиять на выбор арбитражного управляющего   по   сравнению  с  кредиторами  ограничены,  так  как кандидатура   может   быть   заблокирована   при  утверждении  плана проведения  внешнего  управления  (п.  8  ст.  12  Закона). Практика показывает, что кредиторы не желают и всячески препятствуют введению внешнего  управления,  если  они  не  смогут контролировать ход этой процедуры  посредством  своей кандидатуры арбитражного управляющего.  Имея  своего руководителя в органах управления должника, кредиторы в ходе внешнего управления втягивают его в свою "коммерческую орбиту" на  той  или  иной  основе.  А  в итоге должник, восстанавливая свою платежеспособность,   теряет   прежнюю   хозяйственную   свободу   и независимость.