Торможение  диффузии нововведений обернулось для  бывшего СССР, нарастающим технологическим  отставанием от стран «золотого  миллиарда». В то время как США, Западная Европа и Юго-Восточная Азия приступили к активному освоению технологий постиндустриального типа, основанных на достижениях в области микроэлектроники, биотехнологии и информатики, экономика бывшего СССР (за исключением космической и части военной промышленности) продолжала эксплуатировать индустриальные и даже до-индустриальные технологии. Задачи ресурсосбережения, роста наукоемкости продукции, ликвидации тяжелого физического труда, создания эффективной производственной инфраструктуры решались крайне медленно. Сформировалась так называемая утяжеленная структура экономики, в которой все более нарастал удельный вес военно-промышленного комплекса. Так отрицание правил эволюции привело к резкому замедлению развития, к проигрышу в экономическом соревновании с капиталистическим миром, к политическому кризису директивной системы управления.

2.2 Эволюционный подход  к формированию  долгосрочной стратегии  России на перспективу  до 2010-2015 гг

      Одной из основных целей рассматриваемой  долгосрочной стратегии должно стать восстановление нормального хода экономической эволюции в России. Частично на эту цель работают предложенные Г. Грефом и его командой в «Основных направлениях социально-экономической политики Правительства Российской Федерации на долгосрочную перспективу» меры по ослаблению административных препятствий для входа на рынок, созданию равных конкурентных условий всем субъектам хозяйствования, снижению рисков работы в российской экономике, сокращению трансакционных издержек.

      Такого  рода меры важны, но недостаточны. Для экономической эволюции необходимы ресурсы как финансовые, так и материальные. Именно здесь возникают проблемы, которые должны быть решены в рамках долгосрочной стратегии.

      Проблема  преодоления дефицита финансовых ресурсов. Только при мощной кредитной поддержке со стороны институциональных инвесторов и коммерческих банков современный новатор может внедрять свои нововведения. Это одно из важнейших условий экономической эволюции. Однако в России в настоящее время отсутствуют необходимые кредитные ресурсы, а многочисленные предложения провести эмиссию под инвестиционные проекты противоречат современным неэволюционным теориям, полагающим, что инвестиции должны формироваться в основном за счет накопленных сбережений. Что делать: рассчитывать на ресурсы иностранных инвесторов? попытаться вернуть «сбежавший» за границу капитал? найти способы аккумуляции находящихся на руках населения денег или ждать пока карликовая денежно-кредитная система России превратится в мощного титана, способного кредитовать новаторов? Мне представляется, что в данной ситуации выход имеется.

      Экспериментальные расчеты, проведенные автором с  помощью эволюционной модели, показали: в США после Второй мировой войны новаторы обеспечили рост экономики при условии, что их финансовые ресурсы (в среднем) примерно на 60% образовывались за счет накопленных сбережений (причем эти сбережения частично являлись собственностью новаторов, частично заимствованы в разных формах на финансовых рынках) и примерно на 40% — за счет кредитной эмиссии, т. е. создания новых денег (см. табл. 1.1.1).

      Таблица 2

      Обеспечение денежными  средствами экономического роста США, %

      В эволюционно развивающейся экономике  США новые деньги приходят в первую очередь к новаторам. Эти деньги покрывают издержки эволюционной инфляции, посредством которой новаторы отбирают определенную долю ресурсов у консерваторов, и частично — инвестиционные затраты, связанные с развитием новых производств. Без эмиссии денег новаторы просто бессильны решать свои задачи. Парадоксальная вещь: Америка живет по двойным стандартам. В реальной экономике она придерживается законов эволюции и активно поддерживает становление новых технологий, в частности информационных технологий постиндустриального типа; в теории (прежде всего в неоклассической) отрицает эти законы, и не только отрицает, но через Международный валютный фонд навязывает это отрицание другим странам, в том числе России.

      Итак, для того чтобы восстановить режим  эволюционного развития российской экономики, необходимо задействовать механизм кредитной эмиссии под инвестиционные проекты. Возможные размеры годовой эмиссии должны быть ограничены не суммарной стоимостью эффективных инвестиционных проектов, а годовой производственной мощностью инвестиционной сферы России: нельзя допустить, чтобы денежный спрос на продукцию инвестиционной сферы превышал ее возможности. Соответственно необходимо провести инвентаризацию предприятий инвестиционной сферы, которая позволила бы установить степень их жизнеспособности и определить затраты, необходимые для их модернизации. Не исключено, что именно с модернизации предприятий инвестиционного машиностроения и следует начать восстановление режима эволюционного развития экономики. А это значит, что кредитные линии следует открывать не сразу для всех новаторов, а для новаторов-машиностроителей и новаторов-смежников.

      Конструктивным  решением вопроса о кредитовании инвестиционных проектов отечественных  новаторов следует считать создание российского банка развития. Такого рода банки существуют во многих странах мира. Они решают задачи поддержки и стимулирования природоохранных и энергосберегающих мероприятий, финансирования новых технологий и продуктов, создания новых рабочих мест, содействия экспорту, восстановления экономики после войны или природных катаклизмов и т.д. Капитал таких банков формируется или государством, или в смешанном государственно-частном варианте. Рефинансирование происходит через эмиссию собственных ценных бумаг и их размещение на рынке капиталов. Банки развития привлекательны для новаторов долгосрочными (до 10-12 лет) кредитами и фиксированными ставками процента, которые, как правило, ниже рыночных.

      Проблема  возможного дефицита топливно-энергетических ресурсов (ТЭР). Существует опасность, что экономический рост в России в ближайшие 10-15 лет будет крайне низким вследствие нехватки энергетических ресурсов. В «Основных направлениях социально-экономической политики Правительства Российской Федерации на долгосрочную перспективу» утверждается, что для увеличения в 2010 г. объема произведенного ВВП в 1,87 раза относительно 1999 г. вполне достаточно, чтобы внутреннее потребление ТЭРа выросло за этот же период всего в 1,1 раза. Огромный разрыв между темпами роста ВВП и внутреннего потребления ТЭР объясняется имеющейся якобы возможностью снижения энергоемкости ВВП в течение ближайших 10 лет в 1,7 раза. Однако мировая статистика свидетельствует, что столь высокие  темпы снижения энергоемкости ВВП просто нереальны. Подавляющее большинство стран мира развивает свою экономику на фоне растущей или в лучшем случае стабильной энергоемкости. И лишь некоторые страны, входящие в группу так называемых High-income economies (страны «золотого миллиарда»), растут в условиях снижения энергоемкости, но все же не такого быстрого, как прогнозируют для России разработчики «стратегии». Например, в 1980-1990 гг. средний для группы High-income economies индекс снижения энергоемкости составил всего 1,18. Если из этой группы стран выделить страны-чемпионы, то наилучшие показатели были у Дании — 1,21 и у Великобритании — 1.24.

      С точки зрения эволюционной экономики  ожидаемый дефицит ТЭР есть следствие  того, что иностранные новаторы выигрывают в конкурентной борьбе у отечественных новаторов, перекупая у них топливно-энергетические ресурсы. Создаются предпосылки для подавления экономической эволюции в России, превращения России в энергетический придаток развитых стран.

      В связи с этим в рамках стратегии  социально-экономического развития Российской Федерации необходимо разработать  специальную долгосрочную подпрограмму ограничения экспорта сырьевых и топливно-энергетических ресурсов, контроль за исполнением которой должен осуществлять непосредственно Президент Российской Федерации или наделенный соответствующими полномочиями представитель Президента.

      Исходным  пунктом разработки такой подпрограммы могли бы стать пересмотр заложенных Г. Грефом соотношений между внутренним потреблением и экспортом топливно-энергетических ресурсов, а также обсуждение мер, позволяющих реализовать практически эти новые соотношения. Наши расчеты показывают, что если энергоемкость ВВП будет снижена к 2010 г. на 25%, то для обеспечения роста ВВП со скоростью 5,5% в год необходимо, чтобы экспорт ТЭР сократился к 2005 г. на 16% относительно 2000 г., а к 2010 г. - на 37,5% (табл. 3).

      Таблица 3

      Расчет  желаемого изменения темпов роста внутреннего потребления

      и экспорта ТЭР, %

*Рассчитано по: From Plan to Market. World Development Report, 1996. Oxford: Oxford University Press, 1996. Pp. 202-203,208-209.

      Надо  сказать, что прогнозируемое нами снижение объемов экспорта ТЭР — это постепенный процесс, годовая скорость которого относительно низка, примерно 4,5% в год. По своему эффекту данный процесс идентичен снижению мировых цен на нефть, газ и другие топливно-энергетические ресурсы. При этом, как известно, падение мировых цен на эти продукты бывает куда более глубоким. Например, цена барреля нефти-брент может за считанные дни сократиться на 20-30%. Однако если падение цен воспринимается обычно как стихийное бедствие, против которого невозможно бороться, то сознательное сокращение объемов отечественного экспорта ТЭР может вызвать реакцию сопротивления. На практике ограничение так называемого доступа к трубе обычно используется как угроза со стороны правительства по отношению к компаниям, имеющим задолженность по бюджетным обязательствам. Если же аналогичные акции осуществлять не с целью наказания неплательщиков, а во имя экономического роста без какой-либо компенсации потерь от «недоэкспорта», то ответной реакцией компаний, входящих в ТЭК, может стать соответствующее снижение объемов добычи и производства топливно-энергетических ресурсов.

      В связи со сказанным центральное  место в подпрограмме ограничения  экспорта ТЭР мог бы занять договор  между Правительством РФ и компаниями ТЭКа, согласно которому правительство приняло бы на себя обязательства по частичной компенсации потерь от «недоэкспорта», а компании согласились бы работать на основе соответствующей схемы квотирования экспорта и ори этом не снизили бы объемы добычи (выработки) ТЭР.

      За  счет чего правительство РФ может осуществить частичную компенсацию «недоэкспорта»? Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним, что основная цель ограничения экспорта ТЭР, а также других ресурсов — это обеспечение 5%-го роста ВВП, и прежде всего ВВП, создаваемого в отраслях обрабатывающей промышленности. Если эта цель реализуется, то доходная часть бюджета будет во все большей мере наполняться за счет налогов, поступающих от обрабатывающей промышленности и других конечных отраслей. А это значит, что у правительства есть возможность компенсировать ТЭКу потери от «недоэкспорта» за счет снижения налоговой нагрузки на энергоносители и перенесения части этой нагрузки на конечные отрасли.

      Надо  сказать, что задача по смягчению  налогового пресса на компании, входящие в топливно-энергетический комплекс, назрела давно. (Например, налоги на сырую нефть составляют в России примерно 50% валовой выручки, тогда как в других нефтедобывающих странах они не превышают 30%). Однако в условиях экономического спада это было трудно сделать. В предстоящие 10 лет такая возможность становится вполне реальной.