Своеобразие теории Гумилева Л.Н. в оценке исторического пути России

     Постепенно  вследствие резни пассионарный заряд этноса сокращается, ибо люди физически истребляют друг друга. Начинаются гражданские войны, и начинается фаза надлома, которая сопровождается «огромным рассеиванием энергии, кристаллизующейся в памятниках культуры и искусства»⁸ Но внешний расцвет культуры соответствует спаду пассионарности, а не ее подъему. Кончается эта фаза обычно кровопролитием; система выбрасывает из себя излишнюю пассионарность, и в обществе восстанавливается видимое равновесие.

     Этнос начинает жить «по инерции», благодаря  приобретенным ценностям. Это  фаза - инерционная. Вновь идет взаимное подчинение людей друг другу, происходит образование больших государств, создание и накопление материальных благ.

     Наступает фаза обскурации, при которой процессы распада в этносоциальной системе становятся необратимыми. Постепенно пассионарность иссякает. Когда энергии в системе становится мало, ведущее положение в обществе занимают субпассионарии - люди с пониженной пассионарностью. Они стремятся уничтожить не только беспокойных пассионариев, но и трудолюбивых гармоничных людей.

     Последняя фаза этногенеза - мемориальная, когда этнос сохраняет лишь память о своей исторической традиции. Затем исчезает и память, приходит время равновесия с природой (гомеостаза), когда люди живут в гармонии с родным ландшафтом и предпочитают великим замыслам обывательский покой. Пассионарности людей в этой фазе хватает лишь на то, чтобы поддерживать налаженное предками хозяйство.

     Новый цикл развития может быть вызван лишь очередным пассионарным толчком, при котором возникает новая пассионарная популяция. Но она отнюдь не реконструирует старый этнос, а создает новый, давая начало очередному витку этногенеза – «процесса, благодаря которому Человечество не исчезает с лица Земли»⁹. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Этническая история страны: от славянских племен до империи

    Анализируя  этническую историю Руси-России, Гумилев Л.Н.  опирается на исследование и анализ этногенезы всех народов населявших и населяющих нашу Родину. Каждый из этих народов - этносов, обладая своим этническим возрастом и соответствующим ему пассионарным потенциалом, оказывал мощное влияние на ход этногенеза всего суперэтноса будущей России. При этом автор подробно,   с опорой на большой «исторический материал» прослеживает  логику основных событий этнической истории Руси и России и приходит к выводу: этногенез народов нашего Отечества составляют историческую канву жизни, по крайней мере, двух разных суперэтносов: «необходимо различать историю древней Киевской Руси (с IX до XIII в., включая и историю Новгорода до его падения в XV в.) и историю Московской Руси (с XIII столетия до наших дней)»¹⁰.

    Но  начало всему, как считает автор, положило Великое переселение народов, в результате пассионарного точка во II в.н.э., когда славянские племена освоили земли от берегов Балтики до Адреатики и Эгейского моря. VI – VII вв. – период  упрочения и дальнейшего расселения славянских племен, и в конечном итоге -  становления Киевской державы (династия Рюриковичей).

    Важнейшим   в истории русского этноса Гумилев считает   обстоятельства «выбора веры»  князем Владимиром,  широко известны и изложены в «Повести временных лет». «Историческая память связывает образ Владимира не с его личными качествами и политическими успехами, а с деянием более существенным - выбором веры, одухотворившей жизнь народа».¹¹

    В самом деле, распространив свою власть практически на все славяно-русские земли, Владимир неизбежно должен был придерживаться какой-то, как сказали бы сегодня, «общенациональной» политической программы, которая, по условиям того времени, выражалась в религиозной форме. Военно-политические следствия выбора веры были очень велики. Сделанный выбор не только дал Владимиру сильного союзника - Византию, но и примирил его с населением собственной столицы. Некоторое сопротивление крещению оказали на первых порах, предпочитая язычество, Новгород и Чернигов. Но язычники Новгорода были сломлены военной силой, а через некоторое время Чернигов вместе со Смоленском также приняли христианство.

    Православная церковь постепенно распространяла свое благотворное влияние, строила храмы и монастыри, учила людей грамоте и живописи.

  Князь Владимир пошел по пути, который «наметила «мудрейшая из людей» княгиня Ольга, избравшая православие. Ступив на этот путь, Русь пришила к крещению 988 г. Крещение дало нашим предкам высшую свободу - свободу выбора между Добром и Злом, а победа православия подарила Руси тысячелетнюю историю»¹² - пишет Гумилев Л.Н.

     В ХI - начале ХII  в. Русская земля представляла собой единый суперэтнос, сложилась крупная держава с разноплеменным населением.

     Наступивший позже период «феодальной раздробленности» Киевской Руси Гумилев связывает  с падением пассионарности в XIII в. -  единство оказалось утраченным. Отдельные подсистемы ослабевшего суперэтноса вошли в состав более молодых этнических миров. Так, Северо-Восточная Русь вошла в монгольский суперэтнос. В части Русских земель правили князья - самостоятельные властители. Те русские княжества, которые отказались от союза с татарами, были и захвачены частично Литвой, частично Польшей, и судьба их была очень печальной. В рамках, западноевропейского суперэтноса русичей ждала участь людей второго сорта.

Таким образом, вошедшая в фазу обскурации Русская земля была разорвана надвое могучими силами пассионарности Запада и Востока.

     Здесь стоит отметить, что историю взаимоотношений  «Руси и Степи», Гумилев Л.Н. рассматривает  и интерпретирует совсем с других позиций,   совершенно отличных от традиционной точки зрения. По его мнению, если говорить в общих чертах,  «монголо-татарское иго» нанесло не вред   Руси, а было тем щитом, который  сдерживал  западную экспансию в нашу страну.

     Гумилев пишет: «этногенез Руси оказался усложненным  этническими контактами с представителями  совершенно иных суперэтносов: Монгольского улуса и «Христианского мира».¹³ Так, в XIII в. Западная Европа являла собой постоянно растущую угрозу для Руси. Приведем пример. В 1237 г. мощный Ливонский орден, фактически «военно-духовное» государство,  был нацелен на захват Прибалтики, продвижение на Русь, насильственное  принуждение к католичеству  покоряемых народов. В 1240 г. шведский флот стоял в устье Невы, готовя нападение на Новгород, немцы нападали на Прибалтику. Натиск западного суперэтноса на Русь был угрожающе реален. Стране нужен был союзник. И, как отмечает Гумилев, благодаря патриотизму и самоотверженности князя Александра Невского был заключен союз Орды и Руси, остановивший западное нашествие. Реальные результаты союза с монголами позволили московским князьям сохранить большую свободу действий, более того, русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность.

        Анализируя все  обилие исторических событий, с опорой на подлинные исторические источники («Повесть временных лет»), исследования ведущих историков прошлого и настоящего,  Гумилев Л.Н. определяет, что ключевым периодом для понимания отечественной исторической судьбы являются три века: XIII, XIV и XV, - когда русская действительность формировалась как результат интерференции (наложения) двух разных процессов этногенеза. Финальная фаза этногенеза Киевской Руси сочеталась с начальным, инкубационным периодом истории будущей России, и «это сочетание придало столь трагическую окраску времени Александра Невского, Дмитрия Донского и Василия Темного».¹⁴

     Используя основную характеристику этнической истории - уровень пассионарного напряжения, Гумилев Л.Н., обобщая  различия между Киевской и Московской Русью,  представляет  это в виде таблицы, на которой более наглядно видно, что этногенез Московской Руси - России только в ХХ в. подходит к тем финальным фазам, в которых прошла вся история Киевской Руси. Москва не продолжала традиций Киева, как это делал Новгород. Напротив, она уничтожила традиции вечевой вольности и княжеских междоусобиц, заменив их другими нормами поведения, во многом заимствованными у монголов, - системой строгой дисциплины, этнической терпимости и глубокой религиозности.

     Автор доказывает, что в начале XIII в. на территории Руси имел место пассионарный толчок. «Мы даже можем с учетом нашего допущения довольно точно определить дату этого толчка. «Новые» люди начали рождаться около 1200 г., а исторической силой они стали в конце XIV в. - около 1380 г. Следовательно, инкубационный период фазы пассионарного подъема продолжался около 180 лет, что практически не противоречит данным по другим известным нам примерам этногенеза»¹⁵

     В качестве иллюстрации  правильности и объективности своей теории Гумилев Л.Н. подробно рассматривает период правления Александра   Невского. С точки зрения этнической истории, по мнению автора важен ответ на вопрос: какую Русь представлял Александр Ярославич Невский? «Был ли он последним крупным удельным князем древней Руси или же первым князем будущей Великороссии?».¹⁶Можно ли его поставить в один ряд с Владимиром Мономахом или следует сравнить с Дмитрием Донским?

     Действительно, князь Александр, так же как его соратники, принадлежал к поколению новых людей, поднявших Русь на недосягаемую высоту. Для такого вывода есть весомые основания. Жертвенное поведение Александра Ярославича него соратников слишком разительно отличается от нравов древнерусских удельных князей. Сформулированная Александром доминанта поведения - альтруистический патриотизм - на несколько столетий вперед определила принципы устроения Руси. Заложенные князем традиции союза с народами Азии, основанные на национальной и религиозной терпимости, вплоть до XIX столетия привлекали к России народы, жившие на сопредельных территориях. И наконец, именно потомками Александра Ярославича Невского строилась в XIV в. на развалинах древней Киевской Руси новая Русь. Сначала она называлась Московской, а с конца XV в. стала называться Россией.

     Итак, к началу XVI столетия у Ивана III имелись все основания называть себя Великим князем всея Руси. Присоединен Новгород, Псков, Смоленск, Рязанское княжество. Позади «стояние на Угре», битва на Куликовом поле. Как символ установления единовластия московских государей появились особые знаки великокняжеской власти: шапка Мономаха (корона), бармы (царские оплечья), государственный герб – двуглавый орел. С объединением страны была достигнута политическая и экономическая стабильность.

      Продолжая рассматривать историю России в соответствии с последовательностью фаз развития этноса,  Гумилев Л.Н. определяет период от смерти Ивана III в 1505 г. до начала царствования Михаила Романова в 1613 г. как первый максимум пасионарности в акматической фазе, причем в первой половине этого периода пассионарность возрастала, а затем начала убывать.

     Новый подъем обозначился лишь в 20-е годы XVII в. Поэтому и Смутное время, с точки зрения Гумилева, это не случайность, а следствие пассионарной депрессии после «перегрева» XVI в. (Лжедмитрий I, движение Болотникова И., Лжедмитрий II и вмешательство в Смуту Швеции,  Речи Посполитой). Внутриполитическая ситуация во время царствования Михаила Романова оставалась стабильной, т.к. генофонд русского суперэтноса начал компенсировать тот урон, который нанесли русской пассеонарности все смуты конца XVI в. – начала XVII в.

     Дальнейшие  важнейшие события в истории  государства Российского - воссоединение Левобережной Украины с Россией и присоединение Восточной Сибири Гумилев Л.Н.  оценивает  как правильный выбор, сделанный на основе естественного мироощущения народа. «Два близких этноса – русский и украинский – соединились не благодаря, а вопреки политической ситуации».¹⁷ Полтавская битва поставила точку в истории воссоединения Украины к России. Столь же быстрое и масштабное покорение и освоение Сибири, с точки зрения теории этногенеза автор объясняет высокой пассионарностью русских, состоянием этнического гомеостаза  народов Сибири и главное, за счет комплиментарных контактов русских с аборигенами. Русские переселенцы и администрация в основной массе легко устанавливали плодотворные контакты с народами Сибири и дальнего Востока. «Так в очередной раз были подтверждены преимущества уважения к праву других людей жить по - своему».¹⁸

     70-е  г. XVII в. Гумилев Л.Н. оценивает как очередной пассионарный спад, который привел к возникновению опасных течений внутри страны, и представлял угрозу для политического режима страны и даже ее существования (стрелецкие бунты, хованщина, раскол церкви, крымский поход).

     1698 г., год разгрома восстания стрельцов  принято считать последней датой  в истории Московской Руси, которая  начала стремительное превращение  в Российскую империю, и неразрывно  связана с именем и деяниями  Петра Первого.

     Однако  Гумилев Л.Н. дает кардинально отличную от традиционной,  оценку исторической роли Петра I, называя ее «петровской легендой». Гумилев считает, что все петровские реформы надо рассматривать логическим продолжением реформаторской деятельности его предшественников: Алексея Михайловича, Софьи, В. Голицина. Уровень пасионарности в этот период, по мнению автора, снижался, что и вызвало снижение активности населения, которое не могло противиться введению «рекрутских наборов» для решения военных задач, подушной подати и ужесточением крепостного права. «Окно в Европу» имело две стороны».¹⁹