Столыпинская аграрная реформа и ее последствия

Основные направления столыпинской земельной реформы. Разрушение общины и развитие частной собственности.    Столыпин, будучи помещиком, предводителем губернского дворянства, знал и понимал интересы помещиков; на посту губернатора в период революции видел  восставших крестьян,  поэтому для него аграрный вопрос не был отвлеченным понятием. Суть реформ:  проведение  под  самодержавие прочного фундамента и продвижение по пути промышленного, а следовательно, капиталистического развития. Ядро реформ - аграрная политика. Аграрная реформа была главным и любимым детищем Столыпина.  Целей у реформы  было несколько:  социально-политическая - создать в деревне прочную опору для самодержавия из крепких собственников, отколов их от основной массы крестьянства и противопоставив их ей; крепкие хозяйства должны были стать препятствием на пути нарастания революции в деревне; социально-экономическая - разрушить общину ,  насадить частные хозяйства в виде отрубов и хуторов,  а избыток рабочей силы направить в  город, где ее поглотит растущая промышленность;  экономическая - обеспечить подъем сельского хозяйства и дальнейшую индустриализацию страны с тем, чтобы ликвидировать отставание от передовых держав.    Первый шаг в этом направлении был сделан в 1861 году.  Тогда  аграрный вопрос решался за счет крестьян, которые платили помещикам и за землю, и за волю.  Аграрное законодательство 1906-1910 годов  являлось вторым шагом,  при  этом  правительство,  чтобы упрочить свою власть и власть помещиков,  снова  пыталось  решить  аграрный  вопрос  за  счет крестьянства.    Новая аграрная политика проводилась на основе указа 9 ноября 1906 года. Этот указ был главным делом жизни Столыпина.  Это был символ веры, великая и последняя надежда,  одержимость, его настоящее и будущее - великое,  если реформа удастся;  катастрофическое, если ее ждет провал. И Столыпин это осознавал.    В целом серия законов 1906-1912 гг.  носила буржуазный  характер. Отменялось средневековое надельное землевладение крестьян,  разрешался выход из общины,  продажа земель,  свободное переселение в города и на окраины, отменялись  выкупные платежи,  телесные наказания,  некоторые правовые ограничения.    Аграрная реформа состояла из комплекса последовательно  проводимых и связанных  между  собой мероприятий. Рассмотрим основные направления реформ.    С конца 1906 года государство начало мощное наступление на общину. Для  перехода к новым хозяйственным  отношениям была разработана целая система хозяйственно-правовых мер по регулированию аграрной экономики. Указом от 9  ноября  1906  года провозглашалось преобладание факта единоличного владения землей над юридическим правом  пользования.  Крестьяне теперь могли выходить из нее и получать землю в полную собственность. Они могли теперь выделить, находившуюся в фактическом  пользовании,  из общины, не считаясь с ее волей. Земельный надел стал собственностью не семьи, а отдельного домохозяина.    Крестьянам отрезали от общинной земли участки - отруба. Богатые крестьяне на те же участки переносили свои усадьбы - это называлось хуторами. Власти считали хутора идеальной формой землевладения. Со стороны хуторян, живших обособленно друг от друга, можно было не опасаться бунтов и волнений. Осуществлялись меры по обеспечению прочности и  стабильности трудовых крестьянских хозяйств. Так,  чтобы  избежать  спекуляции землей и концентрации собственности,  в  законодательном  порядке ограничивался предельный  размер  индивидуального  землевладения, была разрешена продажа земли некрестьянам. После начала реформы из общины устремились многие бедняки, которые тут же продавали свою землю и уходили в города. Зажиточные крестьяне с выходом не спешили. Чем это объяснялось? Прежде всего уход из общины ломал привычный уклад жизни и все мировоззрение крестьянина. Крестьянин сопротивлялся переходу на хутора и отруба не по темноте своей и невежеству,  как считали власти, а исходя из  здравых  житейских соображений. Община защищала его от полного разорения и многих иных превратностей судьбы. Крестьянское земледелие очень зависело от капризов погоды. Имея несколько разрозненных полос земли в разных частях  общественного надела: одну в низине, другую на возвышенности и т.д. (такой порядок называли чересполосицей),  крестьянин обеспечивал себе ежегодный средний урожай:  в засушливый год выручали  полосы  в низинах,  в  дождливый - на взгорках.  Получив надел в одном отрубе, крестьянин оказывался во власти стихии. Он разорялся в  первый  же  засушливый год,  если ею отруб был на высоком месте.  Следующий год был дождливым,  и  очередь  разоряться приходила соседу, оказавшемуся в низине. Только большой отруб, расположенный в разных рельефах, мог гарантировать ежегодный средний урожай. После выхода крестьян на отруба или хутора прежняя “страховка” от неурожая исчезала. Теперь всего один засушливый или чересчур дождливый год мог принести нищету и голод. Чтобы подобные опасения у крестьян исчезли, выходящим из общины стали нарезать лучшие земли. Естественно, это вызывало возмущение остальных общинников. Между теми и другими быстро нарастала враждебность. Число вышедших из общины стало постепенно уменьшаться.    Образование хуторов и отрубов даже несколько притормаживалось  ради  другой цели - укрепления надельной земли в личную собственность. Каждый член общины мог заявить о своем выходе из нее и закрепить за собой свой чересполосный надел, который община отныне не могла ни уменьшить, ни передвинуть. Зато владелец мог продать свой укрепленный надел даже постороннему для общины лицу.  С агротехнической точки зрения такое  новшество не могло принести много пользы (надел как был чересполосным, так и оставался), но оно было способно сильно нарушить единство крестьянского мира,  внести раскол в общину. Предполагалось, что всякий домохозяин, потерявший в своей  семье несколько душ и со страхом ожидающий очередного передела,  непременно ухватится за возможность оставить за собой  в  неприкосновенности  весь  свой  надел. В 1907  -  1915  гг. о выделении  из  общины  заявило  25% домохозяев,  а  действительно  выделилось  20%  - 2008,4 тыс. домохозяев. Широкое распространение получили новые формы землевладения: хутора и отруба. На 1 января 1916 года их  имелось уже 1221,5 тыс. Кроме того, закон  от  14  июня  1910  года  счел излишним  выход  из  общины многих крестьян, лишь   формально считавшимися общинниками. Число подобных хозяйств составило около одной трети от всех общинных дворов. Несмотря на все старания правительства, хутора хорошо прививались только в  северо-западных  губерниях,  включая  отчасти Псковскую и Смоленскую. Крестьяне Ковенской губернии еще до начала столыпинской  реформы  стали расселяться по хуторам.  Такое же явление наблюдалось в Псковской губернии. В этих краях сказывалось влияние Пруссии и Прибалтики.  Местный ландшафт,  переменчивый, изрезанный речками и ручьями,  тоже  способствовал  созданию хуторов. В южных и юго-восточных губерниях главным  препятствием для широкой хуторизации были трудности с водой.  Но здесь (в Северном Причерноморье,  на Северном Кавказе и в степном Заволжье)  довольно успешно пошло насаждение отрубов.  Отсутствие сильных общинных традиций в этих  местах  сочеталось  с высоким уровнем развития аграрного капитализма, исключительным плодородием почвы,  ее однородностью  на  очень  больших пространствах  и  низким  уровнем агрикультуры.  Крестьянин, почти не затратив на улучшение своих полос труда и  средств, без сожаления их оставлял и переходил на отруб. В Центрально-нечерноземном районе крестьянин, наоборот, много  сил должен был вкладывать в возделывание своего надела. Без ухода здешняя земля ничего не родит. Удобрение почвы здесь началось с незапамятных времен. А с конца ХIХ в. участились случаи коллективных переходов целых селений к  многопольным севооборотам с высевом кормовых трав. Получил развитие и переход на "широкие полосы"

Деятельность правительства  принесла  бы  гораздо больше пользы, если бы в центральнонечерноземных губерниях оно,  вместо насаждения хуторов и отрубов,  оказывало помощь интенсификации  крестьянской  агрикультуры  в рамках общины. Первое время, особенно при князе Б.А.Васильчикове, главноуправляющем землеустройством и земледелием, такая помощь отчасти оказывалась. Но с приходом А.В.Кривошеина,  в 1908 г. занявшего должность главноуправляющего землеустройством и  земледелием и ставшего  ближайшим сподвижником Столыпина, землеустроительное ведомство повело резко антиобщинную политику. В итоге коса нашла на камень: крестьяне сопротивлялись насаждению хуторов и отрубов,  а правительство чуть ли не открыто  препятствовало  внедрению передовых систем земледелия на общинных землях. Единственное, в чем нашли общий интерес землеустроители и местные крестьяне, - это разделение совместного землевладения нескольких деревень.  В Московской и некоторых других губерниях этот вид землеустройства получил настолько большое развитие,  что стал отодвигать на второй план работы по выделению хуторов и отрубов. В центрально-черноземных губерниях основным препятствием  к  образованию хуторов и отрубов на общинных землях было крестьянское малоземелье.  Например, в Курской губернии местные крестьяне "хотели помещичью землю немедленно  и  даром".  Из этого следовало, что прежде чем насаждать хутора и отруба, в этих губерниях надо было решить проблему крестьянского малоземелья - в том числе и за счет раздутых помещичьих латифундий. Третьеиюньский государственный переворот коренным образом  изменил обстановку в стране.  Крестьянам пришлось оставить мечты о скорой "прирезке". Темпы реализации указа 9 ноября 1906 г.  резко возросли.  В 1908 г. по сравнению с 1907 г. число укрепившихся домохозяев увеличилось в 10 раз и превысило полмиллиона.  В 1909 г. был достигнут рекордный показатель - 579,4 тыс. укрепившихся. Но с  1910 г.  темпы  укрепления  стали снижаться.  Искусственные меры, введенные в закон 14 июня 1910г., не выправили кривую. Численность  выделяющихся  из общины крестьян стабилизировалась только после выхода закона 29 мая 1911 г.  "О  землеустройстве".  Однако  вновь  приблизиться  к  наивысшим показателям 1908-1909 гг. так и не удалось. За эти  годы  в  некоторых южных губерниях,  например в Бессарабской и Полтавской, общинное землевладение было почти совсем ликвидировано.  В других губерниях,  например в Курской,  оно, утратило первенствующее положение. (В этих губерниях  и раньше было много общин с подворным землевладением). Но в губерниях северных,  северо-восточных, юго-восточных, а отчасти и в центрально-промышленных реформа лишь слегка затронула толщу общинного крестьянства. Чересполосно укрепляемая  личная крестьянская земельная собственность  весьма  отдаленно  походила  на  классическую римскую  "священную  и  неприкосновенную  частную  собственность".  И дело не только в правовых ограничениях,  налагавшихся на укрепленные наделы (запрещение продавать лицам некрестьянского сословия,  закладывать в частных банках).  Сами крестьяне,  выходя из общины, первостепенное значение придавали закреплению за собой не конкретных полос,  а  общей  их площади.  Поэтому они, случалось, были не прочь принять участие в общем переделе,  если при этом не уменьшалась  площадь их надела (например, при переходе на "широкие полосы"). Чтобы власти не вмешались и не расстроили дело,  такие переделы иногда производились тайно.  Бывало,  что такой же взгляд на укрепляемую землю усваивало и местное начальство. Министерская  ревизия 1911 г. обнаружила в Орловской губернии многочисленные случаи долевого укрепления. Значит, укреплялись не определенные  полосы,  а  доля  того или иного домохозяина в мирском землевладении.  Да и само правительство в конце концов встало на такую же точку зрения, присвоив себе по закону 29 мая 1911 г.  право передвигать укрепленные полосы при выделении хуторов или отрубов. Поэтому массовое укрепление чересполосных земель фактически приводило только к образованию беспередельных общин. К началу столыпинской реформы около трети общин в  Европейской России  не переделяли землю.  Иногда рядом соседствовали две общины - переделяющаяся и беспередельная.  Большой разницы в уровне их земледелия никто не отмечал. Только в беспередельной богатые были побогаче, а бедные победнее. В действительности правительство, конечно, не хотело  сосредоточения земли в руках немногих мироедов и разорения массы земледельцев.  Не имея средств пропитания в  деревне,  безземельная  беднота  должна  была хлынуть в город. Промышленность,  до 1910 г.  находившаяся  в  депрессии,  не смогла бы справиться с наплывом рабочей силы в таких масштабах.  Массы бездомных и безработных людей грозили новыми социальными потрясениями. Поэтому правительство поспешило сделать дополнение к своему указу,  воспретив в пределах одного уезда сосредоточивать в одних руках более шести высших душевых наделов,  определенных по реформе 1861 г.  По разным губерниям  это  составляло от 12 до 18 дес.  Установленный для "крепких хозяев" потолок был весьма низким.  Соответствующая норма вошла в закон 14 июня 1910 г. В реальной жизни из общины выходили в основном беднота, а также городские жители, вспомнившие, что в давно покинутой деревне у них есть надел, который теперь можно продать. Продавали землю и переселенцы,  уезжавшие в Сибирь.  Огромное  количество земель  чересполосного укрепления шло в продажу.  В 1914 г., например,  было продано 60% площади укрепленных в этом году земель.  Покупателем  земли  иногда оказывалось крестьянское общество,  и тогда она возвращалась в мирской котел. Чаще же покупали землю зажиточные крестьяне,  которые, кстати говоря, сами не всегда спешили с выходом из общины.  Покупали и другие  крестьяне-общинники.  В  руках одного и того же хозяина оказывались земли укрепленные и общественные.  Не выходя из общины, он в то же время имел и укрепленные участки. Свидетель и участник всей этой перетряски еще мог помнить,  где и какие  у него полосы.  Но уже во втором поколении должна была начаться такая путаница, в которой не в силах был бы разобраться  ни один суд.  Нечто подобное,  впрочем,  однажды уже имело место.  Досрочно выкупленные наделы (по  реформе  1861 г.) одно время сильно нарушали единообразие землепользования в общине. Но потом они стали постепенно подравниваться. Поскольку  столыпинская реформа не разрешила аграрного вопроса и земельное утеснение продолжало  возрастать,  неизбежна  была новая волна переделов, которая должна была смести очень многое из наследия Столыпина.  И действительно, земельные переделы, в разгар реформы почти заглохшие, с 1912 г. снова пошли по восходящей. Столыпин, видимо,  и сам понимал, что чересполосное укрепление не создаст "крепкого собственника".  Недаром он призывал местные власти "проникнуться убеждением,  что укрепление участков лишь половина дела,  даже лишь начало  дела,  и что не для укрепления чересполосицы был создан закон 9 ноября". 15 октября 1908 г. по согласованию министров внутренних дел, юстиции и главноуправляющего землеустройством и земледелием были изданы "Временные  правила  о  выделе  надельной земли к одними местам".  "Наиболее совершенным типом земельного устройства является хутор, - говорилось в  правилах, - а при  невозможности образования такового - сплошной для всех полевых угодий отруб, отведенный особо от коренной усадьбы".    19 марта 1909 г.  Комитет по  землеустроительным  делам утвердил "Временные правила о землеустройстве целых сельских обществ".  С этого времени местные землеустроительные органы все  более ориентировались на разверстание наделов целых деревень

При  назначении работ на очередь первыми должны были идти дела по разверстанию всего надела, затем - по групповым выделам и только после них - по одиночным.  Практически, при нехватке землемеров,  это означало прекращение одиночных выделов.  Действительно, крепкий хозяин долго мог ожидать, пока в соседней деревне не выгонят на отруба всех бедняков. 29 мая 1911 г.  был издан закон "О землеустройстве".  В него вошли основные положения инструкций 1909-1910 гг. новый закон устанавливал, что для перехода к отрубному и хуторскому хозяйству отныне не требуется предварительного укрепления надельных земель в личную собственность. С этого времени чересполосное укрепление утратило  прежнее  значение. Из всего  количества  хуторов  и отрубов,  созданных за время реформы, 64,3 % возникло в результате разверстания целых селений. Землеустроителям удобнее было так работать, повышалась результативность их труда, высокое начальство получало для жонглирования круглые цифры,  но вместе с тем умножалось число мелких  хуторян  и  отрубников,  которых  никак нельзя  было назвать "крепкими хозяевами".  Многие хозяйства были нежизнеспособны.  В Полтавской губернии,  например, при полном разверстании селений в среднем на одного хозяина приходилось 4,1 дес.  Крестьяне говорили,  что на иных  хуторах "курицу некуда выгнать".    Только около 30 %  хуторов и отрубов на общинных землях образовалось путем выдела отдельных хозяев. Но это, как правило,  были крепкие хозяева.  В той же  Полтавской  губернии средний размер единичного выдела составлял 10 дес.  Но большинство таких выделов было произведено в первые годы  реформы. Затем это дело практически сошло на нет. Со смешанным чувством относился Столыпин к такому  развитию.  С одной стороны,  он понимал,  что только рассечение надела на отруба изолирует крестьянские  хозяйства  друг  от друга,  только полное расселение на хутора окончательно ликвидирует общину.  Крестьянам,  рассредоточенным по  хуторам, трудно будет поднимать мятежи. С другой стороны, Столыпин не мог не видеть, что вместо крепких,  устойчивых хозяйств  землеустроительное  ведомство фабрикует  массу  мелких и заведомо слабых - таких,  которые никак не могли стабилизировать обстановку в деревне и  стать опорой  режима. Однако он не в силах был развернуть  громоздкую  машину  землеустроительного ведомства таким образом,  чтобы она действовала не так, как ей удобно, а как нужно для пользы дела. Одновременно с изданием новых аграрных законов правительство принимает меры к насильственному разрушению общины,  не надеясь полностью на действие  экономических  факторов.  Сразу  после 9 ноября 1906 года весь государственный аппарат приводится в движение путем издания самых категорических циркуляров и приказов, а так же путем репрессий против тех, кто не слишком энергично проводит их в жизнь. Практика реформы  показала,  что крестьянство в своей массе было настроено против выдела из общины -  по  крайней  мере  в  большинстве местностей. Обследование  настроений крестьян Вольно-экономическим обществом показало, что в центральных губерниях крестьяне  отрицательно относились к  выделу из общины (89 отрицательных показателей в анкетах против 7 положительных).  Многие крестьянские  корреспонденты  писали, что указ 9 ноября преследует цель разорить массу крестьян, чтобы нажились на этом немногие. В сложившейся обстановке для  правительства  единственным путем проведения реформы был путь насилия над основной  крестьянской  массой. Конкретные способы  насилия  были самые разнообразные - от запугивания сельских сходов до составления фиктивных приговоров, от отмены решений сходов земским  начальником до вынесения постановлений уездными землеустроительными комиссиями о выделении домохозяев, от применения полицейской силы  для  получения  "согласия" сходов до высылки противников выдела. Чтобы добиться  от  крестьян  согласия на разбивку всего надела,  чиновники из  органов  землеустройства,  случалось, прибегали к самым бесцеремонным мерам давления. Есть свидетельства тому, что иногда противостояние крестьян слишком сильному давлению чиновников приводило к кровавым столкновениям.

В 1906-1907 гг. указами царя некоторая часть государственных  и удельных земель  была передана Крестьянскому банку для продажи крестьянам с целью ослабления земельной тесноты. Противники столыпинской земельной реформы говорили, что она проводится по принципу: “Богатым прибавится, у бедных отнимется”. По замыслу сторонников реформы крестьяне-собственники должны были увеличивать свои наделы не только за счет сельской бедноты. В этом им помогал Крестьянский поземельный банк, скупавший земли у помещиков и мелкими участками продававший их крестьянам.

Закон 5 июня 1912 г. разрешил выдачу ссуды под  залог  любой приобретаемой крестьянами  надельной  земли.  Развитие  различных форм  кредита - ипотечного, мелиоративного, агрокультурного, землеустроительного - способствовало интенсификации   рыночных отношений в деревне. Но на деле эта земля покупалась в основном кулаками, получившими  таким образом дополнительные возможности для расширения хозяйства, так как купить землю даже через банк, с выплатой в рассрочку, могли себе позволить только зажиточные крестьяне. Многие дворяне, обедневшие или обеспокоенные крестьянскими беспорядками, охотно продавали свои земли. Вдохновитель реформы Петр Столыпин, чтобы подать пример, сам продал одно из своих имений. Таким образом, банк выступал посредником между продавцами земли - дворянами и ее покупателями - крестьянами. С размахом проводилась Банком покупка земель с последующей перепродажей их крестьянам на льготных условиях, посреднические операции  по  увеличению крестьянского  землепользования. Он увеличил кредит крестьянам и значительно  удешевил  его, причем Банк платил больший процент по своим обязательствам, чем  платили ему крестьяне. Разница в платеже покрывалась за счет субсидий  из бюджета, составив за период с 1906 по 1917 год 1457,5 млрд.рублей. Банк  активно  воздействовал  на  формы  землевладения:  для крестьян,  приобретавших  землю  в единоличную собственность, платежи снижались. В итоге, если  до  1906  года  основную  массу покупателей земли составляли крестьянские коллективы, то  к  1913 году 79,7% покупателей были единоличными крестьянами. Масштаб операций Крестьянского поземельного  банка в 1905-1907 гг. по закупке земли возрос почти в три раза.  Многие помещики  спешили расстаться со своими имениями.  В 1905-1907 гг.  банк скупил свыше 2,7 млн.  дес. земли. В его распоряжение перешли государственные и удельные земли. Между тем крестьяне, рассчитывая на ликвидацию помещичьего землевладения в ближайшем будущем, не очень охотно делали покупки. С ноября 1905 г. по начало мая 1907 г.  банк продал всего около 170 тыс. дес. В его руках оказалось очень много земли, к хозяйственному управлению которой он не был приспособлен,  и мало денег.  Для поддержки его правительство использовало даже накопления пенсионных касс.    Деятельность Крестьянского банка вызывала растущее раздражение среди помещиков.  Это проявилось  в  резких  выпадах против  него на III съезде уполномоченных дворянских обществ в марте-апреле 1907 г.  Делегаты были  недовольны  тем,  что банк продает землю только крестьянам (некоторые помещики были не прочь воспользоваться ею услугами как  покупатели).  Их беспокоило  также  то,  что  банк не совсем еще отказался от продаж земли сельским обществам (хотя он старался  продавать землю  в  основном отдельным крестьянам цельными участками). В это же время крестьяне весьма неохотно  выходили  из общины и укрепляли свои наделы. Ходил слух, будто тем, кто выйдет из общины, не будет прирезки земли от помещиков. Только после окончания революции аграрная реформа пошла быстрее.  Прежде всего правительство предприняло энергичные  действия  по ликвидации земельных запасов Крестьянского банка.  13 июня 1907 г.  этот вопрос разбирался в Совете министров,  было решено образовать на местах временные отделения Совета банка,  передав им ряд важных полномочий. Отчасти в результате принятых  мер,  а  также вследствие  изменения  общей  обстановки  в  стране  дела  у Крестьянского банка пошли лучше.  Всего за 1907-1915  гг.  из фонда банка было продано 3909 тыс. дес., разделенных примерно на 280 тыс.  хуторских и отрубных участков.  До  1911  г. объем  продаж  ежегодно возрастал,  а затем начал снижаться. Это объяснялось, во-первых, тем, что в ходе реализации указа 9  ноября 1906 г.  на рынок было выкинуто большое количество дешевой надельной "крестьянской" земли, а  во-вторых,  тем, что с окончанием революции помещики резко сократили продажу своих земель.  Оказалось,  что подавление революции в  конце концов не пошло на пользу созданию хуторов и отрубов на банковских землях Вопрос о том, как распределялись покупки банковских хуторов и отрубов среди различных слоев крестьянства, исследован недостаточно. По некоторым прикидкам, богатая верхушка среди покупателей составляла всего 5-6 %. Остальные принадлежали к среднему крестьянству и бедноте. Ее попытки закрепиться  на землях банка объяснялись довольно просто. Многие помещичьи земли,  из года в год сдававшиеся в аренду одним и тем же обществам,  стали как бы частью их надела. Продажа их Крестьянскому банку ударила в первую очередь по  малоземельным хозяевам.  Между тем банк давал ссуду в размере до 90-95 % стоимости участка. Продажа укрепленного надела обычно позволяла  уплатить  первый взнос.  Некоторые земства оказывали помощь по обзаведению на хуторах,  Все это толкало  бедноту на банковские земли, а банк, имея убытки от содержания купленных земель на своем балансе, не был разборчив  в  выборе клиентов. Ступив на банковскую землю,  крестьянин как бы  восстанавливал  для  себя те изнурительные и бесконечные выкупные платежи, которые под давлением революции правительство отменило с 1 января 1907 г. Вскоре появились недоимки по банковским выплатам. Как и прежде, власти вынуждены были прибегать к рассрочкам и пересрочкам. Но появилось и нечто такое, чего крестьянин раньше не знал:  продажа с молотка всего хозяйства.  С  1908  по 1914 г.  таким путем было продано 11,4 тыс. участков. Это, по-видимому, было прежде всею мерой устрашения. И основная часть бедноты, надо думать, осталась на своих хуторах и отрубах. Для нее, однако, продолжалась та же жизнь ("перебиться", "продержаться", "дотянуть"), какую она вела в общине. Впрочем, это не исключает того,  что на банковских землях появились и достаточно крепкие фермерские  хозяйства.  С этой  точки зрения землеустройство на банковских землях было перспективнее,  чем на надельных.

Ссуды крестьянского банка не могли  полностью  удовлетворить спрос крестьянина денежный товар. Поэтому значительное распространение получила кредитная кооперация, которая  прошла  в своем  движении  два этапа. На первом этапе преобладали административные формы регулирования отношений  мелкого  кредита. Создавая квалифицированные кадры инспекторов  мелкого  кредита  и ассигнуя значительные  кредиты  через  государственные  банки на первоначальные займы кредитным  товариществам  и  на  последующие займы, правительство  стимулировало  кооперативное  движение.  На втором этапе сельские   кредитные   товарищества, накапливая собственный капитал, развивались  самостоятельно. В  результате была  создана  широкая  сеть  институтов  мелкого крестьянского кредита, ссудно-сберегательных  банков  и  кредитных  товариществ, обслуживавших денежный оборот крестьянских хозяйств. К  1  января 1914 года количество таких учреждений превысило 13 тысяч. Кредитные отношения дали сильный импульс развитию производственных,  потребительских и   сбытовых кооперативов. Крестьяне на кооперативных началах создавали молочные и масленные артели, сельскохозяйственные общества, потребительские лавки и даже  крестьянские артельные молочные заводы. Переселение крестьян в Сибирь. Правительство Столыпина провело и серию новых законов о переселении крестьян на окраины. Возможности широкого развития переселения были заложены  уже в законе 6 июня 1904 года.  Этот закон вводил свободу переселения без льгот,  а правительству давалось право принимать решения об открытии свободного льготного переселения из отдельных местностей империи, "выселение из которых признавалось особо  желательным". Впервые закон по льготному переселению был применен в 1905 году:  правительство "открыло" переселение из Полтавской и Харьковской губерний, где крестьянское движение было особенно широким. Массовое переселение крестьян на восточные окраины страны было одним из важнейших направлений реформы. Тем самым уменьшалась “земельная теснота” в европейской части России, “выпускался пар” недовольства.    По указу 10 марта 1906 года право переселения крестьян  было предоставлено  всем  желающим  без ограничений. Правительство ассигновало немалые средства на расходы по устройству переселенцев на новых местах, на их  медицинское  обслуживание  и общественные нужды,  на прокладку дорог. В 1906-1913 годах за Урал переселилось 2792,8 тысяч человек. За 11 лет реформы на свободные земли Сибири и Средней Азии переселилось свыше 3 млн. человек. В 1908 году число переселенцев было наибольшим за все годы реформы и составило 665 тыс. человек. Однако масштабы  данного  мероприятия обусловили и трудности в его осуществлении. Волна переселенцев стремительно пошла на убыль. Не всем оказалось под силу освоение новых земель. Назад, в Европейскую Россию, двинулся обратный поток переселенцев. Возвращались полностью разоренные бедняки, не сумевшие прижиться на новом месте. Количество  крестьян, не  сумевших  приспособиться  к  новым  условиям  и вынужденных вернуться, составило 12% от общего числа переселенцев. Всего таким образом вернулось около 550 тыс.человек. Итоги переселенческой  компании были следующими.  Во-первых, за данный период был осуществлен громадный скачок в экономическом и социальном развитии Сибири. Также население данного региона  за годы колонизации увеличилось  на  153%.  Если  до  переселения  в Сибирь происходило сокращение посевных площадей, то за  1906-1913 годы они были расширены на 80%, в  то  время  как  в  европейской части России на 6,2%. По темпам  развития  животноводства  Сибирь также обгоняла европейскую часть России.    Агрокультурные мероприятия. Одним  из  главных  препятствий на пути экономического прогресса деревни являлась низкая культура земледелия и неграмотность подавляющего большинства производителей, привыкших работать по общему обычаю. В годы реформы крестьянам  оказывалась широкомасштабная агроэкономическая  помощь. Специально создавались  агропромышленные  службы для крестьян, которые организовывали  учебные  курсы  по скотоводству и молочному производству,  демократизации  и  внедрению  прогрессивных форм сельскохозяйственного производства. Много  внимания  уделялось и прогрессу системы внешкольного сельскохозяйственного образования. Если в 1905 году число слушателей на сельскохозяйственных  курсах составило 2 тысячи человек, то в 1912  году  -  58  тысяч,  а  на сельскохозяйственных чтениях - соответственно 31,6 тысяч  и 1046 тысяч человек. Результаты реформы характеризуются быстрым ростом  аграрного производства, увеличением емкости внутреннего рынка, возрастанием экспорта сельскохозяйственной продукции, причем  торговый  баланс России приобретал все более активный характер. В результате удалось не только вывести сельское хозяйство из кризиса, но и превратить его в доминанту  экономического развития России. Валовый доход всего сельского  хозяйства  составил в 1913 году 52,6% от общего валового дохода. Доход  всего  народного  хозяйства  благодаря увеличению стоимости, созданной в сельском  хозяйстве, возрос  в сопоставимых ценах с 1900 по 1913 годы на 33,8%. Дифференциация видов аграрного производства по районам привела к росту товарности сельского хозяйства. Три четверти всего переработанного индустрией сырья поступало от сельского хозяйства. Товарооборот сельскохозяйственной продукции увеличился за период реформы на 46%. Еще больше, на 61% по сравнению с 1901-1905 годами, возрос в предвоенные годы экспорт сельскохозяйственной продукции. Россия была крупнейшим производителем и экспортером хлеба и льна, ряда продуктов животноводства. Так, в  1910  году  экспорт  российской пшеницы составил 36,4% общего мирового экспорта. Сказанное вовсе не означает, что предвоенную Россию  следует представлять "крестьянским раем". Не были решены проблемы голода и  аграрного  перенаселения. Страна  по  прежнему  страдала от технической, экономической и культурной отсталости.