Старообрядчество

    Численно  преобладающим беспоповским толком Алтая остается поморский. Общины поморцев сосредоточены в Барнауле (наставники А.В. Гутов, А.В. Мозолева), Бийске (наставник Ф.Ф. Серебренников), Усть-Каменогорске (наставница М.К. Фарафонова), Лениногорске (наставники И.К. Грузинов, А.Я. Немцев), Сереб-рянске (наставник Е.Я. Неустроев). Местами компактного проживания поморцев являются Алейский, Алтайский, Бийский, Чарышский районы Алтайского края, а также Глубоковский район Восточно-Казахстанской области.

    В некоторых деревнях (Верх-Уба, Бутаково, Малая Уба) поморцев называют самодуровцами. Сейчас отдельного толка самодуровцев на Алтае не сохранилось. Они примкнули к поморцам, приняли их догматику и обрядность. Осталось лишь название, которое в исконных самодуровских деревнях перешло и на поморцев.

    Федосеевцы  проживают в селах Бобровка, Тарханка, Бутаково Глубоковского района Восточно-Казахстанской области (наставница Е.Ф. Полторанина). Когда-то федосеевцы этих мест имели две моленные. Сейчас собираются только в большие праздники в Бутаково.

    Староверы-филипповцы сохранились в Залесовском и  Заринском районах. Попали они в эти места с Вятки. Однако их большая часть в 1930—1940-е гг. мигрировала в Беловский и Гурьевский районы Кемеровской области.

    Вяткинское  происхождение имеют также проживающие в Залесово и в Бийске старообрядцы-мелхиседеки (полное название толка — древнекефалическая церковь по чину Мелхиседека). Это единственная обнаруженная в Сибири община теперь уже редко встречающегося староверческого толка. Из беседы с жительницей Залесово 3. Кузнецовой выяснилось, что раньше их община насчитывала до 70 чел., священником был о. Тимофей, убитый в годы репрессий; здание церкви сгорело в 1960-е гг. Сейчас в Залесово живут всего семь мелхиседеков.

    В Бийске стариковцев называют "отписными". Как объяснил Ф.Ф. Серебренников, бийские стариковцы отпочковались от часовенных, присоединившись к единоверцам, затем они отвернулись от единоверия, посчитав его никонианством, часовенные же их. обратно не приняли, поэтому-то они и стали именоваться отписными, затем — стариковцами. Такая же община есть в с. Топольное Солонешинского района (наставница А.А. Филиппова).

    Старообрядцы, называющие себя часовенными, встречаются  в селах Тюменцевского района.

    Дьяконовщина (самоназвание дьяковские) сохранилась  на Рудном Алтае в пригородах Усть-Каменогорска и с. Черемшанка Глубоковского района Восточно- Казахстанской области (наставница Т.С. Денисова) — всего около 50 чел.

    В Рубцовске, Змеиногорске, селах Змеиногорского, Третьяковского районов проживают "ипэхашники". По-видимому, это потомки некогда многочисленного на Алтае бегунского толка истинно православных христиан.

    Имелась информация о том, что в Залесово проживают представители такого редкого и малочисленного толка, как неокружники. Однако экспедиционные исследования показали, что неокружниковской общины здесь нет. Встречаются отдельные старообрядцы, которые считают себя одновременно и неокружниками, и мелхиседеками. Вполне вероятно, что бытование слова "неокружники" свидетельствует о существовании данного толка на Алтае в прошлом, затем ассимилировавшегося с другими старообрядческими согласиями.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    2.2 Хозяйственная деятельность  и быт.

    Адаптация старообрядцев к новым условиям хозяйствования во многом была обусловлена  конфессиональными установками, региональным происхождением, степенью использования опыта местных коренных народов, успешностью взаимодействия с природной средой. Определенную роль сыграли трудолюбие и психология русских старообрядцев, выработавших способность противостоять трудностям, и свойственное всем русским стремление к постоянному приобретению дополнительных знаний в области хозяйствования, и быстрое обустройство на новом месте.

    Основной  сферой хозяйственной деятельности большинства Алтайского края – первой четверти ХХ в. было земледелие и связанное с ним тягло-молочное скотоводство, превалировавшие в степных или лесостепных районах. В тайге и горных массивах основной доход приносили охота, рыболовство и другие таежные промыслы.

    Состояние землевладения и землепользования в конце ХIХ – начале ХХ в. характеризовалось сложившейся системой частного и наличием казенного, кабинетного землевладения, преобладанием среди сельского населения общинного землепользования с возможностью крестьянским семьям временно пользоваться стодесятинным наделом земли (до 1900 г. – крестьяне "стодесятинники", или старожилы) или 15-десятинным наделом земли на мужскую душу (после 1900 г. – крестьяне – "новоселы").

    Основными формами сложившегося регионе землепользования были вольное пользование землей, отведенной обществу, захватно-заимочное, купля-продажа и в начале ХХ в. лишь в отдельных селах – передельное. В нераздельном пользовании общества находились только лесные участки и выгоны для выпаса скота. Пахотные же земли и сенокосные угодья каждый крестьянин захватывал столько, сколько мог, создавая на них заимки с сезонными поселениями. В регионе заимки выступали прежде всего как составная механизма освоения региона, как форма земледельческой колонизации, поскольку многие старообрядцы с приближением "никонианского" населения покидали деревни и переселялись на новые места, в том числе и на заимки. Заимки могли обслуживаться силами членов семейного клана и наемными работниками.

    Параллельно шел процесс создания крепких  хозяйств предпринимательского и фермерского типа, осваивавших новые виды хозяйствования, неизвестные старообрядцам ранее: садоводство,  стойловое содержание диких копытных животных и др. Таким образом, совершенно иные, чем на родине, социально-экономические, демографические и экологические условия жизнеобеспечения крестьян заставили основную массу староверов приспосабливать свои этнические и хозяйственные стереотипы, традиции и психологию, свой аграрный календарь к местным природным особенностям, в иных случаях расширять сферу хозяйственной деятельности или даже менять ее.

    Основные  земледельческие культуры, высеваемые старообрядцами – традиционные для  русских яровая пшеница, яровая рожь (ярица), овес, ячмень, гречиха; озимая рожь почти не культивировалась из-за малоснежных зим и дождливого лета, когда время уборки зерновых совпадало с сенокосом.

    В способах уборки и обмолота хлебов длительное время сохранялись региональные севернорусские, среднерусские и южнорусские традиции, использовались традиционные для русских серпы, косы, цепы и др. Постепенно восприняли и некоторые местные традиции – хлеб молотили при помощи лошадей. Зерно мололи на конных или водяных мельницах, которые были в каждом селе.

    Повсеместно было развито овощеводство. Из технических  культур на поле сеяли традиционные коноплю, лен, подсолнух. Ягодники и сады появились в русских деревнях не сразу. Первоначально пользовались исключительно полевыми и таежными ягодами, плодами и другими дарами природы – волоцкими и кедровыми орехами, грибами, диким виноградом, актинидией, лимонником, черемшой и другими дикоросами.

    Старообрядцы  в своей хозяйственной деятельности стремились, вести комплексное хозяйство, с успехом применяя принесенные  сюда традиционные приемы.

      Помимо сборов дикоросов староверы  занимались пчеловодством, рыболовством,  лесным промыслом (заготовка древесины и изделий из нее, производство дегтя и др.), охотой и пр. Охотились на боровую и водоплавающую птицу, разнообразных копытных (коза, олень, лось, кабан и др.) и пушных (белка, колонок, лиса, соболь, медведь и др.) зверей, которыми изобиловали местные угодья. Хорошую продукцию для жизнеобеспечения давала ловля рыбы, которой изобиловали реки, озера, . В процессе добычи диких животных и рыбы пользовались традиционными приемами, используемыми разными народами – принесенными в Алтайский край русскими.

    Таким образом, для алтайских старообрядцев  было характерно комплексное ведение хозяйства с использованием всех ресурсов региона с опорой как на принесенные ими региональные традиции русских, так и заимствованные от живших здесь народов. Совершенно иные, чем на родине, социально-экономические, демографические и экологические условия жизнеобеспечения крестьян заставили основную массу староверов приспосабливать свои этнические и хозяйственные стереотипы, традиции и психологию, свой аграрный календарь к местным природным особенностям, в иных случаях расширять сферу хозяйственной деятельности или даже менять ее. Это позволило в короткие сроки создать крепкие хозяйства и внести существенный вклад в становление здесь русской земледельческой культуры, в освоение края.

    Деревни старообрядцев Алтайского края возникали  в долинах крупных рек и  имели выраженную долинно-приречную (кустовую) застройку, при которой большие крестьянские усадьбы располагались свободно, на значительном расстоянии друг от друга. В течение десятилетий вокруг отцовского дома строились сыновья, затем внуки. Образовывались родовые гнезда, которые закрепляли традиции разбросанной, беспорядочной застройки старожилов.

    Распространенной  формой старожильческих поселений являлась заимка, когда рост населения вынуждал заводить пашни далеко от родовой деревни. Возле пашни устраивали сенокос, организовывали выпас, строили жилые и хозяйственные постройки, которые использовали во время страды. Постепенно сезонные заимки перерастали в деревни. Так формировалась сеть  поселений.

    Жилой дом на усадьбе ставили с учетом господствующего ветра и солнца, чтобы светло в избе было и тепло держалось. В жилищной культуре старообрядцев преобладало срубное строительство из хвойных пород деревьев: лиственницы, сосны, пихты. Строительный опыт содержал много знаний и навыков: где поставить дом, как правильно подготовить лес и сложить сруб, чтобы дом стоял века, не гнил и не вымерзал. К таким народным приемам относилась заготовка леса в феврале -марте до весеннего сокодвижения, когда дерево было сухим. Обязательно выдерживали трехгодичный срок просушки: первый год ошкуривали, складывали бревна в сруб в лесу, второй год прокладывали мхом, а на третий -перевозили в деревню. Рубили дом с марта (после Масленицы) и до июня (Троица), поворачивая бревна северной, более крепкой, стороной наружу, южной - вовнутрь. К осени входили в дом.

    Практический  опыт сочетался с суевериями. К ним относился запрет ставить дом на тропинке (счастье из дому утечет) или вблизи перекрестка дорог - места обитания нечистой силы.

     Преобладающим типом жилища старообрядцев  Алтая (XVIII - первая половина XIX века) являлся северорусский вариант высокой срубной избы (рис 1) 
 
 
 

    - однокамерного дома на высокой подклети - нижнем хозяйственном помещении, образованном продолжением сруба вглубь и имевшего вход со двора. Значительное место в избе занимала глинобитная печь.

    Частью  крестьянского подворья являлся  комплекс хозяйственных построек. Преобладали амбары и амбарушки. Их ставили высоко от земли на лиственные чурки, плотно настилали пол и дощатыми перегородками делили на сусеки для зерновых. Рядом ставили завозню для хранения инвентаря, упряжи, телег, саней. У старообрядцев преобладало замкнутое подворье с расположением построек по периметру (северорусский тип лесной зоны), либо хоромная застройка, когда все постройки группировались ближе к дому или примыкали к нему.

    Дальнюю часть усадьбы занимали строения для обработки урожая: «сушило», или «овин», для просушки зерна в снопах, «долонь» — место для обмолота. Здесь же держали скот в открытых пригонах, или денниках, с жердяным настилом (поветь). Только для овец ставили сруб с крышей - хлев. Баня по сибирскому обычаю устанавливалась ближе к воде и часто выносилась за ограду усадьбы на берег реки.

    Весь  этот жилищно-хозяйственный комплекс был дорог крестьянину, одухотворен и заселен добрыми духами (мудрый и ворчливый домовой, проказливая кикимора) и злыми.

    И тех, и других надо было задобрить, чтобы не случилось беды - падежа скота, пожара. Поэтому усадьба крестьянина была опутана системой языческих и христианских оберегов: иконы, кресты, обереговые символы резьбы, росписи, вышивки и так далее. Сам крестьянин был частью этого мира и не возвышался над ним.

    Вся жизнь крестьянской семьи проходила в маленькой избе, поэтому внутреннее убранство и мебель были встроенными, чтобы освободить больше полезной площади: вдоль стен были пристроены лавки, сверху полки для хранения утвари. Для сна существовал целый комплекс: полати - дощатый настил, расположенный над входной дверью, сама печь с верхним голбчиком - деревянной плахой, продолжавшей лежанку печи и нижний голбец — широкий, пристроенный вдоль печи ящик с люком, через который можно было спускаться в подклеть. Изба делилась на две половины, полки с «грядкой», с которой свисала занавесь. Часть избы за занавескою у печи являлась местом хозяйки, где готовили пишу. Во второй половине выделяли «чиный», угол с иконами, стол. В будние дни в чистом углу во время свадьбы садили молодоженов. Во время похорон ставили домовину с телом усопшего.