Противоречия экономического развития в СССР в годы НЭПа

      Правительство переходит от конфронтации к сотрудничеству с частным капиталом. Но период сотрудничества продолжается не долго. Опасаясь возрастания роли нэпманов в социально-экономической жизни страны, правительство со второй половины 1926 г. опять переходит к нажиму на частный сектор. В течение последующих трех с половиной лет происходит постепенная ликвидация предпринимательства.

      Система управления частным сектором экономики  была не совершенна. Действия различных  ведомств отличались несогласованностью. Более мягко относились к частным  предпринимателям и местные советы, получавшие значительные средства от налогов на частный капитал.

      Однако  к концу 1920-х гг. политическая линия  на вытеснение частника из экономики  окончательно восторжествовала. Идеология  полностью утвердила свое господство над экономикой в СССР.

      3. ПРОТИВОРЕЧИЯ НЭПОВСКОЙ  ЭКОНОМИКИ 

      3.1. Кризисы нэпа

      Нэп характеризовался почти непрерывным  чередованием кризисов:

• финансовый кризис весной 1922 г.;
• кризис сбыта осенью 1923 г.;
• товарный голод 1924 г.;
• рост инфляционных тенденций и товарный голод конца 1925 г.;
• кризис хлебозаготовок 1927 г.

      Первый  удар по нэпу был нанесен в 1922 г. отказом  Советского правительства признать долги Российской империи и ограничить монополию внешней торговли. Тем  самым, партийно-политическое руководство  СССР уничтожило саму возможность привлечения в национальную экономику иностранных инвестиционных ресурсов и загнало страну в режим автаркии.  

      Второй  удар по нэпу  был нанесен осенью 1923 г. когда под влиянием кризиса  сбыта, стали устанавливаться директивные  цены на ряд предметов потребления. Это решение привело к товарному голоду 1924 г., но так и не было отменено, став перманентным элементом управления экономикой.

      За  два года (1922-1924 гг.) была создана  твердая валюта. Однако слабым местом червонца была малая величина золотого запаса (1/7 дореволюционного), нереальный валютный курс и низкий уровень советского экспорта. Как только положительное сальдо торгового баланса под влиянием невыполнения завышенных плановых заданий на 1925 г. сменилось на отрицательное, так сразу же вся денежная система зашаталась. Теряя золотой запас, и лишенный помощи извне, Госбанк СССР уже в начале 1926 г. отказался от обмена советских денег на иностранную валюту.

      Последнюю попытку реанимировать нэп и  придать ей устойчивый вектор развития предприняли в 1925 г. Тогда были сняты многие ограничения на развитие крестьянского хозяйства. Но стоило уменьшиться числу голосов, поданных за коммунистов на выборах в сельские советы, как уже в начале 1926 г. от этих «уступок» отказались. В 1925 г. Н.И. Бухарин был осужден за лозунг «Обогащайтесь», причем вырванный из контекста его выступления.

      В 1927-1928 гг. наблюдается все возрастающее давление на частный сектор. В 1927 г. Советское  правительство пошло  на выпуск принудительного займа. До этого принудительные займы выпускались только в период войны, теперь же они становились для советского бюджета нормой.

      Именно  тогда, в 1927 г. стало ясно, что достигнут  предел в извлечении финансовых средств  обычными методами. Кроме принудительного  займа прибегли к излишней денежной эмиссии и заниженным ценам на сельхозпродукцию - все это было чуждо нэпу. В начале 1928 г. вводятся чрезвычайные меры в период хлебозаготовок. Это можно считать началом конца нэпа. Хрупкому балансу интересов частного сельхозпроизводителя и государства пришел конец. 

      3.2. Стагнационные тенденции  советской экономики 

      К концу 1920-х гг. советская экономика  сигнализировала о нарастании серьезных  проблем и противоречий. Ситуация к тому же усугублялась еще и те, что на протяжении 1920-х гг.  информация об экономическом развитии страны была не совсем верной.

      Между тем в высших партийно-государственных  сферах витал миф о значительном улучшении уровня жизни широких  слоев населения. Действительно, в 1927 г. по душевому потреблению мяса горожанами Россия фактически сравнялась с США. В прессе звучали восторженные утверждения о хорошем питании населения в СССР. Однако это было далеко от истины, т.к. все утверждения об улучшении жизненного уровня базировались на официальной «усредненной» статистике.⁹

      Национальный доход, судя по отечественным статистическим источникам, вырос по сравнению с 1913 г. на 19%. Учитывая, что в 1913 г.  Россия далеко (в 3-4 раза) отставала по уровню национального дохода от США, даже в этот период рост нельзя было счесть обнадеживающим, тем более что национальные доходы развитых капиталистических стран выросли за эти годы значительно больше (в США - в 1,3 раза).   

      В 1927-1928 гг. индекс розничных цен вырос  по сравнению с  1913 г.  примерно в 2 раза, а строительный индекс, определяющий величину фонда накопления, еще больше - в 2,45 раз. С учетом долей фонда накопления и фонда потребления получаем общий индекс цен для перерасчета национального дохода - 2,07.

      Следовательно, объем национального дохода дореволюционной  России в ценах 1928 г.  составил 30 млрд. руб. Национальный доход СССР в 1928 г. в текущих ценах равнялся 26,4 млрд. руб. Таким образом, национальный доход оказался на 12% ниже уровня 1913 г. Душевое производство, с учетом роста населения на 5%, уменьшилось на 17%.¹⁰

      Экономическая ситуация в свете такой оценки выглядела намного хуже, чем это представлялось в конце 20-х гг. нашими статистиками. Ясно, что уровень жизни трудящихся был гораздо хуже, чем в  1913 г., несмотря на некоторое перераспределение  национального дохода в их пользу (ликвидация помещиков и крупной буржуазии во многом компенсировалось ростом бюрократического аппарата). Ухудшилось обеспеченность жильем, т.к. при той же численности городского населения  объем жилого фонда уменьшился на 20%.

      В сельском хозяйстве ощутимо сказывалась ликвидация в период «военного коммунизма» многих высокоэффективных товарных хозяйств (помещичьих и кулацких). Созданные на их месте совхозы и колхозы оказались малоэффективными. Потери периода гражданской войны и эмиграции тяжело сказывались на техническом прогрессе.

      Перед взором высшей партийной и государственной  элиты в конце 1920-х гг. вырисовывалась перспектива экономической стагнации  и военного бессилия с неизбежными  рано или поздно социальными взрывами или поражением в войне с «мировым империализмом», которая, по мнению партийного руководства, была неотвратима. Принятый в конце 1920-х гг. курс на свертывание нэпа был следствием отнюдь не только авторитарных наклонностей тогдашнего руководства. Он был еще и актом отчаяния большевистских руководителей, поставленных перед жестким выбором: медленная агония политического режима ВКП(б) или попытка вырваться из отсталости ценой небывалых жертв. После некоторых колебаний руководство выбрало второй вариант. Гибель нэпа и утверждение командно-административной системы стали неизбежными.

      Рынок, сложившийся в результате нэпа, был  серьезно деформирован несоразмерным  государственным контролем. Стержневой основой этого контроля явились  твердые, директивные, лимитные цены. Большевистская идеология и доктринальные установки уже изначально не допускали для рынка возможности утвердиться «всерьез и надолго».

      Нэп вводился купированно, фрагментарно, без  твердых правовых гарантий. Национализация земли, монополия внешней торговли, краткосрочная аренда, частые и необоснованные переделы, прогрессивная шкала налогообложения вместо пропорциональных налогов, гигантская бюрократизация – такие преграды существенно снижали эффективность нэпа уже с первых шагов ее осуществления.

      Таким образом, в конце 1920-х гг. был окончательно расчищен путь для перехода от чреватой негативным социально-политическим исходом для большевистской монополии на власть нэповской экономики к плановому хозяйству. 
 

      ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

      Угроза  экономического развала с неизбежными  социальными потрясениями подтолкнула большевистское руководство весной 1921 г. к частичной реанимации рыночных отношений и отходу от собственной политической ортодоксии.

      Однако  стремление большевистской партийно-государственной  номенклатуры на протяжении 1920-х гг. к всеохватывающему руководству и контролю распространилось на все сферы экономической и социальной сферы жизнедеятельности общества. Поэтому ликвидация зачатков рыночной экономики в СССР стала результатом не единовременного акта, а ряда последовательных мероприятий, оставлявших от нэпа все меньше и меньше.

      К концу 1920-х гг. политическая линия  на восстановление предпринимательства  в стране была полностью изменена на уничтожение данного социального  слоя. Уже на XV съезде партии 1927 г. наметилась генеральная линия на его истребление. В своем докладе И.В. Сталин определил в качестве приоритета тотальное наступление на кулака, нэпмана, а также духовенство, которых только подавили, но не ликвидировали.

      Неравноправное  и довольно хрупкое, но все же сотрудничество государства с частным сектором основывалось на экономической устойчивости мелкого товаропроизводителя, на его  огромной тяге к продуктивному труду, способности к невероятной экономии, хозяйственному накоплению и  фундаментальной силе противостояния всем разрушительным силам.

      В нэповской экономике появилось  два регулятора: рынок и политическая власть, при этом перманентно возникавшие  кризисы было обусловлены стремлением  государства отнять «уступки нэпу». Наступление государства всегда завершалось постепенным ограничение сферы и границ действия «несоциалистического» сектора, разрушением механизмов его воспроизводства и функционирования.

      Роль  административного аппарата и управления при нэпе не оставались неизменными: то они падали (1921-1923 гг.), то росли (1924-1928 гг.). К концу 1920-х гг. идеология и практика повсеместного вытеснения частника восторжествовала. Политика окончательно утвердила свое первенство над экономикой и  здравым смыслом.

      Неблагоприятные условия, в которые было поставлено предпринимательство в период нэпа, также негативно сказывалось на формировании полноценного рынка труда. Политика государственных органов в отношении нэпманов с середины 1920-х гг. характеризовалась все большим давлением и созданием препятствий для этого социального слоя. Между тем, влияние, которое частные предприниматели оказывали не только на горожан, но на общество в целом, было огромным. Нэпманы постоянно втягивали в орбиту предпринимательской деятельности членов других социальных групп. Высшая партийно-государственная номенклатура в нэпманах видела исключительно «антисоциалистический элемент»

      Непоследовательная, но все же поощрительная политика большевистского правительства  в отношении мелких хозяйчиков в  первой половине 1920-х гг., сменилась на комплекс мер их ограничения и вытеснения в конце 1920-х гг. Неустойчивость предпринимательства в Советской России была предопределена изначально враждебным отношением партии большевиков к частной собственности, занятости в несоциалистическом секторе экономики. Рецидивы «военного коммунизма» вначале робко давали о себе знать, а затем они опять стали системообразующим принципом социально-экономической политики, проводимой сталинским руководством.  

      Основное  бремя нэпа легло на плечи крестьянства. Именно на него было взвалено практически 75%  налогового обложения, крайне однобокое в сторону промышленности ценообразование, обмен реальной товарной массы на бумажные обесцененные деньги. К тому же углубление нэпа не отвечало стратегической задаче большевиков – разжечь пожар мировой революции.

      СПИСОК  ЛИТЕРАТУРЫ

1. Верт Н. История советского государства. 1900-1991: Пер. с фр. – 2-е изд. – М.: Прогресс-Академия, 1994. - 544 с.
2. Генкина Э.Б. Переход Советского государства к новой экономической политике (1921-1922). – М.: Госполитиздат, 1954. - 504 с.
3. Головатенко А.С. Тоталитаризм XX века. - М.: Школа-пресс, 1992. - 96 с.
4. Карр Э.Х. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929: Пер. с англ. – М.: «Интер-Версо», 1990. - 208 с.
5. Карр Э. История Советской России. Кн. 1: Том 1 и 2. Большевистская революция. 1917-1923. Пер. с англ. / Предисл. Ненарокова А.П. - М.: Прогресс, 1990. – 768 с.
6. Киселев И.Я. Трудовое право России. Историко-правовое исследование. Учебное пособие. М.: Норма, 2001. – 384 с. 
7. Поляков Ю.А. Воздействие государства на демографические процессы в СССР (1920-1930-е годы) // Вопросы истории. 1995.  №3. С.123.
8. Политическая история: Россия-СССР-Российская Федерация: В 2-х т. - М.: Терра, 1996. - Т.2 - 720 с.
9. Экономическая психология. Социокультурный подход / Под ред. И.В. Андреевой. – СПб.: Питер, 2000. – 512 с.
10. Яковлев А.С. Предпринимательство в России: история и современность. – М.: АСТ, 1997. – 336 с.