Построение тоталитарной системы в Советском Союзе

        Первым документом, в котором  получила выражение идея индустриального  преобразования России на социалистических  началах, был план ГОЭЛРО.

        Разработанный в 1920 году по инициативе В.И.Ленина, этот план предусматривал первоочередное развитие машиностроения, металлургии, топливно-энергетической базы и химии, то есть отраслей, призванных обеспечить технический прогресс в масштабах всей городской и сельской экономики. В течение десяти лет промышленное производство предполагалось почти удвоить, а численность рабочих увеличить всего на 17%. Речь шла о не просто, об электрификации народного хозяйства, но и о том, чтобы на этой основе перевести экономику на путь интенсификации. План ГОЭЛРО четко формулировал главную цель намечавшихся в стране преобразований: “Выравнивать фронт нашей экономики в уровень с достижениями нашего политического уклада”.

          По мере восстановления народного  хозяйства поиск путей и методов дальнейшего подъема производительных сил становился все более злободневным и вызывал все более горячие дискуссии. Невиданную прежде остроту приняли споры о возможности радикальных сдвигов в структуре народного хозяйства, о темпах индустриального прогресса, о приоритетном развитии тяжелой промышленности, об изыскании средств для массового строительства заводов и фабрик.

         Надо учитывать, что каждый  из этих вопросов неизбежно  вызывал множество проблем. Одной  из острейших в те годы была  задача, – где взять средства для развития индустрии.

Курс  на социалистическую индустриализацию был взят, когда в деревне еще  полностью преобладало мелкособственническое  хозяйство, и продолжался рост кулачества. Вне кооперативного сектора находились и действовали миллионы кустарей и ремесленников, в сфере торговли значительные позиции занимал частный капитал.

          В интересах изыскания средств  для индустриализации было решено  использовать через госбюджет  также доходы других отраслей  народного хозяйства, сбережения населения, внутренние займы.

              Массовая подписка населения  на займы индустриализации (впервые он был проведен в 1927 году) дала значительные суммы. Достаточно сказать, что в 1927—1928 годах с их помощью государство дополнительно получило 726 миллионов рублей — почти половину средств, ассигнованных в тот год на капиталовложения в промышленность. Немалые средства давали прямые переплаты крестьян, связанные с разницей в ценах на промышленные и сельскохозяйственные товары. Иначе говоря, кроме обычных налогов, прямых и косвенных, которые крестьянство платило государству, существовал, как отмечалось в партийных документах того времени, “сверхналог в виде переплат на промтовары и в виде недополучек по линии цен на сельскохозяйственные продукты”. Речь шла, как полагали современники, о временных “Дожницах”, “перекачке” средств из деревни в город с целью быстрого подъема тяжелой индустрии.

           Курс, провозглашенный XIV съездом  ВКП( б) в 1925 году был обозначен  предельно ясно: превратить Советский Союз из страны, ввозящей оборудование, машины, орудия труда, в страну, самостоятельно производящую эту технику  и тем самым обеспечивающую свою экономическую независимость и оборонную мощь. Но какими путями решать намеченную задачу, какими темпами, в какой срок? Конкретно ответить на каждый из таких вопросов было нелегко. Председатель Госплана Г. М. Кржижановский, выражая взгляды руководства плановых органов страны, долгое время считал, что индустриализация должна пройти в СССР четыре основных этапа:

1) развитие  добывающей промышленности и расширение производства технических культур в сельском хозяйстве;

2) реконструкция  транспорта;

3) обеспечение  правильного размещения производительных сил и общий подъем товарности сельского хозяйства;

4) развернутый фронт энергетики.

        С самого начала курс на  индустриализацию проводился как политика, направленная на упрочение государственного сектора. В 1926—1928 годах развитие промышленности предопределялось контрольными цифрами, утверждавшимися Госпланом СССР на очередной хозяйственный год. Уже тогда новостройки переставали быть редкостью, но основные средства расходовались еще на капитальный ремонт, на переоснащение действующих предприятий, при этом в -1927 году тяжелая промышленность — группа “А” и легкая — группа “Б” росли примерно одинаковыми темпами, а в 1928 году легкая промышленность по темпам роста даже превзошла тяжелую.

        Картина резко изменилась с  переходом к первому пятилетнему  плану. Именно с 1929 года начинается  ускоренное осуществление политики индустриализации, связанной с громадным новым строительством и первоочередным развитием отраслей группы “А”. Фиксируя этот качественный сдвиг (по отношению к 1926—1928 годам), отметим два обстоятельства. Во-первых, указанный сдвиг был предусмотрен. Во-вторых, он еще более полно раскрыл преимущества плановой системы хозяйства и ее взаимосвязь с ростом государственной промышленности.

Осенью 1929 года были подведены итоги первого года пятилетки. Несмотря на многочисленные трудности, промышленность плановые задания перевыполнила. Массовое социалистическое соревнование, возникшее в том же году, помогло превысить показатели, относящиеся как к сфере нового строительства, так и выпуска продукции. Более того, обобществленный сектор советской экономики в тот год впервые произвел свыше половины материальных благ.

  В ходе работы над планом второй пятилетки, который охватывал уже 120 отраслей промышленности против 50 отраслей в 1928-1932 гг., выяснилось, что отнюдь не все  его составители реально представляют себе действительные трудности дальнейшего роста советской экономики и те обстоятельства, от которых во многом зависит их успешное преодоление. Выдвигалось требование продолжать форсированное развитие тяжелой индустрии, причем темпами более высокими, чем в период первой пятилетки.

  Заложив к началу второй пятилетки основы тяжелой индустрии и добившись  заметного преобладания объема промышленной продукции над валовой продукцией сельского хозяйства. Коммунистическая партия не сочла задачу индустриализации СССР полностью решенной. На XVII съезде в соответствии с материалами январского (1933 г.) объединенного Пленума и ЦК ВКП( б) подчеркивался сам факт перевода страны на рельсы индустриализации и прямо говорилось о продолжении политики индустриализации в годы второй пятилетки. В отличие же от предыдущего периода, когда главенствовал курс на создание основ тяжелой промышленности, теперь центр тяжести перемещался в плоскость борьбы за завершение технической реконструкции всего народного хозяйства, за упрочение импортной независимости первого и тогда все еще единственного в мире пролетарского государства.

    Принципиальная  особенность индустриализации СССР в годы второй пятилетки заключалась  и в том, что вся грандиозная  программа нового строительства, завершения технической реконструкции в целом должна была быть выполнена при относительно невысоком увеличении численности рабочих и служащих.

    За  годы второй пятилетки были сооружены 4.5 тыс. крупных промышленных предприятий. Из них: Уральский машиностроительный, челябинский тракторный, Ново-Тульский металлургический  и другие заводы. Десятки доменных печей, шахт, электростанций. В Москве была проложена первая линия метрополитена. Ускоренными темпами развивалась индустрия союзных республик. Орджоникидзе, ставший в 1930 г., председателем  ВСНХ призывал реализму, выступал за уменьшение ряда заданий. Именно тогда в середине 30-х годов, в наш обиход вошел лозунг “Кадры решают все”. Начальное (4-х классное) обучение было введено, как обязательное лишь в 1930 г. Специалистов с высшим образованием было около 1 млн. человек. Кадры росли быстрыми темпами. Молодежь занимала руководящие посты. Коммунисты и комсомольцы сплачивали коллектив, были ярким символом героизма времен индустриализации.

          Появилось строительство за Полярным  кругом. Например, металлургический  комбинат в Норильске, шахты  в Воркуте, а также железные  дороги. Не находилось нужного  числа добровольцев на это  строительство. И тогда появились  в нужных местах десятки лагерей с сотнями тысяч заключенных. Их трудом строился “Беломорканал”, железная дорога Котлас-Воркута. Их называли врагами народа, их превратили в такую рабочую силу, которая не требует никаких затрат, легко командуема  и перебрасываема.

    Принципиально важным результатом осуществления в 1933-1937 гг. политики индустриализации стало преодоление технико-экономической отсталости, полное завоевание экономической независимости СССР. За годы второй пятилетки наша страна, по существу, прекратила ввоз сельскохозяйственных машин и тракторов, покупка которых за рубежом в предыдущую пятилетку обошлась в 1150 млн. рублей. Столько же средств было тогда истрачено и на хлопок, теперь также снятый с импорта. Затраты на приобретение черных металлов сократились с 1,4 млрд. рублей в первую пятилетку до 88 млн. рублей в 1937 году.

  Третья  пятилетка проходила в условиях, когда начиналась новая мировая война. Ассигнования на оборону пришлось резко увеличить: в 1939 году они составляли четвертую часть государственного бюджета, в 1940-м — уже до одной трети, а в 1941 году — 43,4 процента. Претворяя в жизнь политику индустриализации, партия и советский народ превратили нашу страну из ввозящей машины и оборудование в государство, которое самостоятельно вырабатывало все необходимое для строительства социалистического общества и сохраняло свою полную независимость по отношению к окружающему капиталистическому миру. Некогда аграрная страна добилась того, что по структуре промышленного производства вышла на уровень самых развитых стран мира. 

      Коллективизация - политика, за введение которой Сталина, наверное, помнят лучше всего. Существуют различные мнения, что касается ее оценки. Ее можно рассматривать как  успех, так и как полный провал. В любом случае, это была не просто попытка ускорить процесс уравнивания людей  и восстановить страну из пост революционной экономической разрухи, а еще и чистка крестьянства. Для сторонних наблюдателей, коллективизация, возможно, могла казаться довольно милой политикой, приветствуемой народом. В реальности, коллективизация оказалась одним из самых черных пятен в русской истории; болью, террором и страхом, которые были установлены в деревне.

        Сталин стал Генеральным  Секретарем в 1922 и, используя партийный  аппарат, смог сконцентрировать в своих  руках огромную власть, что  дало ему возможность создать предпосылки для установления единоличного правления, которое включало в себя законодательную, исполнительную и судебную власть. Это позволяло Сталину  принимать решения, которые он считал нужными, по отношению к крестьянству. Однако, не только его власть предоставила ему такие полномочия; социальная поддержка, которая шла от крестьянства, преобладающего в стране, с его реликтовым царистским сознанием, сыграла, скорее, большую роль.

Он стал еще более важным во время Сталинского правления, что проявилось в его политике, направленной на крестьянство: раскулачивание, коллективизация и распределение земли. Миллионы людей были затронуты этой политикой.

      Коллективизация стала самым страшным проявлением  его политики. Идея коллективизации не возникла и не была введена сразу же после прихода к власти Сталина; она была как бомба с часовым механизмом, которая взорвалась в 1927 после кризиса «ножниц цен».

    Только  в бедных крестьянах правительство  видело свою настоящую поддержку  в деревне. Они были главной силой, которая позволяла и помогала вращаться колесам коллективизации. Зажиточные крестьяне, кулаки, считались враждебными элементами. Правительство настраивало бедных крестьян против зажиточных. Многие из зажиточных крестьян боялись построить новый дом или купить вторую лошадь, чтобы их не считали кулаками.

    В 1927, в некоторых регионах уменьшилась  продажа зерна и других продуктов  правительству. Главными причинами  этого были: низкие цены на сельскохозяйственную продукцию и в то же время высокие цены на промышленную продукцию, так называемая политика «ножниц цен». Это происшествие увеличило вражду между бедными и зажиточными крестьянами, которые рассматривались, как кулаки. Нехватка продовольствия заставила городских жителей покупать все, что они могли. Это, в свою очередь, заставило крестьян прятать свои излишки, чтобы прокормить себя.

    Увеличивающееся давление на крестьянство с начала 1927 года стало причиной разногласий, возникших среди высших партийных  чиновников. Бухарин, возглавлявший Совнарком после смерти Ленина, Рыков, а также глава правительственных профсоюзов, Томский, кто до этого всегда следовали Сталинской линии, начали сомневаться в своевременности увеличения давления на крестьянство. Они все еще помнили крестьянскую войну 1920. Бухарин вместе с Каменевым, секретно пришли к заключению, что «если страна умрет, тогда мы все умрем. Если страна воскреснет, тогда он [Сталин] покривляется некоторое время, а мы все равно умрем» (Дрофа, 1995, стр. 189). Робкая попытка Бухарина и его коллег возразить Сталину окончилась их судом.