Политические идеи и деятельность Ульриха фон Гуттена

     Ульрих  фон Гуттен — писатель-агитатор. Заставить массы действовать — цель его литературной деятельности. Все произведения Гуттена насыщены страстным ораторским пафосом. Форма, которой он с особым блеском владеет, — речь, инвектива, диалог. Его стихотворение "Новая песня" (Ain new Lied, 1521 г.), которое начинается словами девиза Гуттена: "Я решился…" (Ich habs gewagt mit Sinnen…), — значительное явление в истории ораторской лирики.

     К числу лучших созданий Гуттена бесспорно  относятся "Латинские диалоги" (1520) и "Новые диалоги" (1521), позднее  переведенные им самим на немецкий язык. Подобно  Эразму, Гуттен питал  пристрастие к разговорным жанрам. Он отлично владел метким, острым словом. Правда, изящества и тонкости у  него значительно меньше, зато ему  присущ боевой публицистический задор, и подчас в его произведениях  звучит громкий голос с трибуны. В диалоге "Лихорадка" Гуттен насмехается  над распутной жизнью праздных попов, у которых давно уже нет "ничего общего с Христом". В знаменитом диалоге "Вадиск, или Римская троица", папский Рим изображается вместилищем  всяческих мерзостей. При этом Гуттен прибегает к любопытному приему: он разделяет все гнездящиеся  в Риме пороки по триадам, как бы переводя христианскую Троицу на язык житейской католической практики. Читатель узнает, что "тремя вещами торгует  время: Христом, духовными должностями  и женщинами", что "три вещи широко распространены в Риме: наслаждение  плотью, пышность нарядов и надменность  духа" и т.п. Автор призывает  Германию, стонущую под ярмом папистов, "сознать свой позор и с мечом  в руке вернуть себе старинную  свободу". Лукиановским остроумием пронизан диалог "Наблюдатели", в  котором надменный папский легат  Каэтан, прибывший в Германию, чтобы "обобрать немцев", отлучает от церкви бога Солнца. Попутно речь идет о неурядицах, ослабляющих Германию, о том, что погоня за всем заморским, обогащая купцов, наносит ущерб старинной немецкой доблести и что только немецкое рыцарское сословие хранит древнюю славу Германии.

     В 1519 г. Гуттен подружился с рыцарем  Францем фон Зиккингеном, который  подобно ему мечтал об имперской  реформе. В Зиккингене Гуттен увидел национального вождя, способного силой  меча преобразовать немецкий порядок. В диалоге "Булла, или Крушибулл" Гуттен и Франц фон Зиккинген  спешат на помощь германской Свободе, над которой привыкла издеваться папская Булла. В конце концов Булла лопается (Bulla - по-латыни пузырь), и из нее вываливаются вероломство, тщеславие, алчность, разбой, лицемерие  и прочие зловонные пороки. В диалоге "Разбойники" Франц фон Зиккинген  защищает рыцарское сословие от обвинений  в разбое, полагая, что это обвинение  скорее приложимо купцам, писцам, юристам  и, конечно, прежде всего к попам. Но пред лицом испытаний, которые  ждут Германию, он призывает купечество забыть о застарелой вражде, разделяющей  оба сословия, и заключить союз против общего врага. 

     Но  призывы Гуттена, обращенные к бюргерству, не были услышаны. А когда в 1522 г. ландауский союз рыцарей под предводительством  Зиккингена поднял восстание, мятежных рыцарей не поддержали ни горожане, ни крестьяне. Восстание было подавлено. Зиккинген скончался от ран. Гуттену  пришлось бежать в Швейцарию, где  он вскоре умер. Закатилась самая яркая  звезда немецкой гуманистической литературы. В дальнейшем немецкий гуманизм уже  не создавал произведений столь же темпераментных, острых и сильных.

   Общий объём написанного им весьма внушителен, хотя с максимальной полнотой стал известен в последнюю четверть XX в. При жизни автора известность получили благодаря типографскому тиражированию всего лишь 43 произведения (25 на латинском, 18 на ранненововерхненемецком языке), выдержавших 109 изданий. Первое собрание сочинений Гуттена, подготовленное и изданное его другом Э. Гессе в 1538 г., составило один том; в него вошли только стихотворные произведения на латинском языке, те самые, за которые Гуттен был коронован как лучший поэт Германии. Следующее издание трудов Гуттена, выполненное Э. Бёкингом в 1859-1862 гг., охватило уже пять томов; в дополнение к ним вышли ещё два тома, содержащие «Письма тёмных людей». Бёкингу принадлежит также лучший в XIX в. библиографический индекс произведений Гуттена. Первые два тома издания содержат в основном переписку Гуттена и касающуюся Гуттена, третий том - его поэтические произведения, четвёртый - диалоги, в том числе псевдогуттеновские, пятый - речи и наставления. После выхода в свет издания Бёкинга было обнаружено и опубликовано сравнительно немного произведений Гуттена, в основном самого раннего и предсмертного периода творчества. Издание Бёкинга справедливо считается образцовым и полностью вытеснило из научного обихода собрание сочинений Гуттена, изданное Э. Мюнхом в начале двадцатых годов XIX в.

      Крупнейшей  из публикаций сочинений Гуттена  конца XIX в. является приложение к книге С. Шаматольского, где он поместил несколько найденных им важных документов, написанных по-немецки, -письма Гуттена, переписку его родных и друзей, речь-инвективу Гуттена против пфальцграфа Людвига и др.

     X. Меттке во второй половине XX в. удалось выявить ещё ряд рукописей Гуттена на ранненововерхненемецком языке в библиотеке Иенского университета. Общий объём гуттеновских сочинений, ставших известными к концу XX в. превысил 2000 страниц.

     Сочинения Гуттена, важные для исследования политических идей, можно с известной степенью условности разделить на несколько  групп.

     Первую  группу составляют диалоги. Им свойственно  следование античным образцам, использование  фигур и тропов античной риторики, предназначенность для публичного чтения с возможным ролевым распределением и элементами драматического представления. Топике гуттеновских диалогов присущи асинхронность, когда события античности и древнегерманского прошлого совмещались с современностью, т.е. с первой четвертью XVI в., метафоричность, когда голосом наделялись абстрактные субстанции - «судьба», «свобода» и т.п., ирреальность (можно сказать, готическая инфернальность), когда действие диалога переносилось в потусторонний мир, в «царство мёртвых», где общались языческие боги, великие герои древности, современники Гуттена и он сам. В диалогах выступали два или несколько лиц, занимавших различные позиции по какой-нибудь одной заявленной теме. Диалоги чаще всего назывались по имени одного из персонажей, развивавшего главную позицию, не всегда совпадавшую с позицией автора. В данном случае Гуттен следовал конструктивным принципам диалогов Платона и Лукиана.

      Из  этой группы источников наибольшую ценность для задач нашего исследования представляет диалог «Фаларизм», привлекший внимание специалистов относительно недавно. Диалог был написан Гуттеном в конце 1516 — начале 1517 гг. во время возобновившегося обучения на юридическом факультете Болонского университета. Диалог обращен  к теме тирании, весьма дискутируемой  в ту пору в университетской среде. В то же время, диалог отчётливо обнаруживал  личные мотивы - стремление вывести  в образе Тирана герцога Вюртембергского, убийцы его родственника. Тема диалога  была подсказана Гуттену чтением  и переводами с греческого сочинений  Лукиана Самосатского (120-180 гг. до н.э.). Именно в них Гуттен натолкнулся  на рассказ о древнегреческом  тиране Фаларисе ( VI в. до н.э.), правившем  в сицилийском городе Акраганте  и приобретшем зловещую славу  тем, что придумал самый чудовищный способ уничтожения своих политических противников - в утробе медного быка, подогревавшегося на огне. Заглавие диалога  «Фаларизм» производно как раз от имени этого древнего тирана; этот термин стал обозначать в гуттеновской лексике тираническую политику, принципы которой изложены в пространной речи Фалариса, обращенной к безымянному тирану из Германии.

     Исключительно важен для понимания специфики  патриотических идей Гуттена диалог «Арминий». Он был написан около 1520 г., однако увидел свет уже после  смерти автора, в 1529 г., благодаря издательским усилиям Эобана Гессе. Первые сведения об Арминий, древнегерманском вожде (около 17 г.до н.э. - после 17 г. н.э.), победителе битвы с римлянами в Тевтобургском  лесу (9 г. н.э.), Гуттен получил, обучаясь в 1506-1507 гг. в университете Франкфурта-на-Одере. В 1517 г., когда были вновь найдены  первые шесть книг «Анналов» Тацита (около 55/56 -120 гг. н.э.) и разгорелись дебаты о возможности их публикации (святой престол был против), Гуттен познакомился с описаниями деятельности Арминия во время своего пребывания в Италии и, в частности, во время поездки в Рим; там же им были сделаны, вероятно, подробные выписки из тацитовых «Анналов», которые позже были использованы при составлении диалога, что и нашло отражение в текстуальной перекличке двух сочинений. Мотив суда в загробном царстве, на котором решается спор о величии таких полководцев, как Александр Македонский (356-323 гг. до н.э.), Ганнибал (247-182 гг. до н.э.) и Сципион Африканский (236-184 гг. до н.э.), позаимствован Гуттеном у всё того же Лукиана из его «Диалогов в царстве мёртвых». Однако главной фигурой диалога, вытеснившей Сципиона, стал Арминий. Его высказывания, касавшиеся борьбы германцев с Римом, приобретали вполне прозрачную аналогию с противопоставлением Рима и Германии, крайне обострившимся в 1517-1520 гг. Борьба за освобождение оказывалась явно предпочтительнее борьбы за господство над другими народами, каковую вели Александр Македонский и Ганнибал, что и заставило богов и Миноса, как председателя суда в подземном царстве, признать Арминия первым среди величайших полководцев мира.

           Уточнить представления  Гуттена о национальном государстве, универсальной монархии и церкви позволяют диалоги «Лихорадка», «Лихорадка» появилась ещё в конце лета - начале осени 1518 г., когда Гуттен находился на службе архиепископа Майнцского; это было время обострения болезни, сильных страданий от высокой температуры, когда Гуттена лечил придворный врач. Чуть позже появилось продолжение этого диалога, и его начало получило уточняющее название «Первая лихорадка», в отличие от последующей «Второй лихорадки» (1519). Действующими лицами были - Лихорадка, персонификация болезни, и Гуттен. Вплоть до конца XX в. «литературного Гуттена» склонны были отождествлять с автором, однако новейшие исследования подчёркивают различие литературного и исторического Гуттенов.

     «Вадиск, или Римская троица» написан  в 1519 г., когда Гуттен был освобождён от службы в Майнце, воспользовался приглашением Франца фон Зиккингена и поселился в замке Эбернбург; именно тогда Гуттен принял участие  в походе против герцога Вюртембергского, повинного в убийстве гуттеновского  родственника и оскорбившего рыцарскую  честь.

В то же время был написан диалог «Наблюдатели». Все названные сочинения первоначально  были написаны на латинском языке  и по настоянию Зиккингена переведены на ранненововерхненемецкий язык самим Гуттеном.

     Диалог  «Фортуна», пожалуй, один из них остался  на латинском языке. В нём личностные и индивидуалистические мотивы ощущаются  гораздо сильнее. Это сочинение  возникло в 1520 г., но отразило перепады в судьбе Гуттена предшествовавших двух-трёх лет - коронация в Аугсбурге  императором Максимилианом, дававшая право на чтение лекций по литературе, философии и истории в университетах (1517), получение высокой должности  при дворе архиепископа Майнцского (1518), внезапная болезнь, близость к  смерти, чудесное исцеление благодаря  новейшим для того времени лекарствам из Нового Света, планы бракосочетания с дочерью патриция Кунигундой Глауберг из Франкфурта на Майне (конец 1518), крушение этих планов, лишение должности, новое  обострение болезни, война с герцогом Вюртембергским.

     Среди диалогов могут быть отмечены «Булла, или Крушибулл», «Уведомитель» и  «Разбойники», которые современные  источниковеды порой объединяют под обозначением «Новые диалоги». Все они были написаны один за другим в 1520 г. и изданы в одном переплёте в 1521 г. в Страсбурге. Это был пик конфронтации между Римом и Германией, в которой ширилась Реформация. Её глава, Лютер, из подозреваемого еретика был объявлен обвиняемым, о чём возвещала изданная в Риме булла 15 июля 1521 г., в которой фигурировало и имя Гуттена.

     Диалог  «Булла, или Крушибулл» представляет собой сатирический розыгрыш, который  восходил к традициям средневековых  шванков с их пародиями и травестиями  и уличного театра немецких ярмарок. В качестве античного образца  Гуттен использовал здесь комедии  древнеримского комедиографа Плавта (около 250-184 гг. до н.э.). Главными действующими лицами являлись Свобода, аллегория  Германии, Булла, аллегория Рима, Гуттен, император Карл. Диалог заканчивался уничтожением и погребением Буллы  и последующей установкой надгробного  камня.

     В диалоге «Уведомитель» («Warner»), чуть позже разросшемся и образовавшем две самостоятельные части «Первый Уведомитель» и «Второй Уведомитель», появились в качестве главных диспутантов Лютер (в «Первом Уведомителе») и Франц фон Зиккинген (во «Втором Уведомителе»). Здесь излагались идеи преобразования церкви, которые Гуттен пытался представить в Брюгге недавно избранному новому императору Карлу V (1500-1558). В последнем диалоге сочувственно упоминался лидер радикального направления гуситского движения в Богемии Ян Жижка (1370-1424).

     Диалог  «Разбойники» оказывается необходимым  для уяснения позиции Гуттена  к такой важной политической силе, как города. 

     В целом, анализ произведений показывает значительную сложность интеллектуального наследия Гуттена. Только в последнее время стала

уточняться  роль гуманиста в создании тех  или иных произведений, стало определяться соавторство и авторство отдельных  фрагментов, интерполяций, переводов, переложений из стихотворной формы  в прозаическую и обратно; ряд  сочинений, считавшихся гуттеновскими, оказались лишь испытавшими его  интеллектуальное влияние, другие же сочинения, приписывавшиеся различным современникам  Гуттена, получили новую атрибуцию. Кроме того, содержание этого наследия изучалось далеко не равномерно: больше было достигнуто в исследовании литературоведческого и лингвистического аспектов. Что  же касается политических воззрений  немецкого гуманиста, то они оказались  изученными в значительно меньшей  степени; из всего их многообразия историки были более чувствительны к тем  идеям Гуттена, которые были созвучны времени их собственной деятельности. Так, просветители, рецепиировали идеи свободного, безрелигиозного образования, позитивисты - идеи преодоления раздробленности  и объединения Германии, националисты - идеи великой немецкой нации и  фюрерства и т.д.