Политические идеи Древней Индии

Политические  идеи Древней Индии 
 
 

Под заметным влиянием мифологических и религиозных представлений  сформировалась и развивалась политико-правовая мысль в Древней Индии. С этим связано и то доминирующее положение, которое на протяжении многих веков  занимали жрецы (брахманы) в духовной и социально-политической жизни древнеиндийского общества. Зачатки идеологии брахманизма встречаются уже в ряде древнеиндийских памятников II тысячелетия до н. э., именуемых в целом Ведами (санскритское слово «веды» означает «ведение», «знание»). В Ведах говорится о делении общества на четыре варны (сословия), которые созданы богами из Пуруши (мирового тела и духа): «…брахманом стали его уста, руки — кшатрием, его бедра стали вайшьей, из ног возник шудра». 
 
Мировой закон (рта), согласно такой мифологически-органической концепции, определяет конституцию (строение) общества, место, роль и положение (в том числе и правовое положение) различных варн (сословий), а следовательно, права и обязанности также и членов этих варн. 
 
Члены всех раннеиндийских варн в принципе были свободны, поскольку рабы находились вне варн, однако сами варны и их члены были неравноправны: две первые варны (брахманов-жрецов и кшатриев-воинов) были господствующими, а две остальные (вайшии, включавшие крестьян, ремесленников, торговцев; шудры, состоявшие из свободных низов) — подчиненными. 
 
Брахманизм получает свое дальнейшее развитие и конкретизацию в другом памятнике древнеиндийской мысли — в Упанишадах, возникновение которых относится к IX—VI вв. до н. э. 
Все варны и их члены должны, согласно Ведам и Упанишадам, следовать божественно предустановленной для них дхарме (дхамме) — закону, долгу, обычаю, правилу поведения. Причем господствующее положение брахманов в обществе и государстве предопределяло также и руководящее значение брахманистских толкований социального и политико-правового смысла дхармы применительно к членам различных варн. 
 
Идеологией брахманизма пронизаны многочисленные дхармасутры и дхармашастры — правовые сборники, которые составлялись различными брахманистскими школами. 
Примерно ко II в. до н. э. относится письменное оформление на основе более древних источников известного политико-правового памятника — «Законов Ману». 
 
В «Законах Ману» воспроизводятся и защищаются соответствующие положения Вед и Упанишад о делении общества на варны, их неравенстве и т. д. Особое значение придается обоснованию руководящего положения брахманов и исключительному характеру их прав в вопросах установления, толкования и защиты дхармы: «Само рождение брахмана — вечное воплощение дхармы… Ведь брахман, рождаясь для охранения сокровищницы дхармы, занимает высшее место на земле как владыка всех существ. Все, что существует в мире, это собственность брахмана; вследствие превосходства рождения именно брахман имеет право на все это». 
 
Примечательно, что при всем своем высоком и даже божественном статусе царь, по «Законам Ману», должен чтить брахманов, следовать их советам и наставлениям, учиться у них знанию Вед и «изначальному искусству управления». Главное назначение царя (вместе с его слугами) — быть охранителем системы варн и всех, кто следует присущей им дхарме. 
 
Существенная роль в «Законах Ману» отводится наказанию. Будучи сыном божественного владыки, наказание (данда) в своем земном облике буквально означает палку. Именно в этом своем значении наказание определяет смысл «искусства управления» — данданити, означающего «руководство (во владении) палкой». «Законы Ману» содержат настоящий панегирик наказанию как воплощенной дхарме и охранителю всех живых существ, богов и людей: «Наказание — царь, оно — мужчина, оно — вождь и оно — каратель… Если бы царь не налагал неустанно Наказание на заслуживающих его, более сильные изжарили бы слабых, как рыбу на вертеле… никто не имел бы собственности и произошло бы перемещение высших и низших. Весь мир подчиняется (только) посредством Наказания… Все варны испортились бы, все преграды были бы сокрушены, и произошло бы возмущение всего народа от колебания в (наложении) Наказания. Где идет черное, красноглазое Наказание, уничтожающее преступников, там подданные не возмущаются, если вождь хорошо наблюдает». 
Неравенство прав и обязанностей членов различных варн включает и их неравенство перед лицом закона в вопросах преступления и наказания. Особыми привилегиями и в этом отношении пользовались брахманы. 
Используя представления о переселении душ после смерти, «Законы Ману» наряду со многими земными наказаниями перечисляют и те загробные кары, которым подлежат нарушители дхармы. 
С критикой ряда основных положений Вед, Упанишад и брахманистской идеологии в целом в VI в. до н. э. выступил Сиддхартха, прозванный Буддой (Просветленным). Он отвергает мысль о боге как верховной личности и нравственном правителе мира, первоисточнике закона. Дела человеческие, согласно Будде, зависят от собственных усилий людей. 
 
С позиций признания нравственно-духовного равенства всех людей Будда и его последователи подвергли критике как саму систему варн, так и принцип их неравенства. 
«Брахман» для буддистов — это не член привилегированной варны, а всякий человек, который независимо от своей сословной принадлежности достиг совершенства путем личных усилий. Так, в известном буддийском каноне IV—III вв. до н. э. «Дхаммападе» («Стезе закона») подчеркивается: «Но я не называю человека брахманом только за его рождение или за его мать». 
Традиционно-теологическому брахманистскому толкованию дхармы (дхаммы) буддизм противопоставил свой, во многом рационалистический подход к этому ключевому понятию тогдашней политико-правовой мысли и идеологии в целом. В интерпретации буддистов дхарма выступает как управляющая миром природная закономерность, естественный закон. Для разумного поведения необходимо познание и применение этого закона. «Дхаммы,— подчеркивается в «Дхаммападе»,— обусловлены разумом, их лучшая часть — разум, из разума они сотворены…» Трактовка дхаммы, как и все мировоззрение раннего буддизма, пронизана проповедью гуманизма, доброго отношения к другим людям, непротивления злу злом и насилием. «Ибо,— утверждает «Дхаммапада»,— никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она. Вот извечная дхамма». 
 
В «Дхаммападе» отчетливо проявляется в целом присущая буддизму (в противоположность брахманизму) тенденция к ограничению роли и масштабов наказания. Специально подчеркивается недопустимость применения наказания при отсутствии вины. Восхваление дхаммы в буддийском учении означает вместе с тем восхваление законности, законного пути в жизни. Понимание и соблюдение этого требует соответствующих знаний, нравственных и умственных усилий: путь законности оказывается вместе с тем дорогой справедливости и мудрости. И мудрый «на незаконной стезе не возжелает себе успеха», подчеркивается в «Дхаммападе». 
 
Буддийская установка на индивидуальный путь спасения и достижения нирваны (состояния высшей просветленности) объясняет и характерное для буддизма невнимание к реальным политико-правовым явлениям, которые в целом расценивались как часть общей цепи земных несчастий. Поэтому и учение буддистов о дхамме было рассчитано прежде всего на «внутреннее» использование, на первоначально узкий круг приверженцев Будды. 
 
Но уже в начале своего зарождения многие идеи буддизма, по существу, имели актуальное социально-политическое значение и звучание. С ростом числа сторонников буддизма и укреплением их позиций это значение все более усиливалось. Постепенно идеи буддизма (в том числе и концепция дхаммы) стали оказывать влияние на государственную политику и законодательство. Во время правления Ашоки (268—232 гг. до н. э.), объединившего Индию, буддизм был признан государственной религией. Влияние буддизма постепенно распространилось и на многие другие страны юго-восточной Азии. 
 
Представления о естественном характере законов, управляющих как мирозданием в целом, так и общественными отношениями, были наиболее последовательно развиты школой локаяты (чарвака), сторонники которой уже в VI в. до н. э. с атеистических позиций критиковали основные положения брахманизма. 
 
Согласно воззрениям этой школы «все в мире совершается в силу внутренней природы (свабхава) самих вещей». По сохранившимся сведениям, представителю данной школы Брихаспати принадлежит следующее положение: «Все явления естественны. Ни в опыте, ни в истории не находим мы никакого проявления сверхъестественной силы… Мораль естественна: она вызвана общественным соглашением и выгодностью, а не божественным указанием». 
 
Подобные высказывания чарваков позволяют характеризовать их правопонимание, основанное на представлении о регулятивной роли «природы вещей» и естественности правил поведения, как один из ранних вариантов светской концепции естественного права. 
 
Заметный отход от идеологии брахманизма в сторону светских рационалистических представлений о государстве и праве наблюдается в трактовке «Артхашастра» (IV—III вв. до н. э.), автором которого считается Каутилья (Чанакья), влиятельный советник и министр Чандрагупты I. 
 
Относя к наукам философию, учение о трех Ведах, учение о хозяйстве и учение о государственном управлении, трактат подчеркивает, что философия при помощи логических доказательств исследует «в учении о трех Ведах — законное и незаконное, в учении о хозяйстве — пользу и вред, в учении о государственном управлении — верную и неверную политику». 
В «Артхашастре», наряду с традиционным пиететом к дхарме и признанием того, что «закон основан на истине», явное предпочтение все же отдается практической пользе (артхе) и обусловленным ею политическим мероприятиям и административно-властным установлениям. Хотя в «Артхашастре» царю и рекомендуется отдаться любви, «не нарушая закона и пользы», однако именно полезность выступает в трактате в качестве определяющей основы и ведущего принципа политических действий, соответствующих задачам сильной, карающей власти и целям сохранения системы варн. 
 
Выделение полезности в качестве самостоятельного начала, наряду и в общем соответствии с дхармой и морально-религиозно освященной законностью, означало заметный шаг в формировании светской доктрины политики и законодательства. Подобное высвобождение политики из морально-религиозных уз, содержащееся в «Артхашастре», дало определенные основания для встречающейся в литературе характеристики ее автора в качестве индийского Макиавелли. 

АРТХАШАСТРА (санскр. – «Наука о пользе»), сводный трактат по науке управления и политике, приписываемый Каутилье, полулегендарному министру основателя династии мауриев Чандрагупты I, но составленный, вероятно, в 1–2 вв. Истоки индийской «политологии» восходят еще к поздневедийской эпохе (в перечне дисциплин знания Чхандогья-упанишады упоминается и экаяна – «наука единоправления»). Среди первых теоретиков и, вероятно, уже популяризаторов артхашастры были странствующие философы паривраджаки, которые обсуждали такие незначительные с точки зрения буддистов темы, как «цари, воры, министры, армии, опасности, сражения» и т.д. За периодом начальных учительских традиций, вероятно, последовал период конкурирующих школ. Статистические исследования языка Артхашастры позволяют соотнести с периодом этих школ появление специальных пособий, посвященных местному управлению и судопроизводству. Среди предметов дискуссий этих школ выделяются проблемы, связанные с числом необходимых советников, наложением штрафов (обязанности надзирателей), структурой действующей армии и ряд других. В какой-то момент была произведена попытка унификации доктрин артхашастринов – процесс, напоминающий историю сложения текстов сутр в школах философии. Составитель текста постоянно рассматривает позиции своих предшественников, последователей Ману, Брихаспати, Ушанаса, Парашары и Каутильи (в последнем случае речь идет об «ортодоксальной» версии артхашастры, с позиций которой корректируются позиции других школ – ср. «последнее слово», которое оказывается за Бадараяной в Веданта-сутрах).

Раздел I открывается  изложением общих принципов «науковедения». Основных наук четыре: Веды, наука о  хозяйстве, наука о самом управлении и философия (анвикшики), представленная санкхьей, йогой и локаятой (возможно, подразумевается ньяя). Философия исследует посредством логической аргументации предметы трех остальных (дхарма и адхарма, польза и вред, правильная и неправильная политика). Другие основные предметы первого раздела – обязанности и поведение царя как основного компонента государства (ср. соответствующие разделы Дхармашастр), его окружение и чиновники. Раздел II посвящен рангам и обязанностям чрезвычайно разветвленной системы чиновников-надзирателей. Разделы III–V – судопроизводству, фискальной системе и наказаниям нарушителей общественного порядка. В разделе VI обсуждаются основы государства (мандалайони), в VII – шесть методов внешней политики: мир, война, выжидательная позиция, наступление, искание защиты и «двойственная политика» (сочетание мира и войны). Раздел VIII посвящен государственным нестроениям, но в его начальной части обсуждается одна из первостепенных проблем индийских «политологов»: какие факторы государства являются наиболее важными – царь, министры, сельское население, крепость, казна, войско или союзники. Уже предшественники составителя Артхашастры ставили вопрос о возможности редукции этих единиц до минимального набора «неразложимых», «атомарных» элементов (была даже попытка свести этот набор к двухчастному варианту – «царь» и «царство»). Разделы IX–XIV возвращают нас вновь к внешней политике: рассматриваются средства предупреждения военной угрозы, устройство и действия войсковых частей, «тайные меры» царя в войне, тактика овладения крепостью противника. Раздел XV занимает особое место: здесь анализируется список 32 признаков научно организованной дисциплины знания, материализованной в тексте (тантра-юкти).

На Артхашастре основывалась целая традиция политико-дидактических сочинений, посвященных искусному поведению и политике (нитишастра). Среди них выделяются Нити-сара (Суть искусного поведения) Камандаки (ок. середины I тыс. н.э.) и Нитивакьямрита (Нектар словес об искусном поведении) джайна Сомадэвасури (11 в.).

 Артха-шастра — древнеиндийский политический и экономический трактат, составителем которого считается Каутилья (Кауталья или Вишнагупта) — главный советник императора Чандрагупты Маурьи (321—297 года до н. э.).

Анализ произведения

Памятник уникален своим жанром — это наставления царю для правильного управления страной. Это наиболее полный свод прикладных знаний о политике, это энциклопедия индийского политического искусства. Трактат содержит положения брахманизма о кастовых предписаниях, о необходимости обеспечения закона дхармы суровыми наказаниями, о превосходстве жречества над другими сословиями, его монополии на отправление религиозного культа. В полном соответствии с постулатами брахманизма проводятся идеи господства наследственной знати и подчинения светских правителей жрецам. Царь должен следовать дворцовому жрецу, говорится в трактате, «как ученик учителю, как сын отцу, как слуга господину». Однако авторы трактата главную роль в законодательной отводили деятельности государю и рекомендовали царям руководствоваться в первую очередь интересами укрепления государства, соображениями государственной пользы и не останавливаться, если того требуют обстоятельства, перед нарушением религиозного долга. Основное внимание создатели трактата уделяют не религиозному обоснованию царской власти, а практическим рекомендациям по управлению государством.

Текст КА написан  на санскрите, номинальным (безглагольным) стилем, который весьма труден для понимания без комментариев.

КА состоит  из 15 отделов или «книг», последние  подразделяются на разделы и главы. Каждая из «книг» содержит в себе какую-либо из важных составляющих управления государством. Следует заметить, что в произведении указываются только действия царя, и посвящена целая глава действиям против республик. Итак, можно предположить, что либо автор КА жил в условиях монархии и был ярым монархистом, либо наоборот, живя в немонархии считал монархическую власть более правильной.

«Артхашастра» считается одним из самых лучших памятников, по которым реконструируют социальную структуру общества. Этому  есть несколько доказательств.Каутилья (будем называть именно его в качестве автора памятника) признавал «четыре основных отрасли знаний», в числе и локаяту — древнеиндийский материализм:

1. Философия — санкхья, йога и локаята.
2. «Учение о трёх Ведах».
3. Учение о хозяйстве.
4. Учение о государственном управлении.

Автор отходит  от ортодоксальных брахманских позиций, что может быть объяснено общей  практической направленностью трактата и близостью к уже упоминаемым локаятикам. За все это Каутилья подвергался резкой критике с многих сторон.Говоря об областях применения трактата, не следует думать, что он был «настольной книгой» царя. Если рассматривать указания для подчиненных то, конечно же, им не следовали строго в каждой провинции, более того, наверное, с ним не были знакомы широкие слои населения. Он был предметом изучения ограниченной группы людей. Однако памятник занимает значительное место в культуре Индии.