Дней Александровых прекрасное начало

   В январе 1864 г. в далекой Сибири, в  маленькой келье в четырех  верстах от Томска умирал высокий  седобородый старик.

   «Молва  носится, что ты, дедушка, никто иной, как Александр Благословленный, правда ли это?» - спросил умирающего купец С.Ф. Хромов. Уже много лет мучила купца эта тайна, которая сейчас, на его глазах, уходила в могилу вместе с загадочным старцем.

   «Чудны  дела твои, Господи: нет тайны, которая  бы не открылась, - вздохнул старик. – Хоть ты и знаешь, кто я, но ты меня не величь, схорони просто».

   За 40 лет до этого из Таганрога в  Петербург следовал траурный картеж. Тело умершего поместили в два  гроба – деревянный и свинцовый  – и отправили в столицу. «Хоть  тело и бальзамировано, но от здешнего сырого воздуха лицо все почернело, и даже черты покойного совсем изменились… Поэтому думаю, что в С.- Петербурге вскрывать гроб не нужно», - настоятельно рекомендовал П.М. Волконский, организатор траурного кортежа.

   «Чужое  тело везут!» - эти слова сопровождали кортеж на всем его пути. Слухи о том, что в гробу – не император, возникли немедленно после смерти Александра Первого. В народе говорили, что «творится обман», что государь жив, а в гробу везут чужое тело. На подъезде к Москве эти слухи переросли в такую уверенность, что многие предлагали напасть на кортеж и насильно вскрыть гроб. Власти пошли на беспрецедентные меры безопасности: пока гроб стоял в Архангельском соборе, ворота Кремля запирали в 9ч. вечера и у каждых ворот стояли заряженные пушки. По городу всю ночь ходили вооруженные патрули.

   В Петербурге рекомендацию Волконского  исполнили почти полностью: с  покойным простились только члены императорской  фамилии. 13 марта 1826 г. тело было предано  земле…

   Тело  Александра?

   Очень считают, что последним дворцовым переворотом двигали тайные пружины масонства, а именно его самой радикальной ветви – иллюминатства. Тому есть косвенные подтверждения, о коих будет сказано ниже.

   Известно, что, еще пребывая на троне, Александр  не раз выражал намерение оставить престол и «уйти в мир». Чем было вызвано такое намерение? Напомним, что император взошел на престол после убийства «верноподданными извергами, ну то есть господами с благородными душами, первейшими в свете подлецами» - императора Павла. Сам Александр тоже был посвящен в заговор, но он не допускал мысли об убийстве отца. Когда до него дошла эта весть, он, по свидетельству очевидцев, был потрясен. С тех пор он никогда не знал покоя. Ему было ясно, что теперь он - отцеубийца, навеки повязанный кровью с масонами. Он пытался отказаться от престола. Тогда «верноподданные изверги» пообещали ему показать «рекой пролитую кровь всей царствующей семьи»…

   Александр сдался. Но впрочем, не до конца, и манипулировать им как марионеткой у «вольных каменщиков» не вышло, по крайней мере, в той степени, в которой они рассчитывали.

   С годами Александр все чаще находил  утешение в религии. Либеральные  историки испуганно называли это  опасным «увлечением мистикой», хотя религиозность никакого отношения  к мистике не имеет и на самом деле мистикой является именно масонский оккультизм.

   Долгое  время Александр бессильно наблюдал, как в стране множатся масонские  ложи, сознавая, что эта ядовитая зараза плодиться его попустительством. Но незадолго до поездки в Таганрог он издал рескрипт, запрещающий все масонские ложи. Но оставалось главное: искупление. Искупление смертного греха – отцеубийства.

   1 сентября Александр выехал из  Петербурга в Таганрог. Отъезд  его происходил при совершенно  исключительных обстоятельствах.  В далекий путь император отправился один, без свиты, ночью. Перед отъездом из Петербурга Александр, как всегда, заехал в церковь. В ту ночь он был в Александро-Невской лавре. «Когда наступило время чтения Святого Евангелия, - пишет Н.К. Шильдер, - император, приблизившись к митрополиту, сказал: «Положите мне Евангелие на голову» - и с этими словами стал на колени под Евангелие». Повествуя о посещении императором лавры, Шильдер указывает, что Александр, отправляясь в дорогу, служил… панихиду! Долгое время считалось, что это ошибка: иностранец мог перепутать панихиду с молебном. Однако авторитетный исследователь загадки Александра Первого Н. Васильев считает, что никаких ошибок нет и в ту ночь действительно служили панихиду.

   Уезжая  из лавры, Александр был в слезах. Обратившись к монахам, он сказал: «Помолитесь обо мне и жене моей».

   В Таганроге Александр неожиданно заболел: по одной версии – малярией, по другой – брюшным тифом (даже болезнь его точно не известна!) и… умер?

   В. Барятинский, серьезнейший исследователь этой загадки, считал, что Александр воспользовался своей поездкой и легким недомоганием, чтобы привести в действие свой план оставить престол. В пользу этого он приводил следующие аргументы:

   1) Во всех документах о случившемся  в Таганроге присутствуют многочисленные неточности и противоречия. Нигде не сказано ни об обстоятельствах, при которых наступила смерть, ни о лицах, присутствовавших при кончине, ни о поведении императрицы и т.д.

   2) Исчезновение многих документов, связанных с этими событиями,  в том числе дневника Елизаветы Алексеевны, где говорилось о событиях после 11 ноября.

   3) Заведомо подложная подпись доктора  Тарасова под протоколом о  вскрытии тела.

   4) Странное, отрешенное поведение  ближайших родственников царя, явно  посвященных в тайну.

   5) Распространившиеся сразу после смерти Александра массовые слухи о том, что «везут чужое тело».

   6) Анализ протокола вскрытия тела, сделанный по просьбе В. Барятинского  крупнейшими медиками России. Они  единодушно отрицают возможность  смерти императора от малярии или брюшного тифа.

   7) Странное поведение самого императора, начиная от его твердого намерения  оставить престол до того факта,  что он даже не призвал духовника  в последние дни болезни, не  исповедался перед смертью. Священник  даже не присутствовал при  кончине! Зная религиозность царя, сложно представить, что он или его близкие не послали бы за священником, если бы он действительно умирал.

   А в семье фельдегеря Маскова, умершего 3 ноября 1825 г. в Таганроге, долго  хранилось предание о том, что  их дед похоронен в Петропавловской крепости вместо Александра Первого…

   По  некоторым сведениям, осенью 1826 г. немолодой  рослый господин, назвавшийся Федором  Кузьмичем и заявивший, что не помнит родства, был задержан в Пермской губернии, за бродяжничество получил 20 ударов плетьми и был сослан в Сибирь. Там он поселился в Томской губернии в станице Белоярской, а в 1842 г. перебрался в деревню Зерцалы. Там он построил себе небольшую избушку-келью и жил в ней, часто отлучаясь в соседние деревни. Переходя из дома в дом, он учил крестьянских детей грамоте, знакомил со Священным Писанием, историей, географией. Взрослых он удивлял религиозными беседами, рассказами из отечественной истории, о военных походах и сражениях, причем вдавался в такие мельчайшие подробности, что вызывал у слушателей недоумение: откуда ему известны такие тонкости? Федор Кузьмич обладал и государственно-правовыми познаниями: он знакомил крестьян с их правами и обязанностями, учил уважать власть. По рассказам современников, знавших Федора Кузьмича, он обнаруживал прекрасное знание петербуржской придворной жизни и этикета, знал всех государственных деятелей первой четверти века и высказывал очень меткие характеристики их. Он говорил о митрополите Филарете, Суворове, Кутузове, Аракчееве. Но он никогда не упоминал имя императора Павла Первого…

   Жил он скромно и неприхотливо. Федор  Кузьмич отличался аккуратностью, одежда его всегда была чистой, в  жилище он совсем не выносил никакого беспорядка. У себя он принимал всех, приходивших к нему за советом (а  таких было много) и почти каждому старался помочь. Он близко сошелся с представителями церкви, в том числе с епископом Томским Макарием. Большинство считали его духовным лицом. Но однажды произошел в селе Краснореченском один случай. Старый отставной солдат Оленьев, увидев проходившего Федора Кузьмича, спросил у крестьян: «Кто это?» И, бросившись в избу вперед старца с криком: «Это же царь наш, батюшка Александр Павлович!» - отдал ему честь по-военному…

   В 1857 г. старец познакомился с состоятельным  томским купцом М.Ф. Хромовым, который предложил ему переехать в Томск, где специально для него выстроил неподалеку от города келью. В 1858 старец распростился с Зерцалами, где прожил более 20 лет, и отправился в Томск.

   Федор Кузьмич умер 20 января 1864 г. Хотя многие были убеждены, что это был Александр Первый, достоверно о нем, как считал В. Барятинский, можно утверждать следующее.

   Во-первых, таинственный старец был, безусловно, человек очень образованный, воспитанный, прекрасно осведомленный в вопросах государственных, исторических, знал иностранные языки, бывал при дворе, хорошо знал обычаи и нравы высшего общества.

   Во-вторых, он добровольно принял обет молчания относительно собственной личности. Он удалился от мира, судя по всему, в  целях искупления какого-то страшного  греха. Не принадлежа к духовному званию, он был очень религиозен.

   В-третьих, наружность, рост, возраст, глухота  на одно ухо, манера держать руки на бедрах или одну за поясом, привычка принимать гостей стоя спиной к свету  – все это указывает на сходство Федора Кузьмича с Александром Первым.

   И напоследок, еще одна маленькая деталь.

   У императора Александра Первого был  камер-казак Овчаров, сопровождавший его во всех выездах после 1812 г. Поехал он с императором и в Таганрог. Оттуда Александр отпустил его в  короткий отпуск в родную станицу на Дон, и в его отсутствие император внезапно умер (?). А когда казак вернулся в Таганрог и пожелал проститься с покойным, к гробу его не подпустили. Звали этого казака… Федор Кузьмич!

   Правдива  ли легенда или нет? Однозначный  ответ дать невозможно. Та или иная ее интерпретация способна коренным образом изменить представление об Александре Первом и его неоднозначном жизненном пути.