Дней Александровых прекрасное начало

   Рассматривая  существующее деление населения  на привилегированные и непривилегированные  сословия как «следствие феодального  состояния», Сперанский все же считал правомерным «разделение состояний» людей с различным уровнем их гражданских и политических прав. Но в основу этого деления им был положен имущественный ценз. Гражданские права предоставлялись всему населению, но политические – только тем, кто владел недвижимой собственностью. В соответствии с этим Сперанский устанавливал следующее «разделение состояний»: 1) дворянство (владельцы недвижимой собственности – земли с прикрепленными к ней крестьянами); 2) «среднее сословие» (купцы, мещане, государственные крестьяне) и 3) «народ рабочий» (крепостные, рабочие, домашние слуги). Дворяне обладали всеми гражданскими и политическими правами, «среднее сословие» - только гражданскими, но при приобретении недвижимой собственности могли получить и политические права. «Народ рабочий» не имел ни политических, ни гражданских прав.

   Сперанский  проводил принцип разделения властей  – законодательной, исполнительной и судебной, при независимости  последней и ответственности  исполнительной власти перед законодательной. Им была разработана стройная система  центральных и местных учреждений четырех степеней. Главной в системе законодательных органов власти являлась Государственная дума, в губерниях – губернские думы, в уездах – окружные думы, в волостях – волостные думы. Высшими исполнительными органами власти являлись министерства, на местах – губернские, окружные и волостные управления. Высшим судебным органом империи объявлялся Сенат, которому подчинялись губернские и волостные суды, каждый из которых состоял из уголовного и гражданского отделений. Устанавливалась выборность в законодательные и судебные органы власти. Выборы были четырехстепенными, при наличии имущественного ценза для избирателей, что давало доступ к управлению страной лишь дворянам-землевладельцам и верхушке буржуазии. Высшим органом, призванным объединить деятельность законодательной, исполнительной и судебной властей, являлся Государственный совет. Он должен был служить связующим звеном между императором и высшими органами власти. Ни один законопроект не мог получить силы закона, если он не прошел обсуждения в Государственном совете с последующим утверждением императором. Таким образом, система органов власти в проекте Сперанского нисколько не нарушила прерогатив императора как самодержавного монарха, который мог прервать сессию Государственной думы, распустить ее и назначить новые выборы. Состав Сената, все министры и члены Государственного совета утверждались на своих должностях так же императором.

   Александр Первый признал проект Сперанского  «удовлетворительным и полезным». Сперанский составил календарный план приведения в жизнь своего проекта (в течение 1810-1811 гг.). Однако проект встретил упорное сопротивление сенаторов, министров и других высших сановников, считавших его слишком радикальным и «опасным». Александр, встретив сильное противодействие со стороны правящих кругов, отклонил одобренный им план Сперанского.

   Единственное, что воплотилось в жизнь из плана Сперанского, это учреждение 1 января 1810 г. Государственного совета, состоявшего из Общего собрания членов совета и четырех департаментов  – законов, военного, гражданских и духовных дел, государственной экономии. Для организации деятельности Государственного совета создавалась Государственная канцелярия во главе с государственным секретарем – им стал Сперанский. Председателем Совета являлся один из его членов, назначенный императором. Если император присутствовал на заседаниях, то председательствовал он сам. В состав Государственного совета входили все министры, а так же лица, назначенные императором пожизненно из высших сановников. Государственный совет был высшим законосовещательным органом при императоре. Сначала законопроекты обсуждались в департаментах, потом выносились на обсуждение в Общее собрание и только после утверждения их императором получали силу закона. При этом император мог внять мнению как большинства, так и меньшинства или опровергнуть и то, и другое, приняв собственное решение. В составе Государственного совета сначала числилось 25 человек, в 1825 г. – 36, в конце 19 века – свыше 70. Как законосовещательный орган Государственный совет просуществовал до 1906 г., когда с появлением Государственной думы ему были переданы права верхней законодательной палаты, и состав его был существенно расширен.

   Учреждением Государственного совета и преобразованием  в 1811 г. министерств завершилась  реорганизация органов центрального управления, которые с небольшими изменениями просуществовали до 1917 г. 

5. ОКОНЧАНИЕ ПЕРИОДА РЕФОРМ

   Преобразовательская деятельность М.М. Сперанского вызвала  сильное недовольство в высших дворянских кругах. Особенное осуждение с  их стороны вызвало издание по инициативе Сперанского указов 3 апреля и 6 августа 1809 г. «О придворных званиях» и «Об экзаменах на чин» соответственно. Согласно первому указу находившиеся в звании камерюнкера и камергера обязывались избрать себе определенный род службы, в противном случае их звания объявлялись лишь почетными отличиями, не дающими никакого чина. Второй указ в целях повышения грамотности и профессионального уровня чиновников требовал, чтобы чины коллежского регистратора и статского советника (первый давал личное, второй потомственное дворянство) присваивались только при предъявлении диплома об университетском образовании или сдачи экзамена в объеме университетского курса. Сильное недовольство дворян вызвало и введение в 1810-1811 гг. по совету Сперанского ряда налогов, в том числе и налога на дворянские имения с целью поправить расстроенные финансы и ликвидировать возникший в государственном бюджете дефицит. Аристократическая спесь была уязвлена и тем, что первым после императора лицом в государстве стал человек незнатного происхождения – провинциальный «попович». Вокруг Сперанского плелись интриги, на него посыпались доносы, где он обвинялся в шпионаже в пользу Франции. После часового конфиденциального разговора с императором, состоявшегося 17 марта 1812 г., Сперанский вышел от него в слезах. В своем доме он застал министра полиции А.Д. Балашова с помощником, которые опечатывали его бумаги. У дома стоял возок для отправки Сперанского в ссылку. Сначала Александр Первый распорядился увезти его в Нижний Новгород. Через полгода, по новому доносу, Сперанского сослали в Пермь. Опала его вызвала бурю восторга в придворных кругах. Некоторые даже удивлялись «милосердию» царя, «не казнившего этого преступника, изменника и предателя». Эти обвинения являлись чистейшим вздором. Сам царь был убежден в невиновности Сперанского, но принес его в жертву, чтобы погасить растущее недовольство дворянства, вызванное преобразовательными мерами. В 1814 г. Сперанского вызвали из пермской ссылки, в 1816 г. назначили пензенским губернатором, в 1819 г. – сибирским генерал-губернатором, где он провел крупную административную реформу. В 1821 г. Сперанского вернули в Петербург, назначили членом Государственного совета и управляющим Комиссией для составления законов. Но Сперанский не мог уже вернуть своего былого положения, находясь на второстепенных постах.

   Недовольство  дворянства преобразованиями Сперанского  и вообще политикой Александра Первого  в первое десятилетие его царствования нашло выражение в составленной для царя в 1811 г. Н.М. Карамзиным «Записке о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях». Главный смысл «Записки» состоял в том, что вся судьба России и ее величие зависели от могущества  самодержавия: Россия «процветала», когда оно было сильно, и «падала», когда оно ослабевало. Но вместе с тем, Карамзин осуждал «властолюбие неумеренное и незаконное», яркие примеры которого он видел в царствованиях Ивана Грозного и Бориса Годунова. Но он выступал и против «аристократической гидры» - олигархического правления. Идеал Карамзина – самодержавие, опирающееся на строгую законность. Он протестовал против «излишней любви к государственным преобразованиям», против «изобретения разных министерств и Советов». «Требуем больше мудрости охранительной, нежели творческой, – писал он. – Новости ведут к новостям и благоприятствуют необузданности и  произволу». Однако не следует, по его мнению, создавать многочисленные законы: «Для старого народа не надобно новых законов». Карамзин советовал собрать уже существующие законы, привести их в систему, исключить из них «обветшавшие». Он считал, что достаточно «50 умных губернаторов» для нормальной работы администрации на местах. Главный тезис Карамзина об укреплении самодержавия тесно связан с требованием охраны прав и привилегий дворянства как важнейшей опоры самодержавия. Восхваляя Екатерину Вторую за то, что она возвеличила самодержавие и укрепила дворянство, он осуждал Павла, который своим «сумасбродством» дискредитировал самодержавие и ограничил права дворянства. Суровой критике Карамзин подвергает и политику Александра, но уже в другом смысле: проводимые им новшества могут ослабить самодержавие. Карамзин признает, что крепостное право – «зло», но он – решительный противник его отмены. Его аргументация такова. Земля, которой пользуются крестьяне, - бесспорно дворянская собственность, поэтому освобождение крестьян с землей невозможно, ибо это ущемит основные интересы дворянства. Но и освобождение крестьян без земли лишено смысла, даже опасно, ведь сами помещики лишатся тогда средств к существованию – безземельный крестьянин не сможет нести повинности; нанесет оно несомненный вред и государству, ибо крестьяне «станут пьянствовать и злодействовать», в стране «воцарится безналичие». Отмена крепостного права лишит царя поддержки дворянства, которое воспримет эту меру как свое унижение. А без поддержки дворянства самодержавная власть царя ослабеет. Поэтому, делает выводы Карамзин, «для твердости бытия государственного безопаснее поработить людей, нежели дать им не вовремя свободу».

     Подведем предварительные итоги исследования. На заре девятнадцатого века в России свершился последний дворцовый переворот, завершившийся убийством царя Павла Первого и вступлением на престол его старшего сына Александра. Его эпоха осталась в истории эпохой великих несбывшихся ожиданий, озаренная в своем зените сполохами военной грозы, разразившейся в 1812 году. Ее можно разделить на до и после Отечественной войны: в ходе первого периода осуществлялись весьма зыбкие и двусмысленные попытки либеральных реформ; в ходе второго периода царь все больше отходил и от попыток реформаторской деятельности, и от управления страной вообще. Можно проследить, что на протяжении первого периода правления Александра Первого все попытки к реформированию натыкались на упорное сопротивление старой аристократии, имевшей абсолютное большинство в правящих кругах. Что послужило причиной перелома в устремлениях государя, когда он в блеске славы вернулся в Россию после Венского конгресса? Почему его реформы носили половинчатый характер и ни одна из них не была доведена до конца или дала исчезающее малый результат? С этими вопросами мы попытаемся разобраться во второй части нашего исследования. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ ИМПЕРАТОРА

2.1 КАК ФОРМИРОВАЛСЯ  ХАРАКТЕР ГОСУДАРЯ 

   Правление Александра Первого оставило в отечественной истории  двоякий след, как будто этому государю было предначертано совершить «мирную революцию», но в самый последний момент ему словно не хватало сил. Разумеется, свое действие здесь оказал правящий класс, абсолютное большинство представителей которого не желали перемен, но нельзя забывать, что русский царь был самодержавным монархом, по воле которого огромная страна могла мгновенно сменить курс, не считаясь с мнением придворных сановников. Поэтому, скорее всего, здесь сыграли и причины личного характера, свойства его души. Что же сделало его таким, какой он был? Корни его натуры следует, вероятнее всего, искать в его юности и раннем периоде правления.

   Александр получил европейское образование  в духе либерализма. Екатерина, в некотором смысле сама воспитанная духом Возрождения, пригласила для воспитания Александра известных иностранных учителей, сама сочиняла для него сказки и учебники, стремясь дать любимому внуку образование в духе позднего Ренессанса, охватившего Европу. Однако оно не было доведено до конца, поскольку в возрасте 15-ти лет Александра женили по воле его августейшей бабки на 14-ти летней девочке, дочери маркграфа Баден-дурлахского, Луизе-Марии-Августине, переименованной после замужества в Елизавету Алексеевну. Этот ранний брак был нужен Екатерине Второй для того, чтобы уберечь юношу от соблазнов слишком ей знакомого дворцового разврата, а также для того, чтобы еще больше оторвать Александра от отца. Она уже тогда решила передать престол внуку, обойдя сына.

   В Гатчине, где проживал опальный наследник  престола Павел, царствовала та беспощадная  парадомания, та мучительская игра в  солдатики, ярким представителем которой, вслед за самим Павлом, стал Аракчеев, собственноручно вырывавший у гренадеров усы вместе с мясом за малейшую оплошность. Там проходил свою военную службу и Александр, метавшийся между суровой гатчинской кордегардией и раззолоченной вакханалией двора Екатерины.

   В подобной среде двойственность характера  Александра не просто укрепилась, а  заметно возросла, поскольку в тот момент она была фактически сутью его существования. Вынужденный в буквальном смысле разрываться надвое, Александр медленно, но неуклонно продвигался по стезе недоверия, подозрительности и мнительности. Заложенные Лагарпом искры либерализма не удалось загасить совсем, но прикрыть их дымом неуверенности получилось вполне. Унаследованные от отца некоторое тщеславие и порой проявлявшаяся жесткость (о ней речь впереди) только усугубляли метания его разума и сердца. Воспитанный высшим светом, он рано научился скрывать и утаивать, преподносить себя с выгоднейшей стороны, убеждать собеседника и обезоруживать оппонентов одним лишь взглядом, словом, жестом.  Очень подойдут здесь строки, написанные А.С. Пушкиным про другого персонажа, выросшего почти в тот же временной период и в схожей атмосфере:

                      Как рано мог он лицемерить,

                      Таить надежду, ревновать,

                      Разуверять, заставить  верить,

                      Казаться мрачным, изнывать,

                      Являться гордым иль послушным,

                      Внимательным иль  равнодушным!

                      Как томно был  он молчалив,

                      Как пламенно красноречив…

   Александр, особенно в начале царствования, по словам очевидцев, подобно Онегину, влюбившему в себя свет, действительно  влюбил в себя всю Россию.

   Восторг, вызванный убийством Павла и  воцарением Александра, объясняется  не только и не столько тем, что Павел поражал безумным деспотизмом, а Александр питал «вольнолюбивые мечты», и даже не тем, что обезумевший самодержец, в руках у которого было такое страшное оружие, как неограниченная власть, стал опасен для окружающих. Павел угрожал вольностям дворянства, что сподвигло аристократию на свержение неугодного государя.