Сто великих ученых

Валерий Чкалов совершил беспосадочный перелет в Америку.

 

По идее и при непосредственном участии Жуковского было создано

крупнейшее авиационное учебное заведение — Московский авиационный институт (МАИ), а также Военно-воздушная академия, которая теперь носит его имя.

 

Этот потомок русских богатырей заболел весной 1920 года воспалением легких, затем паралич, последовавший за известием о смерти дочери,

затем брюшной тиф в декабре и новый апоплексический удар весной следующего года.

 

17 марта 1921 года  Жуковский умер.

 

ИВАН ПЕТРОВИЧ ПАВЛОВ

 

(1849—1936)

 

 

 

 

Иван Петрович Павлов — выдающийся ученый, гордость отечественной науки, «первый физиолог мира», как назвали его коллеги на одном из

международных съездов. Ему была присуждена Нобелевская премия, его

избрали почетным членом ста тридцати академий и научных обществ.

 

Ни один из русских ученых того времени, даже Менделеев, не получил такой известности за рубежом. «Это звезда, которая освещает мир,

проливая свет на еще не изведанные пути», — говорил о нем Герберт

Уэллс. Его называли «романтической, почти легендарной личностью»,

 

«гражданином мира».

 

Иван Петрович Павлов родился 26 сентября 1849 года в Рязани. Его

мать. Варвара Ивановна, происходила из семьи священника; отец, Петр

Дмитриевич, был священником, служившим сначала на бедном приходе,

но благодаря своему пастырскому рвению со временем ставшим настоятелем одного из лучших храмов Рязани. С раннего детства Павлов перенял

от отца упорство в достижении цели и постоянное стремление к самосовершенствованию. По желанию своих родителей Павлов посещал начальный курс духовной семинарии, а в 1860 году поступил в рязанское духовное училище. Там он смог продолжить изучение предметов, интересовавших его больше всего, в частности естественных наук. Семинарист Иван

Павлов особо преуспел по части дискуссий. Он остался заядлым спорщиком на всю жизнь, не любил, когда с ним соглашались, так и кидался на

противника, норовя опровергнуть его аргументы.

 

В обширной отцовской библиотеке как-то Иван нашел книжку Г.Г. Леви

с красочными картинками, раз и навсегда поразившими его воображение.

 

!

 

352

 

Называлась она «Физиология обыденной жизни». Прочитанная дважды,!

как учил отец поступать с каждой книгой (правило, которому в дальней- 1

шем сын следовал неукоснительно), «Физиология обыденной жизни» так 1

глубоко запала ему в душу, что и, будучи уже взрослым, «первый физиолог

мира» при каждом удобном случае на память цитировал оттуда целые страницы. И кто знает — стал бы он физиологом, не случись в детстве эта

неожиданная встреча с наукой, так мастерски, с увлечением изложенной.

 

Его страстное желание заняться наукой, особенно биологией, было

подкреплено чтением популярных книг Д. Писарева, публициста и критика, революционного демократа, работы которого подвели Павлова к

изучению теории Чарлза Дарвина.

 

В конце восьмидесятых годов русское правительство изменило свое

предписание, разрешив студентам духовных семинарий продолжать образование в светских учебных заведениях. Увлекшись естественными науками, Павлов в 1870 году поступил в Петербургский университет на естественное отделение физико-математического факультета.

 

Студент Иван Павлов с головой погрузился в учение. Поселился он с

одним из своих рязанских приятелей здесь же, на Васильевском острове,

неподалеку от университета, в доме баронессы Раль. С деньгами было

туго. Казенного кошта не хватало. Тем более что в результате перемещений с юридического отделения на естественное студент Павлов, как опоздавший, лишился стипендии и рассчитывать надо было теперь только на

самого себя. Приходилось прирабатывать частными уроками, переводами, в студенческой столовой налегать главным образом на бесплатный

хлеб, сдабривая его для разнообразия горчицей, благо его давали сколько

 

угодно.

 

А самым близким другом для него стала в это время слушательница

женских курсов Серафима Васильевна Карчевская, которая тоже приехала в Петербург учиться и мечтала стать учительницей.

 

Когда она, окончив учение, уехала в глухую провинцию, чтобы работать в сельской школе, Иван Павлов стал в письмах изливать ей душу.

 

Его интерес к физиологии возрос, после того как он прочитал книгу

И. Сеченова «Рефлексы головного мозга», но освоить этот предмет ему

удалось только после того, как он прошел обучение в лаборатории

И. Циона, изучавшего роль депрессорных нервов. Как завороженный, слушал студент Павлов объяснения профессора. «Мы были прямо поражены

 

его мастерски простым изложением самых сложных физиологических

вопросов, — напишет он позже, — и его поистине артистической способностью ставить опыты. Такой учитель не забывается на всю жизнь. Под

его руководством я делал свою первую физиологическую работу».

 

Первое научное исследование Павлова — изучение секреторной иннервации поджелудочной железы. За него И. Павлов и М. Афанасьев были

награждены золотой медалью университета.

 

ИВАН ПЕТРОВИЧ ПАВЛОВ

 

353

 

После получения в 1875 году звания кандидата естественных наук

Павлов поступил на третий курс Медико-хирургической академии в СанктПетербурге (реорганизованной впоследствии в Военно-медицинскую), где

надеялся стать ассистентом Циона, который незадолго до этого был назначен ординарным профессором кафедры физиологии. Однако Цион уехал

из России, после того как правительственные чиновники воспрепятствовали этому назначению, узнав о его еврейском происхождении. Отказавшись работать с преемником Циона, Павлов стал ассистентом в Ветеринарном институте, где в течение двух лет продолжал изучение пищеварения и кровообращения.

 

Летом 1877 года он работал в городе Бреслау, в Германии, с Рудольфом Гейденгайном, специалистом в области пищеварения. В следующем

году по приглашению С. Боткина Павлов начал работать в физиологической лаборатории при его клинике в Бреслау, еще не имея медицинской

степени, которую Павлов получил в 1879 году. В лаборатории Боткина

Павлов фактически руководил всеми фармакологическими и физиологическими исследованиями. В том же году Иван Петрович начал исследования по физиологии пищеварения, которые продолжались более двадцати

лет. Многие исследования Павлова в восьмидесятых годах касались системы кровообращения, в частности, регуляции функций сердца и кровяного

 

давления.

 

В 1881 году произошло счастливое событие: Иван Петрович женился

 

на Серафиме Васильевне Карчевской, от которой у него родились четыре

сына и дочь. Однако так хорошо начавшееся десятилетие стало самым

тяжелым для него и для его семьи. «Не хватало денег, чтобы купить мебель, кухонную, столовую и чайную посуду», — вспоминала его жена.

Бесконечные скитания по чужим квартирам: долгое время Павловы жили

вместе с братом Дмитрием в полагавшейся ему университетской квартире;

 

Тяжелейшее несчастье — гибель первенца, а буквально через год опять

неожиданная смерть малолетнего сына, отчаяние Серафимы Васильевны,

ее продолжительная болезнь. Все это выбивало из колеи, отнимало силы,

 

столь необходимые для научных занятий.

 

И был такой год, который жена Павлова назовет «отчаянным», когда

 

мужество изменило Ивану Петровичу. Он разуверился в своих силах и в

возможности кардинально изменить жизнь семьи. И тогда Серафима Васильевна, которая уже не была той восторженной курсисткой, какой начинала свою семейную жизнь, принялась подбадривать и утешать мужа и

вывела-таки его из глубокой меланхолии. По ее настоянию Иван Петрович вплотную занялся диссертацией.

 

После длительной борьбы с администрацией Военно-медицинской

 

академии (отношения с которой стали натянутыми после его реакции на

увольнение Циона) Павлов в 1883 году защитил диссертацию на соискание степени доктора медицины, посвященную описанию нервов, конт

354

 

ролирующих функции сердца. Он был назначен приват-доцентом в Академию, но вынужден был отказаться от этого назначения в связи с дополнительной работой в Лейпциге с Гейденгайном и Карлом Людвигом, двумя наиболее выдающимися физиологами того времени. Через два года

Павлов вернулся в Россию.

 

Впоследствии он напишет об этом скупо, несколькими фразами обрисовав столь многотрудное десятилетие: «Вплоть до профессуры в 1890 году,

уже женатому и имевшему сына, в денежном отношении постоянно приходилось очень туго, наконец, на 41-м году жизни я получил профессуру,

получил собственную лабораторию... Таким образом, вдруг оказались и

достаточные денежные средства, и широкая возможность делать в лаборатории что хочешь».

 

К 1890 году труды Павлова получили признание со стороны ученых

всего мира. С 1891 году он заведовал физиологическим отделом Института

экспериментальной медицины, организованного при его деятельном участии; одновременно он оставался руководителем физиологических исследований в Военно-медицинской академии, в которой проработал с 1895 по

1925 год.

 

Будучи от рождения левшой, как и его отец, Павлов постоянно тренировал правую руку и в результате настолько хорошо владел обеими руками, что, по воспоминаниям коллег, «ассистировать ему во время операций было очень трудной задачей: никогда не было известно, какой рукой

он будет действовать в следующий момент. Он накладывал швы правой и

левой рукой с такой скоростью, что два человека с трудом успевали подавать ему иглы с шовным материалом».

 

В своих исследованиях Павлов использовал методы механистической

и холистической школ биологии и философии, которые считались несовместимыми. Как представитель механицизма Павлов считал, что комплексная система, такая как система кровообращения или пищеварения,

может быть понята путем поочередного исследования каждой из их частей; как представитель «философии целостности» он чувствовал, что эти

части следует изучать у интактного, живого и здорового животного. По

этой причине он выступал против традиционных методов вивисекции,

при которых живые лабораторные животные оперировались без наркоза

для наблюдения за работой их отдельных органов.

 

Считая, что умирающее на операционном столе и испытывающее боль

животное не может реагировать адекватно здоровому, Павлов воздействовал на него хирургическим путем таким образом, чтобы наблюдать за деятельностью внутренних органов, не нарушая их функций и состояния

животного. Мастерство Павлова в этой трудной хирургии было непревзойденным. Более того, он настойчиво требовал соблюдения того же уровня

ухода, анестезии и чистоты, что и при операциях на людях.

 

ИВАН ПЕТРОВИЧ ПАВЛОВ 355

 

Используя данные методы, Павлов и его коллеги показали, что каждый отдел пищеварительной системы — слюнные и дуоденальные железы, желудок, поджелудочная железа и печень — добавляет к пище определенные вещества в их различной комбинации, расщепляющие ее на всасываемые единицы белков, жиров и углеводов. После выделения нескольких пищеварительных ферментов Павлов начал изучение их регуляции и

взаимодействия.

 

В 1904 году Павлов был награжден Нобелевской премией по физиологии и медицине «за работу по физиологии пищеварения, благодаря которой было сформировано более ясное понимание жизненно важных аспектов этого вопроса». В речи на церемонии вручения премии К.А.Г. Мёрнер

из Каролинского института дал высокую оценку вкладу Павлова в физиологию и химию органов пищеварительной системы. «Благодаря работе

Павлова мы смогли продвинуться в изучении этой проблемы дальше, чем

за все предыдущие годы, — сказал Мёрнер. — Теперь мы имеем исчерпывающее представление о влиянии одного отдела пищеварительной системы на другой, т. е. о том, как отдельные звенья пищеварительного

механизма приспособлены к совместной работе».

 

На протяжении всей своей научной жизни Павлов сохранял интерес к

влиянию нервной системы на деятельность внутренних органов. В начале

XX века его  эксперименты, касающиеся пищеварительной  системы, привели к изучению условных  рефлексов. В одном из экспериментов, названных «мнимым кормлением», Павлов действовал просто и оригинально.

Он проделал два «окошка»: одно — в стенке желудка, другое — в пищеводе. Теперь пища, которой кормили прооперированную и вылеченную собаку, не доходила до желудка, вываливалась из отверстия в пищеводе наружу. Но желудок успевал получить сигнал, что пища в организм поступила, и начинал готовиться к работе: усиленно выделять необходимый для

переваривания сок. Его можно было спокойно брать из второго отверстия

и исследовать без помех.

 

Собака могла часами глотать одну и ту же порцию пищи, которая

дальше пищевода не попадала, а экспериментатор работал в это время с

обильно льющимся желудочным соком. Можно было варьировать пищу и

наблюдать, как соответственно меняется химический состав желудочного

сока.

 

Но главное было в другом. Впервые удалось экспериментально доказать, что работа желудка зависит от нервной системы и управляется ею.

Ведь в опытах мнимого кормления пища не попадала непосредственно в

желудок, а он начинал работать. Стало быть, команду он получал по нервам, идущим от рта и пищевода. В то же время стоило перерезать идущие

к желудку нервы — и сок переставал выделяться.

 

Другими способами доказать регулирующую роль нервной системы в

 

356

 

пищеварении было просто невозможно. Ивану Петровичу это удалось сделать первым, оставив далеко позади своих зарубежных коллег и даже самого Р. Гейденгайна, чей авторитет был признан всеми в Европе и к которому Павлов совсем недавно ездил набираться опыта.

 

«Любое явление во внешнем мире может быть превращено во временный сигнал объекта, стимулирующий слюнные железы, — писал Павлов, — если стимуляция этим объектом слизистой оболочки ротовой полости будет связана повторно... с воздействием определенного внешнего