Автор работы: Пользователь скрыл имя, 27 Октября 2017 в 20:46, реферат
Наука прошла большой и сложный путь развития — от египетских и
вавилонских памятников до атомных электростанций, лазеров и космических полетов. Человечество прошло и проходит длительный и трудный
путь от незнания к знанию, непрерывно заменяя на этом пути неполное и
несовершенное знание все более полным и совершенным.
была в Париже (ее избрали членом Парижского математического общества), когда узнала о самоубийстве мужа.
В начале июля Софья Васильевна вернулась в Берлин. Она еще была
слаба после потрясения, но внутренне вполне собрана. Вейерштрасс встретил ее очень сердечно, просил поселиться у него «как третью сестру».
Узнав о смерти Ковалевского, который возражал против планов жены
сделать математику делом всей жизни, Вейрштрасс написал своему коллеге Миттаг-Леффлеру, что «теперь, после смерти мужа, более не существует серьезных препятствий к выполнению плана его ученицы — принять
должность профессора в Стокгольме», и смог порадовать Софью благоприятным ответом из Швеции.
30 января 1884 года
Ковалевская прочитала первую
лекцию в Стокгольмском
Курс, прочитанный Ковалевской на немецком языке, носил частный
характер, но он составил ей отличную репутацию. Поздно вечером 24 июня
1884 года Ковалевская узнала, что «назначена профессором сроком на
пять лет».
Софья Васильевна все больше углублялась в исследование одной из
труднейших задач о вращении твердого тела. «Новый математический
труд, — как-то сообщила она Янковской, — живо интересует меня теперь, и я не хотела бы умереть, не открыв того, что ищу. Если мне удастся разрешить проблему, которою я занимаюсь, то имя мое будет занесено среди имен самых выдающихся математиков. По моему расчету,
мне нужно еще пять лет для того, чтобы достигнуть хороших результатов».
Весной 1886 года Ковалевская получила известие о тяжелой болезни
сестры Анюты. Она съездила в Россию и с тяжелым чувством возвратилась в Стокгольм. Ничто не могло вернуть к прежней работе. Ковалевская
нашла способ говорить о себе, своих чувствах и мыслях и пользовалась им
с увлечением. Вместе с писательницей Анной-Шарлоттой Эдгрен-Лефлер
СОФЬЯ ВАСИЛЬЕВНА КОВАЛЕВСКАЯ 363
она начинает писать. Захваченная литературной работой, Ковалевская была
уже не в состоянии заниматься задачей о вращении твердого тела вокруг
неподвижной точки.
У Ковалевской было много друзей, в основном в писательских кругах,
но в личной жизни она оставалась одинокой. Идеальные отношения Софья представляла себе таким образом: совместная увлекательная работа
плюс любовь. Однако такая гармония была труднодостижима. Ковалевская бесконечно мучилась от сознания, что ее работа стоит стеной между
ней и тем человеком, которому должно принадлежать ее сердце. Честолюбие мешало ей быть просто любящей женщиной.
В 1888 году «Принцесса науки», так называли Ковалевскую в Стокгольме, все-таки встречает человека, с которым пытается построить отношения, подобные тем, о которых мечтала. Этим человеком оказывается
видный юрист и социолог Максим Ковалевский, ее однофамилец. Судьба
словно нарочно устроила подобное совпадение.
Дружба двух ученых вскоре перешла в нечто напоминающее любовь.
Они собирались пожениться, но из-за повышенных требований Софьи их
отношения настолько запутались, что чувство, не успев набрать высоту,
потерпело полное крушение.
Наконец, Ковалевская возвращается к задаче о вращении тяжелого
твердого тела вокруг неподвижной точки, которая сводится к интегрированию некоторой системы уравнений, всегда имеющей три определенных
алгебраических интеграла. В тех случаях, когда удается найти четвертый
интеграл, задача решается полностью. До открытия Софьи Ковалевской
четвертый интеграл был найден дважды — знаменитыми исследователями Эйлером и Лагранжем.
Ковалевская нашла новый — третий случай, а к нему — четвертый
алгебраический интеграл. Полное решение имело очень сложный вид.
Только совершенное знание гиперэллиптических функций позволило ей
так успешно справиться с задачей. И до сих пор четыре алгебраических
интеграла существуют лишь в трех классических случаях: Эйлера, Лагранжа и Ковалевской.
6 декабря 1888 года Парижская академия известила Ковалевскую о
том, что ей присуждена премия Бордена. За пятьдесят лет, которые прошли с момента учреждения премии Бордена «за усовершенствование в
каком-нибудь важном пункте теории движения твердого тела», ее присуждали всего десять раз, да и то не полностью, за частные решения. А до
открытия Софьи Ковалевской эта премия три года подряд вовсе никому
не присуждалась.
12 декабря она прибыла в Париж. Президент академии, астроном и
физик Жансен, поздравил Ковалевскую и сообщил, что ввиду серьезности
исследования премия на этом конкурсе увеличена с трех до пяти тысяч
франков.
364
Ученые не поскупились на рукоплескания Софья Васильевна, несколько ошеломленная успехом, с трудом овладела собой и произнесла
приличествующие случаю слова благодарности.
Ковалевская поселилась близ Парижа, в Севре, и поручила МиттагЛеффлеру привезти к ней дочь Здесь она решила продолжить дополнительное исследование о вращении твердых тел для конкурса на премию
Шведской академии наук. К началу осеннего семестра в университете Софья
Васильевна вернулась в Стокгольм Работала она с какой-то отчаянной
решимостью, заканчивая свое исследование. Ей надо было успеть представить его на конкурс. За эту работу Ковалевской была присуждена Шведской академией наук премия короля Оскара II в тысячу пятьсот крон
Успех не радовал ее. Не успев по-настоящему отдохнуть, полечиться,
она опять надорвала здоровье. В таком состоянии Софья Васильевна не
могла заниматься математикой и опять обратилась к литературе Литературными рассказами о русских людях, о России Ковалевская пыталась
заглушить тоску по родине. После научного триумфа, какого она достигла, стало еще невыносимее скитаться по чужой земле Но шансов на место
в русских университетах не было
Луч надежды блестнул после того, как 7 ноября 1889 года Ковалевскую
избрали членом-корреспондентом на физико-математическом отделении
Российской академии наук
В апреле 1890 года Ковалевская уехала в Россию в надежде, что ее
изберут в члены академии на место умершего математика Буняковского и
она приобретет ту материальную независимость, которая позволила бы
заниматься наукой в своей стране.
В Петербурге Софья Васильевна дважды была у президента Академии
великого князя Константина Константиновича, один раз завтракала с ним
и его женой. Он был очень любезен с прославленной ученой и все твердил, как было бы хорошо, если бы Ковалевская вернулась на родину Но
когда она пожелала, как член-корреспондент, присутствовать на заседании Академии, ей ответили, что пребывание женщин на таких заседаниях
«не в обычаях Академии»'
Большей обиды, большего оскорбления не могли нанести ей в России
Ничего не изменилось на родине после присвоения С Ковалевской академического звания. В сентябре она вернулась в Стокгольм. Она была
очень грустна.
29 января 1891 года не приходя в сознание, Софья Ковалевская скончалась от паралича сердца, в возрасте сорока одного года, в самом расцвете творческой жизни.
ЭМИЛЬ ФИШЕР
(1852—1919)
Немецкий химик-органик Эмиль Герман Фишер родился 9 октября
1852 года в Ойскирхене, маленьком городке вблизи Кельна, в семье Лоренца Фишера, преуспевающего коммерсанта, и Юлии Фишер (в девичестве Пёнсген). До поступления в государственную школу Вецлара и гимназию Бонна он в течение трех лет занимался с частным преподавателем
Весной 1869 году он с отличием окончил боннскую гимназию.
Хотя Эмиль надеялся на академическую карьеру, он согласился в течение двух лет работать в отцовской фирме, но проявил к делу так мало
интереса, что весной 1871 года отец направил его в Боннский университет. Здесь он посещал лекции известного химика Фридриха Августа Кекуле, физика Августа Кундта и минералога Пауля Грота. В значительной
степени под влиянием Кекуле, уделявшего мало внимания лабораторным
занятиям, интерес к химии у Фишера стал ослабевать, и он потянулся к
физике.
В 1872 году по совету своего кузена, химика Отто Фишера, он перешел
в Страсбургский университет. В Страсбурге под влиянием одного из профессоров, молодого химика-органика Адольфа фон Байера, у Фишера вновь
возник интерес к химии. Вскоре Фишер окунулся в химические исследования и был замечен после открытия фенилгидразина (маслянистой жидкости, используемой для определения декстрозы), вещества, которое было
им использовано позднее для классификации и синтеза Сахаров. После
получения докторской степени в 1874 году он занял должность преподавателя в Страсбургском университете.
Когда в следующем году Байер получил пост в Мюнхенском университете, Фишер дал согласие стать его ассистентом. Финансово независи
366
мый и освобожденный от административных и педагогических обязанностей, Фишер смог сконцентрировать все свое внимание на лабораторных
исследованиях. В сотрудничестве со своим кузеном Отто он применил
фенилгидразин для изучения веществ, используемых в производстве органических красителей, получаемых из угля. До проведения исследований
Фишера химическая структура этих веществ определена не была.
В 1878 году Эмилю Фишеру было присвоено ученое звание доцента.
На следующий год профессор Фольгард, который заведовал аналитическим отделением, получил приглашение работать в университете города
Эрлангена. Его место, по предложению профессора Байера, занял Эмиль
Фишер. Друзья и родные встретили эту новость с восторгом. Отец прислал Эмилю длинное поздравительное письмо, в котором сообщал, что
они с матерью отпраздновали успех единственного сына и распили бутылку шампанского.
Фишер, будучи химиком-органиком, заинтересовался биологическими и биохимическими процессами, протекающими в организмах животных.
— Организм животных — могучая лаборатория, — говорил ученый. —
Там происходит синтез невероятного множества веществ! Распадаются
углеводы, жиры, белки, чтобы дать энергию и строительный материал
для других веществ. Человечество давно стремится раскрыть сущность
этих процессов, но мы пока все еще далеки от истины. Существует два
пути раскрытия этих тайн: либо изучать образующиеся в результате
жизнедеятельности организма продукты распада, которые он выбрасывает, либо пытаться синтезировать вещества, которые производит живая клетка.
В осуществлении этой задачи химия добилась немалых успехов, и все
же множество проблем продолжали оставаться неразрешенными. Одной
из них — и, быть может, самой важной — была проблема изучения белковых веществ и белкового обмена. В организме человека и теплокровных
животных белковые вещества распадаются, и конечным продуктом распада является мочевина. Однако у животных и птиц с «холодной» кровью
белковый обмен приводит к образованию мочевой кислоты. Ни сама кислота, ни ее производные до сих пор не были изучены, и Эмиль Фишер
начал исследования этой группы соединений.
Чтобы установить их точную структуру, нужно было изучить все возможные варианты получения одного соединения из другого, синтезировать самые различные производные этих веществ и выделить их из природных продуктов. Это было огромное поле деятельности, неисчерпаемый источник идей.
В ходе исследований Фишер сделал очень важное открытие, которое
было с успехом использовано в его дальнейшей работе. При обработке
органических кислот пятихлористым фосфором были получены соответ
ЭМИЛЬ ФИШЕР 367
ствующие хлориды, которые обладали повышенной реакционной способностью и могли легко превращаться в производные кислот. Так, Фишер сумел получить из мочевой кислоты трихлорпурин, а при последующей его
обработке едким калием и йодистым водородом — ксантин. При метилировании ксантина Фишер получил кофеин — бесцветное, горькое на вкус
кристаллическое вещество, которое содержится в зернах кофе и листьях
чая. Синтезированное вещество было полностью идентично природному
кофеину, оно оказывало такое же возбуждающее действие, как и природный продукт.
Успехи Фишера постепенно стали известны и получили признание за
пределами Германии. Он получил приглашение на должность профессора
в Аахене, затем в Эрлангене.
Эрланген — небольшой городок, но для университета только что выстроили новое здание. К тому же Фишеру предлагали здесь постоянное
место профессора химии, и он, не колеблясь, принял это предложение.
Эмиль ехал в Эрланген в купе поначалу один, но в Нюрнберге в купе
вошла молодая красивая девушка в сопровождении пожилого мужчины,
по всей видимости, ее отца. Спутник дамы поздоровался и представился,
как профессор Якоб фон Герлах.
Дочь профессора Герлаха, Агнес, внимательно слушала их разговор.
Могла ли она предполагать, что этот случайный попутчик, который был к
тому же значительно старше ее, через несколько лет станет ее мужем.
Фишер же, увлеченный разговором с профессором Герлахом, почти
не обращал внимания на очаровательную спутницу. Несмотря на частое
посещение многолюдных приемов госпожи Байер, он совершенно не умел
обращаться с дамами и в их обществе обычно чувствовал себя несколько
стесненным, хотя он был интереснейшим собеседником, отлично знавшим музыку, театр, живопись.
В 1885 году Фишер становится профессором Вюрцбургского университета. У него, увлеченного научными проблемами, не было времени подумать о доме, о своих личных делах. Его домом была лаборатория, его