Подобно религии,
натуральная магия также представляет
попытку воздействовать на бога
с целью получить заранее запланированные
результаты, однако уповает при
этом не на его свободную волю, а
на некоторую эмпирическую методику. Поэтому,
если религия далека от того, чтобы предполагать
ориентацию деятельности на выявление
эмпирически обоснованных законов, натуральная
магия уже не может не предполагать подобную
ориентацию, она отличается от религии
эффективным характером, который обеспечивается
лишь опытной апробацией абстрактно-мыслительного
содержания. Последнее сближает магию
с наукой, одновременно разобщая ее с религией.
Конечно, момент этот не следует преувеличивать.
Проделанный анализ
позволяет прийти к заключению.
В истории европейской культуры,
в истории мировой мысли средневековая
культура выступает феноменом
совершенно специфическим. С одной
стороны, средневековье продолжает
традиции античности, свидетельством
чему являются такие мыслительные
комплексы, как созерцательность, интенция
на постижение общего безотносительно
к единичному, склонность к абстрактно-умозрительному
теоретизированию, принципиальный
отказ от опытного познания, признание
примата универсального над уникальным,
стабильного над становящимся, надличностного
над личностным и т.п.
С другой стороны,
средневековье порывает с традициями
античной культуры, «подготавливая»
переход к совершенно иной
культуре Возрождения. Подтверждением
выступает значительный прогресс
алхимии, астрологии, натуральной магии,
имеющих «экспериментальный» статус.
Будучи интегрированы воедино, эти
моменты и обусловливали противоречивость
средневековой культуры, которая
для судеб науки имела едва
ли не решающее значение. Дело
в том, что именно в этот
период исследующее мышление
направляет свою работу «в
русло достижения практических
эффектов». А это составляло решающее
условие возможности оформления
научного естествознания. Подчеркиваем,
именно условие, ибо самому научному
естествознанию было не суждено
оформиться в эпоху средневековья.
Препятствием тому служил ряд
причин.
1. Средневековая
культура не знала идеи самодостаточности
природы, управляемой естественными
объективными законами: поскольку
природа есть нечто сотворенное,
она управляется волей творца.
Для изменения этой парадигмы
требовались существенные идейные
сдвиги во всей
системе мировидения, которые произошли
много позже в связи с утверждением разрушающих
монополию теологического миросозерцания
деизма (Ньютон, Вольтер) и пантеизма (Спиноза).
2. Созерцательный,
теологически-текстовой характер
познавательной
деятельности, который был настолько
самодовлеющим, прочно укорененным в культуре,
что даже во времена Галилея выступал
мощным мировоззренческим фактором, сдерживающим
прогресс опытной науки. Чтобы убедиться
в серьезности, действенности этого обстоятельства,
достаточно вспомнить заявление священника,
который на приглашение Галилея посмотреть
в телескоп и воочию убедиться в наличии
пятен на Солнце отвечал: «Напрасно, сын
мой. Я дважды прочел Аристотеля и ничего
не нашел
у него о пятнах на Солнце. Пятен нет.
Они происходят либо от несовершенства
твоих стекол, либо от недостатка твоих
глаз».
3. Полумистический,
со значительным удельным весом
вербального
элемента характер «опытной» деятельности
в науке. Так, поборники натуральной магии
верили в таинственную силу словесных
заклинаний. Конкретные методики натуральных
магов не представляли еще эксперимента
в общепринятом смысле слова, - это были
скорее чудодействия, нацеленные
на вызывание духов, потусторонних сил,
сверхприродных могуществ.
Говоря строго,
средневековый ученый оперировал
не с вещами, а с силами, за
ними скрытыми, - с их «идеальными»
формами. Акты опытного познания
развертывались как ритуальные
действа, направленные на контакт
с потусторонним миром: в силу
вездесущего символизма мир средневекового
человека был двухмерен, а ученый
функционировал как двухмерный
субъект.
4 Качественный
характер знания. Средневековая
наука не подвластна понятию
количества, и в этом именно
заключается ее коренное отличие
от современной науки. Основу
картины мира средневековья составляла
качественная онтология - теория
неоднородного пространства Аристотеля.
Не менее качественными были
и гносеологические установки - я
имею в виду традиционную для
средневековья доктрину наивного
реализма, некритически отождествлявшего
субъективное с объективным и в конечном
счете препятствовавшего адекватному
познанию. Качественный характер науки,разделение
сущности и существования, вещественное
моделирование обусловливали невозможность
образования понятия закона. Ввиду этого
средневековая наука лишь ступень к подлинной
науке.
Неправы те, кто, помещает точку отсчета
науки (имеется в виду эмпирически обоснованная
наука) в эпоху средневековья, превознося
деятельность натуральных магов. Хотя
в отдельных эмпирических результатах
представители этих школ и предвосхитили
некоторые из последующих достижений
классической науки, они не могут квалифицироваться
как основоположники ее творческого метода.
Подлинная экспериментальная наука возникла
в период Нового времени, а исходным пунктом
и точкой отсчета ее является Галилей.
Истоки классической науки
Процессами, обусловившими формирование
научного естествознания в период Нового
времени, с нашей точки зрения, были: крушение
архаичной антично-средневековой концепции
мира под напором набиравшей силу натуралистической
идеологии; соединение абстрактно-теоретической
(умозрительно-натурфилософской) традиции
с ремесленно-технической; аксиологическая
переориентация интеллектуальной деятельности,
вызванная утверждением гипотетико-дедуктивной
методологии познания. Рассмотрим их.
Крушение антично-средневековой
концепции мироздания. Для простого
перечня причин той интеллектуальной
революции, которая разрушила антично-средневековую
концепцию мира и привела к оформлению
научного естествознания, потребовалось
бы целое исследование, изучающее и производственный
прогресс, и социально-политическое разложение
феодального общества, и реформацию, разъедающую
монолитность церковной идеологии, и процесс
укрепления института абсолютной монархии,
и возрождение античных традиций работы
с натурфилософскими идеализациями, и
протестантскую этику, пропагандировавшую
идею личной инициативы, и многое другое.
Поэтому выделим лишь главное. С нашей
точки зрения, основу естественнонаучной
идеологии составляли следующие представления
и подходы.
Натурализм. Укреплению
идеи самодостаточности природы,
управляемой естественными, объективными
законами, способствовали два обстоятельства.
Первое - разработка
таких нетрадиционных теологических
концепций, как пантеизм (Спиноза) и
деизм (Ньютон, Вольтер, Шаррон). Растворение
бога в природе, представлявшее в то время,
несомненно, форму атеизма, приводило,
с одной стороны, к тому, что пантеистическому
богу было трудно молиться, а с другой
стороны, - к своеобразной эмансипации
природы, которая по своему статусу не
только становилась «однопорядковой»
богу, но и - в условиях концентрации познавательных
интересов на вопросах естествознания
- приобретала явное превосходство над
ним. Деизм уже фактически утверждал возможность
естественных объективных законов, ибо
дифференцировал творение как божественный
акт и натуральные принципы существования
сотворенного. Изучение первого (причины
мира) составляло вотчину метафизики,
а изучение второго (автономно существующего
мира как следствия) - физики, причем между
одним и другим не находилось общих точек
соприкосновения («физика - бойся метафизики!»).
Второе - развитие медицины, физиологии,
анатомии и т.п., которое укрепляло идею
«тварности» человека, его единства с
органической и неорганической природой
(«человек - вещь во множестве вещей») и
которое разрушало антропоцентристские
телеологические иллюзии о некоей привилегированности
человека в мире.
Комбинаторность.
Это мировоззренческий подход к вопросам
структуры действительности, противоположный
доминировавшему ранее
символически-иерархическому подходу.
Согласно ему, всякий элемент
мира представлялся не в виде некоего
качественного целого, органически
связанного с другими подобными целостностями,
а в виде набора форм разной степени существенности
и общности. На этой основе устанавливалось
своеобразное единство мира, понимаемое
как общность его форм,
что разрушало качественный взгляд на
мир как на неограниченное много-
и разнообразие. Отсюда, знать действительность
означало знать правила сочетаний форм.
Последнее определяло такие специфические
черты новой идеологии, как инструментальность
и механистичность, сыгравших видную роль
в процессе оформления естествознания
как науки.
На основе комбинаторности
развился квантитативизм - универсальный
метод количественного сопоставления
и оценки образующих всякий предмет форм:
«познать - значит измерить». Значительный
импульс прогрессу методов подведения
форм под количественное описание придала
разработка Декартом и его последователями
аналитической геометрии, где обосновывалась
идея единства геометрических форм и фигур,
объединенных формальными преобразованиями.
В связи с этим пространственные формы,
которые в своей индивидуальности даже
боготворились греками, рассматривавшими
их как некоторые индивидуальные сущности...
были развенчаны и сведены к ряду некоторых
простейших и всеобщих соотношений.
Причинно-следственный
автоматизм. Существенный вклад
в оформление образа естественной
причинно-следственной связности
явлений действительности внесли
Гоббс, Спиноза, Галилей, Бойль, Ньютон,
Гюйгенс и др. Этот подход открывал
путь для объективно-необходимого
закономерного описания действительности.
Кроме того, следует отметить
такой момент, как всемерно упрочившийся
в то время монотеистический
характер верования, которого не
было в античности и который
в гораздо большей степени, чем
античные идеи долженствования
и приказа, способствовал утверждению
понятия о единообразно и закономерно
детерминируемой действительности.
Аналитизм. У греков
«именно потому, что они еще не дошли до
расчленения, до анализа природы, - природа
еще рассматривается в общем, как одно
целое. Всеобщая связь явлений природы
не доказывается в подробностях: она является
для греков результатом непосредственного
созерцания». В условиях же Нового времени
утверждается совершенно отличный от
античного стиль познания, в соответствии
с которым познавательная деятельность
функционировала не как абстрактно-синтетическая
спекуляция, а как конкретно-аналитическая
реконструкция плана, порядка, конституции
вещей, умение разлагать их на фундаментальные
составляющие. Примат аналитической деятельности
над синтетической в мышлении представителей
данного периода способствовал формированию
системы физической причинности, которая
окончательно сложилась и упрочилась
с появлением механики Ньютона. До Ньютона
подобной системы не существовало.
Теперь можно
зафиксировать основные черты
нового стиля мышления, который
разрушил архаичную антично-средневековую
картину мироздания и привел
к оформлению вещно-натуралистической
концепции космоса, выступающей
предпосылкой научного естествознания:
отношение
к природе как самодостаточному
естественному, «автоматическому»
объекту, данному в непосредственной
деятельности и подлежащему практическому
освоению;
отказ от принципа
конкретности;
становление принципов
строгой количественной оценки (в области
социальной - с появлением меркантилизма,
ростовщичества, статистики и т.д., в области
научной - с успехами изобретательства,
созданием измерительной аппаратуры -
часов, весов, хронометров, барометров,
термометров и т.д.)
жестко детерминистская
причинно-следственная типологизация
явлений действительности;
инструменталистская
трактовка природы и ее атрибутов
- пространства, времени, движения, причинности
и т.д., которые механически комбинируются
наряду с составляющими всякую
вещь онтологически фундаментальными
формами;
образ геометризированной
гомогенно-унитарной действительности,
управляемой едиными количественными
законами;
признание
в динамике универсального метода
описания поведения окружающих
явлений (не вещественные модели,
а формальные геометрические
схемы и уравнения).
Соединение абстрактно-теоретической
(умозрительно натурфилософской) традиции
с ремесленно-технической. Науку конституирует
единство эмпирической и теоретической
деятельности. Однако в периоды античности
и средневековья два эти вида деятельности
противопоставлены, разобщены. Теоретическая
деятельность замыкалась на семь классических
свободных искусств - астрономию, диалектику,
риторику, арифметику, геометрию, медицину,
музыку - и только на них. Эмпирическая
деятельность проходила по ведомству
механических, несвободных искусств -
ремесленничества. Дело доходило до курьезов.
Так, теоретическое занятие медициной
считалось научным и сводилось к толкованию
книг. Практическое занятие медициной
- непосредственная терапевтическая деятельность
- научным не считалось и квалифицировалось
как врачебное дело.
Данное положение,
когда теоретические занятия
составляли удел абстрактного
интеллекта, а эмпирические (опытно-экспериментальные)
занятия - удел конкретного ремесла,
крайне затрудняло синтез эмпирического
и теоретического уровней, а значит,
делало невозможным формирование науки.
Представители кабинетной учености, не
занимаясь экспериментаторством по психологическим
обстоятельствам (отсутствие престижности),
обрекали себя на бесплодное схоластическое
теоретизирование. Представители же цехового
ремесла, не занимаясь вопросами теории
по обстоятельствам социальным (сословные
барьеры), оказывались не в состоянии перешагнуть
рубеж ползучего эмпиризма и беспросветного
невежества. Разрыву этого порочного круга,
радикальному изменению ситуации, приведшему
к синтезу эмпирической и теоретической
деятельности, а вместе с этим - образованию
науки, мы обязаны тем социально-практическим
процессам, которые составляли стержень
общественной жизни того времени.