Идея нации

Идея  нации. Нация — это исторически сложившаяся форма общности людей, обладающих, как правило, общностью территории и экономической жизни, языка и духовного склада, а в какой-то степени и биологического своеобразия (что сказывается зачастую и во внешности), а также особенностями характера, темперамента и обычаев. И все это проявляется в своеобразии культуры.

Единство языка  связывает говорящих на нем, обеспечивает их единодушие и единомыслие: все  представители данной нации хорошо понимают друг друга, а это обнимает самое внутреннее души человеческой, следовательно, уже в этой глубочайшей  основе жизни заключается реальная связь и единство нации. По словам Д.Н. Овсянико-Куликовского, “если вы хотите почувствовать своеобразную психику данной национальности, — изучайте язык ее, как в его повседневной функции (“живую речь”), так и в его литературном выражении”. Дело в том, что язык находится в особом отношении к сознанию, являясь не только средством общения, но и средством познания: язык — душа нации. Язык — это своего рода “повозка традиций”, сохраняющихся и передающихся из поколение в поколения чувств, символов, эмоциональных ассоциаций и мифов. Язык есть самое глубокое и основное выражение национального своеобразия характера. Но подобно тому, как не мешает реальному единству нации разнохарактерность входящих в нее людей, так и различие характеров национальных не может мешать реальному единству всех народов в человечестве, которое есть тоже “характер”.

В этой общности духовная жизнь нации, ее культура укрепляется  всеми личными силами субъектов  нации, а каждый ее субъект получает источник творческой энергии во всенациональном духовном подъеме. На этом пути любовь к своей нации соединяется с верой в нее, с верой в ее призвание, в творческую силу ее духа, ее процветание. Религиозный человек этой национальности преисполнен веры в то, что ее народ не покинут Богом, что трудности преходящи, а достижения вечны, что, как писал И.А. Ильин, имея в виду русских, “тяжкий молот истории выкует из моего народа духовный меч”, именно так, как это выражено у А.С. Пушкина:

Но в искушеньях долгой кары

Перетерпев судеб  удары,

Окрепла Русь. Так  тяжкий млат,

Дробя стекло, кует булат.

Нельзя любить свою нацию и не верить в нее: ибо  “родина есть, живая духовная сила, пребывание в которой дает твердое  ощущение ее блага, ее правоты, ее энергии и ее грядущих поколений”.

Каковы истоки такого социального феномена, как  нация? Первой специфически человеческой формой общности, пришедшей на смену  первобытному стаду, является род —  кровно-родственное объединение людей, основная ячейка общества. Род составляла группа людей, объединенных узами кровного родства, коллективным трудом и совместной защитой общих интересов, а также общностью языка, нравов, традиций.

Объединение нескольких родов составляло племя — тип этнической общности и социальной организации людей. Его характерные черты: общая территория, обычно отграниченная от соседних племен естественными рубежами; экономическая общность и взаимопомощь членов данного племени, выражавшаяся, например, в коллективной охоте; общность языка, сознания; общность происхождения и кровно-родственные связи. Вследствие образования союзов племен, сопровождавшегося усилением межплеменных хозяйственных и культурных связей, военных столкновений, миграции населения, вызванных увеличением численности людей, возникновения частной собственности происходили постепенное смешение племен, замена прежних кровно-родственных связей территориальными и появление новой формы исторической общности — народности.

Народности обычно складывались из нескольких племен, близких  по своему происхождению и языку. Например, польская народность формировалась  из славянских племен: полян, вислян и т.д.; немецкая — из германских племен: швабов, баварцев и др. Народности возникали и из разноязычных племен, смешавшихся в результате завоевания одних племен другими. Например, французская народность сложилась из римских колонистов, галльских и германских племен: франков, вестготов, бургундов и др. В процессе складывания народности по мере усиления связей между ее отдельными частями язык одного из этнических компонентов (более многочисленного или более развитого) превращался в общий язык народности, а остальные племенные языки низводились до роли диалектов, а иногда и совсем исчезали. Формировалась территориальная, культурная и в известной степени экономическая общность, не имевшая зачастую устойчивого характера. Народность — это языковая, территориальная, экономическая и культурная общность людей. Одним из показателей новой об-' щности является собирательное имя, под которым народность становилась известной соседям, например “Русь” для восточнославянских племен, которые консолидировались к IX—XII вв. в древнерусскую народность.

Становление государства  способствовало упрочению народности. Но в процессе исторического развития народности могли не совпадать с  государством ни территориально, ни по языку.

С развитием  капиталистических отношений усиливались  экономические и культурные связи, возникал национальный рынок, ликвидировалась  хозяйственная раздробленность  данной народности; и различные ее части сплачивались в национальное целое: народности превращались в нации. В отличие от народности нация — более устойчивая общность людей.

Нации возникли как из родственных друг другу  племен и народностей, так и из людей неродственных племен, рас  и народностей. Например, русская  нация развилась из русской народности, которая в свою очередь сложилась  из родственных друг другу по происхождению  и языку восточнославянских племен. Вместе с тем в нее влилось  немало элементов из окружавших ее западных и южных славян, германских, финно-угорских, тюркоязычных народностей и т.д.

Особенности исторического  прошлого, образования и развития нации, своеобразие ее экономического строя, культуры, географической и экономической  среды, быта, традиций — все это  накладывает отпечаток на духовный облик нации, создает особенности  национального характера.

История как  бы “вышивает” своеобразные национальные “узоры”, уникальность которых обладает неповторимой самоценностью. Кто знает, быть может, народы, нации и поколения всегда уникальны именно для поддержания некоей тайной исторической гармонии, именуемой зачастую историческим разумом. Нации отличаются друг от друга главным образом по их всемирно-исторической роли: каждая нация внесла и вносит свой посильный вклад в сокровищницу мировой цивилизации и культуры. У нации есть не только 'особенное — то, что отличает ее от других наций, но и общее — то, что объединяет некоторые из них: есть различные нации, говорящие на одном языке, или живущие на общей территории, или имеющие много общего в своей истории, культуре, быту, психологии (например, англичане и североамериканцы).

Разум истории  создал великое многообразие нации, и все они вкупе являют своего рода особый букет цветов в саду социального бытия, где каждая нация  обладает своим уникальным ароматом, как бы светится своей особой аурой. В этом отношении нация в каком-то смысле сравнима с личностью. И сколько  бы выиграло человечество, если бы люди и народы научились ценить чужие  национальные особенности, как свои собственные.

Национальное  самосознание и национализм. Общий климат национальных отношений в огромной мере зависит от гражданской зрелости каждого человека и глубины понимания коренных интересов своего народа и общества в целом. Это основа национального самосознания. Национальное самосознание есть чувство и само-осознание духовного единства своего народа и притом именно его культурного своеобразия — его обычаев, традиций, верований. Тот, кто говорит о своей нации, разумеет прежде всего духовное единство своего народа. Он разумеет нечто такое, что остается сущим несмотря на уход из жизни единичных субъектов и на смену поколений. Нация есть нечто единое для многих. Нация есть великая семья, объединяющая всех своих сынов и дочерей, дедов и бабушек, прадедов и прабабушек, так что каждая Душа соединена с ней нитью живой связи, в том числе и с усопшими. Не во власти человека стать существом иной национальности (хотя чисто формально это и делается: но это лишь видимость, для чего-то и кому-то нужная).

Национальное  самосознание обладает огромной регулятивной и жизнеутверждающей силой: оно  способствует сплочению людей данной национальности, выступая в роли своего рода защитного механизма, позволяющего преемственно сохранять ее целостность  и социокультурную определенность в общении с другими нациями и народностями, противодействующего размывающим нацию факторам, скажем, ущемлению интересов, ассимиляции и т.п.

Национальное  самосознание способствует общекультурному  возвышению нации, ее историческому  развитию в соцветии других наций.

В процессе воспитания и образования человека происходит формирование вкусов к национальному  искусству, почтительности к национальным обычаям и нравам, традициям, чувство  гордости героями своей истории, культуры, память о которых живет  в душах людей, передаваясь от поколения к поколению. Это способствует единению народности и нации, как  особой общности. Воспитательное значение патриотизма громадно: это школа, в которой человек развивается  к восприятию идеи о человечестве, осознает необходимость бережного  и максимально осторожного отношения  ко всему национальному, начиная  от природы и кончая утонченными  сферами искусства и легко  уязвимым чувством национального достоинства. По словам Г. Гегеля, “можно заметить, что национальная психология обладает удивительно большой устойчивостью: арабы, например, и в настоящее  время повсюду проявляют себя совершенно так же, как их описывали  в древнейшие времена”. Исторический опыт свидетельствует об устойчивости национального чувства.

Итак, каждая нация  в целом как общественный субъект  социально-исторической жизни поднимается, особенно в лице наиболее передовых  представителей, до осознания своих  общественных интересов, особенностей своей культуры, традиций, наличного  положения в потоке бытия и  перспектив развития. Она обладает своим особым складом психики, формой проявления чувств, в частности своим  чувством собственного достоинства  и разумной гордости. Но все должно иметь свою меру. Подобно тому, как гипертрофированная ориентированность сознания субъекта на самого себя ведет к эгоизму, чрезмерная обращенность национального сознания только на особенное в национальной жизни и гипертрофирование ее значимости может привести к национализму. Если национальность “есть факт, который никем не игнорируется, то национализм тоже факт — на манер чумы или сифилиса. Смертоносность сего факта особенно стала чувствительна в настоящее время...”.

Национализм — форма проявления национального эгоизма. Нация и национализм — вещи очень разные, это как личность и ее обостренный эгоизм. Основу национализма составляют идеи национального превосходства и национальной исключительности, что порождает национальное высокомерие. Д.Н. Овсянико-Куликовский подчеркивал, что “гипертрофирование национального возникает как болезненный процесс... вызывающий повышенное национальное самочувствие. Отсюда недалеко до национальной исключительности, до национального тщеславия и шовинизма”.

Размышляя над  проблемой нации и национализма, Вл. Соловьев высказал резко отрицательное  отношение к национализму, т.е. к  такому возвеличению собственной нации  над всеми другими, которое основывается не на действительных ее преимуществах  и культурных ее успехах, а на национальном эгоизме, голословной кичливости и слепоте по отношению к собственным недостаткам. “Я решительный враг отрицательного национализма или народного эгоизма... Не хотят понять той простой вещи, что для показания своей национальной самобытности на деле нужно и думать о самом этом деле, нужно стараться решить его самым лучшим, а никак не самым национальным образом. Если национальность хороша, то самое лучшее решение выйдет и самым национальным, а если она не хороша, так и черт с нею”. В этой связи уместно привести остроумные слова Марка Блока, сказавшего: “Я чувствую себя евреем только тогда, когда появляется антисемит”. П.Я. Чаадаев писал:

“Любовь к Родине — вещь прекрасная, но есть кое-что  и повыше — любовь к истине. Этого  мы не должны забывать никогда, потому, что слепая любовь к отечеству  роднит нас с инстинктивным патриотизмом и приводит народы иногда к чванству, самомнению, самопревозношению, тому трескучему, тупому, наносно-болтливому национальному тщеславию, которое часто является достоянием людей не только малокультурных, но и образованных”.

Одним из соблазнов  национализма, по словам И.А. Ильина, является стремление оправдывать свой народ  во всем и всегда, преувеличивая  его достоинства и сваливая всю  ответственность за совершенное  им на иные “вечно-злые”, “предательски-враждебные” силы. Никакое изучение враждебных сил не может и не должно гасить в народе чувство ответственности и вины или освобождать его от трезво-критического самопознания: путь к обновлению ведет через покаяние, очищение и самовоспитание.

Каждая нация, подобно личности, каковой она  и является в своеобразном, соборном смысле этого слова, обладает сознанием, пониманием своих национальных особенностей, своих положительных и отрицательных  сторон. В сознании людей каждой нации, когда речь идет о недостатках  и достоинствах, о характере и  поведении граждан данной нации  одинаково присутствует акт самосознания как при самоосуждении, так и при самовосхвалении. Каждой нации свойственно множество предрассудков, предвзятых идей, стихийных национальных инстинктов и интуиции. И те представители умственной жизни данной нации и народа, которые относятся критически к своему отечеству, по крайней мере столько же участвуют в деле его духовного развития, как и те, которые его восхвали. При этом, как отмечал Вл. Соловьев, критическая мысль всегда являлась преимущественно двигательницей самосознания и, например, сатирические произведения Н.В. Гоголя и А.С. Грибоедов М.Е. Салтыкова-Щедрина и П.Я. Чаадаева гораздо более, чем ура патриотические драмы, например Н.В. Кукольника, способствовал развитию национального сознания в русском обществе.