Реализация принципа презумпции невиновности на разных стадиях уголовного процесса по материалам судебной практики

     Предположение о виновности - всего лишь версия, подлежащая проверке на определенной стадии процесса. При рассмотрении обвинительной версии суды как первой, так и второй инстанций обязаны  руководствоваться презумпцией  невиновности.

     Положения об осуществлении правосудия только судом и о недопустимости признания  человека виновным в совершении преступления иначе как по приговору суда имеют  самостоятельное значение и содержатся в ст. 49 и 118 Конституции PФ.

     Проверка  компетентным должностным лицом обоснованности приговора, приостановление его исполнения, подача представления в порядке надзора и рассмотрение его судом ставят истинность приговора под сомнение. Во всех случаях обжалования приговора (переквалификация или снижение наказания, обжалование приговора не в пользу обвиняемого и др.) надзорная инстанция обязана проверить производство по делу в полном объеме и в отношении всех осужденных. Представление может быть отозвано или отклонено, и факт его принесения не делает приговор ошибочным, но невозможно объяснить, каким образом лицо, подавшее представление, и суд, считающий осуждение ошибочным, будут исходить из факта виновности осужденного, установленного приговором. Причем при рассмотрении представления, а в ряде случаев и при решении вопроса о его подаче, действие презумпции невиновности с юридической точки зрения неоспоримо. Данные обстоятельства не позволяют согласиться с мнением о необязательности требований презумпции невиновности в стадии надзорного производства.

     Если  принять что после вступления приговора в силу начинает действовать презумпция виновности, то отсюда следует, что обвиняемый, добиваясь отмены приговора, должен доказывать свою невиновность, что противоречит существу... уголовного процесса⁹.

     Основанием  для возбуждения уголовного дела является не преступление как юридический факт, а "достаточные данные, указывающие на признаки преступления" (п. 2 ст. 140 УПК РФ). Вполне возможно, что эти данные не соответствуют действительности и уголовное дело или уголовное преследование будут прекращены. Именно принцип презумпции невиновности не позволяет отождествлять обвиняемого с виновным, считать человека преступником лишь в силу того, что на него пало подозрение и ему предъявлено обвинение¹⁰.

     Конституционное положение о возможности признания лица виновным только по приговору суда связано с вопросом о применении уголовного закона. Причем важно заметить, что применение уголовного закона и квалификация деяния - понятия близкие, но не тождественные. Квалификация деяния относится к ведению органов дознания, следователя, прокурора, суда. Но только суд применяет уголовный закон (если дело не прекращается) и решает вопрос об уголовной ответственности, вынося обвинительный приговор. До этого момента возможно не применение уголовного закона, а лишь обвинение в его нарушении. Безусловно, ссылка на уголовный закон в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого или в обвинительном заключении влечет существенные процессуальные последствия. Но общеобязательным будет вывод суда, а не следователя, так как органом, применяющим уголовный закон, является именно суд. Только в обвинительном приговоре суда находит конкретное отражение право государства на признание лица виновным и назначение ему наказания. Иной подход ведет к отрицанию принципа презумпции невиновности¹¹.

     Гуманность  правовой системы страны в значительной степени определяется масштабами и  характером применяемых мер процессуального  принуждения. В этой связи возникает  вопрос: как уголовно-процессуальное принуждение согласуется с презумпцией невиновности? Во многом этот вопрос относится к такой мере процессуального принуждения, как заключение под стражу, так как она сопряжена со значительным и труднокомпенсируемым ограничением прав для обвиняемого, которого закон (до вынесения судом приговора) считает невиновным. Вряд ли можно прибегать к такой мере пресечения лишь по мотиву исключения побега подозреваемого, совершения им преступления и устранения препятствий для установления истины. Необходимо законодательное урегулирование оптимальности мер принуждения, которое определяло бы необходимость избрания именно этой меры пресечения. Опыт подтверждает весьма высокую степень эффективности подписки о невыезде и других мер процессуального принуждения, не связанных с предварительным заключением. Как правило, эти меры обеспечивают надлежащее поведение обвиняемого и в то же время гораздо меньше, чем заключение под стражу, ограничивают права человека¹².

     Вместе  с тем в соответствии со ст. 108 УПК РФ заключение под стражу в  качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. Как исключение эта мера пресечения может применяться в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено лишение свободы до двух лет, когда не установлена личность подозреваемого или обвиняемого или нарушена ранее избранная мера пресечения, или лицо скрылось от органов предварительного расследования или от суда. При этом в соответствии со ст. 97 УПК РФ общим основанием для избрания меры пресечения, в том числе и заключения под стражу, является наличие достаточных оснований полагать, что обвиняемый:

     1) скроется от дознания, предварительного  следствия или суда;

     2) может продолжать заниматься  преступной деятельностью;

     3) может угрожать свидетелю, иным  участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства, либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

     Мера  пресечения может избираться также  для обеспечения исполнения приговора.

     Основания для избрания меры пресечения, предусмотренные  в УПК РФ, не отражают демократическую  направленность нового уголовно-процессуального законодательства. Полагаем, что основания избрания такой меры пресечения, как заключение под стражу, должны быть изложены согласно назначению уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ) и в полном соответствии с его принципами. Например, в законе должен содержаться запрет на заключение под стражу лиц, обвиняемых в совершении неосторожных преступлений, лиц, обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести¹³.

     Более того, необходимо также отметить, что  судебная практика по вопросу избрания меры пресечения до настоящего времени так и не сложилась. Определенные надежды можно возложить на Европейский Суд по правам человека. Например, в качестве ориентира для предотвращения случаев произвольного ареста может служить его решение от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства", в котором указано на недопустимость ареста или задержания лица в целях получения от него информации, касающейся других лиц, если отсутствуют другие основания для ареста или задержания¹⁴.

     В то же время анализ следственной практики Татарстана свидетельствует о том, что заключение под стражу в настоящее  время применяется чуть ли не в  каждом случае, когда для этого  есть формальные основания, предусмотренные  действующим законодательством.

     С позиций презумпции невиновности очень  важна проблема продолжительности  предварительного заключения. Поскольку "никто не может быть назван преступником, пока не вынесен обвинительный приговор, и предварительное заключение по существу есть наказание, то оно должно быть как можно менее продолжительно и как можно менее сурово", - писал в середине XVIII века Чезаре Беккариа. Обратимся к практике европейского права. Так, по шотландскому праву никто не может содержаться в предварительном заключении, даже если обвиняется в совершении особо тяжких преступлений, свыше 110 дней. Этот период может продлеваться высшим уголовным судом по предложению прокурора, причем только в том случае, если доказано, что достаточная причина такой задержки происходит не по вине стороны, осуществляющей преследование. Для сравнения можно обратиться к УПК Франции 1958 г.: "К аресту или предварительному заключению следственный судья прибегает в том случае, если существуют серьезные предположения о виновности подозреваемого, а также если существует опасение, что обвиняемый, находясь на свободе, будет злоупотреблять своим положением". Кодекс не установил твердых сроков предварительного заключения. Правда, в ст. 139 УПК закреплено, что предварительное заключение не может превышать двух месяцев. Однако здесь же имеется и многозначительная оговорка о том, что следственный судья вправе продлить этот срок, если заключение по-прежнему необходимо. При этом закон уже не ограничивает временем продление срока. Требуется только одно - чтобы каждое продление не превышало двух месяцев. Хотя УПК Франции 1958 г. и предоставил обвиняемому право ходатайствовать о временном освобождении из заключения (ст. 141, 142), его предоставление было сопряжено с рядом ограничений и обязательств. Одним из существенных условий для временного освобождения является значительная сумма залога (ст. 144), посильная только обеспеченным слоям населения. Внесенный залог гарантирует: 1) присутствие обвиняемого при всех процессуальных действиях и при исполнении приговора и 2) уплату расходов, понесенных гражданским истцом и государством, погашение штрафов и покрытие реституции и убытков. Предела для суммы залога закон не установил.

     Другим  препятствием на пути к временному освобождению является давление прокурора, который в любой момент может навязать свое решение следственному судье. В силу ст. 139 прокурор вправе требовать продления предварительного заключения, а в силу ст. 185 - опротестовать постановление о временном освобождении обвиняемого перед обвинительной камерой апелляционного суда. Поскольку протест прокурора приостанавливает действие временного освобождения, обвиняемый не может им воспользоваться в интересах своей защиты в нужный для себя момент, даже если ему удастся внести сумму залога¹⁵.

     Разумеется, говорить о том, что можно вообще отказаться от применения задержаний и арестов, нереально, скорее необходимо думать о том, что нужно применять и другие меры пресечения, предусмотренные законом, а не ограничиваться лишь применением заключения под стражу в качестве меры пресечения. По мнению З.З. Зинатуллина, причина неприменения в соответствующих случаях других мер пресечения, например, личного поручительства общественной организации, состоит в недостаточном внимании к ним со стороны практических работников, а порой и в недобросовестном отношении их к выполнению своих служебных обязанностей¹⁶.

     Еще в Декларации прав человека и гражданина 1789 г. говорилось: "Так как каждый человек предполагается невиновным, пока его не объявят (по суду) виновным, то в случае необходимости его  ареста всякая строгость, которая не является необходимой для обеспечения (за судом) его личности, должна быть строго караема законом" (ст. 9). Это решение противостояло средневековой инквизиции с ее неограниченным сроком заключения под стражу и жестоким обращением с обвиняемыми. В то время всякому уголовному преследованию сопутствовало заключение под стражу в связи с тем, что действовало правило: "кто не начинает с задержания преступника, тот его теряет". Н.Н. Полянский отмечал, что в теории уголовного процесса, сложившейся после Французской буржуазной революции 1789 г., институт "предварительной свободы" связывался с презумпцией невиновности: если обвиняемый предполагается невиновным до тех пор, пока не представлены решающие доказательства противного, то оставление обвиняемого на свободе должно быть правилом, отступления от которого допустимы лишь при исключительных условиях¹⁷.

     В США на протяжении столетий считалось, что обвиняемые не явятся в суд, если не будут арестованы или освобождены  под залог. Признавая ненормальность такого положения, Рамсей Кларк (бывший министр юстиции США) писал, что "обвиняемые, ожидающие суда, должны освобождаться из-под стражи. Ведь мы заявляем, что они презюмируются невиновными, и эту презумпцию надлежит уважать". Эта презумпция означает, продолжал он, что человека "нельзя заключать в тюрьму на основании подозрения, равно как и держать в ней в ожидании расследования и суда только из-за того, что он беден или даже заслуживает презрения"¹⁸. По свидетельству Э.Ф. Джинджер, в 60-x годах XX века многие органы США пересмотрели свое отношение к освобождению арестованных обвиняемых. В США "поощряется" освобождение обвиняемых под обещание как на федеральном, так и на местном уровне.

     Такая практика, если она сложится в уголовном  судопроизводстве России, будет своего рода "лакмусовой бумагой", показателем установившейся демократии в стране.

     Базируясь на ст. 49 Конституции РФ, УПК РФ (ст. 14) определяет презумпцию невиновности как принцип уголовного процесса следующим образом¹⁹:

     «1. Обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном настоящим Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

     2. Подозреваемый и обвиняемый не  обязаны доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого и обвиняемого, лежит на стороне обвинения.

     3. Все сомнения в виновности  обвиняемого, которые не могут  быть устранены в порядке, установленном  настоящим Кодексом, толкуются в его пользу.

     4. Обвинительный приговор не может  быть основан на предположениях».

     Трактовка презумпции невиновности, данная в  ч. 1 ст. 14 УПК РФ, соответствует положениям Всеобщей декларации прав человека (ст. 11), Международного пакта о гражданских  и политических правах (ст. 14). Текстуальное несовпадение некоторых положений ст. 14 УПК со ст. 49 Конституции РФ не свидетельствуют об их противоречивости. Отраслевой закон не может сузить сферу действия конституционных предписаний, но может, сообразно смыслу конституционных установлений, как бы раздвинуть их действие, как это он сделал, например, в ч. 2 ст. 14 УПК, указав, что не только обвиняемый, но и подозреваемый не обязаны доказывать свою невиновность. Столь же правомерным является усиление гарантий прав личности в предписаниях ч. 2 ст. 14. когда они не только освобождают (вслед за Конституций РФ) обвиняемого от обязанности доказывать свою невиновность, но и возлагают бремя доказывания на обвинителя. На усиление действия конституционного положения о презумпции невиновности направлена и ч. 4 ст. 14 УПК.

     Презумпция  невиновности оберегает от преждевременного признания виновности в совершении преступления лица, в отношении которого вынесено постановление о привлечении  его в качестве обвиняемого. Поэтому  она адресована прежде всего органам расследования и суду, но не только. Она обязательна и для всех других учреждений, организаций и граждан²⁰.