Квалификация убийства с особой жестокостью при неоконченном преступлении, отграничение от смежных составов

Таким образом, в уголовно-правовой литературе по данному вопросу наблюдается следующие подходы к его решению:

1. беспомощное состояние потерпевшего не может быть признано основанием для квалификации содеянного как совершенного с особой жестокостью (М. К. Аниянц);
2. беспомощное состояние потерпевшего, например, малолетство должно быть признано основанием для квалификации содеянного как совершенного с особой жестокостью (С. И. Тишкевич);
3. беспомощное состояние потерпевшего в тех случаях должно признаваться основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью, когда потерпевший осознавал, что его лишают жизни, но в силу своей беспомощности не мог оказать сопротивления виновному (Л. А. Андреева, Ю. М. Антонян, С. В. Бородин);

Из приведенного выше следует, что подавляющее большинство авторов считает, что убийство потерпевшего, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, должно быть квалифицировано как совершенное с особой жестокостью, если потерпевший при этом осознавал происходящее посягательство на свою жизнь и свою неспособность защитить себя, оказать сопротивление виновному.

Так же необходимо сказать, что иногда убийство признается совершенным с особой жестокостью в тех случаях, когда виновный привел потерпевшего в беспомощное состояние.

Судебная коллегия Верховного Суда РФ считает, что при определенных условиях виновный, перед убийством лишавший насильственным путем потерпевшего возможности защитить себя, оказать сопротивление, может быть осужден за убийство с особой жестокостью.83

Примером может служить дело Акимова, из материалов которого видно, что потерпевший, находившийся в состоянии алкогольного опьянения, был жестоко избит осужденным, в результате чего потерял сознание. После этого виновный (когда он сам привел потерпевшего в бессознательное состояние), доводя свой умысел на убийство до конца, утопил потерпевшего (сбросил с моста в реку).

Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил протест прокурора и исключил из приговора осуждение по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, оставив осуждение по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство, совершенное с особой жестокостью)84.

А.Н. Попов комментируя данное дело, пишет о том, что этом случае имелись признаки убийства с особой жестокостью, но, на его взгляд, не потому, что виновный привел потерпевшего в беспомощное состояние, а потому что особая жестокость проявилась и в способе убийства, и в самих обстоятельствах его совершения85.

Отличие убийства, совершенного с особой жестокостью, от убийства, совершенного в состоянии аффекта.

Впервые данную проблему, разграничения убийства с особой жестокостью и убийства, совершенного в состоянии аффекта, затронул Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 27 июня 1975 г.

В нем специально обращалось внимание на то, что причинение множественных телесных повреждений при внезапно возникшем сильном душевном волнении, вызванном насилием или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего, не может рассматриваться как убийство с особой жестокостью, а должно квалифицироваться по ст. 104 УК РСФСР (ст. 107 УК РФ)86.

В п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 указывается следующее:

«По смыслу закона убийство не должно расцениваться как совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных п. "а", "г", "е", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также при обстоятельствах, с которыми обычно связано представление об особой жестокости (в частности, множественность ранений, убийство в присутствии близких потерпевшему лиц), если оно совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения либо при превышении пределов необходимой обороны»87.

А.Н. Попов в своей работе «Убийства при отягчающих обстоятельствах» говорит о том, что в судебной практике данная проблема встречается нередко. Он выделяет частые ошибки:

1) «завышение» квалификации, когда  содеянное необходимо 
было квалифицировать как убийство в состоянии аффекта, а квалифицировали как убийство с особой жестокостью;

3) занижение» квалификации, когда  содеянное необходимо было квалифицировать  как убийство с особой жестокостью, а квалифицировали как убийство в состоянии аффекта;

4. ошибочная квалификация, когда вменяют или убийство с особой жестокостью, или убийство в состоянии аффекта при отсутствии признаков и первого, и второго состава.

Самой распространенной ошибкой в настоящее время является «завышение» квалификации.

Примером «завышенной» квалификации может служить приговор Московского городского суда и его оценка А.Н. Поповым в отношении Климовой.

Она признана виновной в умышленном убийстве  Г. с особой жестокостью.

Климова, не имея средств к существованию и возможности найти работу, в конце июля 1995 г. приехала из Владимирской области в г. Москву. 6 августа 1995г. она вместе со своей подругой с целью занятия проституцией сняла квартиру у Г., который забрал у нее паспорт, в обращении с ней был груб и жесток, подвергал частым побоям, понуждал к действиям сексуального характера против ее воли. Испытывая постоянный страх перед Г., который угрожал убить ее мать и сестру, Климова ощущала себя незащищенной, а сложившуюся для нее ситуацию считала безысходной.

Вечером 13 августа 1995 г. Климова и Г. находились в квартире вдвоем. Узнав о том, что ее разыскивают работники милиции, Г. разозлился и стал ее избивать, затем снял с себя и с нее одежду, порвав на ней нижнее белье, ударил головой о шкаф и, не обращая внимания на ее крик, совершил насильственные действия сексуального характера. Климова выбежала на кухню, взяла кухонный нож и из мести, с умыслом на убийство Г., сознавая, что своими действиями причиняет особые мучения и страдания, нанесла ему множественные удары двумя кухонными ножами и двумя вилками, причинив 78 колото-резаных ран лица, шеи. груди, живота, рук и ног, 28 из которых были проникающими в брюшную и грудную полость с повреждением сердца, легких, печени и правой почки, относящиеся к тяжким телесным повреждениям по признаку опасности для жизни. От полученных ранений Г. скончался на месте происшествия.

Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор суда был оставлен без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений, переквалификации действий Климовой с п. «г» ст. 102 УК РСФСР (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ) на ч. 1 ст. 107 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ 9 сентября 1998 г. приговор и кассационное определение изменил, действия Климовой переквалифицировал с п. «г» ст. 102УКРСФСРнач. 1 ст. 107 УК РФ, указав следующее.

Вина Климовой в совершении убийства Г. подтверждена доказательствами, которые получены в ходе предварительного расследования, проверены в судебном заседании и приведены в приговоре суда.

Показания Климовой па предварительном следствии и в ходе судебного заседания признаны судом правдивыми и последовательными, так как подтверждены совокупностью всех иных исследованных доказательств. Из ее показаний следует, что, взяв в руки нож, она с целью убийства ударила лежавшего в постели Г', лезвием в шею. На протяжении некоторого времени между ними происходила борьба, в ходе которой она порезала себе руку, однако смогла нанести Г. несколько ранений в грудь и живот. После того как у нее сломался нож, она выбежала на кухню, взяла другой нож, а также попавшиеся ей под руку две вилки и продолжала ими наносить удары Г. даже тогда, когда он упал на пол липом вниз и не оказывал ей сопротивления.

Протокол осмотра места преступления подтверждает выводы о месте и характере борьбы, орудиях преступления.

Судебно-медицинскими экспертами установлены причина смерти Г., локализация нанесенных ему ранений и механизм их образования, а также возможность причинения телесных повреждений именно теми предметами (кухонными ножами и вилками), которые приобщены к делу в качестве вещественных доказательств.

Вместе с тем, судебные решения в отношении Климовой подлежат изменению в связи с неправильным применением судом уголовного закона. Вывод суда о совершении Климовой умышленного убийства Г. с особой жестокостью не соответствует им же установленным обстоятельствам преступления. Так, по делу видно, что Г. в период с 6 по 13 августа 1995 г., запугивая Климову угрозами и побоями и лишая ее тем самым возможности оказать ему реальное сопротивление, неоднократно совершал насильственные действия сексуального характера. Днем 13 августа 1995 г. Климова вновь подверглась циничному насилию со стороны Г. Это привело ее в состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения, что подтверждается заключением экспертов, проводивших стационарную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу и установивших, что в результате агрессивного насилия, побоев, унижений и грубых оскорблений Климова оказалась в состоянии эмоционального напряжения, которое в сочетании со свойственными ей личностными особенностями характеризовалось возникновением субъективных переживаний, чувства страха, тревоги, обиды, несправедливости, оскорбленного достоинства, а также физической боли. Острое ощущение страха и безысходности с большим нарастанием напряжения привело Климову к нехарактерным для нее агрессивным действиям с достаточно хаотичной сменой орудия нанесения ударов, понижению способности целостного осмысления возможных последствий своих действий.

Установленные судом мотивы, обстоятельства совершения преступления, психологическое состояние Климовой непосредственно в момент совершения преступления позволяют сделать вывод о совершении ею убийства Г. в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием, издевательством со стороны потерпевшего, а также длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным и аморальным поведением потерпевшего, т. е. о совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 107 УК РФ.

Указание экспертов на то, что состояние Климовой не носило характера «физиологического аффекта)), не может в конкретном случае повлиять на объективную правовую оценку состояния осужденной в момент преступления, учитывая при этом характер поведения потерпевшего, внезапность реализации умысла на убийство. Внезапность действий Климовой, наносившей ранения потерпевшему в короткий промежуток времени, непосредственно после того, как она подверглась насилию с его стороны, подтверждается, хроме того, случайностью выбора ею орудий преступления (кухонные ножи, вилки), хаотичностью наносимых ударов88.

А.Н. Попов пишет о том, что столь подробное изложение материалов дела обусловливается необходимостью обратить внимание правоприменителя на многие нюансы и сложности, которые возникают при разрешении дел данной категории.

Виновная нанесла потерпевшему свыше 70 ударов, повлекших его смерть. Экспертиза дала заключение, что состояние Климовой не носило характер «физиологического аффекта», то есть фактически не признав, что Климова совершила преступление в состоянии сильного душевного волнения (аффекта), судом первой инстанции и Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Климова была признана виновной в убийстве с особой жестокостью, а Президиум Верховного Суда РФ пришел к выводу, что преступление было совершено в состоянии аффекта.

Необходимо иметь в виду, что деяние, совершенное в состоянии аффекта, вызванного неправомерными действиями потерпевшего, при обстоятельствах, свидетельствующих о проявлении виновным особой жестокости, может быть квалифицировано по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ или по ч. 1 ст. 107 УК РФ только в тех случаях, когда имеются все признаки того или иного состава преступления.

В противном случае, даже при наличии некоторых признаков убийства с особой жестокостью и убийства в состоянии аффекта, содеянное может не подлежать квалификации ни по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ, ни по ч. 1 ст. 107 УК РФ89.

Далее, считаю необходимым рассмотреть признаки убийства, совершенного в состоянии аффекта, поскольку их наличие исключает квалификацию содеянного как убийства с особой жестокостью. Данному вопросу большое внимание уделял А.Н. Попов90, он выделял следующие признаки:

1. преступлению предшествует противоправное или аморальное поведение потерпевшего;
2. в момент совершения преступления виновный находится в состоянии аффекта;
3. именно поведение потерпевшего вызывает состояние аффекта у виновного лица;
4. умысел на преступление у виновного лица возникает и реализуется в тот момент, когда он находится в состоянии сильного душевного волнения.

Большое внимание должно быть уделено обстоятельствам, предшествующим убийству. Как следует из вышесказанного состояние аффекта у виновного лица может быть вызвано насилием, издевательством или тяжким оскорблением либо иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего.

Так же необходимо выделить «характерные признаки в состоянии аффекта:

1. использование в процессе совершения преступления предметов, находящихся «под рукой»;
2. изменение внешнего облика виновного лица;
3. нанесение потерпевшему множественности ударов и повреждений;
4. наступление психической разрядки после совершения преступления, проявляющейся в состоянии опустошенности, подавленности, раскаяния и отражающейся в поведении и внешнем облике виновного лица.