Квалификация убийства с особой жестокостью при неоконченном преступлении, отграничение от смежных составов

Оглавление:

 

Введение__________________________________________________________________2

I. Особая жестокость____________________________________________________4

§    1. Природа жестокого поведения____________________________________________4

§   2. Исторический аспект жестокого преступного поведения в отечественном уголовном законодательстве____________________________________________________________7

§    3. Понятие особой жестокости и её функциональный анализ____________________15

II. Убийство с особой жестокостью________________________________________23

§    1. Уголовно правовое определение убийства с особой жестокостью______________23

§    2. Умысел виновного при убийстве с особой жестокостью______________________30

§    3. Мотив в составе убийства с особой жестокостью____________________________34

3. Квалификация убийства с особой жестокостью при неоконченном преступлении, отграничение от смежных составов___________________________________________39

§   1. Приготовление к убийству с особой жестокостью и покушение на его совершение, добровольный отказ от совершения данного вида убийства_______________________39

§   2. Соучастие в убийстве с особой жестокостью_______________________________44

§   3. Отграничение состава убийства с особой жестокостью от смежных составов____48

Заключение_______________________________________________________________64

Список использованных источников_______________________________66

 

 

 

 

Введение

 

Защита личности от преступных посягательств, охрана её прав и свобод – обязанность государства. Это положение зафиксировано в ст. 2 Конституции РФ. Однако статистические данные о состоянии преступности за последние несколько лет свидетельствуют о том, что удельный вес преступлений против личности неуклонно растет. Особенно заметен всплеск насильственных преступлений против личности. Причины столь бурного роста насильственных преступлений в последнее время очень многообразны. Их следует искать в нестабильной экономической ситуации. В нерешенности многих социальных вопросов. Можно найти эти причины и в политической сфере. Нравственное опустошение общества также оказывает свое влияние на ситуацию с преступностью. В обществе набирает силу тенденция неуважения к праву, закону, попранию прав личности, процветает безнравственность, теряются моральные ценности и установки.

Преступления против жизни человека находятся в центре внимания борьбы с преступностью. И, возможно, борьбе с ними не случайно отведена глава, предваряющая Особенную часть УК РФ. Однако актуальность затронутой в дипломной работе темы обусловлена не только этим. Не в меньшей мере она предопределена необходимостью точного и единообразного применения уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за данное преступление, что, в свою очередь, немыслимо без уяснения основных, информационно познавательных свойств состава убийства, в частности, совершаемого с особой жестокостью.

Убийства с особой жестокостью встречаются гораздо чаще других убийств, квалифицируемых по ч. 2 ст. 105 УК РФ. Так, по данным указанным в диссертации Дружкова С.Н.1, этот вид квалифицированного убийства занимает 36,7% от общего числа случаев. Кстати, нелишне заметить, что число убийств, совершенных с особой жестокостью, из года в год увеличивается. Это означает, что фактическое количество указанных видов убийств значительно выше, чем по опубликованным сведениям. Уголовный кодекс Российской Федерации действует чуть более семи лет, однако накопленный практикой опыт (далеко не всегда положительный) свидетельствует о том, что уголовно-правовые положения, касающиеся квалификации особо жестоких убийств, заслуживают дальнейшей доктринальной научной проработки.

 

Особая жестокость.

 

§ 1. Природа жестокого поведения

 

Что же такое особая жестокость? В.Л. Васильев в своей работе «Юридическая психология»2 делает вывод, что криминологическое объяснение обусловленности применения особой жестокости при совершении преступлений подчинено нескольким взаимосвязанным и вместе с тем самостоятельно значимым закономерностям.

Первая из них, по мнению В.Л. Васильева, состоит в том, что особая жестокость при совершении преступления, как правило, непосредственно связана с основным мотивом последнего, чем предопределяется ее функциональная роль и специфичность. Так, чаще всего она применялась не с самостоятельной целью причинения дополнительных страданий потерпевшему или его близким, а в качестве средства его устрашения, подавления для достижения той цели, которой подчинено само преступление (45,5%). Такая ее мотивация, называемая инструментальной, наиболее характерна и объяснима при разбойных нападениях, многих изнасилованиях, но довольно часто и при умышленных убийствах (32,6%), у которых мотив лишения жизни тоже очевидно не был основным либо смерть стала следствием "неумеренного" применения насилия, в том числе инструментальной особой жестокости. Проводя исследование В.Л. Висильев установил, что в каждом четвертом изученном преступлении, в том числе в двух третях умышленных убийств, истязаний, причинения тяжких телесных повреждений, мотив особой жестокости соединялся с мотивом преступления, т.е. она выступала в качестве самоцели причинения мучения, страдания потерпевшему (21,6%) или его близким (4,1%), как результат враждебно-агрессивного отношения к ним. Лишь в одном преступлении из десяти особая жестокость как бы не была связана с мотивом преступления и обусловливалась привычным поведением, садистскими наклонностями, аномалиями психики и др.

Вторая закономерность указывает на то, что обусловливание непосредственной мотивации особой жестокости, охарактеризованной выше, определяется относительно устойчивым или близким к нему враждебно-агрессивным отношением к другим людям и формируется по некоему типичному механизму, который на определенной стадии, будучи усугублен соответствующими средовыми влияниями и индивидуальными особенностями субъекта, предопределяет его способность и готовность проявить особо жестокие поступки, в том числе при совершении тяжкого преступления.

Третья закономерность связана с тем, что указанный механизм формирования у индивида готовности к жестокому поведению и его реализации в криминальной форме слагается из многих звеньев и элементов различного уровня, содержания и происхождения, способными не каждый в одиночку, а лишь в совокупности объяснить обусловленность особой жестокости при совершении преступления. Исследование позволяет среди таких типичных звеньев выделить:

1. развитие у ребенка в раннем детстве социально нежелательных психологических черт, предрасполагающих к враждебности к людям, как следствие недостаточности родительских чувств, негуманного отношения к человеку в социальной среде, а нередко - и психической патологии; Необходимо также отметить, что в последние годы более чем в 2 раза возросло число лиц, страдающих самыми различными психическими расстройствами, совершивших преступления: убийства, умышленные причинения вреда здоровью, изнасилования и др. Среди же лиц, виновных в совершении убийств с особой жестокостью, подавляющее большинство имело самые разнообразные психические нарушения и болезни3.
2. формирование и реализация при сопутствующем воздействии среды и ситуации стереотипа враждебности к окружающим, привычки обращения к силе в решении жизненных проблем;
3. дефицит социального развития при названных индивидуальных и средовых особенностях и, как следствие, - ограниченность самовыражения и утверждения в сферах обычных взаимоотношений, конфликтность, слабость социальных связей;
4. антиобщественные связи, алкоголизм, агрессивно-жестокое поведение в качестве средств компенсации самоутверждения и преодоления трудностей;
5. укоренение культа насилия, бессердечия и жестокости, готовности к их универсальному использованию "во всех случаях жизни", ее реализация в благоприятной обстановке, в том числе под влиянием алкогольной расторможенности».

 

 

§ 2. Исторический аспект жестокого преступного поведения в отечественном уголовном законодательстве.

 

Перед тем, как начать рассматривать данный вопрос необходимо отметить, что уголовное законодательство России достаточно давно предусматривает уголовную ответственность за убийство, совершенное с особой жестокостью. Так же необходимо отметить, что данная формулировка появилась лишь в 1960 году, ранее ответственность предусматривалась за убийство, совершенное особо мучительным для убитого способом. Законодательная формулировка данного отягчающего обстоятельства существенно различалась в различные исторические периоды.

Некоторую особенность в рассматриваемом аспекте представляли положения Русской Правды - правового акта отечественного права. Строгость санкций в этом правовом источнике различалась по признаку пола виновного. Для мужчин было предусмотрено более строгое наказание. Различными были размеры наказания по социальной принадлежности виновного и убитого. Если хозяин мог безнаказанно убить своего холопа, то убийство знатных людей наказывалось очень строго.

В Соборном Уложении 1649 года была существенно дифференцирована наказуемость виновных. Наказание усиливалось за намерение посягнуть на жизнь государя и за убийство в суде. В отдельной санкции предусматривалась наказуемость пособничества убийству, причем пособник наказывался менее строго по сравнению с исполнителем и подстрекателем.

По воинским Артикулам Петра I особо тяжким признавалось убийство за вознаграждение и путем отравления, не смягчалась мера ответственности за убийство в состоянии опьянения.

В пункте 2 ст. 1453 Уложения 1845 г. повышенная уголовная ответственность за убийство устанавливалась в тех случаях, «когда убитый лишен жизни через истязания или же был пред тем подвергаем каким либо более или менее жестоким мучением»4, в Уложении 1903 г. формулировка закона уже была более емкой и краткой: «убийство, совершенное способом особо мучительным для убитого»5.

Н. С. Таганцев применительно к Уложению 1845 г., раскрывая понятие убийства, совершенного средствами, указывающими на особенную злобу и жестокость преступника, писал следующее:

«Сюда должны быть отнесены следующие два вида:

а) когда убитый лишен жизни через истязание.

б) или же когда убитый пред смертью был подвергнут каким 
либо более или менее жестоким мучениям.

Причем Уложение не дает никаких более точных определений этих условий, предоставляя это практике, сообразно с обстоятельствами каждого конкретного факта, и самое констатирование этих обстоятельств, особо усиливающих ответственность виновного, должно принадлежать присяжным. Нельзя только не прибавить, что 2 п. ст. 1453 может быть применяем как там, где истязания были, так сказать, добавлением к убийству, так и там, где они служили средством причинения смерти»6.

В уголовном законодательстве России XIX - начала XX века (Свод уголовных законов 1832 года и в редакции 1885 года, Уголовное уложение 1903 года) был учтен опыт не только предшествовавшего российского нормотворчества по проблемам преступления и наказания, но и положения уголовных законов Австрии (1803 год), Франции (1810 год), Греции (1833 год), Испании (1850 год), Бельгии (1867 год), Германии (1877 год). В уголовных кодексах отдельных из названных государств в перечень квалифицирующих умышленное убийство обстоятельств включался способ его совершения, а также цель и мотив, которые обусловили возникновение умысла на лишение жизни потерпевшего. Многие из таких обстоятельств были закреплены в Уложении 1885 года, дифференцировавшем уголовную ответственность за различные виды убийств в 23 статьях текста закона.7

Члены редакционной комиссии Уложения 1903 г. в своем комментарии к нему подчеркивали, что в основании усиления ответственности за убийство в данном случае был положен субъективный фактор — особенная злостность воли преступника, желающего не только лишить потерпевшего жизни, но и причинить ему физические мучения, боль и страдания8.

При этом авторы Уложения 1903г. отмечали, что: «убийство выстрелом из ружья или отравлением не подойдет под разбираемый случай, хотя бы, благодаря особенностям нанесенной раны, или свойствам отравы, пострадавший умирал в медленной агонии, в страшных муках; напротив того, убийство, совершенное поджариванием тела на медленном огне, отрыванием или отрезанием тела по кускам и т. д., остается квалифицированным, хотя бы с первого же момента жертва впала в бессознательное состояние и потеряла чувствительность. При этом также безразлично, составляли ли эти истязания и мучения самый процесс убийства, были ли средством в тесном смысле, или же они само по себе вовсе не содействовали ускорению смерти, как, например, предварительное сечение розгами, вырывание волос, вырезание кусков кожи, вывих отдельных членов и тому подобные истязания»9.

На основании этого, А.Н. Попов делает вывод о том, что, по мнению авторов Уложения 1903 г., убийство считалось совершенным особо мучительным для потерпевшего способом тогда, когда виновный в процессе или до лишения потерпевшего жизни сознательно стремился причинить своей жертве особые физические страдания, независимо от факта достижения этой цели практически.

На взгляд А.Н. Попова, между конструкцией закона и тем комментарием, который к нему давался, имелось противоречие. Конструкция закона содержала указание лишь на способ совершения преступления. В то время как авторы комментария утверждали, что данное преступление совершается со специальной целью, направленной на причинение потерпевшему особых физических страданий. Представляется, что если цель причинения особых физических страданий является обязательным признаком убийства, совершаемого с особой жестокостью, то, очевидно, что данная цель должна была найти свое отражение и в конструкции состава преступления. Однако Уголовное Уложение 1903 г. этого положения не предусматривало. Отсюда, можно сделать вывод, что авторы Уложения давали расширительное толкование ими же подготовленного закона. Что помешало им отразить в самом законе специальную цель убийства, совершаемого с особой жестокостью? Или все дело в том, что они, посчитали достаточным указание в законе на особо мучительный способ убийства? В таком случае должен был бы возникнуть вопрос об оценке действий виновного, который не стремился к убийству потерпевшего особо мучительным для него способом, однако в силу каких-то обстоятельств избрал способ, причинивший потерпевшему особые физические страдания. Например, виновный воспользовался тем, что потерпевший находится в небольшом деревянном доме, закрыл его, облил дом горючим веществом и поджег. Видимо, по замыслу авторов Уложения, в этом случае отсутствовали основания для квалификации убийства как совершенного способом, особо мучительным для убитого, что. на наш взгляд, вряд ли можно признать правильным. Сожжение заживо не может не признаваться убийством, совершенным способом, особо мучительным для потерпевшего. Ведь не случайно в мрачные времена средневековья именно подобный способ казни широко практиковался в отношении приговоренных к смерти, поскольку этим достигалась цель не только лишить человека жизни, но и причинить ему особые физические страдания, неизбежные в данном случае. Хотя в рассматриваемой нами ситуации виновный мог действовать без специальной цели, лишь допуская возможность причинения особых страданий потерпевшему, который погиб в страшных мучениях. Не исключено, что потерпевший от дыма и гари потерял сознание и лишился жизни, не испытывая особых мучений и страданий. Повлияло бы данное обстоятельство на квалификацию содеянного? 10