Ответственность владельца источника повышенной опасности

На наш взгляд «состав  гражданского правонарушения (деликта)»  это структурированное содержание гражданского правонарушения (деликта), которое имеет значение для квалификации деликта и адекватного возложения ответственности за причинение вреда.

Существуют разные подходы  к исследованию содержания (состава) гражданского правонарушения, из которых  следует выделить два основных. Согласно первому (по аналогии с составом преступления) исследуются следующие четыре элемента: субъект, объект (норма права и регулируемые ей общественные отношения), субъективная и объективная стороны. Объективная сторона в свою очередь состоит из трех элементов (признаков): противоправного действия (бездействия), вреда и причинной связи между первым и вторым. При этом под «противоправным действием» понимается не вид волевого юридического факта – «правонарушение», а лишь один из его признаков, причина возникновения вреда. Согласно второму подходу выделяются следующие четыре элемента состава: вред, противоправность (противоправное поведение), причинная связь и вина [48, C. 23]. Они же считаются условиями гражданско-правовой ответственности.

В литературе существуют различные мнения об условиях гражданско-правовой ответственности применительно  к ст. 1079 ГК РФ. Так, О.С. Иоффе считает достаточным для возложения ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, «всего лишь два условия: противоправность совершенного действия и причинная связь между ним и наступившими последствиями».

Исключение вреда из разряда условии гражданской  ответственности представляется нецелесообразным, так как установление данного  условия ответственности сопровождается, как правило, характеристикой причиненного вреда, что имеет, на наш взгляд, большое значение для квалификации нарушенного правоотношения, а также для определения размера ответственности, К.Б. Ярошенко разделяет мнение, согласно которому, «для наступления ответственности владельцев достаточно двух условий: наличия вреда и причинной связи между действиями и наступившим вредом. Владелец источника повышенной опасности отвечает независимо от того, действовал ли он противоправно либо не нарушал никаких норм и правил» [62, C. 34].

Вопрос о вине правонарушителя  в работах, посвященных ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности, как правило, специально не рассматривается. Такой подход к исследованию деликта представляется нам ошибочным. Действительно, вина, по общему правилу, не является условием ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности. Однако существует и ряд исключений – случаев виновной ответственности за такой вред. Это, например, случаи возмещения вреда, причиненного владельцам источников повышенной опасности при взаимодействии последних (абз. 2 п. 3 ст. 1079 ГК); компенсации морального вреда, возникшего в результате причинения источником повышенной опасности иного вреда, кроме вреда жизни и здоровью гражданина (ст. 1100 ГК); ответственности законного владельца источника повышенной опасности за вину в противоправном изъятии последнего (п. 2 ст. 1079 ГК).

Вина также учитывается  при определении доли в регрессной ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности (п. 2 ст. 1081 ГК), а также при предъявлении к непосредственному причинителю вреда – работнику владельца источника повышенной опасности регрессного иска. Согласно норме, установленной в абз. 2 п. 2 ст. 1083 ГК в случаях, когда ответственность за причинение вреда возлагается независимо от вины, суд учитывает «отсутствие вины причинителя вреда», как дополнительное (помимо грубой неосторожности потерпевшего) условие освобождения причинителя вреда от ответственности. Данное правило относится и к ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности. В целях установления невиновности владельца источника повышенной опасности в причинении вреда суд должен исследовать поведение владельца на предмет отсутствия признаков вины.

В связи с изложенным, представляется необходимым рассмотреть  все четыре общие условия гражданско-правовой ответственности за причинение вреда: вред, противоправность, причинную  связь, вину. Важнейшей задачей данного  анализа является выявление специфики каждого из признаков исследуемого нами деликта (условий ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности).

Наличие вреда является первым и обязательным условием возложения ответственности за причинение вреда  источником повышенной опасности, так как при его отсутствии нечего и возмещать. Соответственно необходимо определить признаки и структуру того, что понимается под «вредом» в гражданском праве и, в частности, в обязательствах из причинения вреда, ибо не всякий вред может выступать условием гражданско-правовой ответственности.

Известно, что вред выступает  мерой ответственности в гражданском  праве, поскольку размер возмещения должен соответствовать размеру  вреда. И в тех случаях, когда  на размер ответственности влияют иные обстоятельства (степень вины при долевой и регрессной ответственности, грубая неосторожность потерпевшего и др.), «вред сохраняет свое значение меры ответственности, объективно определяя ее верхнюю границу» [56, C. 65]. Следовательно, рассматривая вопрос о вреде, мы исследуем границы ответственности с точки зрения структуры и пределов возмещения.

В литературе существуют различные определения понятия  вреда.

Так, Н.С. Малеин утверждает, что «вред – это, прежде всего социальное понятие, неотъемлемый признак каждого правонарушения. Совокупность отрицательных последствий правонарушения мы называем вредом».

Как было замечено в литературе, гражданское право, в отличие  от права уголовного, не знает неоконченных правонарушений, а также «формальных» составов – гражданская ответственность за причинение вреда наступает лишь тогда, когда противоправное действие окончательно завершилось и причинило вред потерпевшему [49, C. 37–39]. При этом гражданское право не интересует вред (убытки) вообще, в экономическом смысле, т.е. любые потери в имуществе независимо от породивших их причин: вызванные небрежным отношением потерпевшего к своему имуществу, нарушением производственной дисциплины или технологии, профессиональным риском, неумелым хозяйствованием и т.п. [35, C. 177]

Под вредом в гражданском праве обычно понимается всякое умаление личного или имущественного блага, охраняемого законом.

Стало быть, когда закон  говорит о вреде, причиненном  личности или имуществу гражданина (абз. 1 п. 1 ст. 1064 ГК), он имеет в виду не два вида вреда, а два вида благ, нарушением которых причиняется ущерб потерпевшему, – имущественные и неимущественные права или блага. В связи с этим представляется правильным дифференцировать вред на имущественный и неимущественный. При этом полагаем, что понятие «имущественный вред» тождественно понятию «убытки», а понятие «неимущественный вред» – понятию «моральный вред».

Представляется целесообразным отдельно остановится на вопросе  о соотношении понятий (терминов) «вред», «ущерб», «убытки». В литературе, как правило, отмечается, что вред – это родовое понятие отрицательных последствий правонарушения. Ущерб – натурально-вещественная форма выражения вреда, которой соответствует один из установленных в законе (ст. 1082 ГК) способов его возмещения – возмещение в натуре (предоставление вещи того же рода и качества или исправление поврежденной вещи и т.п.). Денежная оценка вреда признается убытком, который подлежит компенсации (возмещению) при невозможности, нецелесообразности или отказе потерпевшего от возмещения вреда в натуре [56, C. 58–59].

Следует также уточнить состав реального ущерба по п. 2 ст. 15 ГК, который, как известно, состоит из: а) расходов, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, б) утраты или повреждения имущества. Однако убытки могут выражаться и в незапланированных (лишних, бесполезных) расходах, хотя и вызванных действием нарушителя, но не направленных на восстановление нарушенного права. Во-первых, восстановление права может быть невозможным, а, во-вторых, право потерпевшего может быть нарушено именно в виду того, что он понес эти расходы (например, вследствие затрат на проезд в другой город по ложному вызову). По-видимому, такие «бесполезные расходы» следует квалифицировать как утрату имущества. Возможно, имеет смысл изменить редакцию п. 2 ст. 15 ГК, указав в нем, что под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести в результате нарушения права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб).

Теперь с изложенных позиций необходимо исследовать  специфику вреда, причиняемого источником повышенной опасности. В литературе указывалось, что «объем и характер причинения вреда в этих случаях (в отличие от причинения вреда личным действием) непосредственно не зависит от субъективного отношения лица, ответственного за причиненный вред, а сам вред наступает чаще и в большем объеме, чем при обычных видах деятельности…» [66, C. 23]. Следовательно, можно отметить такие особенности вреда, причиненного источником повышенной опасности как: а) низкая степень обусловленности вреда поведением (субъективным отношением) владельца источника повышенной опасности, и б) повышенный размер ответственности, больший чем в других деликтах. Первая особенность вытекает из характера причинного механизма – вред причиняется в результате осуществления деятельности с использованием объектов, которые не могут находиться под полным контролем человека. Вторая – связана с повышенной вредоносностью источников повышенной опасности, а также распространенностью их использования, что обусловливает возможность причинения вреда значительному количеству потерпевших.

Специфична структура  убытков, возникающих вследствие действия источника повышенной опасности. В  большинстве таких случаев причиняются убытки, вызванные смертью и увечьем людей. Они выражаются в реальном ущербе: затратах на лечение и иных дополнительных расходах (п. 1 ст. 1085 ГК), расходах на погребение (ст. 1094 ГК), а также упущенной выгоде: неполученных доходах и утрате заработка в результате утраты (понижении) трудоспособности (ст. 1086 ГК), потери времени на лечение и т.д., утрате содержания в связи с утратой кормильца (ст. 1089 ГК) и др.

Данный вред характеризуется  большим размером и длительностью  возмещения. Норма абз. 3 п. 1 ст. 1064 ГК предусматривает также выплату потерпевшим компенсации сверх возмещения морального вреда, предусмотренной законом или договором.

Под «вредом, причиненным  жизни гражданина», закон понимает убытки нетрудоспособных иждивенцев, возникшие вследствие гибели кормильца (ст. 1089 ГК), а под «вредом, причиненным здоровью» подразумеваются убытки, возникшие у гражданина в результате повреждения его здоровья (ст. 1085 ГК). По-видимому, нет оснований считать, что в ст. 1100 ГК законодатель использует указанные термины в каких-либо иных смыслах. Ведь если под «вредом, причиненным здоровью», понимать «любые негативные изменения в телесной сфере человека», то действие указанной нормы (ч. 1, 2 ст. 1100 ГК) распространится на случаи причинения источником повышенной опасности всевозможных незначительных (легких) повреждений здоровья (кровоподтеков, ссадин, царапин и т.п.), обычно не вызывающих убытков. Между тем моральный вред, возникающий от таких случаев причинения незначительных телесных повреждений, по сути не отличается от страданий, обусловленных самой ситуацией (от физической боли, испуга, вызванных, например, автомобильной аварией). Следует также заметить, что последние виды страданий, безусловно, должны влечь уплату денежной компенсации, так как они вызваны нарушением личных неимущественных прав.

Иногда моральный вред проявляется в нравственных страданиях родных и близких гражданина, погибшего  от действия источника повышенной опасности. Такие потерпевшие могут совсем не пострадать физически, а также  не быть нетрудоспособными иждивенцами погибшего, т.е. страдания в таком случае возникают не у тех граждан, о которых идет речь в ст. 1100 ГК. Однако и такой моральный вред подлежит, на наш взгляд, компенсации, так как вызван посягательством на психическое благополучие личности.

Таким образом, возможно причинение морального вреда источником повышенной опасности, не подпадающие  под действие ст. 1100 ГК, из чего следует, что компенсация морального вреда, причиненного источником повышенной опасности возможна также и на началах вины. Моральный вред может быть причинен не только субъектам, указанным в ст. 1100 ГК РФ (потерпевшим, нетрудоспособным иждивенцам погибшего), но и их родным и близким.

В связи с чем, для  защиты прав и интересов родных и  близких потерпевшего, предлагается изложить ст. 1100 ГК РФ в следующей редакции: «Компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда: вред причинен при использовании или действии источника повышенной опасности; вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ; вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию; в иных случаях, предусмотренных законом».

В цивилистической литературе придается большое значение противоправности, в частности, как условию ответственности за причинение вреда. При этом, несмотря на кажущуюся очевидность содержания данного понятия, нельзя сказать, чтобы в его трактовке существовало единство взглядов.

Необходимость постановки вопроса о противоправности деяния обосновывается ссылкой на норму, которая в настоящее время содержится в абз. 1 п. 3 ст. 1064 ГК РФ. Смысл этой нормы заключается в том, что помимо деликтов (случаев противоправного причинения вреда) существует так называемое «правомерное причинение вреда», которые могут в отдельных случаях, предусмотренных законом, повлечь обязанность возмещения. Путем обратного толкования данного исключения делается вывод о том, что, по общему правилу, поведение правонарушителя должно быть противоправным.

В литературе существуют различные трактовки понятия противоправности, из которых следует отметить две основные: 1) противоправность – это свойство деяния, нарушающего нормы объективного (позитивного) права; 2) противоправность – это свойство деяния, нарушающего чужое субъективное право [60, C. 219–220]. Часто высказываются мнения, совмещающие в себе положения приведенных определений.

Представляется, что в  гражданском праве понятия «противоправность», «противоправное поведение» более  органично воспринимаются именно в  субъективном смысле, в сочетании с нарушением гражданских субъективных прав.

Именно такое нарушение  следует иметь в виду, когда  идет речь о причинении вреда. Это  особое понимание гражданской противоправности обусловлено специфичной сферой правового регулирования. Компенсационная гражданско-правовая ответственность является частноправовым институтом.

Ю.X. Калмыков совершенно прав, когда замечает, что «гражданское противоправное действие нарушает норму права посредством нарушения прав лица в конкретном правоотношении», а уголовная противоправность может обойтись и без нарушения каких-либо субъективных прав [42, C. 23–25].