Социология семьи

Излюбленной темой популярных молодежных изданий было противопоставление пролетарской культуры и буржуазного мещанства. Непоправимый вред в ходе борьбы за новую "пролетарскую" нравственность был нанесен народным традициям. Автор статьи о пролетарской культуре и мещанстве Т. Л. Сосновский обрушивался на посиделки, "устраиваемые беспартийной молодежью". На посиделках наблюдается половая распущенность¹⁷.

Теоретики 20-х гг. объявили семью ареной классовой борьбы. Многие страницы книг 30—50-х гг. скорее напоминают злобные доносы, чем научное исследование. Страшно читать о том, что "враги народа", подлые фашистские наймиты Троцкий, Бухарин, Крыленко и их приспешники обливали грязью семью в СССР, распространяли контрреволюционную теорию отмирания семьи и беспорядочного полового сожительства. Они утверждали, что все мужчины и женщины в колхозах будут спать под одним одеялом¹⁸.

К малоизвестным фактам относится  обвинение Александра Косарева в распространении теории независимости семьи и быта от политики и общественной жизни. И. В. Крыленко обвинялся в контрреволюционных взглядах на семью, которые выразились в том, что он выдвигал "чувственное влечение в качестве основного и единственного стимула для общения между полами, протаскивая идейку о том, что следует считать правомерной чувственную любовь к контрреволюционеру, шпиону, ко всякому врагу советской власти". Это фрагмент из текста обвинительного заключения по делу Крыленко. Крыленко был также обвинен в том, что он в "завуалированной форме выступал против развода, пока не был разоблачен органами НКВД"¹⁹.

В конце 30-х гг. посыпались обвинения на А. М. Коллон-тай и А. В. Луначарского за то, что они создали теорию "отмирания семьи при социализме".

В эти годы был выдвинут чудовищный тезис, что по отношению  к семье и быту требование партии об усилении политической бдительности сохраняет свою силу, так как "шпионы и диверсанты проникают через  семью в среду советских работников и вербуют морально разложившихся. В необходимых случаях нельзя отказываться от репрессий"²⁰. Сталинская пропагандистская машина внедрила в сознание масс представление о том, что вражеская тактика разложения нашего общества рассчитана в первую очередь на то, чтобы подорвать основы советской семьи и помешать воспитанию нового поколения, поэтому общество должно строго контролировать чувства людей, чтобы они не пошли по ложному пути и не были обращены к врагам народа²¹.

Тотальное бесправие личности проявилось в самых интимных сферах жизни людей. Чего стоит утверждение "теоретика" того времени, что "половое влечение" должно быть подчинено социальному тяготению друг к другу, интересам социализма, и наоборот — социальный антагонизм между мужчиной и женщиной может и должен потушить половое влечение к человеку враждебного класса и сме-ниться классовой ненавистью и отвращением ^л.

¹ Светлов В. Указ. соч. С. 5, 6.

³ Светлов В. Указ. соч. С. 103,104.

Верхом безнравственности  и цинизма была общественная установка, что если "один из супругов или других родственников (отец, мать, сестра, брат, сын, дочь и т. д.) окажется предателем своей родины, классовым врагом, то все остальные члены семьи, несмотря щ свою былую любовь к этому человеку, должны немедленно сообщить об этом соответствующим государственным органам и помочь им изолировать врага народа, ибо не может быть любви и дружбы к изменнику родины и контрреволюционеру"²².

Такой трагической гримасой в судьбах миллионов людей отразилось, на первый взгляд, невинное теоретическое утверждение, что в социалистическом обществе личные интересы подчинены общественным. Считалось аксиомой, что у советского человека нет и не может быть противоречия между личным и общественным²³.

Реконструкция идеологизированных мифов, связанных с социальной политикой советского государства в отношение семьи, была сделана на основании изучения немногочисленных исследований по проблемам семьи, партийных документов и материалов прессы, вышедших в течение 30— 60-х гг., которые сами уже превратились в исторический источник, ярко отражающий идейную атмосферу своего времени.

В советском обществоведении  утвердилось понятие "социалистическая семья". Социалистическая семья в ее советской форме была провозглашена новой исторической формой семьи. При этом утверждалось, что в противовес развитию самой прогрессивной формы семьи — социалистической — происходит деградация буржуазного брака как продукта разлагающегося капиталистического общества. Это положение пропагандировалось средствами массовой информации, литературой, кинематографом и прочно вошло в общественное сознание, превратившись в мировоззренческое. Прямой отход от научной методологии изучения семьи как общественного явления выразился в предельной прямолинейности, вульгаризации суждений о буржуазной семье.

Была создана устойчивая схема, в которую вводилась категория "буржуазная семья" в противоположность "социалистической семье". На протяжении десятилетий не могло быть и речи о развитии отечественной социологии семьи.

Утверждалось, что происходит разложение буржуазной семьи в связи с усилением загнивания капитализма и ростом аморализма.

По этой схеме буржуазная семья основана на голом расчете, буржуазный брак — сделка.

Без всяких статистических данных, фактов, вне всяких признаков научного анализа делался вывод, что современный капитализм завел в тупик жизнь трудящихся масс, обрек миллионы семей на нищету, голод, проституцию. Бездоказательно утверждалось, что в капиталистических странах бытовые условия трудящихся резко отстают от уровня развития производительных сил²⁴.

Резко противопоставлялись  семейные функции при капитализме и социализме. При капитализме семья — ячейка накопления капитала, социалистическая семья — ячейка организации быта.

Был создан теоретический  миф, что при социализме общественный труд и быт, личное и общественное не про-тивопоставимы, а при капитализме между семьей и обществом существует антагонистическое противоречие.

¹ См.: Шенин А. Д. Семейно-бытовые отношения при социализме и коммунизме. Киев, 1967. С. 10.

^См.: Синицын В. Г. Быт эпохи строительства коммунизма. Челябинск, 1960.

Резко противопоставлялся буржуазный индивидуализм в быту социалистической коллективности, взаимопомощи, гуманизму. В угоду деформированной идеологии  полностью искажались экономические  критерии изучения семейного быта. Считалось, что быт того или иного  народа нельзя выводить непосредственно  из уровня развития экономики. Высокий  уровень экономического развития, по этим теориям, совсем не обязательно делает быт трудящихся благоустроенным. Трудящиеся капиталистических стран при этом богатстве содержатся в нищете и невежестве, воспитываются в религиозном духе и в их-экизнь внедряются наиболее отсталые и уродливые формы быта. Быт трудящихся при социализме неизмеримо выше, богаче и содержательнее, чем быт трудящихся даже развитых капиталистических стран²⁵.

Такая демагогическая фальшь призвана была прикрывать нашу экономическую отсталость и неустроенность.

Особенно непримиримы  были критики буржуазного брака  в отношении его нравственных основ. При изображении семейных отношений в условиях капитализма обязательно говорилось о том, что угнетатели-капиталисты прививают трудящимся все уродливые, гадкие черты господствующего класса, связанные с распущенностью, бесстыдством, аморализмом²⁶. Поскольку буржуазная семья основана только на расчете, она является союзом эгоистическим, внутренне неустойчивым, построенном на обмане супругами друг друга. Любовь сводится только к вожделению²⁷.

Внутренняя отчужденность  супругов порождена отсутствием подлинных моральных устоев в обществе и бедностью духовной жизни. Поскольку буржуазная семья находится во власти экономических расчетов, в ней господствует черствый эгоизм и индивидуализм. В противовес разложившемуся буржуазному браку советская семья изображалась в идеализированном виде: это крепкий супружеский союз, в основе которого лежат не корыстные цели, не стяжательство, а взаимная любовь и служение общественному долгу.

Теоретическим и моральным  стержнем этих рассуждений была установка на то, что при социализме на личную жизнь нельзя смотреть как на обособленную от общественного контроля область; главный мотив в общественной и личной жизни — служение общему делу. Под эти пропагандистские тезисы подводилось методологическое обоснование о буржуазном индивидуализме как общекультурном фоне межличностных отношений, которым свойственны острые внутренние противоречия и полные гармонии внутрисемейные связи при социализме. Поэтому большинствосоветских людей правильно анализируют свой труд, быт, досуг, хорошо учатся, хорошо отдыхают, стремятся к идейному росту²⁸. Стремление искусственно противопоставить буржуазную и социалистическую семью привело к серьезным теоретическим деформациям. Существовало убеждение, что при социализме с исчезновением частной собственности должен отпадать институт наследования как компонент частной собственности. На этом основании семья начала изображаться только как потребительская ячейка. Появилась по существу идеалистическая выдумка, что семья в условиях социализма базируется не на экономических отношениях, а только на духовно-нравственных²⁹.

Определяющими функциями  семьи стали считать не экономические, а эмоциональные и культурные. Это привело к дискредитации домашнего труда и домашнего хозяйства, росту потребительских настроений. Семья изображалась только как сфера позитивных эмоций и тесной культурной общности. Эти красивые фразы не могли прикрыть реальные противоречия, трудности быта, материальные заботы, несоответствие семейного быта и социальной политики. На помощь был призван еще один идеологический миф о тлетворном буржуазном влиянии на социалистическую семью.

Общепринятым было представление, что влияние враждебного капиталистического мира поддерживает предрассудки в сознании людей: "...носители буржуазных пережитков пытаются внести в наш советский быт омерзительные нравы буржуазного общества".     *

Этические установки исходили из признания обязательного первенства общественных интересов над личными. Это порождало цепочку ханжества, лжи, социальной мимикрии, конформизма, отравляя нравственный климат, дефор-

 

j См.: Перлов И. Д. Родимые "пятна" прошлого. М., 1958. С. 25, 28. См.: Булыгин Д. С. Семья и быт в период коммунистического строительства.

мируя людские судьбы и характеры. Считалось аксиомой, что у советского человека нет и не может быть противоречия между личным и общественным³⁰. Например, в методических материалах для лекций и бесед, опубликованных в журнале "Московский комсомолец", говорилось, что "беда состоит в том, что общество мало вмешивается в личную жизнь людей"³¹.

Трагически отразилось в  судьбах миллионов людей, на первый взгляд, невинное теоретическое положение, что в социалистическом обществе личные интересы и интересы семьи  гармонически сочетаются с интересами всего общества.

Трудно сегодня поверить, что пропагандистские издания того времени провозглашали: "Можно привести тысячи высказывании трудящихся женщин нашей страны, выражающих чувство благодарности т. Сталину за то, что он поставил советскую женщину на небывалую высоту, за то, что он заботится о советской семье"³².

В чем же выразилась эта  забота? Оказывается, по личной инициативе И. В. Сталина был отменен принцип свободного материнства, провозглашенный в послеоктябрьских декретах советской власти.

27 июня 1936 г. был опубликован  закон о запрещении абортов.  Этот закон трактовался как  прогрессивная мера укрепления  социалистической семьи. В прессе  сообщалось, что трудящиеся с  восторгом приняли эту меру: "Работницы, колхозницы и служащие в тысячах писем от всего сердца приветствовали Закон о запрещении абортов, благодарили т. Сталина за то, что он бережет как зеницу ока жизнь и здоровье трудящихся нашей великой родины"³³. Даже в фундаментальном научном исследовании, посвященном семье, академик С. Я. Вольфсон вынужден был упомянуть, что условия, вызывающие аборты в нашем обществе, ликвидированы, а "гению Сталина, гению нашего вождя и учителя мы обязаны тем, что в нашей социалистической стране создается и развивается социалистическая семья"³⁴. Драконовский указ диктатора был отменен вскоре после его смерти 23 ноября 1955 года. Наш историографический экскурс приоткрыл еще одну страничку преступлений тоталитарного режима, касавшуюся каждой семьи.

Советская историография  семьи всегда связывала ее историческое развитие с коммунистическим строительством. После XVIII съезда партии, в последние  предвоенные годы, ни у кого не было сомнения, что первая фаза коммунистической формации — социализм в СССР, в основном построен и страна вступила в полосу завершения строительства бесклассового общества и перехода от социализма к коммунизму³⁵.

Во имя создания высокоразвитой экономики будущего коммунизма нужно  было сознательно идти на самоограничение в области жизненных удобств в быту. "После полной и окончательной победы коммунистических начал можно будет заняться переустройством быта"³⁶. За этой удобной идеологической формулой аскетизма "для народа" складывалась система привилегий для партийно-государственной бюрократии.

¹ Вольфсон С. Я. Семья и брак в их историческом развитии. М. 1937 С. 180, 224.

² См.: Светлое В. Указ. соч. С. 3.

Третий пятилетний план (1938—1942) ориентировал народ на построение коммунистического  общества, не забывая "систематически громить и корчевать врагов народа"³⁷. Переустройство быта на коммунистических началах изображалось как борьба с буржуазными пережитками в семье, как одна из форм классовой борйбы, "ибо классовый враг, цепляясь всеми мерами за старое, пытается сохранить и старые семейные формы"³⁸.

В послевоенные годы почти  отсутствует даже популярная литература о семье. С большим трудом в генеральном каталоге бывшей Ленинки мы обнаружили брошюру М. И. Лифанова "Советская семья и дальнейшее ее укрепление", выпущенную издательством "Знание" в 1954 году, вскоре после смерти И. В. Сталина. На первый взгляд, все вопросы излагаются по-старому: капитализм завел в тупик жизнь трудящихся масс, при социализме общественные и семейные интересы едины и т. д., но уже ощущается что-то новое. Полностью исчезло упоминание имени И. В. Сталина. Впервые заговорили о необходимости укреплять домашнее хозяйство и личную собственность. И что самое удивительное — это пропаганда механизации домашнего быта. Впервые сообщалось о планах выпуска отечественной бытовой техники: стиральных машин, холодильников, пылесосов, о существовании которых советские люди не догадывались. В каждой семье того времени продукты питания вывешивались за окно через форточку в сетке. Это была примечательная черта быта. После XX съезда партии в печати стали освещаться бытовые проблемы, появились призывы: "Вопросы быта трудящихся — в центр внимания всех организаций и учреждений"³⁹.

Впервые после сталинских десятилетий стали открыто говорить о трудностях быта: недостатке товаров, жилья и т. д. В качестве задачи социальной политики выдвигалась необходимость обеспечения коренного улучшения жилищных условий в городе и деревне, торговли, общественного питания, качества продукции.