Классические теории бюрократии (М. Вебер, В. Вильсон, К. Маркс, «азиатская» модель)

     В работах британских социологов Бернса, Майера, западногерманских – Трайбера, Штейнкемпера показано, что веберовское различие между идеальными типами политика и бюрократа не имеет смысла, если задачи организации сложны и она действует в неопределенной среде. Отделение политических решений от административных возможно, если общие цели деятельности устанавливаются априорно, а затем на их основе принимаются административные решения. Но если задачи деятельности постоянно меняются, то требуется выработка априорных оснований такой степени сложности, которая практически недостижима. Поэтому политические и административные решения в современных организациях переплетаются настолько, что происходит постепенная политизация административных и бюрократизация политических решений на всех уровнях существующих иерархий.

     В качестве вывода к данной главе хотел  бы сказать, что теория бюрократии Макса Вебера оказала огромное влияние на развитие социологии в XX веке. Эта теория положила начало целому разделу социологической науки – социологии организаций. Многие ученые, приступившие в середине XX века к изучению формальных организаций, опирались на веберовскую модель бюрократии при проведении собственных исследований. Если социология организаций рассматривает управленческие структуры во всех сферах общественной жизни, то в политической социологии одним из объектов исследования выступают бюрократические организации, к числу которых относятся, прежде всего, аппарат государственного управления и политические партии. Изучая структуру и деятельность таких организаций, политические социологи основное внимание уделяют проблеме власти бюрократии и социальным основам этой власти в различных обществах. 
 
 
 

ГЛАВА II. Теория бюрократии Карла Маркса

2.1. Теория бюрократии Карла Маркса

     В работах Маркса, написанных в 1842 – 1843 гг., вычленен ряд объектов исследования бюрократии классово-антагонистического общества, сформулировано исходное положение теории бюрократии, определена совокупность понятий и категорий для анализа этого феномена и поставлены вопросы, нуждающиеся в дальнейшем исследовании. Лишь после того, как были осуществлены эти важнейшие теоретические и методологические процедуры, Маркс переходит к анализу и критике гегелевской философии права. В.С. Нерсесянц отмечает, что при критике гегелевской философии права Маркс вкладывал в гегелевское понятие «разумного государства» качественно иное, революционно-демократическое содержание.

     Гегелевскую концепцию государства и бюрократии можно рассматривать как эмпирическое описание места и роли чиновничества в государстве. Государственный аппарат управления, с одной стороны, выполняет функции. Необходимые для достижения всего объема целей государства, с другой – чиновничество рассматривается Гегелем как воплощение идеи государства и идеал государственной власти.

     В гегелевской философии права  Маркс обнаруживает как теоретические  положения все те феномены бюрократической  деятельности и сознания – закон иерархии, государственный разум, теория разделения граждан на два класса, которые в период работы в «Рейнской газете» были зафиксированы им на практике⁷.

     Конкретизируя категорию государственного формализма, Маркс указывает ряд объектов исследования, непосредственно (система гарантий от бюрократических злоупотреблений властью) и опосредованно (институты политического представительства) обусловленных бюрократическими отношениями.

     Многообразие  исследовательской проблематики находит  выражение в системе Марксовых определений бюрократии как особой формы отношений, деятельности и сознания. Вот основные из них: бюрократия – это новый принцип организации гражданского общества и государства; государство, которое сделало себя гражданским обществом; особое, замкнутое общество в государстве; государственный формализм гражданского общества.

     Резюмируя все эти определения, Маркс называет бюрократию совокупностью государственных  слуг. Аппарат государственной власти и управления, таким образом, становится совокупностью государственных слуг, если каждый из чиновников материально и духовно связан с государством как формализмом, обладает монополией на управленческое и политическое знание и связанные с ним привилегии, осуществляет действия, направленные на освящение государства и чиновничества как «тела» государства. Лица, занятые профессионально в сфере государственной власти, вопреки Гегелю, не обладают действительным разумом, а являются носителями и выразителями «деловой рутины» и «горизонта ограниченной сферы».

     Для уяснения политического значения бюрократии необходимо учитывать, что политика государства в значительной степени определяется бюрократией, поскольку это частное сословие выступает в роли всеобщего. Бюрократия, согласно Марксу, не может вырабатывать и проводить разумную политику из-за того, что она движима материальными интересами и своекорыстием, обладает особым разумом, противостоящим действительному разуму, а служба правительству не является критерием действительной всеобщности и политической значимости данного сословия.

     В то же время деятельность по управлению государством существует в единстве с политической мотивировкой этой деятельности – действительным сознанием бюрократии. Бюрократия непосредственно сращена  с государством как особой формой отношений, деятельности и сознания. Политический фактор входит в состав бюрократических отношений и охватывает различные виды государственных властей. Марксовы определения бюрократии дают возможность описать гносеологические, социологические и политические характеристики бюрократии посредством применения категории «государственный формализм» в качестве исходной. В рукописи «К критике гегелевской философии права» можно обнаружить и иной, более глубокий, смысл категории «государственный формализм». Этот смысл устанавливается Марксом в процессе критики гегелевской концепции организма государства.

     Государство, по Гегелю, органично, если оно определяет гражданское общество и как всеобщее господствует над единичным. Приоритет  отношения господства государства  над гражданским обществом у Гегеля оказался связан с потерей в философии права ряда социально-политических противоречий: между государством и гражданским обществом, между политическим консерватизмом и политической оппозицией как различными моментами законодательной власти. Маркс, наоборот, строит свою систему взглядов на государство путем тщательного анализа различных моментов государственного формализма, имеющего глубокие корни в бытии и сознании гражданского общества.

     Конкретизируя свое понимание органичности государства, Маркс вводит фигуры «политического материалиста» и «государственного идеалиста» для обозначения неразрывной связи государства с абстрактным и конкретным в индивиде. В действиях и мыслях политического материалиста воспроизводятся детерминация и все составные части бюрократического отношения. Государственный идеалист как существо, противоположное действительности, есть множество конкретных и политически значимых индивидов, действие и сознание которых не деформировано стандартами бюрократического действия и мышления. Марксова концепция организма государства базируется на фиксировании противоречий между политическим материалистом и государственным идеалистом. Множество субъективных, но конкретных мнений индивидов – основа государства и взаимного доверия между государством и индивидами. И в действии индивидов, и в теории, согласно Марксу, должно постоянно удерживаться различие между государством, бюрократией и правительством. Индивиды должны постоянно требовать политических гарантий того, что умонастроение бюрократии не является «политическим умонастроением» и что отсутствует тождество бюрократических и политических отношений в деятельности государственной власти.

     Для обозначения тождества бюрократических  и политических отношений, образовавшихся в результате совпадения сословных и политических различий, Маркс пользуется понятиями «рефлективное отношение» к государству, «частичный» политический разум и «призрачная форма» участия в политике.

     Рефлективное  отношение к государству означает, что существует противоречие между гражданской и политической значимостью сословий и индивидов, отсутствует взаимосвязь между политическим представительством народа и правительственной властью, что политическая возможность не преобразуется в политическую действительность. Если какое-либо из сословий (типа бюрократии) или индивидов (типа чиновника) специально посвящает себя служению правительству, а разум этого сословия или индивида признается как всеобщий, то данное сословие, по сути дела, является частным, а его разум – частичным политическим разумом. Закономерность заключается в том, что лица и сословия, профессионально занятые в политической и управленческой сфере, являются носителями преобразования частных интересов, воли и разума во всеобщие интересы, волю и разум. Маркс многократно подчеркивает, что такое преобразование неизбежно.

     Что же противопоставляет Маркс гегелевской  концепции организма государства? Каков основной критерий органичности государства? В рукописи «К критике  гегелевской философии права» Маркс  стремится выявить множество противоречий социально-политической действительности и тем самым приблизить разум к действительности, одновременно оторвав его от мнимых, мистифицированных политических форм и не менее мнимых форм отражения действительности.

     Противоположность Марксова понимания разума гегелевскому вытекает из всего содержания Марксовой критики гегелевской философии права.

     Для анализа разумности государственного строя, в котором преодолены бюрократические  отношения, Маркс пользуется понятиями  «подлинное государство», «разумное государство», «органическое государство».

     В рукописи Маркса фундаментально разработаны  две основные методологические проблемы: проблемы отношения разума к действительности и проблема взаимосвязи всеобщих, особых и единичных интересов  в гражданском обществе и политическом государстве. Обе эти проблемы разрабатывались Марксом в единстве, обусловленном предшествующим этапом его теоретической и практической деятельности, а также целями «К критике гегелевской философии права».

     На  первый взгляд они содержатся в гегелевской философии права. Однако подход Маркса к их исследованию обусловлен его несогласием с теми решениями, которые предлагал Гегель. Это несогласие созрело в период работы Маркса в «Рейнской газете», когда он занимался критикой повседневной социальной и политической эмпирии прусской монархии. Статьи Маркса, опубликованные в «Рейнской газете» - начало процесса развития разногласий Маркса с Гегелем относительно природы гражданского общества и государства, в том числе природы бюрократии.

     Конкретизация данных разногласий обусловила расширение проблематики исследования и критики бюрократии в рукописи «К критике гегелевской философии права». В период работы в «Рейнской газете»¹ Маркс считал, что бюрократическое отношение конституируется тремя элементами: законом иерархии, государственным разумом и теорией разделения граждан на два класса. В процессе критики философии Гегеля обнаружилось, что указанные элементы содержатся в концепции Гегеля на правах теоретических положений. Следовательно, философия права Гегеля может рассматриваться как теоретическая платформа необходимости и правомерности бюрократических отношений в обществе, тотальной бюрократизации общественной и политической жизни.

     Эта теоретическая концепция должна быть разрушена – так можно  определить основную цель Марксовой критики гегелевской философско-правовой теории. В целях такого разрушения Маркс последовательно анализирует социальные предпосылки бюрократических отношений, проблему взаимосвязи разума и интереса, понятие всеобщего, гегелевскую концепцию индивида, намечает ряд проблем анализа бюрократической деятельности и на этой основе критикует гегелевскую концепцию организма государства в целом.

     Эта установка Маркса способствовала появлению  новых моментов в его взглядах на бюрократию, по сравнению с предыдущим этапом его исследования.

     К числу нового следует, прежде всего, отнести попытку обнаружить в  отношениях собственности социальные предпосылки бюрократических отношений. Маркс показывает, что иерархия как  составной элемент бюрократических  отношений определяется отношениями собственности. Фиксирование отношений собственности как предпосылки бюрократических отношений свидетельствует о начале окончательного перехода Маркса на позиции материализма в истолковании общественных явлений.

     Данным  переходом объясняется и значительное расширение проблематики исследования бюрократии. Проблема взаимосвязи разума и интереса анализируется Марксом в контексте критики государственного разума и теории разделения граждан на два класса как составных элементов бюрократического отношения. Гегель считал, что носителями государственного разума являются только члены государственного аппарата управления. На этом основании выделялась бюрократия как всеобщее сословие, управляющее отношениями людей в гражданском обществе. Маркс исходит из того, что носителями разума являются индивиды в качестве членов семьи и гражданского общества. По Гегелю, носителями разума являются надындивидуальные силы (государство, государственный аппарат). Маркс считает, что ни одна из надындивидуальных сил не может быть носителем разума. Поэтому категория всеобщего должна включать в свой состав определения сущности, существования, отношений и целей деятельности индивидов. Проблема заключается в поиске таких феноменов социального бытия, которые способствуют преобразованию всеобщих характеристик человека в иррациональные силы, недоступные сознательному контролю.