Полемика дискуссия

            «Приказ».

            – «Вы, конечно, можете мне приказать, и какой уж тут спор, когда  я             жду от вас не возражений  равного партнера, а окрика начальства».

            «К силе».

            – «Ну, ударь меня, ударь, прояви свою силушку. У меня от страха             перед твоей физической мощью все доводы испаряются...».

            «К городовому».

            – «Если бы я не боялся  твоей цидульки, обращенной к  третьему лицу, к             цензору, к карающему органу, я бы тебе ответил». И так далее.

 

2.7.2. ОБЪЕКТИВНОСТЬ АРБИТРОВ

          

 Третья сторона, арбитры, нужны  лишь в случае противоборства,             соперничества. Поскольку именно  этот признак является характеризующим  для полемики, все, что регламентирует отношение к арбитрам в диалоге, – собственность теории полемики.

            Арбитры – тоже люди. Они могут  принимать непосредственное участие  в             полемике, требовать дополнительной  информации, уточнять рассуждения... Могут они и сохранять молчание на всем протяжении полемики (телевизионные дискуссии, арбитры которых – сами телезрители. От их мнения зависит общий итог словесной дуэли, но в его ход телезрители по техническим причинам вмешаться не могут).

            Важно другое. Должны существовать два типа принципов: те, что            регламентируют отношение самих участников к арбитрам, и те, что             обязательны для арбитров. Эти требования относятся к различным уровням. Действительно, отношение участников к арбитрам меняется в зависимости от типа             полемики. Зато поведение арбитров должно быть единым и определяться             объективностью. Это обстоятельство и зафиксировано в соответствующем             принципе. Принцип объективности арбитров требует, чтобы люди, случайно или закономерно оказавшиеся в этой роли, руководствовались общими, определяющими целями полемического поединка.

            Нарушение этого императива осуществляется  с помощью многочисленных             модификаций приема «подыгрывание» («подсуживание»). Этот прием не             только добавляет баллы одной из сторон, но подрывает уверенность в своих силах, понижает энтузиазм и боевой настрой противной стороны.

 

2.7.3. ТЩАТЕЛЬНОСТЬ ОТБОРА  СЛОВ 

И ВЫРАЖЕНИЙ

         

  Это требование двуединое. Во-первых, следует старательно выбирать             слова, чтобы они в максимальной степени соответствовали собственной             мысли. Это нелегко. В самых серьезных диалогах можно услышать «я не             точно выразился...», «попробую поточнее сформулировать свою мысль».

            У принципа «тщательно выбирай  слова» есть и другая сторона. Ясно             выраженная мысль должна быть  правильно понята. Идеально выраженная             мысль не найдет своего адресата, если собеседники говорят на  разных             языках. Случай с иностранцами – доведенная почти до абсурда, но, в             сущности, реальная ситуация. Каждый из нас проживает собственную             жизнь, в многочисленных важнейших деталях совпадающую с жизнью             других людей, и все же неповторимую. Со своим специфическим             жизненным опытом, строем мыслей, ассоциативным багажом и грузом             предрассудков. Любое слово, кроме общепринятого, зафиксированного в             словарях значения, для каждого из нас сопрягается с другими словами и мыслями и порядке, свойственном только для нас. У одного слово «кирпич» ассоциируется с процессом производства этого предмета, у другого – с его геометрической формой, у третьего – с химическими и физическими свойствами, четвертый, глядя на кирпич, задумывается об исторических судьбах людей и предметов...

            Слова – это ниточка связи  между партнерами или преграда  между ними?

            Отвечая на этот вопрос, можно  очень долго громоздить аргументы,             сталкивать авторитеты. Формулировка принципа «тщательно...»             освобождает от необходимости спорить об этом. По существу, наш принцип реализует мысль Л. Н. Толстого: «Единственное средство умственного общения людей есть слово, и для того, чтобы это общение стало возможно, нужно употреблять слова так, чтобы при каждом слове несомненно вызывалось у всех соответствующее понятие». Многие софизмы и уловки представляют собой в различной степени сложную игру словами, значениями слов.

            Формулировка «тщательно выбирай слова (и выражения)» равно подходит             к любому типу полемики, но и на самом этом выражении можно             продемонстрировать богатство оттенков значений. Для каждого типа             полемики единая формулировка приобретает специфический смысл. В             рамках познавательной полемики это требование означает двойное             соответствие: собственным и чужим мыслям. «Ясно и понятно» – вот как             произносится принцип «тщательности» для случая логической полемики.

            По форме, по звучанию принцип  остается прежним и для коммерческой             полемики. Однако смысл этого  требования теперь иной. Выбор  слов             определяется желанием, чтобы слова  эти имели взаимоприемлемые             значения и не содержали обидного оттенка. Следует, в частности,             остерегаться называть своих оппонентов, гордящихся ортодоксией,             буквальной трактовкой какой-либо идеологии, – догматиками. Это может их огорчить. Не следует называть их правительство администрацией, а тем более хунтой или кликой.

            Короче, как говорил оратор и  учитель ораторов Квинтилиан,             «...надлежит избегать слов срамных, гнусных и подлых. За подлые             почитаются те, которые не соответствуют  достоинству вещей, о коих мы             говорим, или лиц, перед коими говорим».

            Таким образом для процессуальной (деловой) полемики принцип             «тщательно выбирай слова» приобретает  вид «приемлемо и не обидно». И для эристического спора  формулировка принципа неизменна. Зато снова его интерпретация меняется. Теперь тщательность отбора слов сродни аккуратности пристрелки оружия. Каждое слово должно разить противника. Слова должны быть точны, но не столько по значению, сколько по употреблению, по попаданию в цель.

            Слова пригодны к этому употреблению. Как будто специально для этого             они наделены замечательными  свойствами – омонимии и синонимии.

            Отметим наиболее частые уловки, построенные на использовании             грамматических свойств слова.

            «Омоним».

            «Ученье, конечно, свет, только скорости  у них разные». Слово «свет»             – омоним: оптическое излучение, имеющее скорость около 300 000 км/с; и синоним таким словам, как  «благо», «добро», «могущество».

            «Указатель».

            – «Я имею в виду вот тот... да нет, с другой стороны... нет  не этот, а тот, что справа. Да  не для тебя справа, а для  меня, вот тот, тот, в другой стороне, от окна в другой».

Слова-указатели:

            «тот», «этот», «справа», «я», «ты», «с противоположной стороны»... –             не имеют определенного значения и в полемике могу! легко ввести в             заблуждение.

            «Идиома».

            – «Первый певун и говорун  деревни лежит в тесном гробу, набравши в             рот воды». «Набравши в рот воды» – идиома, целостное выражение,             имеющее единое значение – молча. Но в неправильном употреблении             получается разговор об утопленнике.

            «Контекст».

            – «Почему это в соседней комнате так громко кричат?

            – Там разговаривают с Харьковом.

            – Что же они по телефону  не могут говорить?» С Харьковом 

            разговаривают, конечно же, но телефону. А вот оказалось, что кому-то

            это не ясно. Мол, разговаривают  и разговаривают, как обычно, только             уж очень громко.

            «Интонация».

            – «Заходи, дорогой, именно тебя  мы и поджидаем», – с такими  словами             могут не только расцеловать, но и зарезать. Слова-то одни, но интонация может быть такой, что заходить не захочется. Есть люди, которые каждую фразу закавычивают в сложную интонационную оболочку.

            Таких людей трудно понять: то  ли на самом деле так думают, то ли             прямо наоборот. Прием «интонация» при неумеренном исполнении, а такое случается часто, может не то чтобы надоесть, но нервировать, раздражать собеседника. Это одна из уловок, к которым нужно отнестись с особой осторожностью, чтобы не перейти границу  дозволенного.

            Все предыдущие и им подобные  уловки так или иначе построены  на             многозначности слов и выражений. А вот уловка «синонимия».

            – «Наш высокий, красивый, сильный, дисциплинированный разведчик,             конечно же, не чета этой смазливой дылде, вымуштрованному бугаине – их шпиону». Многие предметы и явления имеют различные, подчас             противоположно «окрашенные» названия: одобрительно-поощрительные или             негативно-уничижительные. Опытный полемист всегда заботится, чтобы в             диалоге была задействована выгодная ему «окраска» явления.

 

2.7.4. ЛОЖНЫЕ АРГУМЕНТЫ  НЕДОПУСТИМЫ

           

Основания доказательства должны быть истинными. Для аргументации и             полемики требование ослабляется: аргументы не должны быть откровенно             ложными. Требование это общее для дискуссии любого типа. Однако для             каждого из типов свой оттенок смысла общего императива. Партнеры, соавторы по познавательной полемике не станут сознательно подсовывать друг другу заведомо недоброкачественные аргументы. Добровольно устранят они и обнаруженное противоречие в классе оснований. Ими будет отброшен и круг в рассуждениях. Использование гипотез в логическом диалоге будет своевременно ограничено правилами  фиксации, обратной связи и последовательной верификации. Но и в самом высокоумном споре случайно могут встретиться ошибки, когда ранее            доказанная теорема представляется в статусе аксиомы.

            Уловка «цитата». Положение, обоснованное крупным специалистом, классиком, отныне преподносится как незыблемая догма, независящая от меняющихся обстоятельств. Это один из самых часто используемых приемов          превращения действенного, творческого учения в молитвенник. За истину в познавательном споре может быть принята и какая-то проекция этой истины.

            «Полуистина». В качестве примера использования этого приема может подойти древняя притча о трех слепых мудрецах, выражающих свое су суждение о слоне. Первый из них, ощупав ногу слона, сравнил его самого с огромной           колонной. Другой, подержав в руках хобот, столь же правомерно уподобил слона змее чудовищных размеров, третий, в руках у коего был хвост слона, не согласился ни с первым, ни со вторым. Каждый говорил правду, по для зрячих очевидна неполнота этой правды.

            «Экстраполяция». Оказывается неправомерным приемом в случае, когда действительно установленная в пауке истина неосторожно широко трактуется и             провозглашается доказанной для объектов иной, хотя и близкой природы, для которой научный вывод перестает быть законом. Отдельно отметим, что поле аргументации в случае полемики любого типа отнюдь не совпадает со всем классом известных человечеству истин, как это имеет место в случае доказательства. Самый добросовестный полемист может по тем или иным причинам не знать, выпустить из виду какой-то вполне надежно удостоверенный вывод науки. С другой стороны, он в силу личного опыта может          благожелательно отнестись к положению, истинность которого не доказана или сомнительна. Обобщая, можно сказать, что сфера акргументации полемики представляет собой теоретико-множественное пересечение областей аргументации всех участников. Это положение особенно важно, когда речь заходит о коммерческой (деловой) полемике. То, что хорошо известно одному, может быть неизвестно другому или воспринимается им с сомнением, с сожалением. Соперник отнюдь не расположен считать предложенное говорящим положение истинным и             использовать его в роли аргумента. Тот, которого один из полемистов            считает классиком, не является авторитетным для другого. Еще не зная            формулировки мысли, оппонент склонен считать ее заведомо ложной.             Статьи конституции одного государства – положения, подобные аксиомам             для его граждан, – вовсе не обязательны, а то и сомнительны или даже             смехотворны для супостата. Даже положения науки, признанные и отмеченные соответствующими поощрениями в одной стране, могут пребывать в науке другой страны в статусе подозрительной гипотезы. В полемике принципиальных             соперников круг аргументов сужается. Этот круг может быть потенциально равен нулю. Поэтому сохраняющийся и понятный призыв ЛОЖНЫЕ АРГУМЕНТЫ НЕДОПУСТИМЫ в деловой (коммерческой) полемике приобретает обновленный смысл.

            – Настойчиво ищи положения, равноприемлемые  заинтересованными             сторонами.