Шоковая терапия

Однако предназначен он для совсем других целей, а именно — для борьбы с конкурентами. Конкуренту устраивается отрицательный кризис, который потом, разумеется, плавно затухает, но конкурент в результате оказывается ослабленным. Тут ослабленного конкурента «проглатывают» — например, скупкой контрольного пакета подешевевших акций — потом перепрофилируют производство, включая в собственный производственный цикл, и вот только после этого вновь начинается рост.

Рис. 2.1. Шоковая терапия 1992 г.

В целом развитие ситуации в России за последние десятилетия графически изображено на рис. 2.2.

Рис. 2.2. Состояние экономики России

После отрицательного кризиса шоковой терапии произошло то, что и должно было произойти — начался период очень медленного, плавного, лизисного замедления темпов падения экономики с постепенным выходом на стабилизацию и далее с лизисным же переходом к очень небольшим тенденциям к росту.

Этот процесс был прерван очередным отрицательным кризисом 17 августа 1998 г., снова резко изменившим обстановку. Кириенко тогда применил ту же схему, что и Гайдар: отрицательный кризис — декларируемый положительный лизисный выход. Соответственно, после 17 августа в качественном плане произошло то же самое, что и после шоковой терапии — резкое ускорение негативных тенденций, глубокое падение и медленный лизисный выход на стабилизацию и далее на очень небольшой рост.

2.2. Либерализация цен: шоковая мера  в системе российских реформ

Либерализация цен, осуществленная в начале 1992 года, была нацелена на решение нескольких проблем. Во-первых, она позволила уменьшить финансовую несбалансированность в экономике. Это произошло за счет резкого сокращения ценовых субсидий и ставшего возможным в условиях свободных цен использования налога на добавленную стоимость. Во-вторых, либерализация цен в короткое время ликвидировала денежный навес, обусловленный инфляционной денежно-кредитной политикой предыдущих лет. В-третьих, благодаря изменению относительных цен были созданы предпосылки более эффективного распределения производственных ресурсов. В-четвертых, механизм свободных цен в том или ином виде вводил конкурентные начала в поведение и взаимодействие предприятий. Наконец, устранение дефицита товаров отразилось на поведении домашних хозяйств, резко уменьшивших ажиотажный спрос, а также непродуктивные затраты времени на ожидание в очередях.

Последовавшая вслед за либерализацией цен либерализация валютной политики, сопровождаемая введением единого курса валюты (внутренней конвертируемости рубля) летом 1992 г., привела к уменьшению импортных субсидий предприятиям. Открытие экономики для внешнего рынка было настолько же значимой мерой, насколько и сама либерализация цен. В короткие сроки оказалось возможным обеспечить потоки в Россию потребительского импорта, и решить (на рыночной основе) проблему хронического товарного голода.

Как отмечалось выше, реформирование экономики в первые месяцы 1992 г. носило комплексный характер. Основной упор правительство делало на оздоровление государственных финансов, что в полной мере соответствовало логике радикальных реформ, а также диктовалось макроэкономический ситуацией в России. В частности, резкому сокращению подверглись оборонные расходы, что стимулировало положительный структурный сдвиг в сторону демилитаризации экономики.

В 1992 г. Центральный Банк еще не был независимым органом власти, ответственным исключительно за стабильность цен и денежного обращения. Юридический и фактический статус этого органа в первые два года реформ был весьма расплывчатым, что предопределило слабость проводимой им политики. Не использовался также такой инструмент, жестко ограничивающий размеры внутреннего финансирования, как денежная программа. Тем не менее, благодаря усилиям реформаторского Правительства, в первые месяцы его деятельности произошло ужесточение денежного предложения Центральным банком. Это оказалось возможным благодаря временной слабости оппозиции и еще недостаточной организованности проинфляционных лоббистских сил в Верховном Совете. Важную позитивную роль сыграло также отсутствие механизма автоматической индексации государственных расходов в соответствии с индексом инфляции.

В результате ценовой либерализации ускорилось падение производства. Этот эффект наблюдался во всех без исключения посткоммунистических странах. Основной фактор резкого падения производства в постсоциалистических странах заключается в искусственном характере экономического роста, происходившего в последние десятилетия существования социализма и основанного на эксплуатации природных ресурсов Советского Союза. Важная причина снижения объемов выпусков заключается во включении рыночных механизмов: ограничениях спроса и усилившейся конкуренции со стороны иностранных товаропроизводителей. Либерализация цен выявила не только истинные размеры подавленной инфляции, но и фактическую степень перепроизводства товаров в социалистической экономике, которое многие годы сосуществовало с хроническим дефицитом8.

Сокращение государственного потребления также должно быть отмечено в числе факторов, определяющих величину спада производства. Казалось бы, падение производства могло быть менее значительным, если бы государство продолжало искусственно поддерживать агрегированный спрос. Однако в условиях колоссального денежного навеса, приведшего к раскрутке инфляционной спирали, такая политика была невозможна с самого начала. Дальнейшее развитие событий показало полную бесполезность попыток стимулирования спроса в условиях переходной экономики. Сокращение объемов реальных налогов и рост бюджетного дефицита не оказывали стимулирующего воздействия на производство, продолжавшего монотонно снижаться вплоть до окончания процесса финансовой стабилизации в 1997 г. Незначительные замедления спада, достигаемые путем кредитных вливаний (и соответствующего временного роста реальной денежной массы, происходившего в силу регидности цен в краткосрочном периоде), носили исключительно временный характер. Вообще, стимулирование производства методами макроэкономической политики может быть эффективно лишь на краткосрочных временных интервалах и в весьма специфических ситуациях, когда располагаемые реальные доходы населения являются основным ограничителем агрегированного спроса.

Таким образом, падение ВВП в России в 1992-1996 гг. происходило вследствие структурных сдвигов, независимо от проводимой бюджетной и денежно-кредитной политики, и потому не могло быть предотвращено стандартными мерами государственного вмешательства.

В первые месяцы реформ эффект сжатия спроса был усилен общей дезорганизацией хозяйственных связей, приведших к резкому сокращению предложения. Разрыв связей был неизбежен из-за отсутствия достаточно развитых рыночных механизмов поиска и координации действий участников. Возможно, именно по этой причине многие директора предприятий с самого начала выбрали консервативную стратегию сохранения статус-кво, не прилагая усилий к поиску новых поставщиков и потребителей. Но в большинстве случаев руководство предприятий просто оказалось не способно адекватно оценить последствия происходивших изменений, надеясь на быстрое свертывание реформ.

Резкое повышение уровня цен в 1992 г. привело к обесценению оборотных средств, от которого пострадали в равной мере все предприятия. Их реакция на данный «шок» выявила различия в поведении, компетентности и стимулах менеджмента. Следствием либерализации цен для многих предприятий стало увеличение бартерных сделок и взаимных неплатежей. Характерно, что бартер был привычной формой обмена в условиях дефицитной экономики 80-х годов, дополняя ненадежные материально-технические связи, устанавливаемые из центра. Не случайно поэтому, что стремясь сохранить статус-кво, директора перенесли эту достаточно привычную форму горизонтальных хозяйственных взаимосвязей в условия рынка. В дальнейшем же рост бартерных сделок происходил не только в связи с нехваткой денежных средств, но и в целях уклонения от налогов.

Для многих предприятий наращивание взаимных неплатежей в 1992 г. во многом определялось несовершенством системы взаимных расчетов. В ряде случаев поставки осуществлялись по инерции, без оценки целесообразности сохранения традиционных связей. Определенную роль в наращивании взаимной задолженности сыграла также высокая инфляция, создававшая стимулы к искусственным задержкам платежей как самими предприятиями, так и финансовыми посредниками. Как и бартер, механизм неплатежей использовался в дальнейшем целенаправленно, в том числе для широкомасштабного уклонения от налогов, а также для присвоения части выручки руководством предприятий.

Реакция экономических агентов и государства на инфляционный шок 1992 г. выявила принципиальную проблему, унаследованную от экономики социализма — проблему мягких бюджетных ограничений. Суть ее состоит в том, что, если государство не хочет допускать банкротства предприятий, то менеджеры активно используют данный мотив в своих интересах. Возникает ситуация негативного отбора, дающая выигрыш худшим предприятиям. В частности, руководство таких предприятий отказывается от проведения реструктуризации производства, продолжая выпускать устаревшую продукцию и реализуя ее в сфере внеденежных отношений обмена9.

В первые три года реформ подобные ожидания директорского корпуса во многом оказались оправданными, поскольку государство само способствовало воссозданию механизма мягких бюджетных ограничений в новых условиях. Например, осенний взаимозачет неплатежей в 1992 г., осуществленный благодаря массированной накачке денег в экономику, продемонстрировал готовность государства поддерживать неплатежеспособные предприятия даже ценой отказа от принципиальных установок изначально взятого курса на финансовую стабильность. Непоследовательность и постепенность проводившейся в 1993-1994 гг. политики определяется по сути той же проблемой, но происходит уже на фоне усталости общества, под ощутимым влиянием на действия властей консолидировавшихся к этому времени организованных групп интересов. Подобное взаимодействие политических и экономических мотивов определило инфляционный режим в 1992-1994 гг., а в дальнейшем — и обострение кризиса фискальной системы России.

3. ПОСЛЕДСТВИЯ ШОКОВОЙ ТЕРАПИИ В РОССИИ

В начале 1992 г. руководство России во главе с Президентом Б.Н. Ельциным пошло на реальные шаги, ведущие к рыночной экономике. Открыто было заявлено, что переход к рыночной экономике требует перехода к новой модели общественного развития.

Новое правительство, возглавляемое ученым-экономистом Е.Т.Гайдаром, разработало программу радикальных экономических реформ в области народного хозяйства. Предполагавшиеся программой меры «шоковой терапии» были направлены на резкий перевод экономики на рыночные методы хозяйствования. «Шоковые» меры должны были быть направлены против командно-бюрократической системы, которая не способна решать какие-либо позитивные задачи, зато имеет огромный потенциал и опыт в подавлении всего прогрессивного. Перед правительством встала принципиальная задача обеспечить условия экономического роста.

Важное место в программе реформирования экономики занимала либерализация цен — освобождение их из-под контроля государства. За государством сохранялось регулирование цен лишь на некоторые товары и продукцию производственно-технического назначения. Российские цены были слишком быстро выведены на мировой уровень, рынки сбыта существенно уменьшились, либерализация цен, и переход к жесткой финансовой политике должны были вызвать сокращение спроса и производства. Однако в течение первого полугодия темп спада не превышал в большинстве отраслей 11-13%, но уже к концу года спрос на товары практически исчез. Если раньше некоторые из них были конкурентоспособны хотя бы по цене, то быстрое движение к мировым ценам устранило это преимущество. Из конкурентных отраслей остались только отрасли, связанные с экспортом нефти, газа и частично ВПК.

Либерализация цен вызвала резкий скачок инфляции. За год потребительские цены в России выросли почти в 26 раз; снизился уровень жизни населения. Произошло сокращение инвестиционных, промышленных программ и расходов на социальную сферу. В 1992 г. правительство Е. Гайдара в целях борьбы с инфляцией встало на путь сознательной невыплаты людям заработной платы. Обесценились и были прекращены выплаты гражданам их денежные сбережения, хранившиеся в Госбанке.

Основная роль в процессе перехода к рынку отводилась приватизации собственности. Это коренным образом отличало проводимую российским правительством реформу от рыночной реформы периода перестройки, не выходившей за рамки социализма. Ее результатом должно было стать превращение частного сектора в преобладающий сектор экономики. Большинство предприятий превратились в частные, акционерные общества. Однако в руках государства остались значительные пакеты акций крупных предприятий, играющих ведущую роль в российской экономике.

Программа экономических реформ включала серьезные преобразования в сельском хозяйстве. В частности, появление новых форм хозяйствования: открытых и закрытых акционерных обществ, товариществ с ограниченной ответственностью, сельскохозяйственных кооперативов.

Проводимые правительством Гайдара реформы резко критиковались Верховным Советом, который добивался смены Кабинета. Президент Б. Ельцин решительно поддерживал правительственный курс экономических реформ. Однако под давлением парламента и консолидировавшейся оппозиции, к лету 1992 г. правительство Е. Гайдара было вынуждено ослабить свою экономическую политику.

В целях предотвращения спада производства, возросли кредитные вливания в экономику. Характерной чертой экономических реформ в России этого периода стали крупномасштабные внешние займы, в итоге условия функционирования российской экономики во многом определялись под влиянием и непосредственном участии международных финансовых организаций, в первую очередь Всемирного банка и МВФ.

Все усилия по укреплению финансовой системы результатов не дали. Контроль над экономикой постепенно утрачивался. В декабре 1992 г. на VII Съезде народных депутатов произошла сильнейшая конфронтация между исполнительной и представительной властями. В результате, президент ослабил свои позиции и Е. Гайдар был вынужден уйти в отставку. Однако общий курс радикальных экономических реформ сохранился, но была широко признана необходимость корректировки принятого курса реформ.

Примером удачной шоковой терапии может служить Польша, оказавшаяся осенью 1989 г. на грани гиперинфляции (месячный уровень инфляции достигал 55%). После либерализации цен и сокращения темпов роста денежной массы уровень инфляции резко снизился, сопровождаясь на первых порах сокращением ВНП (табл. 3.1).