Шоковая терапия

Метод шоковой терапии, по мнению его сторонников, позволяет в очень короткое время изменить модель поведения предприятий в направлении рыночной рациональности.

Следующая группа аргументов в пользу шоковой терапии касается специфических особенностей промышленной структуры посткоммунистических стран. Эта структура является сильно монополизированной, часты случаи, когда в стране имеется лишь один производитель конкретного вида продукции. Поэтому в краткосрочном плане конкуренцию ему могут составить лишь зарубежные фирмы. Кроме того, только импорт может принести в страну и мировые стандарты качества продукции. Для включения иностранных фирм в домашнюю производственную структуру необходимы быстрые изменения, создающие условия, максимально приближающиеся к рыночным. Лишь тогда иностранный капитал может принять риск, связанный с участием в экономике по-сткоммунистических стран. Иностранная конкуренция будет, со своей стороны, способствовать развитию настоящего рынка в стране3.

Сторонники шокового пути трансформации в качестве важнейшего аргумента в пользу быстрого перехода к рыночным отношениям указывают на расцвет коррупции. Как показывает опыт, на ранних стадиях перехода к рынку коррупция достигает невиданных размеров. Создать ей препятствия с помощью административных мер очень трудно. Возможный путь борьбы с коррупцией состоит в сокращении государственного регулирования, устранении как можно большего числа всяких административных ограничений и всякого рода вмешательств государственных чиновников в ход экономических процессов. Тем самым уменьшатся возможности получения взяток за выдачу разного рода разрешений, лизенций, установления квот и т.д.

Также указывается на теоретическую невозможность долговременного существования в рамках одной страны элементов двух противоположных систем. Уровень конфликтности, нестабильности системы в такой ситуации резко возрастает. Поэтому наиболее радикально настроенные сторонники шоковой терапии считают, что постепенное совершенствование институтов старой системы невозможно и единственно приемлемый путь — их полная отмена и создание институтов новой рыночной системы.

Наконец, еще одна группа аргументов относится к «политическому моменту». Дело в том, что предлагаемые изменения вызывают значительное ухудшение уровня жизни населения: снижение реального уровня оплаты труда, рост цен и безработицу, деструкцию всей ранее существовавшей системы социального обеспечения и т.д. Ожидать длительную социальную поддержку проводимым реформам не приходится. И чем более продолжительным будет период подготовки к реформам, тем труднее люди будут переносить ухудшение своего положения. Чтобы не произошло социального бунта в обществе, необходимо быстрое принятие одного большого «пакета» законов, причем без больших дискуссий и обсуждений в обществе. Защитники шоковой терапии согласны с тем, что реализация предлагаемых мер означает огромный спад в экономике, но считают, что не столько важна глубина первоначального спада, сколько умение правительства дать людям почувствовать, как можно раньше, что началось движение вверх.

В основе политики шоковой терапии лежит крайняя форма неолиберализма, которая является такой же радикальной в своей сущности теорией, как противоположная ей и господствовшая ранее в этих странах теория централизованного планирования. Ее принятие объясняется стремлением части интеллигенции создать такие условия, которые бы исключили всякую возможность изменения политического курса страны на следующих выборах. Это проявляется, прежде всего, в кардинальной деструкции всех основ и элементов предшествующей системы. Высказывается уверенность, что именно радикальная всеобхватывающая реформа создает в обществе ту «критическую массу» перемен, встраивает в экономику столько «точек невозврата», что результаты уже не могут быть переделаны и поворот к старому становится невозможен.

По мнению критиков шоковой терапии, в основе этой теории лежит безграничная вера в самоорганизующий характер рынка, которая является в настоящее время достаточно наивной. Страны Восточной Европы, пользуясь этой моделью, проводят простейший капиталистический эксперимент восемнадцатого века. Модель свободного рынка не соответствует задачам индустриальной реконструкции экономик России и Восточной Европы в условиях конкуренции с технологически развитыми современными рыночными странами. То, что пытаются создать, уже устарело по историческим стандартам. Вместо создания новой экономической и политической системы, способной развиваться очень быстро и вскоре перегнать богатейшие страны мира, за модель принята крайне мифологизированная интерпретация образца свободного рынка. Критики считают, что должна быть разработана новая модель, позволяющая приспособиться к существующим реалиям современных рыночных обществ и сразу, с точки зрения технологических стандартов, приблизиться к развитым странам мировой экономики4.

Критикуя стратегию шоковой терапии, часто указывают, что она является исключительно разрушительным процессом, который наряду с уничтожением основ существующей системы устраняет и всякую возможность для позитивного роста и развития экономического потенциала общества. Предпочитая быстроту разрушения старой системы всем другим задачам, прежде всего задачам развития, шоковая терапия, как полагают отдельные ученые, прокладывает путь «в никуда».

Выбранная модель предполагает нерегулируемое развитие фирм и слабое государственное вмешательство. Роль государства в экономике ограничивается определением прав собственности, разработкой юридических норм, созданием условий, при которых не возникали бы помехи для развития частного предпринимательства. С точки зрения критиков шоковой терапии, современный опыт развития показывает, что успешных экономических преобразований не может быть без активного и последовательного вмешательства государства. Такие проблемы, как например, загрязнение окружающей среды, обнищание части населения, периодически нарастающая безработица, преобладание во властных структурах богатейших монопольных группировок и т.д., в подавляющем боль-шинстве стран решаются через систему государственного регулирования, руководства и целенаправленных действий государства на рынке. Частым приемом, который используется в дискуссиях критиками шоковой терапии, является подчеркивание огромных успехов, достигнутых в последние десятилетия странами Восточной Азии. Этот успех вместе с другими факторами обеспечила и активная регулирующая роль государства в экономике. Государство наряду с другими общественными институтами активно участвовало как в распределении инвестиционных ресурсов, так и в проведении макроэкономической, инвестиционной, торговой, конкурентной и технологической политики. В этом видится залог экономического успеха восточноазиатских стран.

Относительно общей концепции трансформации постсоциалистической экономики критики считают, что шоковая терапия не уделяет достаточного внимания проблемам структурных и институциональных изменений, которые не могут быть реализованы быстро. С этой точки зрения первичная цель по макроэкономической стабилизации является ошибочной с самого начала. Дело в том, что плановая экономика — это экономика, специально созданная, чтобы функционировать без денег. Поэтому на макроэкономическое ужесточение она реагирует искаженным образом. Необходимы прежде всего институциональные и структурные изменения, включая создание реального частного сектора, проведение земельной реформы, демонополизацию экономики, хотя бы первые признаки конкуренции, перестройку структурыыспроса и предложения и многое, многое другое, прежде чем в качественно иной экономической обстановке можно будет ставить и реально решать проблему макроэкономической стабилизации.

Политика шоковой терапии абсолютно не соответствует уже сложившемуся высокоиндустриальному статусу восточноевропейского региона. Выбранный путь, наоборот, своим результатом имеет переориентацию этих стран на специализацию в производстве сырья и промежуточных товаров. Скорее всего, это будут слаборазвитые экономики, действующие на периферии индустриального мира, получающие в обмен на сырье и полуфабрикаты готовые высококачественные товары и полностью оторванные от достижений современной технологической революции. Другими словами, этим странам, предупреждают некоторые аналитики, предлагается вернуться на то место, которое они занимали в мировой экономике в былые времена.

С позиций более рациональной и социально приемлемой организации процесса трансформации ряд ученых предлагает и более осторожное отношение к наследию социалистической системы. Хотя последняя, с точки зрения экономической эффективности, характеризуется полной неудачей, тем не менее, ряд ее элементов, как например, высокий уровень образования населения, удовлетворение основных человеческих потребностей, создание ряда вы-сокотехнологических продуктов и производств на уровне мировых стандартов, не следует полностью отметать. Если «архитекторы» перехода к рынку рассматривают наследие социализма как чистые долги, то более прагматическое использование этого наследия может и должно быть конструктивно встроено в стратегию трансформации посткоммунистических стран.

Более осторожная, преемственная по отношению к старой системе политика трансформации необходима и в силу достаточно длительного периода формирования рыночных институтов и рыночной модели поведения субъектов хозяйствования. Выше мы показали, что стратегия шоковой терапии предполагает достаточчо быструю адаптацию хозяйственных субъектов к рыночному поведению. Критики этой стратегии ставяя под сомнение возможность, считая, что процесс обучения людей новым социально-экономическим стереотипам поведения — сложен и долог и не благоприятствует быстрым переменам. Постижение деловой этики, юридических аспектов экономической жизни отнимет много времени. Они считают, что экономиччские институты не следует трансплантировать «хирургическим» путем, требуется создать возможности для их естественного развития.

Шоковая терапия по используемым инструментам настолько инфляционна, что приводит к стагнации и спаду производства, вызывает дальнейшую деиндустриализацию большого сегмента региона. Заложенная в ней низшая точка экономического спада, с социальных позиций, настолько глубока, что не может не вызвать социальных взрывов в краткосрочной перспективе. В долгосрочной перспективе она ведет к размыванию среднего класса, который является основой любой устойчивой экономической и политиччской системы. Вместо создания среднего класса происходит резкаяяполяризация общества на незначительную группу очень богатых людей и основную массу населения, живущую близ черты бедности5.

В конечном счете, критики концепции шоковой терапии считают, что выбор стратегии зависит от конечной цели, поставленной правительством. Если эта цель сводится к разрушению старой системы, то в этом случае нет препятствий для использования шоковой терапии. Если же задача сводится к стимулированию экономического роста и развития страны, технологическому прогрессу, созданию богатого и развитого современного общества, то эта концепция явно неприемлема. В этом случае должна быть сформулирована новая концепция преобразований, которая предполагает и активное участие государства в экономической жизни общества, а также не пренебрегает и определенными социальными индикаторами, развитой системой социальной поддержки населения.

2. АНАЛИЗ ШОКОВОГО ПУТИ ПЕРЕХОДА РОССИИ К РЫНОЧНЫМ ОТНОШЕНИЯМ

2.1. Специфика осуществления шоковой терапии

В конце 60-х годов началось плавное замедление темпов развития, и экономика вышла на застой середины 70-х. То есть, произошло лизисное замедление темпов роста и переход к стабилизации.

В начале 80-х начался следующий лизисный переход — от стабильного состояния падению производства, ставшего очевидным к началу 90-х годов.

Шоковая терапия, начатая в январе 1992 года, была российской попыткой перехода к рыночной экономике. Программа шоковой терапии была разработана Е. Гайдаром при поддержке западных экономистов, МВФ, и МБ.

Три основных принципа шоковой терапии — стабилизация, либерализация и приватизация — имели совершенно иной эффект, чем ожидали ее сторонники, и каждый элемент формулы внес свой вклад в катастрофическое положение экономики России.

Стабилизация определяла границы государственного дефицита и другие элементы макро экономической политики, которые МВФ и МБ проводили на практике как условия для представления кредитов в странах Латинской Америки для преодоления в них структурной инфляции. Однако шоковая терапия не стабилизировала экономику, а скорее вела к положению, представляющему собой комбинацию депрессии и инфляции. Наблюдался чудовищный спад промышленной продукции с поддерживающимся ростом инфляции, уничтожившим все сбережения и средний класс, то есть ту часть населения, которая составляет ядро любой политической и социальной системы. Одним из многих последствий неудачи политики стабилизации и последующих за ней депрессии и инфляции является истощение инвестиций, разрушение капитала и отток его за границу. Это сопровождалось массовой безработицей, падением заработной платы и жизненного уровня, ведущих к обнищанию большей части населения. В то время как жизненные условия ухудшались, сеть социального обеспечения сокращалась, поскольку такие услуги государства, как здравоохранение, образование, субсидирование жилья и продуктов питания становятся недоступными для большинства населения. В дополнение, все другие системы социального обеспечения, стандартные для современного государства, такие как охрана окружающей среды, образование, наука и технологии, также приходят в упадок. До сегодняшнего дня эти системы не оправились от шоковой терапии и должны быть восстановлены6.

Либерализация означает, что механизм установления цен действует исключительно рыночным образом. В теории, если цены устанавливаются рынком, то они отвечают условиям спроса — предложения. Однако, реальность отличается от этой схемы. Совсем не рынок определял цены в России, а монопольные приватизированные предприятия, мафия, контролировавшая важнейшие сектора экономики и коррумпированные чиновники. Это остается в определенной степени и сегодня.

Приватизация означает передачу государственных предприятий в частные руки. Предполагалось, что это станет побудительным мотивом для владельцев, руководителей предприятий и рабочих. Российская приватизация началась в середине 1992 г. и представляла собой одну из самых всеобъемлющих перестроек крупнейшей мировой экономики в истории. Приватизация государственных предприятий, когда новыми владельцами становились обычно старые управляющие, привела к созданию монопольных фирм с весьма предсказуемым монопольным поведением, включающим гонку цен. Более того, мотивация новых владельцев вовсе не была позитивной, то есть стремящейся к новым инвестициям, улучшению и увеличению производства, производительности труда и экспорту. Напротив, она скорее была негативной в том смысле, что новые владельцы искали возможности получения дополнительной ренты и краткосрочной личной прибыли. В результате фирмы лишались своих капиталов, а новые владельцы стремились продать не только свою продукцию, но и основной капитал, сырье и т.д. Выручка от этих продаж переводилась на личные офшорные счета. Новые приватизированные предприятия становились легкой целью всякого рода вымогателей, а регулирующие меры властей были не в состоянии помешать этому процессу.

С профессиональной точки зрения, шоковая терапия Гайдара действительно достигла своих целей, причем в кратчайшие сроки. Другой вопрос, какими они были в действительности — эти цели. Если вспомнить, то у шоковой терапии их было три. Две первые наполнить магазины товарами и сделать невозможным возврат назад, в прежнюю систему хозяйствования — совершенно очевидно были достигнуты. Товары в магазинах появились. Другое дело, что они стали не по карману большинству населения, но — цель доступности изначально и не ставилась. Была обеспечена и необратимость изменений. А вот третьей целью было — быстро добиться падения производства, а отнюдь не его роста.

Падение производства закладывалось в программу под эвфемизмом «структурная перестройка экономики», причем Гайдар совершенно не скрывал, что это одна из целей — закрытие нерентабельных или убыточных предприятий, прекращение выпуска «ненужных» и не пользующихся спросом товаров и т.д. Правда, Гайдар обещал, что потом начнется рост. Но рост не был целью программы Гайдара, которая была программой быстрого и кардинального подавления тогдашней экономики. Что же касается промышленного роста, то он прогнозировался как объективное следствие действия рыночных механизмов после завершения программы. С профессиональной точки зрения, такой тип программы широко известен под названием «отрицательный кризис с положительным лизисным выходом» (рис. 2.1)7.