Психологические изменение у человека в условиях сенсорной депривации

     Итак, анализ специальной литературы показывает, что данные, полученные в исследованиях SD, весьма разнородны. Но эта разнородность не объясняется полностью ни различием техник, степеней и типов депривации, ни спецификой выборок: данные факторы обусловливают не столько качество, сколько степень выраженности изменений и скорость их появления. Существенно то, что у испытуемых имеются различные имплицитные "модели ИСС", конкретизирующиеся в соответствующих представлениях, мотивах, целях, установках, ожиданиях. Именно они содержательно формируют феномены SD, т.е. определяют, какое по структуре, функциям и содержанию ИСС разовьется у человека, как изменится его психическое функционирование, будет ли он стремиться "выйти" за рамки обычного состояния сознания (ОСС) или, наоборот, "остаться". При стремлении "остаться" феноменологическая картина определяется борьбой двух противоположных тенденций — к развитию ИСС и к развитию адаптационных процессов, стабилизирующих ОСС. В случае преобладания первой тенденции будут развиваться состояния, представляющие собой нецеленаправленные, случайные изменения сознания и характеризующиеся хаосом, дезорганизацией прежней психической жизни, а следовательно, и резким снижением ее продуктивности. Перечисленные выше факторы (связанные с ИСС установки, опыт, ожидания, цели и мотивы испытуемых, их восприятие происходящего) в большинстве известных нам опытов не контролировались (подробнее о "моделях" ИСС, видах ИСС и влиянии установок, опыта, ожиданий испытуемых на феномены SD [8]).

     Несомненная связь между длительностью пребывания в ситуации депривации и выраженностью  соответствующих эффектов может  быть обнаружена только при достаточно высоких степенях SD, препятствующих развитию адаптационных процессов. При не очень высокой степени депривации может произойти адаптация, а может развиться измененное состояние [42], подобное тому, что может произойти при приеме малой дозы психоактивного вещества или даже без него [8].

     Учитывая  разнородность состояний, возникающих  при SD, попробуем все же найти  в них нечто общее, т.е. выделить некие базовые характеристики ИСС. В зависимости от вида ИСС (и соответственно мотивов, установок, опыта, ценностей и т.п.) меняются как его содержание и эмоциональная окрашенность возникающих образов, так и функции [8]. Но меняются ли его характеристики? Ответ на этот вопрос мы можем дать, детально рассмотрев эффекты сенсорной депривации. 

      ГЛАВА 2. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЕ У ЧЕЛОВЕКА В УСЛОВИЯХ СЕНСОРНОЙ ДЕПРИВАЦИИ 

     Для сбора и анализа материала  об эффектах SD мы использовали классификацию  последствий SD, предложенную М. Цукерманом. Автор включил в нее следующие  типы феноменов:

     1) расстройство ориентации во времени;

     2) нарушения направленности мышления  и способности сосредоточения;

     3) "захват" мышления фантазиями  и мечтаниями;

     4) беспокойство и потребность в  активности;

     5) неприятные соматические ощущения, головные боли, боли в спине,  затылке, глазах;

     6) бредовые идеи, подобные параноидным;

     7) иллюзии и обманы восприятия;

     8) галлюцинации;

     9) тревога и страх;

     10) сосредоточение внимания на резидуальных  стимулах;

     11) целый ряд других реакций, включая  жалобы на клаустрофобию, скуку,  особые физические потребности  [19, с. 237].

     Однако  для некоторых типов феноменов  из классификации М. Цукермана мы не смогли подобрать эмпирические факты  и разработали несколько иной способ группировки данных. Мы осознаем предварительный характер предлагаемой классификации, но при существующем положении в области теории ИСС это пока неизбежно. 

     2.1 Изменение восприятия  времени 

     Одним из феноменов искажения восприятия времени в условиях SD является субъективное переживание "ускорения течения времени". М. Сифр сообщал о появлении такого ощущения у французских спелеологов в ходе длительного одиночного пребывания в подземной пещере, без каких-либо временных ориентиров — "вне времени" [3, с. 56, 64]. Аналогичные ощущения описывали революционер П.С. Поливанов, перенесший длительное одиночное заключение [6, с. 389], и один из космонавтов, проведший вместе с товарищем 45 дней в гермокамере: "Время летит быстро, как бы проваливается в пропасть, не помню, что было, — оно просто исчезает" [5, с. 101]., Следует отметить, что, в отличие от спелеологов, проводивших эксперименты "вне времени", заключенные имели определенные временные ориентиры (моменты приема пищи, появление света в окне камеры утром и т.п.), а отечественные эксперименты по SD вообще предполагали четкий распорядок дня и наличие плана предписанных испытуемым работ. Следовательно, можно констатировать относительную независимость чувства "ускорения времени" от наличия/отсутствия внешних временных ориентиров.

     Другой (метрический) аспект изучения восприятия времени в условиях SD связан с  исследованием того, как человек  оценивает различные отрезки  времени — большие (месяцы, недели, дни, часы) и малые (минуты, секунды). Во всех исследованиях больших интервалов обнаружена их недооценка. В ходе первого эксперимента "вне времени" М. Сифр в общей оценке прошедшего времени "отстал" на 25 суток за период в 59 дней, а в ходе второго — на 25 из 180 (он уже знал о возможных искажениях восприятия времени и корректировал свои оценки). Ж.-П. Марете "отстал" на 88 суток за период в 181 день, Ж. Шабер — на 25 из 130 дней (он читал о возможных нарушениях оценки времени в данных условиях и в эксперименте осуществлял необходимые коррекции) [3]. В похожих опытах (правда, под землей пребывал не один, а 8 человек) венгерских ученых (1967 г.) участники экспедиции за один месяц "отстали" на 4 суток [5, с. 180]. Дж. Мендельсон и его коллеги описали случай недооценки на 1 час 8-часового интервала, проведенного испытуемым в респираторе (жесткая депривация) [5, с. 101].

     В исследованиях восприятия малых  интервалов времени получены противоречивые данные. Недооценка реального интервала  была обнаружена после 0.5—11-суточной иммобилизации  в специальном кресле и в водной среде: воспроизводимые интервалы были в основном больше заданных [6]. Аналогичное увеличение длительности "индивидуальной минуты" наблюдалось у А. Сенни в 125-дневном эксперименте "вне времени": отсчет вслух до 120 для оценки интервала в 2 минуты занимал 3—4 минуты реального времени [12, с. 111].

     В условиях гипокинезии [12] обнаружена зависимость  характера нарушения оценивания интервала от вида параллельно выполняемой  испытуемым работы, Если он воспроизводил  заданные углы в коленных и локтевых суставах, то наблюдалась значительная переоценка отрезка времени (за 10-секунд-ные принимались интервалы в 9, 8 и 7 с), то же самое происходило и во время выполнения проб на определение мышечно-суставной чувствительности обеих рук, слухового, вестибулярного, вкусового и обонятельного анализаторов. Однако при выполнении некоторых психологических заданий (корректурной пробы, решения простых и сложных задач, чтения вслух, запоминания десяти слов, отыскивания чисел в таблице Шульте), а также заданий для зрительного анализатора наблюдался обратный эффект — недооценка реального интервала.

     В опытах Б.А. Душкова и др. у испытуемых, пребывающих в сурдокамере, отмечалась недооценка 10-секундных интервалов, но сразу же после выхода из сурдокамеры  — переоценка. В серии с гермокамерой наблюдалась сложная динамика: в положении сидя испытуемые в первые сутки переоценивали заданный интервал, к 28-м суткам их показатели постепенно достигали фоновых значений, после чего продолжали расти, и к 30-му дню отмечалась незначительная недооценка; в положении лежа недооценка реального интервала в первые дни увеличивалась, затем начинала уменьшаться, и на 21-е сутки испытуемые отмеривали время почти правильно, в последующие дни фиксировалась незначительная переоценка.

     Вопрос  о согласованности разных аспектов восприятия времени специально не исследовался. В некоторых из рассмотренных экспериментов эта связь очевидна: в первом опыте Сифра ощущение "ускорения времени" соответствует недооценке больших временных интервалов; в опыте Сенни недооценка касается как больших, так и малых интервалов. Однако в других опытах недооценка больших интервалов сочетается и с недооценкой и с переоценкой малых. Между тем вопрос о согласованности разных аспектов восприятия времени имеет прямое отношение к проблеме механизмов оценки времени и коррекции этой оценки в измененных условиях существования (для достижения адаптации к ним). Например, прямое и непосредственное влияние ощущения "замедления времени" может привести к переоценке временного интервала, а учет возможности переоценки — к недооценке.

     Возможно, динамика изменения оценок времени, выявленная в гермокамерных экспериментах  Б.А. Душкова и его коллег, отражает развитие адаптационного процесса за счет все более успешной работой  корригирующих механизмов.

     Один  из механизмов оценки интервалов времени — обращение к собственным физиологическим процессам, подчиняющимся, в частности, циркадным ритмам.

     Однако  факты нарушения данных ритмов в  условиях SD отмечены во многих работах, среди которых: наблюдения американских медиков и психологов за зимовщиками в Антарктиде [5, с. 413]; опыты "вне времени" французских спелеологов [10], отечественных медиков и спелеологов [2, с. 48—50]; опыты психологов, медиков, физиологов России, Японии, Канады, Германии, Франции и других стран в совместном проекте 5РГМС55-99 — эксперименте с длительной изоляцией, моделирующем условия полета на Международной космической станции [6]. Исследователи обнаружили, что при исключении всех внешних временных ориентиров физиологические процессы сначала продолжают следовать обычному суточному ритму. Затем 24-часовой цикл сна и бодрствования, свойственный здоровым, неастенизированным людям, становится нерегулярным. Физиологические процессы рассогласовываются (например, период сна перестает сопровождаться падением температуры тела, снижением общей активности, уменьшением частоты сердечных сокращений и т.д.) и перестают подчиняться естественному циркадному ритму. Иногда человек переходит к 48-часовому ("спелеологические сутки") или 28-часовому ритму, однако эти "спонтанные сутки" также отличаются нерегулярностью [2; 30; 35]. У людей появляется потребность в дневном сне; у тех, кто спал днем и до опыта, продолжительность сна значимо возрастает [16].

     Если  внешние ориентиры задают не 24-часовой, а какой-либо иной цикл, физиологические  процессы приспосабливаются к нему с трудом, а при значительном отклонении от естественного суточного цикла не приспосабливаются вообще [2, с. 48—49; 30]. Значение внешних ориентиров для поддержания физиологических циркадных ритмов было продемонстрировано в экспериментах с длительной гермокамерной изоляцией. В группе, где испытуемые сами распределяли время работы и отдыха, наблюдалась очень высокая нестабильность фаз сна/бодрствования по сравнению с группой испытуемых, которые должны были соблюдать строгий распорядок дня [16]. Значимость внешних временных ориентиров для поддержания циркадного ритма была также показана в опытах по "спрессовыванию" и "растягиванию" времени: испытуемые лишались всех внешних временных ориентиров, кроме специально отрегулированных часов, которые спешили или отставали (но об этом испытуемые не знали). Оказалось, что если сутки сокращались или растягивались не больше чем на три часа, люди этого изменения не замечали [5, с. 181]. Можно сказать, что "внутренние биологические часы" идеально синхронизированы с правильно идущими "внешними часами". Если "внешних часов" нет, "внутренние часы" разлаживаются, и по ним уже нельзя правильно "определить время".

     Таким образом, восприятие и оценка времени  — это сложная функциональная система, правильная работа которой возможна при успешной и слаженной работе всех ее подсистем и функциональных блоков, таких как оценка на основе внешних ориентиров, оценка по внутренним ориентирам (например, физиологическим показателям), оценка по событийной насыщенности временного интервала и т.д. В опытах по SD внешние показатели времени нередко отсутствуют, а такие внутренние ориентиры, как физиологические процессы, рассогласовываются и перестают соответствовать естественному циркадному ритму. Однако здесь могут вступить в действие корригирующие механизмы, значительный вклад в работу которых вносят знания об искажениях оценки времени, происходящих в ситуации SD. Чтобы определить влияние данных знаний на результирующую оценку и проследить работу механизмов восприятия времени без подключения корригирующего звена, необходимо строго контролировать степень психологической подготовленности испытуемого к предстоящим экспериментам (его знания о действии условий депривации на психику вообще и на восприятие времени в частности).

     С. Фишкин и Б. Джонс [8] считают нарушение  восприятия времени показателем  глубоких изменений в состоянии  сознания. Р. Могар [7] также рассматривает  происходящее при SD расстройство ориентации во времени как показатель ИСС.