Мальцевы как предприниматели

     Иван  Мальцев обладал поразительным  деловым чутьем и острым чувством экономической перспективы, постоянно  находился в поиске новых высокоприбыльных отраслей. Чтобы получить деньги и  вложить их в новое дело, он продал свои владимирские стекольные фабрики брату Сергею и в 1820 году купил у П.Е. Демидова два чугунолитейных завода в селах Людиново и Сукремль Калужской губернии. Позднее Мальцев расширил географию своего бизнеса, заинтересовавшись южными территориями страны. В 1828 году он приобрел в Симеизе землю и разбил там виноградники, фруктовые сады, плантации олив, построил винный завод с огромным подвалом, заложив основу производства местных массандровских вин. Кроме того, он использовал Крым и как рынок сбыта для изделий своих фабрик, открыв торговлю стеклом, железом и чугуном.

     Этот  российский заводчик стал пионером отечественной  переработки сахарной свеклы. По мнению В.И. Немировича-Данченко, именно он выстроил в Любохне, неподалеку от Дятькова, первый рафинадный завод в России «в одно и то же время с Наполеоном, вводившим это производство во Франции. В Киеве поставлен памятник Бобринскому, как основателю этого дела, тогда как Бобринский приезжал сюда, в Любохну учиться ему у Ивана Акимовича Мальцева. Мальцев же уговорил его купить для этого имение в Смеле, на юге. Мальцев стал умелым пропагандистом сахарного дела».

     В первый же год завод выработал 850 пудов продукта, «означенный песок  был продан по 16 руб. за пуд».² Между тем, устройство этого предприятия обошлось Мальцеву в 14 тыс. рублей, причем многие необходимые агрегаты производились на его железоделательных заводах. Таким образом, за один сезон были возмещены все расходы по созданию нового бизнеса. Подводя первые итоги Иван Акимович в своем отчете уверенно заявлял о том, что «свекловично-сахарное производство, благоразумным хозяйством соединенное с земледелием, послужит не только к улучшению оного, но умножит при том доходы помещиков, крестьян и, распространяясь, откроет обильный источник богатства народа».³ Эти его слова во многом оказались пророческими. Спустя несколько лет производство сахара в России начало интенсивно развиваться. Только в хозяйстве Мальцевых к 1857 году было уже 9 сахарных заводов, на которых вырабатывалось 2 тыс. пудов продукции в год.⁴

     Современники  характеризовали Ивана Акимовича  Мальцева как человека аккуратного, умелого и добросовестного, оставившего  о себе добрую память. К концу жизни он сильно болел и в 1853 году скончался. Родной брат Ивана Акимовича, Сергей, пришел в семейный бизнес лишь в зрелые годы. Выйдя в 1797 году в отставку, он вел веселую светскую жизнь, участвуя в скачках, просиживая дни и ночи за карточным столом. Только после женитьбы в 1802 году на княжне А.С. Мещерской, прибавив к своему собственному состоянию огромное наследство от тестя, он всерьез занялся заводским делом. Сергей Акимович организовал целый ряд фабрик рядом с Гусевским хрустальным заводом, а также основал новую – Курловскую стекольную фабрику. Продукция его предприятий отличалась высоким качеством. Особенно славилась отделка так называемой «бриллиантовой» посуды: графинов, стаканов, кружек, рюмок и ваз. Сергей Мальцев изучал секреты венецианских мастеров-стеклодувов и старался внедрить их у себя на фабриках.

     При жизни обоих сыновей Акима  Васильевича окончательно оформились две ветви рода Мальцевых, которые условно можно назвать по двум наиболее знаменитым стеклозаводам, находившимся во владении Ивана и Сергея: дятьковской и гусевской.

       Особое место в династии знаменитых заводчиков принадлежит сыну Ивана Акимовича Мальцева – Сергею Ивановичу (1810-1893). Он был представителем «дятьковцев» и прославился как один из выдающихся организаторов промышленного дела в России, который, по воспоминаниям современников, выделялся из среды бизнесменов «по живому непосредственному участию в деле и служению ему с забвением собственных выгод».⁵

     С.И. Мальцев получил хорошее домашнее образование: кроме гуманитарных дисциплин  изучал механику, химию, физику, металлургию  и другие науки, прекрасно знал иностранные  языки. По достижении необходимого возраста он был определен офицером в кавалерию и быстро достиг высоких чинов. Воинская служба в качестве адъютанта при одном из членов царской семьи не была обременительной и оставляла ему много времени, которое он использовал для поездок за границу, для изучения металлургического дела и усвоения новейших достижений в технике.

     С молодости Сергей Иванович интересовался  заводским делом и вынашивал  обширные проекты развития семейных предприятий. Поэтому в 1849 году, несмотря на ожидавшую его блестящую будущность при дворе, он вышел в отставку в чине - генерал-майора и уехал в родовое имение Дятьково, чтобы полностью посвятить себя управлению фамильными заводами. Однако начал он свою деятельность с реализации давней своей задумки – постройки в Симеизском поместье хрустального дворца.

     Для этого уникального сооружения на Людиновском железоделательном  заводе изготовили деревянный сруб и  металлический каркас, которые затем  доставили на лошадях в Крым. Двухэтажный  хрустальный дворец поставили на высоком холме, он, по словам очевидцев, внешне напоминал гигантский фонарь, составленный из огромных рам со стеклами. Современники утверждали, что хрустальный дворец в Крыму генерал соорудил, «чтобы громче заявить о себе». Удивила всех своей необычностью и церковь, выстроенная Мальцевым в Людиново. Это был единственный не только в России, но, наверное, во всем мире храм с хрустальным иконостасом и паникадилами. Следует заметить, что и другие церкви мальцевского промышленного округа тоже были украшены хрусталем.

     После смерти отца Сергей Иванович стал крупнейшим землевладельцем в центральной  части России, полновластным хозяином 22 заводов, на которых работало 13-15 тыс. человек, он сделал немало, чтобы модернизировать  это хозяйство. Познакомившись с  устройством фабрик по производству стекла в Германии, Франции и Бельгии, Сергей Иванович наладил в Дятькове производство цветного и богемского стекла. Именно на этом заводе начали впервые производить изделия с мозаичной гранью. Мальцев создал также новое вспомогательное производство для обеспечения рабочего населения необходимыми товарами: кирпичное, смолокуренное, канатное, лесопильное, писчебумажное, водочное. Для улучшения стекольного дела он открыл содовый завод. Нашел рынки сбыта хрусталя в Румынии, Болгарии, Турции.

     С переоборудованного Людиновского завода вышли первые русские рельсы для  Николаевской железной дороги, первая паровая машина для Петербургского и Киевского арсеналов, а также Тульского оружейного завода. Первый винтовой двигатель для русского корвета «Воин» и первый пароход, появившейся на Днепре и Десне, тоже были сделаны на заводах Мальцева. На его предприятиях изготавливались паровые молотилки, успешно конкурировавшие с зарубежными. В 1877 году Сергеем Ивановичем была проложена первая узкоколейная 290-верстная железная дорога, с устройством которой в России стал известен особый, так называемый мальцевский, тип железных дорог.

       Разносторонняя деятельность династии  Мальцевых привела к образованию  одного из первых в России  универсальных промышленных районов, «фабрично-заводского царства», со своими вотчинными предприятиями, своими законами и деньгами, полицией и даже своей особой формой одежды для рабочих. Здесь производилось все необходимое для жизни: строительные материалы, посуда, мебель, сельхозпродукты и пр. Извне поступали только мануфактурные и «колониальные» товары. Общая площадь «мальцевского промышленного района» составляла 6 тыс. кв. километров, здесь находилось до 25 крупных заводов и около 130 мелких обслуживающих предприятий, численность населения округа достигала 100 тыс. человек.⁶

     Период 50-60-х гг. XIX века стал наиболее благоприятным для мальцевских предприятий. О подъеме этого промышленного района В.И. Немирович-Данченко писал: «Царство это является оазисом среди окружающего бездорожья и бескормицы. Тут работают более ста заводов и фабрик.; на десятках образцовых ферм обрабатывается земля… Тут люди пробуравили землю и, как черви в орехе, копошатся в ней, вынося на свет Божий ее скрытое богатство. Отсюда добрая часть нашего Отечества снабжается стеклом, фаянсом, железом, сталью, паровозами, вагонами, рельсами, паркетами, всевозможными машинами, земледельческими орудиями… Здесь нет роскоши и излишеств, - нет и нищеты, нет и голодовок».⁷

     Деятельность  С.И. Мальцева по устройству социального  обеспечения и быта рабочих не носила сугубо филантропического характера, она исходила из понимания зависимости частного богатства от общественного благосостояния. Этот подход во многом опередил свое время. В период наивысшего расцвета мальцевского промышленного района расценки заработной платы здесь были доведены до возможного максимума, а рабочий день составлял 10-12 часов (по сравнению с 14-16 на других предприятиях). Для самых трудных работ был установлен 8-часовой рабочий день (это на 20-30 лет раньше, чем в Западной Европе). Хозяин строил для работников небольшие каменные домики городского типа на 3-4 комнаты, с землей для сада и огорода; бесплатно отводил выгон и отпускал топливо. Везде функционировали благоустроенные школы, а в Людинове было основано техническое училище, благодаря чему рабочее население было почти поголовно грамотным. Для детей и стариков организовывались дома общественного призрения. Очевидцы свидетельствовали, что за 50 лет, даже в разгар крепостного права, никто из мальцевских рабочих не испытал телесного наказания, никто не был лишен работы за уклонения и поступки.

     Но  такая идиллия не могла продолжаться вечно. Началом крушения промышленной империи стал очередной бизнес-проект С.И. Мальцева. В конце 1860-х гг. правительство обратилось к русским заводчикам, призвав их освоить выпуск отечественных паровозов и вагонов для того, чтобы оградить бурно растущий железнодорожный сегмент рынка от западноевропейских производителей. Генерал взялся за это новое и сложное дело, не останавливаясь перед затратами, притом что от производства паровозов отказались его ближайшие конкуренты – Макферсон, Полетика и Путилов.

     По  контракту, все 150 паровозов и 3 тыс. вагонов, на общую сумму более 7 млн. рублей, нужно было изготовить из отечественных материалов.⁸ Для этого были построены новые или модернизированы старые мастерские, выписаны машины, приглашены опытные зарубежные конструкторы и мастера. В новое дело предприниматель вложил около 2 млн. рублей, рассчитывая на обещанные ему правительством долгосрочные заказы, которые только и могли покрыть все основные затраты. Но эти расчеты не оправдались. Новый министр путей сообщения граф В.А. Бобринский решил, что нет никакой нужды заказывать паровозы в России и, что называется, «спустил контракт на тормозах». В результате фабрикант понес огромные убытки.

     Чтобы спасти свои предприятия, Мальцев пошел  на крайнюю меру, учредив в 1875 году промышленно-торговое товарищество на паях со складочным капиталом в 6 млн. рублей. Акционерное общество включало в себя около 30 заводов (чугунно- и -сталелитейных, стекольных, фаянсовых, механических), ряд вспомогательных производств (лесопильное, кирпичное, полотняное, бумажное и др.), более 200 тыс. десятин земли с постройками, а также недвижимость в крупных городах страны.⁹ Основными вкладчиками были сам Сергей Иванович, как учредитель, и его ближайшие родственники.

     Фабрикант искал выход, но судьба будто преследовала его. Он продал свои имения в Таврической  губернии, но беды на этом не кончились. Более того, они приобрели фатальный характер. В 1883 году вследствие экономического кризиса резко сократился сбыт товаров в южную часть России, бывшую главным потребителем мальцевских сельхозмашин. Огромное количество готовой продукции осталось невостребованным на складах заводов. Появление конкурентов требовало перестройки ведения хозяйства, но генерал, при всем своем новаторстве, был привержен старым полупатриархальным формам хозяйствования и не мог или не хотел перестраиваться. После отмены крепостного права он, чтобы удержать рабочих, выдал им бесплатно земельные наделы, сделав полукрестьянами, что шло вразрез с развитием наемного труда и принесло колоссальные убытки. Все это влекло к пропасти мальцевскую промышленную империю.

     Кроме того, финансово-промышленные неудачи усугублялись и личными обстоятельствами. Жена Сергея Ивановича, придворная фрейлина, и дети, считая, что он непозволительно много тратит денег на развитие производства и личные прихоти, стали распускать слухи, будто Мальцев выжил из ума, пытаясь тем самым отстранить его от дел. Родственникам удалось добиться своего: в 1885 году в Дятькове было учреждено казенное управление мальцевских заводов. Генерал, хорошо знавший нравы высшего света, отказался от борьбы. И хотя друзья не сомневались в здравости его рассудка, сочувствовали и пытались помочь, сделать ничего не смогли.

     Казенное  управление не только не выправило, но еще более усугубило положение. Многие предприятия пришли в полный упадок, а доходными остались лишь стекольные заводы. Так драматически закончилась, не встретив поддержки со стороны государства, одна из самых впечатляющих по размаху попыток создания крупного машиностроительного центра на основе личной собственности и частной инициативы. С.И. Мальцев навсегда отошел от предпринимательской деятельности. Последние годы своей жизни он провел в крымском имении, в своем «хрустальном» дворце, где и умер в 1893 году. Современники высоко оценивали результаты усилий этого патриота и пионера отечественной индустрии, во многом опередившего свое время, с уходом которого фактически завершилась «дятьковская» линия рода Мальцевых.

     Кроме Сергея Ивановича, династию знаменитых заводчиков прославил и представитель  «гусевской» ветви Иван Сергеевич Мальцев (1807-1880), судьба которого тоже была чрезвычайно интересной и драматичной.

     В историю рода Мальцевых Иван Сергеевич  вошел не только как крупный фабрикант, но и как видный российский дипломат и государственный деятель, человек  умный, образованный, но при этом чрезвычайно  корыстолюбивый и замкнутый. Вскоре после начала петербургской службы в Министерстве иностранных дел, в 1828 году он был назначен первым секретарем посольства, возглавляемого А.С. Грибоедовым. Поездка в Персию, как известно, закончилась трагедией. В январе следующего года весь персонал русской миссии в Тегеране был вырезан экстремистами. В живых остался только Мальцев и два курьера из местных жителей.

     По  поводу его чудесного спасения ходило немало слухов и легенд. Но кроме  них сохранилось собственноручное донесение дипломата, в котором он писал: «Я обязан чудесным спасением своим как необыкновенному счастию, так и тому, что не потерялся среди ужасов, происшедших перед глазами моими…Когда народ с криком волною хлынул мимо окон моих, я не знал, что думать, хотел броситься к посланнику и не успел дойти до дверей, как уже весь двор и крыша усыпаны были свирепствующей чернию…Увидев, что некоторые из персиян неохотно совались вперед, я дал одному феррашу моему 200 червонцев и приказал ему раздать оные благонадежным людям, ему известным, собрать их к дверям моим и говорить народу, что здесь квартира Назар-Али хана. Неоднократно народ бросался к дверям, но, к счастию, был удерживаем подкупленными мною людьми… Потом, когда уже начало утихать неистовство, пришел серхенг и приставил караул к дверям моим. Ночью он повел меня во дворец переодетого сарбазом».¹⁰