Тоталитарное государство

ибо свобода проявляется в соответствии с общей волей.

         В средние века, а особенно  в Новое время, многие тоталитарные  идеи

были воплощены в  проектах  будущего  государства  социалистов-утопистов  Т.

Мора, Т. Кампанеллы,  Г.  Бабефа  и  др.  Их,  прежде  всего  Мора,  нередко

называют провозвестниками коммунистического тоталитаризма. Одна из  наиболее

ярких отличительных черт этого направления тоталитарной мысли  -  требование

всеобщего равенства. Так, Г. Бабеф  призывает  «навсегда  отнять  у  каждого

надежду  стать  более  богатым,  более  влиятельным,  превосходящим   своими

знаниями кого-либо из  сограждан».  Для  достижения  фактического  равенства

Бабеф призывал революционным путем установить диктатуру трудового  народа  и

не  останавливаться  перед  широким  использованием  насилия.  Стремление  к

насильственной  перестройке  общества  на  принципах  коммунистических   или

социалистических утопий, а также крайняя нетерпимость к идейным  оппонентам,

всякому инакомыслию характерны для многих французских социалистов XIX в.

       Тоталитарные идеи получают развитие  в творчестве и ряда более  поздних

мыслителей: Фихте, Гегеля, Маркса, Ницше и др. Однако практическое  звучание

и массовое распространение они получают  лишь  в  ХХ  веке.  В  этот  период

тоталитарная  теоретическая   мысль   воплощается   в   идеологию   массовых

социальных движений – коммунистического и социалистического,  фашистского  и

национал-социалистического. И, ссылаясь на  законы  общественного  развития,

делаются  попытки   обосновать   необходимость   перехода   к   тоталитарной

организации общества.

 

                         Становление тоталитаризма.

 

          Прогресс  цивилизации  в  широком  смысле  слова  (включая  успехи

просвещения, сделавшие большую часть населения  грамотной,  успехи  в  сфере

демократии и обеспечения прав человека, давшие людям  возможность  выбора  в

политике, открывшие путь на политическую арену оппозиции) нес  в  себе  свое

отрицание. Были созданы  условия  для  пропаганды  человеконенавистнических,

антигуманных идей, подготовлена почва для «нового средневековья» (термин  Н.

Бердяева) – добровольно принимаемого людьми  духовного  рабства,  подчинения

деспотическим режимам, враждебным всякой демократии.

          Конечно,  не  везде  условия   развития   тоталитарных   тенденций

реализовались в полном объеме, хотя в 20-30-е гг.  во  всех  без  исключения

странах,  в   том   числе   и   с   давними   демократическими   традициями,

сформировались    политические    силы    (партии,    движения,     группы),

руководствовавшиеся    идейными    установками    откровенно    тоталитарной

ориентации.  Тем  не  менее  вопрос  об   идейно-политических   предпосылках

тоталитаризма не столь прост, как это может показаться на первый взгляд.

         В принципе тоталитарной можно, очевидно, признать такую  идеологию,

которая в той или иной форме обосновывает исключительность  роли  какой-либо

общности  людей  (класса,  нации,  приверженцев  той   или   иной   религии,

мировоззрения), связывает с данной общностью  выполнение  особой  миссии,  а

также содержит убедительные для ее членов аргументы в пользу того, что  лишь

одна, определенная политическая сила призвана их возглавить. Как правило,  в

тоталитарной идеологии содержится  и  понятие  «образа  врага»,  ибо  борьба

«против» чаще сплачивает людей, чем борьба за достижение чего-либо.

         В то же время при определенных  условиях любая идея  может  получить

тоталитарное  истолкование.  Скажем,  стремление  к  развитию   национальных

культур, традиций языка, к восстановлению в своих  правах  ранее  угнетенной

или униженной  нации  легко  трансформируется  в  воинствующий  национализм,

доходящий в своей  крайней  форме  до  провозглашения  той  или  иной  нации

«высшей», призванной руководить другими.  Гуманизм,  сочувствие  угнетенным,

униженным  и  обездоленным,  которые  есть  в  любом  обществе,   стремление

улучшить их положение при  определенных  условиях  выливаются  в  призывы  к

«классовой  войне»  против  всякого  богатства,  за   навязывание   обществу

уравнительных   принципов   распределения.   Религиозная    идея    обладает

способностью превращаться из проблемы веры  каждого  отдельного  человека  в

основу оправдания нетерпимости по отношению к исповедующим  иные  религии  и

атеистам.  Провозглашение  приверженности  идеалам  демократии  может   быть

вполне совместимо с введением запретов  на  деятельность  иных  политических

сил под тем предлогом, что  они  «недемократичны»,  или  с  попытками  силой

навязать  свое  понимание  демократии  (социалистической  либо  либеральной)

другим народам.

         Историческое развитие в XX в. породило  два  политических  движения,

в   наибольшей   степени    продемонстрировавших    предрасположенность    к

тоталитаризму – национал-социализм (фашизм) и коммунизм.

          Первое  с  самого  начала  выступило  как  тоталитарное.   Основой

идеологии нацизма были расовые теории, с помощью которых  –  со  ссылкой  на

антропологию, историю, мистические источники  –  доказывалась  «особость»  и

«исключительность» одной нации, якобы признанной  выполнить  особую  миссию,

чему  мешают  многочисленные,  враги,  внешние  и  внутренние.  Политическая

программа  была  предельно  проста:  нации   предлагалось   сплотиться   под

руководством одной партии, возглавляемой одним вождем («фюрером»),  изменить

свой образ жизни и достичь полного единения, начать  выполнять  свою  миссию

руководства другими народами (миром).

         Тоталитарной была и внутренняя  структура  фашистских  партий:  они

явились  как  бы  микромоделью  будущего  тоталитарного  общества.  Им  была

свойственна жесткая централизация власти в руках узкого круга элиты (это  не

исключало борьбы в ее среде за первые роли, но данная борьба была скрыта  от

глаз рядовых членов партии). Вождь («фюрер'») обожествлялся,  рядовые  члены

партии воспитывались в духе  слепого  поклонения  «богочеловеку»,  при  этом

использовались  самые  изощренные   приемы   воздействия   на   сознание   и

подсознание  индивида.  В  партии   использовались    внезаконные   средства

поддержания единомыслия (собственная тайная полиция, устранявшая  неугодных,

контролировавшая настроения; штурмовые отряды,  подчиненные  лично  вождю  и

его окружению).

         Несколько сложнее, чем  с  национал-социализмом,  дело  обстояло  с

коммунизмом.

         Теория К. Маркса и Ф. Энгельса, предложивших  на  основе  обобщения

достижений  передовой  для   того   времени   научной   мысли   определенную

(материалистическую)   методологию    изучения    исторического    процесса,

применивших ее для анализа  современных  им  обществ,  едва  ли  может  быть

охарактеризована в  качестве  изначально  тоталитарной.  Методология  -  это

инструмент  познания,  и,  как  почти  всякий  инструмент,  она  может  быть

использована во зло или во благо.

         Создатели марксизма были первыми, предложившими соединить теорию  с

практикой,  сделать  человека  подлинным  творцом  истории,  хозяином  своей

судьбы, не только сознающим внутренние причины общественных изменений, но  и

управляющим  ими.  С  социальной  инженерии,   сознательного   исторического

творчества,  полагали  Маркс  и   Энгельс,   начнется   подлинная   история:

естественноисторический процесс стихийных изменений будет  регулироваться  и

направляться волей человека.

         С  течением   времени,   однако,   марксизм   претерпел   серьезную

трансформацию. Убежденность, что плод уже созрел и  объективные  предпосылки

построения «царства  свободы»  сложились  или  почти  сложились,  стремление

скорее увидеть реализацию предложенных идеалов побудили  Маркса  и  Энгельса

уже в тогдашней социальной реальности начать искать силу для  ее  изменения.

Такой силой, естественно, должны были стать слои,  наименее  удовлетворенные

своим положением, наиболее склонные к бунту против существующих порядков,  -

пролетарии, наемные работники физического труда.

         Открыв «всемирно-историческую миссию»  пролетариата, пытаясь  внести

в его среду  революционное  сознание,  Маркс  и  Энгельс  начали  превращать

марксизм из науки в идеологию. Положения теории  стали  перерабатываться,  с

тем чтобы сделаться доступными  уровню  широкой  и  малообразованной  массы,

объективно  готовой  воспринять  лишь  идеи   классовой   вражды,   передела

собственности, то есть того самого «незавершенного  коммунизма»,  о  котором

писали мыслители.

         Марксизм как  научная  теория  нашел  широкое  признание,  вошел  в

сокровищницу идей, обогативших человечество, получил развитие  в  социальной

и политической теории последующих десятилетий, в том числе и у  авторов,  не

считавших себя марксистами.

          Судьба  марксизма  как  идеологии  оказалась   более   сложной   и

неоднозначной. К началу XX в.  во  многих  странах  эта  идеология  получила

достаточно  широкое  распространение  в  организованном  рабочем   движении,

ставшем массовой силой в Западной Европе.

         Многие  из   теоретиков   западноевропейского   рабочего   движения

(Э. Бернштейн,

К.  Каутский),  воспринявшие  марксизм  как  науку,  пришли  к  выводам,  не

совпадающим  с  некоторыми  из  воззрений  основоположников   марксизма.   В

частности, обобщение практического опыта рабочего движения в  конце  XIX  в.

показало, что ресурсы развития капитализма  отнюдь  не  истощены  и  на  его

почве с использованием  методов  реформ,  проводимых  через  демократические

институты, можно добиться существенного  улучшения  материального  положения

наемных работников.

         Иной образ действий, особенно  под влиянием учета  уроков  революции

в  России,  стал  рассматриваться  как  бессмысленный  и  чреватый   многими

опасностями. Действительно,  когда  возникает  ситуация,  в  которой  группа

лидеров, претендующая на овладение марксизмом как наукой,  начинает  вносить

его  в  массы  как  идеологию  классовой  ненависти,  добиваясь  организации

пролетариев по военному принципу для штурма  устоев  существующего  строя  и

построения нового (по умозрительной  схеме),  то  ни  о  каком  гуманизме  и

демократии речи  идти уже не может. Политическое  движение  трансформируется

в армию, в которой отношения строятся по иерархическому  принципу,  где  над

рядовыми   стоят   фельдфебели,   добивающиеся   соблюдения   дисциплины   и

наказывающие за инакомыслие, а над ними - генералы, элита,  претендующая  на

непогрешимость и требующая единоначалия.

         Основы  будущей  трагедии  в  России  были  заложены  тогда,  когда

российская социал-демократия  приняла  ленинские  идеи.  В.И.  Ленин  и  его

последователи в других странах создали жестко централизованные  политические

организации,   ориентированные   на   насильственный   захват    власти    и